Форум » Корабль "Чёрная жемчужина" » Палуба » Ответить
Палуба
Catherine Smith: Собственно здесь пираты проводят весь день. Вахта у штурвала предпочтительно ведется капитаном. Остальные занимаются парусами, канатами, плотническими работами и трудятся, закатав рукава.
Alexander Blood: Сознание постепенно избавлялось от мыслей, а заодно и неприятного тумана, мешавшего воспринимать происходящее. В связи с этим на душе становилось как-то легче, физически же возвращение к нормальному, пригодному для жизни, состоянию ознаменовалость возвращением чувств - палуба вдруг оказалась холодной, да и пронизывающий ветер тоже комфорта не прибавил. Впрочем, комфорта никто и не требовал, ибо пираты в большинстве своем народ неприхотливый, но устроиться где-нибудь в тепле все же хотелось. Единственная проблема заключалась в том, что для этого, нужно было подняться на ноги и доплестись до кубрика, а Блад пока не чувствовал в себя для этого сил. Следовательно, данный вариант развития событий отметался, и оставался единственно возможный - поплотнее запахнуть камзол и остаться на месте, мысленно пообещав себе "Еще пять минут, и я все же встану". "Черт, и угораздило же меня так... И симптомы-то какие-то непонятные... А день начинался так хорошо..."
Anastasia: Холод поглощал все мысли. Тело стало словно кусок льда, а ноги перестали ощущать палубу. "Так недолго и помереть тут, стоя как истукан" Анастасия переминала с ноги на ногу. Она стояла уже довольно давно, уже потеряв надежду на возвращение Желтопузика. Девушка тоскливо оглядела палубу. "Эх...знала бы мама, что я сейчас делаю. Она бы не пережила такого позора!" Внимательный взгляд выцепил одиноко лежащее на палубе тело. "Вот еще один не выдержал этого чертового дня" Девушка немного помялась на месте, но внутренний голос ехидно назвал Анастасию "бесчуственным куском льда", и юнга быстренько направилась к Бладу. Она присела рядом и накрыла Александра свои камзолом: - Александр, вам надо встать! Пойдемте, я помогу вам! - девушка ласково коснулась лба мужчины,- да вы весь пылаете! Анастасия так сильно волновалась, что на минуты забыла подражать мальчишке. Особенно когда коснулась Блада. "Черт,я надеюсь, что он не змаетил. А то возникает такое ощущение будто вся Жемчужина в курсе. Но если ЭТО узнает Капитан". Девушка поежилась и переключилась на мужчину, лежащего перед ней.
Alexander Blood: ООС: я не совсем лежащий, я сидячий))) Холодное прикосновение пронзило все тело, так что глаза сразу широко распахнулись и вопросительно уставились в темные глаза юнги, который ко всему прочему, кажется, что-то еще и сказал. Память услужливо попыталась выдать какую-нибудь ассоциацию по требуемому аспекту, но все, что появилось это смутное и находящееся под очень большим вопросом имя - "Марк?". Поморщившись, как от зубной боли, которой он никогда не страдал, Блад постарался взять себя в руки. В принципе, это ему неплохо удалось, и он на нетвердых ногах даже смог подняться, от чего камзол, которым накрыла его девушка, упал на палубу. "А это еще что за?.. - изумленно возрился он на что-то темное, оказавшееся под ногами. После десяти секунд пристального изучения предмета память все так же услужливо подсказала, что лично ей это напоминает камзол. Блад со свойственным ему здравым смыслом не стал с ней спорить, ибо памяти следует верить, как себе, и сделал логический вывод, что сий предмет одежды принадлежит тому самому юнге, который с беспокойством на него сейчас взирал. Лицо осветилось улыбкой благодарности, а губы разомкнулись, выпустив на свет единственное слово: - Спасибо. Дьявол, и что со мной происходит? Еще врач называется... - с раздражением подумал он, после чего поспешил успокоить человека, умудрившегося каким-то образом привести его в чувство. В какой-то степени. - Со мной все... в порядке... - несмотря на данное заверение, голос и скорость подбора нужных слов красноречиво говорили об обратном, - Просто легкое... недомогание... Ничего... страшного... Видимо, не... выспался. Пока он довольно неудачно практиковался в искусстве убеждения, руки вознамерились было соскользнуть с перил, что одной из них практически удалось, однако, Блад все же вовремя угадал их коварное намерение и, ужаснувшись перспективе свалиться за борт в холодную воду ("Хотя возможно это помогло бы..."), вернул их в нужное положение и сжал так, что костяшки пальцев побелели - ванную, несмотря на появившуюся мысль, принимать все же не хотелось.
