Форум » Тортуга » Улицы Тортуги » Ответить
Улицы Тортуги
Malice Blame: Длинные и не очень, извилистые, маленькие и большие, они составляют все многообразие Тортуги: улицы, переулки, углы...Здесь всегда полно народа, хотя, порой встречаются и пустынные места, которые позволяют побыть одному..
Ответов - 28, стр:
1 2 All
Arya Raven: Вечер на Тортуге- самое оживленное время дня. Люди носятся по улицам, идут то в бар, то в порт, некоторые вдрызг пьяные, а некоторые побитые валяются где-нибудь посреди улицы. Да, это - Тортуга. А самое приятное так это то, что именно вечером, поглощенные своими заботами люди и человеки не смотрят за своими кошельками, амулетиками и прочими дорогими вещицами.. Арья довольная топала по улицам самоой излюбленной пристани пиратов и едва удерживалась от того, чтобы довольно не заулыбаться - не так поймут. Улов сегодня был просто замечательный! Три кошелька, и один, судя по всему, далеко не пустой, и одно золотое кольцо, аккуратно стянутое с пальца одной пьяной мамзельки. Сейчас все это богатство находилось в небольшом мешочке под плащом, в соседстве с любимыми двумя ножами, с которыми Арья никогда не оставалась. Именно за это свое оружие она и получила среди своих прозвище Арья-два ножа. Глупо, конечно, но разве им мозги вправишь? Тем более, что и вправлять-то особо нечего..э. А людей сегодня было больше, чем обычно... Толпами они шли в сторону паба, а другие - к порту. Уносимая течением хомо сапиенсов, Арья очень скоро оказалась в пабе. Но они и не протестовала. -паб-
The Dog: Свернув за угол одной улицы, Пес попал на другую. Здесь, на Тортуге, ему было известен каждый закуток и закоулок. С тех пор, как Пес попал сюда из благородного "Ага, такого благородного, что очуметь - пьют, как и здесь..." и далекого от пиратской жизни "Да чем они лучше? Грабят народ, как и пираты. Только при этом делают благородные лица..." Порт Рояла, он изучил всю Тортугу вдоль и поперек. Сейчас его путь лежал в порт. Найти корабль и отправиться в путешествие - вот что хотелось собачьей душе. Он гордо нес в зубах свою связку ключей, думая о том, как эта связка ему поднадоела. "Ни полаять, ни поесть спокойно - все так и норовят свистнуть моё добро..." Однако, нести приходилось. Здесь, среди ключей от тюремных камер, притаился ещё один - самый важный. И отдавать его кому попало нельзя. "Вот и ходи, как дурак..." Парочка пьяных в лоскуты пиратов шли, прихватив в свою компанию такую же веселую парочку женщин, каких здесь полным-полно - выбирай на вкус. Одна - размалевана, как те каннибалы, которые чуть не зажарили Пса на костре, прикрываясь каким-то обрядом, другая - обладательница ярко рыжих волос, Пёс таких ярких и рыжих в жизни не видел. Четверка, поровнявшись с собакой, остановилась и шлюхи, проявив невиданное благородство, засюсюкали: "Собааачка, какая ты хорошая! Пошли с нами - мы тебя накормим! На-на-на!" Одна - та, что больше походила на каннибала - протянула к Псу руку, делая вид, что в ней что-то есть. - И после этого люди говорят, что собаки по природе своей - глупы. Прям я не понимаю, что рука у этой людоедки пуста и никакой еды там нет... Жаль, что я не умею разговаривать - сказал бы пару ласковых. Да и ключи эти... Ладно, спасибо, что хоть не ударила... - Пес тоже остановился, окинул девушку благодарным взглядом и побрел дальше, звеня ключами на связке. Повернув на следующую улицу, он заметил для себя, что порт уже близко. Есть хотелось несказанно, лапы, после вчерашней истории с пьяным пиратом, кинувшим в Пса палкой, болели невероятно. Но на корабль пробраться бы не мешало. Там - и еда, и смена атмосферы бы не помешала. На секунду притормозив у двери в Паб и, краем глаза понаблюдав за пьяными пиратами, выходящими (кто - выползающими) оттуда, Пес пошел дальше - близкий к своей цели и думающий об одном: - Собачий Бог, если ты есть, пошли мне кость-другую... И помоги мне поскорее найти Дом.. Нет... Дома я ещё не заслужил... /Порт/
