Форум » Корабль "Чёрная жемчужина" » Палуба » Ответить
Палуба
Catherine Smith: Собственно здесь пираты проводят весь день. Вахта у штурвала предпочтительно ведется капитаном. Остальные занимаются парусами, канатами, плотническими работами и трудятся, закатав рукава.
Тёрнер: Уилл впился в жаркие губы Элизабет. Его руки ощущали поддатливое тело, аромат ее волос сводил с ума. Элизабет... Он почти простонал ее имя. Такое родное и до боли любимое ( моя девочка). Уилл так боялся, что потерял ее тогда, когда увидел в объятиях Джека. Но он не винил Лиз, ведь это все было ради спасения. Они снова вместе и скоро поженятся. - Я смогу назвать тебя своей женой! Тебе хотелось бы этого, милая? - Уилл Тернер прошептал Элизабет на ухо столь откровенные слова. Так прекрасна и невинна... Руки мужчины заскользили вдоль тела Элизабет. - Когда же ты будешь моей? - глаза горели от страсти,а губы отказывались говорить.
Elizabeth: ОСС: Алисия Монтгомери во-первых, то всего лишь мысли. У всех нас бывает появляется в голове такое, что латынь по сравнению с этим- ничто! А во-вторых, в этом случае не "никого", а "нескольких". Ошибочка вышла)) И еще, знаете, что? Aliena vitia in oculis habemus, a tergo nostra sunt! Советую подумать, а не язвить. Язык остр не у Вас одной. ОСС: Тёрнер, deja vu? Ну, здравствуй )) Лиз таяла, ласкаемая Уиллом. Но снова, снова - невозможность выйти за рамки. Хоть будь ты на пиратском корабле, хоть где - нельзя. Но даже тут, и даже это, такой "невинный" поцелуй, привлек слишком много ненужного внимания со стороны. Лиз раскрыла алые губы от удовольствия, и стала от этого еще желанней. Словно совсем юная дева, она по-детски смущенно улыбнулась, задорно сощурив левый глаз. И пусть слова Уилла были не теми, что она ожидала, его голос, твердый, уверенный, отогнал дурные мысли и "наставил на путь истинный" Эл. Но сердце не подвластно разуму, и не всегда понятно нам, чего оно желает. -Ты можешь звать меня так, как пожелаешь! Сказала Элизабет, чуть томно, но без намека на пошлость, ему шепотом на ухо, чуть даже коснувшись губами. Она играла, играла им и его чувством к ней. Она не знала, чувствует ли то же. Она хотела, чтобы он сорвался, и доводила до грани. -Как только нас благословят, ты знаешь это! Элизабет поманила его к себе снова - она приблизилась, почти коснулась губами его лица, но не поцеловала. Она вновь взглянула в его глаза, вновь улыбнулась. В эту секунду она не сомневалась, что чувствует по отношению к нему.
Севериан Дербиетт: Север отложил гитару на время - вдохновение его покинуло. Не то, чтоб в этом были виноваты люди, наполнившие палубу Жемчужины... Нет, он их не винил, но и не особо им радовался. Нежно посмотрев на Мефисто, что сидел рядом, он положил руку на его плечо, получая хоть крупинку спокойствия. Спокойствие почти наполнило его душу на треть, однако, его не было в людях, суетившихся вокруг. Тот самый мальчик-юнга, что оказался кем-то другим, что-то обеспокоенно искал - Север почему-то не испытал желания ему помочь. Апатия стала мертвым грузом на плечах человека с серыми глазами. Джек, Блум и еще один высокий пират, вроде врач, почему-то нездорово выглядевший, - они все как-то сникли. Плохая новость повисла в воздухе, но Север ее не слышал. И был этому рад. Пара красивых молодых людей нашли друг друга на палубе и стояли, целуясь и обнимаясь. Север, не дрогнув ни единой жилкой, отстраненно отвел глаза в другую сторону. Все были чем-то заняты - лишь они, два верных друга отдыхали от всего накопившегося хлама, что принесла им жизнь за последние годы. Надеясь еще хоть на одну минуту отдыха, Север отвел глаза в небо и стал разглядывать узор из звезд, маленьких, но ярких...