Anastasia: ООС: ок))Только я девушка, переодетая парнем.Впрочем это уже неважно)) Резкий порыв ветра в очередной раз за этот неудачный день сорвал шляпу. Светлые волосы рассыпались по плечам. "Ну вот и все..Нет смысла больше скрываться!" Анастасия стараясь не смотреть на Алекса, сказала: - Я думаю Вам нужно в тепло и выпит травяной настой, вы очень плохо выглядите. И не надо ничего говорить. Я сейчас разыщу Крысу, он разбирается в травах! "А вот и повод поискать змею. Надеюсь Кеп спит. Хотя он вряд ли узнает теперь во мне юнгу" Здравый смысл как-будто отказал девушке, она решила вновь стать той, кем была. И страх уже не терзал душу. Наступило спокойствие или..равнодушие? Анастасия поддержала пошатнувшегося врача. - Вы подождете меня здесь? Я быстро..До каюты Кепа и назад! - девушка нежно пожала бледную руку Блада. /Каюта Капитана/
Barbossa: На море опускалась ночь.. Синяя густая тяжесть окутываля паруса и мачты "Жемчужины".. Лунный свет.. Этот проклятый лунный свет, при котором Барбосса и его команда теряли плоть и становились живыми мертвяками, наводящими ужас и отвращение.. Но сейчас луна лила свой серебрянный свет спокойно и безмятежно.. Жакоб протянул руку и коснулся полоски лунного сияния.. Рука оставалась такой же.. тёплой человеческой рукой, а не пугающей холодной костью скелета.. Ночи без сна.. Жизнь без дыхания, без чувств.. Всё это в прошлом.. Он стоит на палубе "Жемчужины", вновь обретя плоть и кровь.. И хочет спать.. И рому.. Он чувствует ветер.. И нога немного болит.. "Видно, ступил неловко" И это ему нравится.. Барбосса не замечал, что улыбается.. Чёрт с ним..с Джеком..знаю, что он недоволен и злится и, даже, не смотрит в его сторону.. Он в море, он на "Жемчужине".. Гда бы ему устроится на ночлег? Да ,прямо, здесь, в шлюпке..Под этим небом полным звёзд.
Alexander Blood: ООС: ну я так и понял)) слова о камзоле девушки - это, так сказать, слова всезнающего автора)) Ветер, заставивший Блада поежиться, сдул с головы юнги шляпу, высвободив скрывающиеся под ней волосы... длинные волосы... - Ну что вы... не надо никого беспокоить... со мной все будет... в порядке... - попытался возразить Алекс, и именно в этот момент до его мозга, функционировавшего последние часы из рук вон плохо, добралалась догадка, заставившая его глаза уже более внимательно оглядеть стоящего перед ним человека - длинные светлые волосы, темные глаза, обрамленные пушистыми ресницами, изящная фигурка... ("Неужели?..") - мисс? Но девушка не слушала его и уже умчалась по направлению к каюте капитана - Блад мгновенно испытал угрызения совести за то, что не может даже выполнять свои прямые обязанности. Мне просто надо отдохнуть, - окончательно решил он и, вздохнув, направился за юнгой, надеясь перехватить его(ее?) до того, как она успеет переговорить с Крысой. Но юнга оказался очень шустрым, поскольку практически тут же до слуха Алекса донесся какой-то грохот и последовавший за ним пронзительный крик, судя по голосу, Крысы. "Что еще там происходит?" - удивился Блад, не ожидавший столь бурного развития событий, и постарался максимально ускорить шаг. \Каюта капитана.\
Джонни: Робкий луч медленно поднимавшегося над горизонтом солнца мигом прогнал нахлынувшую на Амгнуибапта дремоту. Новый день сулил новую надежду – при ярком солнечном свете в море гораздо легче заметить потерпевшего кораблекрушение человека, нежели в кромешной тьме. Амгнуибапт потянулся, разминая затекшие конечности. В его положении это было довольно трудным маневром. (Из обломков того, что некогда было фок-мачтой славного брига «Ансельм», и пустого ящика африканец соорудил хоть и маленький, но все же довольно прочный плот. Правда, при каждом неудачном движении деревянная конструкция с громким хлюпом переворачивалась.) Весь вчерашний день он провел, сидя по-турецки на своем плоту, с копьем наперевес, прижимая к груди уже основательно вымокший от непрестанных падений в воду мешок с пожитками, сверля глазами горизонт в надежде на то, что какой-нибудь корабль увидит несчастного и поднимет его на палубу. Но увы… За целый день эти обычно столь оживленные воды не посетило ни одно судно. Солнце нещадно палило, и нестерпимая жара потихоньку одерживала верх над привычным к высоким температурам африканцем. Но спасительная ночь принесла с собой прохладу. Дышать стало значительно легче, и усталый Амгнуибапт почувствовал, что его начинает неумолимо клонить в сон. «Главное, не свалиться в воду», - подумал африканец, занимая наиболее удобное и при этом наиболее устойчивое положение на своем импровизированном плоту. Амгнуибапт прикрыл глаза, уносясь прочь от реальности в сладкие объятия Морфея, мышцы начали потихоньку расслабляться, голова упала на грудь…что мгновенно вызвало