Гадёныш: В этот вечер луна висела совсем низко, возможно она скатилась с небосклона от залпов пушек заходящих в порт кораблей, или просто ей надоело любоваться пресной жизнью Тортуги, скорее всего и то и другое… Высокий паренёк шагал по узкой улочке, вздрагивая от резких порывов ветра, то и дело скидывая с лица длинные патлы тёмных волос. На узком бледном лице застыло угрюмое выражение, а серые глаза недовольно натыкались на жёлтый круг луны. Мира завернул за очередной угол кособокого дома. День был паршивым, погода ещё паршивее… По-видимому, удача на улицах Тортуги его сегодня не поджидала, а это значило лишь одно – ещё одна ночь на голодный желудок, на каком-нибудь ветхом чердаке полуразложившегося дома. Хотя нет, выход конечно был, не самый любимый, но терпимый, однако не раз доставлявший ему изрядное количество неприятностей. Рука паренька нырнула в карман, но там было также пусто, и тем не менее неподдельное разочарование исказило его мордашку. Ах, чёрт, видно ничего лучшего на сегодня не предвиделось. Мира облизал пересохшие губы краешком языка, и направился в ту сторону, откуда пришёл. Чёртова Тортуга, никогда не знаешь чего от неё ожидать! Где-то заскулила собака, и паренёк едва не подпрыгнул на месте. Какого дьявола сегодня творится? Столько кораблей за один день, и в итоге ни одной живой души. Мира остановился. Какой-то пьянчужка расстелился через всю улицу, и теперь тянул руку, выпрашивая грош на стакан самой дешёвой выпивки, впрочем видел ли он, что перед ним стоял человек или же делал это по инициативе, Бог его разберёт. Мира присел на корточки, и, наклонив тёмноволосую голову на бок, принялся разглядывать человека. Тот не обратил внимания на действия паренька, и продолжал слепо тянуть грязную пятерню к небу. Мира уцепился за бахрому, ранее служившую как воротник, и хорошенько встряхнул пьяницу. - Мразь!.. Узкие глаза паренька превратились в щёлки, на лице застыло выражение крайней брезгливости. Человек никак не прореагировал на постороннее действие. Через мгновение на руке Миры покоились несколько фальшивых камней и гнутая монета. Не густо, но можно будет купить свеч, в конце концов они понадобятся ему сегодня… Паренёк пригладил волосы, расстегнул верхнюю пуговицу на своей рубашке, его лицо мгновенно преобразилось, лукавая улыбка растеклась на губах. Мира толкнул дверь таверны…
Жизель: Не успела «Жемчужина» пришвартоваться в порту Тортуги, а слухи о печальной судьбе Джека Воробья уже облетели весь остров, достигнув, конечно же, и ушей Жизель. Выяснив, что эти слухи вполне правдивы, девушка обезумела от горя. Вот уже несколько дней она являла собой почти неузнаваемое, жалкое и вдрызг пьяное существо, шатающееся без дела по всем кабакам Тортуги и не находящее себе места. Платье превратилось в грязную тряпку, волосы – в мочалку, о макияже даже не стоит говорить. Зрелище, в общем, самое что ни на есть отталкивающее. Сейчас Жизель понуро брела по одной из улиц пиратского острова, ни на кого не глядя и время от времени стирая слезы со щек. Она тщетно пыталась взять себя в руки и вернуться к работе. «Всего-то и делов – одним мерзавцем меньше», - говорила она себе, пытаясь воззвать к голосу разума. Но разум противился всем своим существом или что там бывает у разума. Сердце разрывалось на части, и в груди поселилась какая-то ноющая боль, как если бы ее постоянно сжимали стальным корсетом. Жизель пришлось свыкнуться с мыслью, что капитан Воробей был для нее большим, чем просто еще один бесчестный пират, с мыслью, которая долгое время была запретной, и чье такое явное проявление заставляло коллег Жизель посмеиваться над ней. Да, эта новость тоже моментально облетела всю Тортугу. Как же, одна из самых знаменитых шлюх вдруг совершенно потеряла голову. И из-за чего! Смешно сказать...из-за любви, которой так успешно торговала все эти годы, которую каждый мог купить, пусть и заплатив хорошую цену. Но все это нисколько не волновало Жизель, во всяком случае до тех пор, пока рассудок ее был под действием крепчайшего карибского рома. «Это же еще не конец», - вдруг подумала девушка, - «С Джонсом ведь можно договориться. Должны же быть способы! Либо...либо я вполне могу поступить к нему в команду. Там или здесь....