Тёрнер: ОСС: Здравствуй, Элизабет!))) Уилл смотрел в глаза Элизабет, и странные сомнения сдавливали грудь. Что-то было не так. Словно это была не та Лиз, словно что-то мучило ее прекрасные глаза. А чувственный рот хотел сказать совсем другие слова. - Что тебя гложет, Элизабет? Что-то случилось? Уилл в ожидании ответа пристально смотрел в глаза возлюбленной. Она переживает, и она ведет себя не как его милая Лиззи, а она стала похоже....( на Джека???) Это невозможно! Разум Уильяма Тернера отвергала это, но сердце смирилось.
Мефисто: Скрипку искать Мефисто так и не побежал. Народ, собиравшийся на палубе, неправильно понял бы развернувшийся на открытом воздухе ансамбль народного творчества "Дети капитана Флинта". Страсти разгорались. Вскресший из мертвых явно прибавит оживления "Жемчужине". Правда, нездорового. А когда оно было другим, думал Мефисто, глядя на баб, которые, как всегда, устраивали инсценировку отношений между дикими животными, а. к. а. "Женской дружбы не бывает" а потом еще и и романтика началась... Луч света в темном царстве, думал Мефисто, которому, по большому счету, на чужую любовь было наплевать - он ей не завидовал и просто тихо любовался парой. Когда-то и в его жизни бывало такое, и он не жалел больше, что оно оставило его.Если всю жизнь скорбеть. не успеешь на корабль жизни, который ходит по случайному расписанию и не ждет опоздавших... С берега подул легкий ветерок, принося из джунглей затхлый запах мертвечины, гнилых болотных листьев и пряный запах шкуры оцелота. Кошка завыла, ветер загустел, наполнившись звуком, тяжелая тоска повисла в нем. В который раз Мефисто пожалел, что не стащил на Тортуге какой-нибудь приличной шляпы - без убора его воспаленный мзг был словно бнажен для чужих мыслей, которые обволакивали его холодной липкой паутиной. Тут Севериан положил руку ему на плечо. Мефисто пргнул спину, ощутив сейчас, среди народа, ощущение безопастности и покоя, которые там, давно, в прошлой жизни, были не столь редкими и составляли большую часть его бытия. Это было ощущение расширение своего духа за счет слияния с чьей-то сущностью через прикосновение, создание из двух душ плотного кокона, который защищает и скрывает хрупкие мысли.
Elizabeth: Он догадался? Ну, конечно, как же иначе... не стоило так рисковать, а ты, наоборот, в глаза смотрела... Элизабет, чуть смутившись, отвела взгляд. Уилл пристально смотрел на нее. Лиз стало неприятно ощущать на себе его тяжелый взгляд. Он будто сдавливал, давил на ее горло. А наша свадьба... что же будет дальше? -Нет, что ты, Уилл... Все хорошо, все нормально! Элизабет врать не умела никогда, но тут отметила, что в этот раз все получилось гораздо убедительней, чем прежде. И эта мысль была скорей приятной, нежели плохой. Девушка заметила, как на них смотрят остальные на палубе, и ей захотелось где-нибудь укрыться. Она не знала, где, но все равно сказала: -Уильям, мне кажется, нам не стоит привлекать всеобщее внимание. Быть может, мы можем где-нибудь побыть наедине?