смещение центра тяжести, и африканец вниз головой плюхнулся в воду. Снова забравшись на плот и выловив копьем свой мешок, он твердо решил не спать всю ночь. Африканец не столько боялся потерять свои вещи, которые могло унести течением при очередном падении их уснувшего хозяина с плота, сколько боялся пропустить проходящее мимо судно. Амгнуибапт ни секунды не сомневался, что спасительный корабль должен непременно появиться – даже в самой безвыходной ситуации он всегда верил в положительный исход. Проведя всю ночь словно курица на насесте, африканец искренне обрадовался первым лучам солнца. Ветер сильно крепчал, что не предвещало Амгнуибапту ничего хорошего. Скорее всего, надвигался очередной шторм, а одиноко дрейфующий на обломках человек в бурю подвержен гораздо большей опасности, нежели целое судно. Протерев глаза, он снова вперил свой взор в линию горизонта. Полчаса прошли в томительном ожидании… Как вдруг Амгнуибапту показалось, что он видит вдалеке черную точку. «Что это? - пронеслось у него в голове, - неужели корабль?» Амгнуибапт поморгал глазами, посмотрел направо, потом - налево и, наконец, снова сфокусировал взгляд на темной точке, которая уже успела значительно увеличиться в размерах. Сомнений больше не было – к нему приближался корабль. - Галион? Бриг? – иссохшими от жажды губами бормотал себе под нос африканец, - да какая разница, лишь бы не проклятые работорговцы! Тем временем, корабль стремительно приближался, было совершенно ясно, что он пройдет совсем близко от плота, и на судне попросту не смогут не заметить потерпевшего. В рассветной дымке все яснее и четче проступали очертания корабля. - Черные паруса! – радостно воскликнул Амгнуибапт, - это пираты! Корабль шел бакштаг под всеми парусами - ни один риф не был взят, ни один шкот не был потравлен. «Идти на всех парусах при таком ветре? Да неужто у них весь британский флот на хвосте? Дьявол меня забери, капитан или безумец, или отважный малый!» Амгнуибапт приподнялся, поднял вверх свое копье, и из последних сил принялся размахивать им в воздухе, отчаянно балансируя на неустойчивом плоту. Вот корабль поравнялся с плотом, он был настолько близко, что Амгнуибапт сумел разглядеть бледного темноволосого юношу, стоявшего у штурвала и уверенной рукой направлявшего корабль при таком сильном ветре. - На помощь! – что было мочи крикнул африканец.
Jack Sparrow: ООС: Так это, кто на палубе остался... Подбираем человека за бортом, быстро быстро
Севериан Дербиетт: Бледный *темноволосый юноша))) ух!* человек, чьи волосы нещадно трепал ветер, все еще стоял за штурвалом. На палубе было как-то тихо и спокойно все это время, только вот из каюты капитана доносились странные звуки. Да, впрочем, парню было не до них - у него была работа, которая Так захватила дух, что Север забывал порой дышать. Он смотрел на горизонт, неподвижно покоящийся перед ним. А там было на что посмотреть - ночь как-то быстро сменилась рассветом. Пусть Север и больше любил кровавые краски заката, зрелище его немного захватило. Да просто все было захватывающим в эту ночь - и краски, и эмоции, и даже ветер, и какое-то вынужденное отстутствие воздуха в легких!... Вдох. Теперь стоило сосредоточится, а то унесешься, человек, еще в глубины подподсознания. Кто тебя оттуда доставать будет, а? Север не считал себя лунатиком, но порой заносило и его. Неплохо так заносило - вот недавно уже.... Море по краям борта отражало золото обода солнца, выползающего из воды. Все было черезчур умиротворяюще... Не успев, так подумать, Дербиетт уловил какой-то странный звук. Вроде голос... Но незнакомый. Слухом парень обладал с детства и замечал малейшие интонации любого человека... Такой он на своем веку вроде б не припоминал. Осторожно оставив штурвал и нехотя оторвав от него тонкие ладони, Север приблизился к краю борта. Вгляделся в волны внизу и перевел взгляд чуть правее - и точно! Совсем около подшивки корабля на каких-то досках барахтался мужчина. Темный мужчина, здоровенный. Он махал руками, но и так было несложно догадаться, чего ж он хочет. "Святые небеса!" - воскликнул Дербиетт внутри и слетел с капитанского мостика, будто его гнала тысяча чертей. Наскоро оценив наличие на палубе подручных материалов, Дербиетт кинулся к бакштову. Один конец полетел за борт. Север вновь свесился вниз и убедился, что помощь "дошла" до адресата, а сам по мере сил стал тянуть "лямку" на себя. Удавалось это с трудом, так как вес мужчины и этой чертовой толстенной веревки явно перевешивал Севериана. Так и не добившись ничего хорошего, Север сам чуть не упал за борт, подскочив к нему и не рассчитав сил. - Эй, там, внизу! Вы сможете подняться?! Обеспокоенное лицо Севера приняло уж совсем нездоровый цвет бледности.
Тёрнер: Уилл очень устал. Казалось, что весь мир давит на него своей тяжестью. Он попытался прислониться к стене, но почему то потерял равновесие стал медленноь оседать. Все было словно во сне. - Элизабет....он не узнал свой хриплый голос. Сегодня был поистине тяжелый день. Уилл упал на спину. В глазах отражалось ночное глубокое небо. Звуки стали отдалятся. Уилл попытался взглядом найти Лиз. Сказать ей что все в порядке, но никак не мог сосредоточится. Мысли стали вязкими и пустыми. Резко захотелось спать. "Я лишь на минуту прикрою глаза" - Лиззи, я сейчас встану!..прошептал Тернер. И закрыл глаза.
Джонни: Амгнуибапт изо всех сил размахивал руками. Трижды он чуть было не потерял равновесие, трижды надводное пространство оглашалось крепким ругательством. Но проходивший мимо корабль не подавал никаких признаков жизни. Еще несколько минут, и бедный Амгнуибапт останется за кормой… «Да что ж это такое? – в отчаянье думал африканец, - заснули они там все, что ли? Куда смотрит дозорный??! Где прохлаждаются вахтенные??! Уши бы всем поотрубал, если б такое у меня на корабле творилось!» - Ээээээйй!!! – в очередной раз закричал африканец, - на помооооощь!!! Вот, кажется, его призыв о помощи услышал рулевой. Бросив штурвал, что было в крайней степени безрассудно, парень подошел к фальшборту. Несколько секунд его взгляд отсутствующе блуждал по простиравшейся на много миль вокруг водной глади, как вдруг наткнулся на барахтающегося практически у самой ватерлинии Амгнуибапта. На миг их взгляды встретились. Прочитав в полубезумных глазах африканца отчаянную мольбу о помощи и пламенную надежду на спасение, добрый, отзывчивый юноша окончательно забыл о вахте и ринулся на помощь потерпевшему. Как назло, под рукой у него в тот момент не оказалось ничего подходящего, кроме валявшегося на палубе бакштова. Несмотря на томительные сутки, проведенные без еды и питья под лучами безжалостного солнца на маленьком плоту посреди океана, Амгнуибапт ни в коей мере не лишился своей молниеносной реакции, от рождения присущей любому африканскому охотнику. Амгнуибапт крепко ухватил брошенный ему конец. В ту же секунду африканца буквально сорвало с его неустойчивой опоры – еще бы, идя под всеми парусами, судно делало по меньшей мере 12 узлов в час! Африканец плюхнулся в воду, и одна из мощных волн, расходившихся от бортов судна по мере его движения, накрыла Амгнуибапта с головой (закроем глаза на то, что по законам физики, аэродинамики, гидравлики и еще черт знает чего, героя должно было смыть к чертям еще при первом приближении огромного корабля ;) ). Потянув за конец и тем самым чуть не сдернув в воду своего спасителя, африканец не без усилий вытащил себя на поверхность и сделал глубокий вдох. Как раз в этот момент с трудом державший конец юноша, словно поймавший на удочку здоровенную щуку рыбак, крикнул: - Эй, там, внизу! Вы сможете подняться? - Да! – крикнул Амгнуибапт и начал карабкаться вверх по обшивке корабля. Зажав в зубах мешок с пожитками, упрямо волоча за собой любимое копье, африканец на трех конечностях, словно цирковая обезьяна, довольно ловко взобрался наверх, перекинулся через планшир и кубарем скатился на палубу. Мокрый, усталый, но чрезвычайно счастливый африканец сидел, прислонившись спиной к фальшборту и с благодарностью смотрел на своего спасителя. - Да простят тебе небеса все твои грехи за то доброе дело, что ты сделал для меня! – произнес Амгнуибапт, прикладывая ладонь к сердцу.