Тёрнер: В глазах Уилла заскокали озорные искорки, а губы нежно коснулись ушка Элизабет. Что же с тобой , Лиз, что же ты скрываешь от меня... Мысли Уилла путались словно тонкие хрупкие нити, но вслух он сказал: - С тобой, милая, я готов оказаться где-угодно! Но мне кажеться будет невежливым уйти, не поговорив с Джеком. Кажеться он серьезно взволнован, да и я если честно. Барбосса опять на корабле, не к добру это, не к добру! Уилл нахмурился и посмотрел в сторону Капитана Джека Воробья, который собирался уходить со своей свитой ввиде Крысы. Джек, что же ты опять задумал... Тернер перевел взгляд на Элизабет: - Ну что, подойдем к Капитану?- он взял немного дрожащую ручку Элизабет и прижал ее к своей щеке (любовь моя, я так счастлив, когда ты рядом)
Elizabeth: ОСС: дрожащую ручку?) Что ж, обыграем)) На палубе корабля было холодно. Если утром все изнемогали от жары, то ночью- мучились от прохлады. По крайней мере, Лиз. Ее платье, хоть и не открывало ничего лишнего, практически не грело нежную девичью кожу. Элизабет с трудом произнесла: -Что же, давай. Мне бы хотелось узнатрь, в чем дело... ...только, боюсь, нас все равно никто не посвятит!- мысленно договорила Эл. Она взглянула на Джека. Похоже, тот действительно вряд ли собирается говорить им, каков смысл их пребывания на корабле. Так даже лучше. Мне кажется, это гораздо приятнее, чем сидеть в доме, где все руководствуются лишь законами высшего света, да и, к тому же, под наблюдением отца... Уж лучше здесь. Тем более, что... Лиззи смутилась. Ее внось посетили не совсем приличные для дочери губернатора мысли.
Тёрнер: Уилл наблюдал за Элизабет,а та смотрела на Джека. Опять в сердце кольнула игла. Неужели я ревную ее к Джеку? Нет, это невозможно. Уилл старался подавить крамольные мысли, но идти к Капитану с Элизабет уже расхотелось. - Впрочем, Лиз, я думаю, что у нас будет еще момент поговорить с Джеком. а сейчас...- Тернер огляделся,и заметив свободный от пиратского сброда угол, потянул любимую за руку туда. - Мне надоели эти любопытные взгляды, которые просто сверлят нас! Или тебя, Лиз...
Barbossa: Барбосса стоял на палубе, скрестив руки на груди, и с усмешкой наблюдал происходящее на палубе. - Эх, Джек, Джек... Ну хоть что-то не меняется. Опять вокруг тебя все эти дамочки, которые жаждут твоего внимания и с вожделением глядят в твои намалёванные глаза. Драться готовы из-за твоего поцелуя И что они находят в тебе? Наверное, что- то такое, что только им одним известно. И ведь знают многие, что они для тебя только игрушки, временная забава! А всё равно липнут! И девчонки незрелые и взрослые дамы и даже умудрённые опытом матроны. Портовые шлюхи, деревенские девицы, романтически настроенные барышни, дурочки и умницы... Вон! Глядите! Даже мисс Суонн не устояла! А ведь как кошка была влюблена в отродье Прихлопа. Это сквозило в глазах, в улыбке, в движениях. Такая нежность и страсть читались во взлядах, которыми они обменивались, что Жакоб тогда особо остро ощущал своё бесплотие и бестелесность. И от этого распалялся ещё больше. А теперь... Где былая страсть? Она смотрит на Уилла, как молодая жена на постылого старого мужа, разбитого подагрой, как на назойливую муху А все взгляды, полные страстного огня, желания и тайных обещаний, адресованы Воробью, который стоит у борта, смотрит вдаль, хмурит брови и которому нет до неё никакого дела. Нет! Никто не свяжет Джека, не сделает его уязвимым.. Только "Жемчужина"! Вот та "женщина", обладание которой доставляет капитану истинное наслаждение. И вот этот морской ветер, дующий ему в лицо и пахнущий приключениями и авантюрами и... свободой... Конечно, Джек по своему благороден... Сколько Барбосса помнит, он ни одной бабы не обидел. (Правда, они, видно, так не считают. Если собрать все оплеухи и пощёчины, которыми его наградили, можно армию свалить. Но бить-то бьют, а потом снова бросаются к нему на шею) Со всеми ласковый, но близко - всё равно никого не подпускает. Разве только.. ветер... Жакоб усмехнулся Что-то слишком много я о Джеке рассуждаю... Зависть? Или... старость?... Нет! Старым я пока, себя не ощущаю. Усталым - да... Но не старым Интересно, как долго ему удасться делать вид, что он знает, где сокровища черепа? Ведь, честно говоря, тогда в хижине до него доносились только обрывки фраз из разговора Тиа Дальмы и Мэри Рид Тиа говорила тихо А когда зашла на чердак с помервелым лицом - вообще ничего не сказала. Одно ясно - надо следовать за "Морской феей"..
Jack Sparrow: Джек быстрым шагом проследовал к своей каюте, решительно мотнув головой в ответ на предложение Крысы о ванне с "травками" Не хотелось даже промочить пересохшее горло ромом - Обойдусь. Поставь Севера за штурвал вместо меня.. И вот ещё что, - добавил он, выуживая из-за пояса внушительную связку ключей, - Ко мне никого не пускать. Особенно.. сам догадываешься, кого. За ним присмотри. Чтоб ни с кем разговоров не водил. Сыт я уже был тем бунтом.. Передай, что.. отосплюсь и поговорим Воробей, наконец, выбрал нужный ключ. Пару секунд спустя он и Крыса скрылись за дверью каюты /переход в тему "Каюта капитана"/
Севериан Дербиетт: Jack Sparrow ООС: Да! И в команду меня, в команду!!!!!
Elizabeth: -Да. Наверное, ты прав… Но не успела Лиз договорить, как Уилл уже тянул ее куда-то за руку. Конечно, не резко, не сильно, но сам факт, что кто-то решает, что ей делать дальше, Элизабет смутил. Впрочем, она сама предложила уйти куда-нибудь подальше от любопытных глаз пиратов. Но, может, она бежала не от них, а от самой себя?.. Стремясь защитить себя от ошибки, возможно, роковой?.. Кто знает, может быть, и так. Они отошли туда, где были недосягаемы для других. Для большинства находящихся на палубе. На душе девушки сразу стало легче. Она не ощущала на себе ничьего влияния, никто, казалось, не смог бы залезть к ней в душу, не начал бы учить, не зная ничего из того, что чувствует она. Элизабет взглянула на Уилла. Нет, он не может знать всю силу ее душевных переживаний. Он не может,… и никогда не мог. Лиз догадывалась, что Уильям знает о причине их пребывания на корабле гораздо больше, чем она. Но почему же он ничего ей не сказал? Почему он предпочел хранить молчание? -Уилл,… ты ничего… ничего не хочешь мне сказать?.. Элизабет чувствовала, что он что-то скрывает. Как и она. И пусть их тайны различны, и каждый из них догадывается о секрете другого, это угнетает. Уильям беспокоится, думая, что сердце любимой уже не безраздельно принадлежит ему, что прежняя власть над ней и ним утеряна. Элизабет же, зная, что что-то скрыто, неподвластно ей, что Уилл не доверяет ей, как прежде (понятно, в принципе, из-за чего), и потому молчит, винит во всем себя. Это начало гибели. Начало гибели их чувств. Но что станет лекарством? Что может им помочь? Нет, нужно ускорить свадьбу. Нужно ускорить, и тогда ее, Лиз, не посмеют посетить столь ужасно откровенные мысли. Пусть их союз благословят, и она больше не посмеет и взглянуть на Джека. Она и не нужна ему, это заблуждение. Глупый обман. Но ведь тогда она сама себя лишит свободы! Свободы не только тела, но и разума! А так нельзя,… ведь к этому она стремилась, все было ради поиска свободы. -Я ведь чувствую, что между нами возникла какая-то незримая стена… преграда… …по имени Джек. А может, ложь. Пожалуй, да. Это скорей обман. Взаимный. И заведомый.