Севериан Дербиетт: Втянув бакштов обратно на борт, чуть поведя плечами, так, что ключицы заходили ходуном - то уходя из поля зрения, то выпячиваясь вновь костлявыми диагоналями, - вернув на место слегка "оторванные" руки, Севериан покосился на незнакомца. Покосился бесцветными, туманными, серыми глазами, но интерес сквозил в них неуловимой искрой. Незнакомец достаточно ловко поразил его воображение своим поднятием на палубу, однако, если бы его, Дербиетта, жизнь зависела от этого, он бы и плот с собою прихватил в довесок. В худом и местами даже костлявом теле парня таилась сила, что могла сравниться и с силой этого огромного Робинзона с плота. Иначе как бы Север еще был жив и достаточно процветал? Для его жизни сейчас был период именно цветения. Раньше жилистым рукам приходилось убивать людей, а сейчас - скорее чаще спасать. Никакие тяготы судьбы, сваливавшиеся раньше на хрупкие плечи, давящие к земле узкие ладони, грозящиеся ввергнуть в тьму разум, не смогли сломить позвоночник Севера пополам или свести окончательно с ума. Что ему стоило переносить проклятия небесные, нападения, тюрьмы, потрясения... Однако, чего же ему стоило поднять этого человека на борт? Он не выложился в полную силу... Он показал слабость..... Ах, к морскому дьяволу измышления о смысле всего земного на этой планете! На палубе корабля, уже ставшего ему родным, находился незнакомец, и пока одному Богу было известно о его намерениях. Пистолеты были на месте, кинжал - тоже, потому Север выпрямил позвоночник и заговорил шелестящим тихим голосом: - Не стоит благодарить. Лучшей благодарностью стал бы ответ - кто вы и как занесло вас в эти... воды? Роль палача и дознавателя вновь вернулась во всей красе к Дербиетту, оказавшись снова впору. Пока стоило уточнить детали, а после и капитану доложить о гостях. Кстати, где его носит?..
Алисия Де Браун: Девушка стояла у борта. Это уже стало для нее привычно. Вдруг Алисия увидела как Севериан поднимает кого-то. В темноте было очень трудно разглядеть человека, поскольку кожа его была темная. "Африканец что-ли?"- поумала девушка. Она неспеша подошла к пирату и положила ему свою изящную ручку на плечо. - Кто это, Севериан?- тихо сказала Алисия и посмотрела на новоприбывшего, а точнее сказать чуть не утонувшего парня. Девушка стояла и смотрела на обоих мужчин. Солнце еще не взошло, но вблизи уже можно было различить отдельные черты лица человека. Допустим, девушка уже могла сказать, что у ранее тонущего мужчины коричневые глаза. Алисия стояла и ждала ответа от Севериана. Ей очень хотелось узнать, кто это такой.
Джонни: Два глубоких вдоха, и африканец полностью пришел в себя. Кажется, его спаситель также не терял времени даром, с пользой проведя эту недолгую паузу и хорошенько отдышавшись. В пронзительных серых глазах молодого человека горел явный интерес к персоне Амгнуибапта, интерес, соседствующий с опаской, настороженностью к незнакомцу на палубе его корабля. Весьма ценное для пирата качество – быть всегда начеку. Его рука покоилась на рукояти торчавшего из-за пояса пистолета, готовая в любой миг пустить в ход смертоносное оружие, прояви Амгнуибапт хоть каплю агрессии. Но африканец продолжал спокойно сидеть, разглядывая молодого человека своими проницательными карими глазами. «Экой худенький, - думал Амгнуибапт, - а сколько силищи! Не каждому под силу удержать на удочке такого громилу, как я.» К слову, от африканца не ускользнули ни повисшее в воздухе напряжение, ни инстинктивное движение руки молодого пирата – в африканских джунглях просто невозможно стать прекрасным охотником, не обладая отличной реакцией и недюжинным чутьем. А Амгнуибапт был более чем прекрасным охотником. А какому охотнику приятно оказаться на месте загнанного в угол зверя? Да еще и с угрозой в любой миг оказаться под прицелом «гремящей смерти»? С «гремящей смертью», как Амгнуибапт называл про себя все огнестрельное оружие, он впервые познакомился еще в юности, в тот день, когда его заставили распрощаться с вольной жизнью в кругу родного племени. Правда, тогда Амгнуибапт ничего не понял – гремел гром, его соплеменники падали, как подкошенные, а из трубок в руках белых людей валил дым. Полностью осознать всю вероломность и молниеносность данного вида оружия ему пришлось несколько позже, во Фр..