Алисия Де Браун: Была уже темная ночь, кога Алисия открыла глаза. Слегка привстав на локоть, девушка поняла, что лежит на бочке. По видимому она заснула, после того как нежное сонце припекло ей голову и она закончила писать в "судовом журнале". Оглядевши палубу, девушка спрыгнула со своего належенного места, подошла к борту и наклонилась. В темной воде появиось отражение маленького хрупкого личика с длинными растрепанными волосами, которые свисали с плеч девушки и болтались над водой. Глаза казались черными и настолько глубокими, что можно было подумать, что Алисия пила без просыху приблизительно неделю. На самом деле все было не так. От неосыпания у девушки появились черные круги под глазами, что очень выделяло ее личико. И на кого ты только стала похожа? Еще клерком назвалась. - мучала девушку неутомимая совесть. Хоть бы волосы-то расчесала! Да ладно, я ведь пират. Ну и что. Что ты женского пола забывать не нужно! О.. Не мучай меня. Прослежу я за собой. Иду уже, иду.. Девушка отошла от борта и поошла к бочке с водой. Она взяла в руки горсточку чистой водицы и умыла лицо, слегка вымазанное пылью. Потом запрокинула голову назад и причесала пальцами волосы. Вот теперь ты похожа на человека женского пола!- продолжала разговаривать с девушкой совесть. Алисия прошлась по палубе и наткнулась на человека, который стоял возле борта. Это бы Севериан. -Прекрасная ночь, не так ли?- обратилась к нему девушка.
Севериан Дербиетт: Из состояния невесомости человека вырвал прелестный голос, раздавшийся откуда-то издалека и даже окликнувшийся эхом в мыслях. Выползая из полусна, Севериан повернул голову на голос, взглянув словно сквозь пелену на девушку, что стояла рядом. - Простите, вы что-то сказали?.. - напрягая застоявшиеся связки, хрипло спросил парень. Прокашлялся и уже был готов смотреть девушке в лицо "чистыми" глазами и говорить "чистым" голосом. Пока он ждал ответа, мозг отчаянно стал вспоминать свои видения. Вроде Север задремал, расслабившись и успокоившись - он укорил себя за слабость. Только вот видения были уже невосстановимы. Они покинули его сразу же вместе с желанием поспать, неотвратно и быстро. Остались только яркие двезды в небе, да плохо освещенная палуба почти уже привычного корабля.
Алисия Де Браун: Девушка стояла и смотрела на молодого человека, который мило пытался прийти в себя. И это почему-то очень ее смешило. Алисия смотрела Севериана и улыбалась, через секунду она ответила на вопрос: - Я говорю, отличная сегодня ночь, но холодная. Вы не боитесь простудиться? Ведь палуба холодная, да и немного мокрая.- как ни странно, но у Алисии почему-то возникло некое желание позаботиться об молодом человеке. Такое с ней в первый раз. Раньше ей было абсоютно все равно кто где и с кем спит, а главное на чем. Но сейчас, девушку как будто окатило холодной водой и она стала такой нежной, как никогда. Помниться только один раз, когда она заботилась о ком-то. И это был Крыса, который упал на палубу, чтобы спасти своего капитана. Девушка стояла и внимательно рассматривала мужчину. Но несчастная совесть все недавала покоя. А он ничего... Да, ты что?!! Совсем с ума сошла? Может быть... Чем-то молодой человек увлекал девушку, только вот чем... секрет.
Тёрнер: Уилл ощущал то напряжение, которое словно искрилось между ним и Элизабет. Она спросила, не хочет ли он ей что-то рассказать. Уилл напрягся. Элизабет не должна догадываться о том, что замышляет Джек. Зачем ец лишний раз мучаться, от того, что они оба опять стали пешками в руках их друга. "Что же мне сказать? Я не могу обманывать любимую женщину, но сказать правду..." Уилл Тернер тепер слишком часто стал молчать, и избегать правды..особенно перед Элизабет. потому что он знал, ЧТО мучает его невесту..ОН знал, но не мог признаться ни себе, ни Лиз, что между ними стояла преграда серьезнее, чем просто усталость или частая опасность. - Нет, Элизабет, все хорошо. Мы справимся! - полуутвердительно,полувопросительно ответил Тернер
Elizabeth: Лиз снова чувствовала, что Уильям лжет. Но требовать правды от него, когда сама хранила тайну, Элизабет была не в силах. Она просто еще раз взглянула в глаза жениху, будто укоряя, и произнесла: -Ты правда так... ну, что ж, будем надеяться. "Будем надеяться, что ты скажешь правду прежде, чем мне придется узнавать ее самой. У Джека." Элизабет поцеловала Уилла в губы, просто, невинно. Всего лишь коснулась, и тут же, отвернувшись, отошла к краю палубы. Элизабет чуть склонилась. Она стала смотреть на убегающие синие волны, почти не видные в наступившей ночной темноте, на небо, усеянное мелкими звездами, и на луну. Она, большая, бело-желтая, всегда светила, отражаясь в холодной водной глади, и девушка всегда любила смотреть на нее. Это успокаивало, но только не сейчас. Противное чувство томило душу, и на хрупкой девичьей шее будто висел тяжкий груз. Лиз уже не знала, как заставить Уилла раскрыть свою тайну. "Остается только одно..." Ведь нет ничего хуже, чем обман.
Anastasia: Анастасия с замирающим сердцем наблюдала за тем, как Джек зашел с Крысой в каюту. Она каждую секунду ожидала услышать вопль либо Джека, либо Крысы. Если конечно Желтопузик там… «Чертова змея, ну что за неблагодарная скотина. Где ты мой маленький?» Анастасия с сожалением посмотрела на замызганный сюртук, и тяжко вздохнула. Если она собиралась проникнуть в каюту Капитана, пока он спит, то надо быть как можно более незаметной, а в этом одеянии с рукавами до пола, это было бы затруднительно. Ветер был сильный и сырой, Анастасия поежилась. Ее рубашка, ранее белая, а теперь неопределенного цвета, не защищала от холода. Ветер свободно проникал под тонкую ткань и впивался в кожу. - Надеюсь, Джек, ты быстро засыпаешь! А то ночь явно будет прохладной. Девушка не сводила взгляда с дверей каюту Капитана. Ей надо было еще немного подождать. Но что значили для нее два часа ожидания, когда теперь вся ее жизнь стала ожиданием!
Севериан Дербиетт: - Холодная ночь? О, а я что-то не заметил, - сказал парень вслух, а про себя подумал, что часто ловит себя на том, что ни холода, ни жары он практически не чувствует - словно он не человек, а труп... Уж кто, а он точно смахивал на жмурика в неясном свете от факелов. Наполовину скрытое волосами его лицо было практически черно-белым. Белая кожа, серые глаза и губы, черные волосы и брови - Север редко выглядел больным, но сейчас был именно тот случай. Обычно его бледность воспринималась со стороны как что-то, само собой разумеющееся и не подающее повода для волнений. Что ж, кто его разберет? Почему человек порой труп, а порой жив... Тут вдруг парня осенило, да так осенило, будто на него упал шкаф - он же слышал скозь дрему, как капитан говорит мистеру Блуму про него, Дербиетта, и его пост у штурвала. Со всей дури хлопнув себя по лбу, Север обернулся к Мефисто: - Я пошел на вахту! После уже двинувшись было на мостик, он притормозил прямо перед девушкой, и его по инерции немного отнесло вперед. Чуть зардевшись тусклым румянцем, Север изобразил какую только мог добродушную улыбку: - Что же, если мерзнуть, давайте мерзнуть за работой. И, в распахнутой куртке и болтающейся на нем парусом рубахе, Север буквально взлетел к штурвалу и нежно коснулся его правой рукой. Испытывая чувство, сродни восторгу, но с примесью животного страха и вожделения, худенький парнишка повел огромный темный корабль подальше от берега Гаити. Пусть даже и не зная точного курса, Севериан был уверен, что оплывя подальше от этого недружелюбного острова, он будет лишь прав.
полная версия страницы