Хр.., в общем, в доме «белого господина». В доме хозяина Амгнуибапт был своего рода роскошью, показателем величия и богатства знатного вельможи, за огромные деньги купившего себе живую игрушку на торгах в Париже. Его не принуждали к тяжелой работе и не стесняли в перемещениях по дому, основной его задачей было сопровождение господина на всех светских мероприятиях. Поначалу ему это даже нравилось – яркие, роскошные дворцы, вкусная, изысканная пища, красавицы-служанки, отнюдь не брезговавшие ухаживаниями темнокожего принца из Африки. Но напыщенность и бездушность, показная роскошь и духовная бедность высшего света скоро опротивели Амгнуибапту. Он отчаянно искал отдушину в осточертевшем ему цивилизованном мире и в конце концов нашел его…в хозяйских конюшнях. Выросший в гармонии с дикой природой, Амгнуибапт как никто другой чувствовал и понимал бродившую в хозяйских владениях живность. Особенно это касалось лошадей. Африканец с радостью сделался бы кучером, или даже конюхом, лишь бы больше времени проводить с этими восхитительными животными. Но увы, на то была не его воля. Однажды в конюшню привезли молодого жеребца. Сильного, норовистого, вольнолюбивого и непокорного, каким некогда был и сам Амгнуибапт. Он подолгу просиживал в деннике коня, беседуя с ним, водя ладонями по лоснящейся шерсти. Немудрено, что вскоре он стал единственным человеком, кому повиновался этот зверь. Столь упрямая скотина явно не делала чести хозяйским конюшням, и «белый господин» захотел ее продать. Тогда Амгнуибапт решился на отчаянный шаг – распахнул дверь конюшни и выпустил жеребца на свободу. На беду, это не ускользнуло от глаз хозяина. «Прикажи ему вернуться!» - прогремел его голос. «Нет!» - гордо ответил африканец. «Что ж, ты сам этого хотел,» - хладнокровно ответил тот, вскинул ружье, хорошенько прицелился и выстрелил в спину мчащемуся во весь опор жеребцу… Так Амгнуибапт потерял своего единственного друга, если, конечно, так можно выразиться о животном. Поэтому, вновь почуяв угрозу «гремящей смерти», Амгнуибапт едва заметно скользнул взглядом вбок, прикидывая расстояние до лежавшего неподалеку копья. Малейшая угроза, любая попытка достать пистолет и выстрелить – африканцу хватит и доли секунды, чтобы дотянуться до копья и пронзить сердце пирата. Но в планы Амгнуибапта никоим образом не входило никого убивать. Ведь на судне ему оказали, по пиратским меркам, вполне радушный прием. Амгнуибапт широко улыбнулся и собрался уже было ответь на весьма резонный вопрос сероглазого парня, как заметил стоявшую у борта невысокую темноволосую девушку, не замедлившую подойти поближе, как только стихла возня на палубе. Она положила руку на плечо спасителю Амнгуибапта и почему-то осведомилась у него, кем, собственно, является он, Амгнуибапт. Сей факт крайне удивил африканца. Амгнуибапт медленно поднялся на ноги, горой возвысившись над пиратом и пираткой, отвесил даме чинный поклон, как его учил бывший хозяин, и, расплывшись в лучезарной улыбке, галантно произнес: - Прекрасная мадемуазель, нет нужды тревожить вопросами Вашего друга: я не нем и вполне способен сам ответить на Ваш вопрос. Зовут меня Амгнуибапт Нрук Ркаптсинкуам, родом я из Африки, некогда был рабом, теперь ударился в пиратство. Несколько дней назад я вышел из порта Тортуги в должности боцмана на бриге «Ансельм», но мы попали в ужасный ураган, корабль разнесло в щепки, а я сам более суток продрейфовал на жалком подобии плота, пока не был поднят на борт этого славного корабля Вашим доблестным другом. Амгнуибапт отвесил еще один поклон, на этот раз своему спасителю. - Могу ли я узнать, что за судно оказало мне великую честь быть поднятым на его борт, каким оно идет курсом и кто его бравый капитан?
Севериан Дербиетт: Да... Обстановочка была прекрасной для столь раннего утра - еще солнце не успело взойти-то как следует над горизонтом, а на "Черной жемчужине" уже такие гости! Африканец, коим и являлся мужчина судя по внешности и одежде, спокойным и величественным взглядом оглядел пирата, стоящего перед ним. Взгляд был достойным уважения. Но... Серые глаза оценивали не настроение, а скорее направление глаз африканца, горящих на его темном лице, и даже намерение, что скрывалось за глазами. Глаза - зеркало души, потому было важным в любой ситуации следить. Не показали ли они чего лишнего и интересного для посторонних. Глаза незнакомца не показали. Они лишь скользнули на секунду, оценив оружие противника, и вновь вернулись к прежнему положению. Правильно, что скажешь. Север сдержал улыбку, оставшуюся лишь в его мыслях. Севериан напрягал все органы чувств. Движение за спиной не заставили его обернуться - шаги были женскими и знакомыми. Девушка, что прежде с ним говорила про погодку. Не смогла остаться в стороне. Что ж, главное, чтоб не мешала. Если бы я знал, кто это, я бы не стал молчать... Север продолжал ждать ответа гостя, чтобы тот развеял интерес их обоих. Тот же, пока еще сидя, скользнул взглядом на палубу. Да, под их ногами лежало его копье - интересное оружие, не пистолет, но полезное тоже. Ага... Африканец встал во весь рост, давая знать, что так просто его не возьмешь. Конечно, он был на голову выше и Севериана, и девушки тем более. Север напрягся еще, не ожидая от гостя таких решительных и, может, даже опрометчивых действий. Но пока гость находился в полном обзоре серых глаз и на достаточном расстоянии, Север не шевелился. Только голову пришлось задрать. Ответ несколько удивил, и не совсем оправдал ожиданий. Поклоны почему-то дали больше информации, но также не добавили доверия к мужчине. Мозг усиленно работал, строя возможные ходы развития событий. Но тут же африканец задал и свой вопрос. Ответ за ответ. Это мог быть и обманный ход, однако, все было честно. Знать, на какой корабль он попал - естественно для любого человека. Дербиетт чуть склонил голову в сторону девушки за его спиной: - Сударыня, вы не могли бы поднять вещи нашего гостя. Негоже им валяться по всей палубе, - имея ввиду копье у своих ног. Возьми и держи при себе. Пока, - парень мысленно понадеялся на девичью сообразительность. - Я ценю вашу откровенность, и простите вы мне мою бестакность - у вас очень сложное имя, чтобы запомнить с первого раза, - глаза Севера вновь смотрели прямо на африканца, открыто и честно давая знать о своем отношении к его персоне. - Вы находитесь на корабле, именуемом "Черной Жемчужиной", капитаном которого является небезызвестный Джек Воробей. Надеюсь, вас не смущает сие обстоятельство, так как вы тоже пират... Ансельм, Ансельм, что-то я слышал о таком, но ничего существенного... Вы не возражаете, если ваше копье пока побудет у нашего клерка? Север на мгновение задумался о курсе и понял, что он ему как раз и не был известен. Корабль пока следовал на восток, но особых распоряжений со стороны капитана еще не последовало. Если мы уплывем не туда, это будет не очень хорошо, однако, поправимо.
Джонни: Амгнуибапт внимательно наблюдал за собеседниками. Похоже, молодой человек по-прежнему не доверял пришельцу, но в то же время и не проявлял никаких признаков враждебности, явно предоставляя африканцу самому определить дальнейшее развитие событий. Несомненно, в его голове уже назрели как минимум две линии поведения. Очень даже разумно, на его месте Амгнуибапт поступил бы точно так же. Амгнуибапт изначально не планировал никаких актов враждебности по отношению к своим спасителям, а поведение сероглазого парня характеризовало его как человека в высшей степени рационального и последовательного, да и честность и открытость его взгляда окончательно убедили африканца в том, что в данный момент опасность ему не грозит. Плюс ко всему, было бы сущей глупостью в одиночку противостоять целой команде отменных головорезов. «Да где же команда? – вновь подумал африканец. Как-никак, а дисциплину на корабле он ставил превыше всего. – Бездельники!». Еще с минуту мужчины испытующе смотрели друг на друга, словно два кота, сошедшихся в территориальном споре и оценивающих силу потенциального противника. Затем сероглазый парень едва слышно бросил стоявшей за его спиной пиратке просьбу забрать вещи африканца. «Кракеновы щупальца!» - мысленно выругался африканец. Само собой, пират волновался вовсе не о его скромных пожитках, а о копье. - Не возражаю, - ответил Амгнуибапт, кивнув наклонившейся за его копьем девушке, - и всецело полагаюсь на вашу честь, которая не позволит вам выстрелить в безоружного человека. «Пленник я, или нет – скажет только капитан, но то, что меня не связали и не бросили в трюм, как мешок с картошкой, уже обнадеживает». - Джек Воробей? «Черная Жемчужина»? Да, да, припоминаю, - продолжил вслух Амгнуибапт, - в таверне на Тортуге о нем много легенд ходило. И что капитан, дескать, крайне удачлив, и что корабль у него самый быстроходный, в чем я, кстати, уже имел возможность убедиться. А что касается моего имени, - улыбнулся африканец, - у меня тоже бывают проблемы с именами и названиями, хотя на вашем языке я изъясняюсь вполне свободно. Можете звать меня просто Джонни, я привык к этому имени. С этими словами Амгнуибапт протянул руку сероглазому пирату, явно рассчитывая на ответную реакцию.
Севериан Дербиетт: Волнение, отраженное в глазах гостя, заставило Севера незаметно скривить губы, так, будто они вот-вот разойдутся в лукавой ухмылке. Африканец все же заволновался, оставшись без оружия. Только вот Севериан уже успел проникнуться неведомым уважением к мощному, но учтивому мужчине, и ему даже стало чуть стыдно. Он всего лишь обезопасил себя и команду. Всего лишь это – и не за что краснеть. - Насколько вы уже поняли, надеюсь,.. я не выстрелю, если вы меня не вынудите, - чуть скучающим тоном произнес Север, будто вел светскую беседу за чашкой английского чая. Да, он умен. И все прекрасно понимает. Просто сейчас все выясним и позовем капитана. Кстати, о капитанах... Север обратился к девушке, так как на палубе больше никого не было, не оборачиваясь и все также обратив лицо к африканцу. - Нужно доложить капитану. Сходите в его каюту. Только капитан может решить, что делать с гостями. Африканец говорил. Севера развеселили слова о легендах про капитана Воробья. Быстроходности «Черной Жемчужины» он и сам удивлялся и восторгался, а вот тема имен заставила вновь вернуться к серьезности. Нет, особых эмоций на бледном лице парня не отражалось, он все слушал с неподдельным интересом. Эмоции – у кого снаружи, у кого – внутри. «Можете звать меня просто Джонни, я привык к этому имени...» - словно эхом повторил про себя Дербиетт. Привычка – великое дело! Овал лица, обрамленный взъерошенными темными волосами, потускнел в одно мгновение. Глаза, до этого излучавшие неясный свет, обесцветились совсем. Печаль – печаль звалась эта перемена. Судьба вела на «Черную Жемчужину» скорее не просто людей, бежавших от жизни в пиратство, а людей-знаков. С покалеченными жизнями, с тоской в глазах или глубоко на дне души и разума, с кровью на руках или со шрамами на коже... Вот, Джонни, фортуна и вас помучила и привела сюда, и даже здесь вы, может, не скоро станете чувствовать... что это ваше место, и ваш корабль, и ваше море, и ваши люди, ваши друзья... Солнце не рассветило еще воду тысячами бликов. Оно сделало море кровавым. Да, вот так, не приукрашенной, не идиллической, жесткой правдой расстилалось перед ними море. Севериан заметил бурые тени от зарубок на борте – «шрамы» после боев. Север задумался на долю секунды. Африканец, оторванный от своей родины, видно не просто так пошел в пираты. Не от легкой или скучной жизни. А его степенные жесты и слова – поработала тут рука кого-то. Да и если бы Джонни не захотел сам, он бы не стал говорить вежливо и кланятся встречным людям. Это было в нем, это кто-то открыл. Лик, солнечный лик Медлин Лонкастер проступил перед глазами Дербиетта. В свете свечей она подолгу читала ему, совсем еще юноше, прожженном тюрьмой, старинные книжки. Разговаривала с ним всегда вежливо. Любила и воспитывала, как если бы он был ее собственным сыном. Она ведь так и не родила ребенка мужу, великолепному лорду Джеймсу. Но Севериан знал, что она воспитывала его, чтобы тот принял эту роль на себя. Чтобы он жил с нею, чтобы ему жилось легко. Без крепких словечек, драк и мучительных испытаний совестью – просто радоваться, когда солнце осенними вечерами словно золото. И листва – золото... И она была в его жизни золотом, первой матерью, которую он успел узнать хорошенько. Протянутая к Северу рука выжидательно зависла в воздухе. И тот, не думая более, вложил в нее свою ладонь, бледную и худую. - Севериан... Просто Север.
Алисия Де Браун: -Хорошо, Севериан. Я пойду с вашего позволения.- произнесла девушка и взяв с собой копье новоприбывшего, отошла от от собесеников со словами: - Я пока возьму копье с собой. Пройдя некоторое расстояние, Алисия обернулась и улыбнулась. Ей было свойственно такое состояние. Алисия с самого детства была очень улыбчивой девочкой, и даже когда ей было очень плохо или грустно, девочка этого не показывала. Только глаза, могли выдать ее, но на сей день девушка научилась и это скрывать под жестоким взглядом. Достаточно давно, когда они с отцом были в Африке, девушка увидела пантеру и почему-то сразу же запомнила тот взгляд, ту ярость в глазах. Алисия после этого так и скрывала свою горесть или печаль, подражая той самой пантере. И сейчас, идя по палубе, девушка использовала все свои, так сказать, инстинкты, которые были ей свойственны. Почти черная глаь моря расстилась за бортом. На горизонте не было видно ни одного корабля, даже птицы не летали. Все было тихо и спокойно, лишь коробль под чернми парусами рассекал эту морскую гладь и нарушал тишину ночи. Девушка прошлась по всей палубе и наконец дошла до каюты Капитана. Наконец, она постучала в дверь за которой раздавались голоса. /далее Каюта Капитана/
Севериан Дербиетт: Алисия Де Браун ООС: вы копье еще не захватили!!!! Ошибка стратегической важностиииии!
Алисия Де Браун: ООС:Севериан, извините, уже исправила)
полная версия страницы