какая разница? Вряд ли там может быть хуже, а здесь мне больше делать нечего», - размышляла она, продолжая свой путь. «Дьявол, в кого ты превратилась, Жизель!» - пришел вдруг приступ неожиданной ярости, - «Стоит ли этот мерзавец твоих переживаний! Да он плевать на тебя хотел! Подумать только, и это лучшая продажная барышня всей Тортуги». Новость о невеселой участи капитана Воробья сообщила Жизель одна из ее так называемых коллег: - Жизель, дорогуша, ты уже слышала? Твой капитан угодил на службу к самому морскому дьяволу. Неожиданный конец для Джека Воробья, не так ли? – участливо сообщила она, притворно вздыхая. Тогда Жизель еще держала себя в руках: - Ну надо же! Долетался, красавчик. Туда ему и дорога, когда-то это должно было случиться, - ответила она с брезгливым выражением на лице. Вот только тут же ушла в ближайшую таверну и накачалась ромом так, что сам капитан бы позавидовал. Нет, Жизель определенно не было больше места на Тортуге. Она понимала это и судорожно искала выход. Голова отказывалась работать, а все вокруг так и плыло перед глазами, порой Жизель даже видела вокруг себя цветной туман, а несколько раз в нем даже промелькнула знаменитая капитанская треуголка. Решив, что пора немного привести себя в порядок, девушка огляделась вокруг. Заметив недвлеко цветочную лавку, она двинулась туда. У входа стояли вазы с какими-то цветами, которые Жизель тут же вышвырнула вон. Намочив руки в мутноватой холодной воде, девушка умылась, стирая с лица грязные разводы от туши. Тут же почувствовав себя лучше, она удалилась от лавки, пока хозяйка не подняла крик. Еще раз оглядевшись, Жизель вспомнила, что буквально в пяти минутах ходьбы находится любимая таверна Джека, где он не раз сиживал на радость ее владельцу. «Вот куда мне нужно», - решила Жизель и двинулась в сторону вышеупомянутого заведения. Что она собиралась там делать, она еще и сама не понимала, но соображалось после прохладной воды гораздо легче, хотя вода и не смыла ни тоску с ее глаз, ни боль из ее сердца.
Камилла Уинстон: Камилла редко заходила в таверны, кабаки и другие злачные места без дела. Обычно, она сидела где-то в уголке, закутавшись в плащ, опустив на лицо шляпу и пыталась выловить в калейдоскопе разнообразных выкриков и голосов что-то интересное для себя. Когда это было необходимо, Камилла переодевалась служанкой, натерев лицо соком ореха, чтобы придать ему смуглый оттенок, и скользила между посетителями, вслушиваясь, не мелькнёт ли в разговоре что-то важное, не произнесёт ли кто-то знакомое имя. Но это происходило не так часто. Её лицо должно остаться неуловимым для всех. Как дым. Как туман. Как ветер. Сегодня по улице, по направлению к таверне шла девушка, в которой мало кто узнал бы капитана «Мечты». Длинные волосы были распущены и кольцами спускались до самого пояса. Лёгкая открытая блуза, стянута чёрным холщовым корсажем, а широкая юбка из коричневой саржи чуть прикрывает щиколотки. На шее простенький крест на чёрной тесёмке, а в ушах крупные серьги, купленные у цыган на ближайшей ярмарке. Возле таверны Камилла остановилась у дерева, немного помедлила, провела ладонью по его коре, как будто лаская уже почти незаметные постороннему глазу буквы, вырезанные однажды черноглазым пиратом с густо подведёнными сурьмой глазами. Потом, не обращая внимания на жадные взгляды стоящих здесь подвыпивших мужчин, один из которых попытался даже поймать её за руку, обошла таверну и постучала в дверь чёрного хода. Сначала один раз, а потом ещё три раза часто, почти без промежутка. Дверь слегка приоткрылась, и в ней показалась чёрная физиономия немолодой негритянки. -Хуанита…- прошептала Камилла.- Это я, впусти. Дверь открылась пошире и чёрная пухлая рука, схватив её за запястье, втянула в небольшую полутёмную комнатку . Камилла оказалась прижатой к необъятной мягкой груди. -Малышка! Как давно тебя не было. Я то думала, может, пропала моя красавица? Прямо во сне видела! А потом…сказали мне: "Не бойся, Хуанита! Жива-здорова она. То грустная, то весёлая. И придёт к тебе." Вот ты и пришла. Её пухлые блестящие щёки горели, толстогубый рот расплылся до ушей. Она гладила Камиллу по волосам и смотрела на неё с нежностью. В круглых глазах застыли слёзы. -Я пришла, Хуанита, не плачь. Посмотри, что я тебе принесла!Камилла развернула узелок с подарками. Хуанита всплеснула руками. -Боже! Ты балуешь старуху, девочка.! Всегда знаешь, что порадует Хуану! Она подошла к зеркалу, кокетливо повязав голову ярким платком и примеряя огромные серьги. (Когда-то Камилла выкупила Хуаниту на невольничьем рынке. Негритянка тогда обезумела от рыданий - её разлучали с любимым сыном, которого купил местный торговец. Теперь, вот уже столько лет - они рядом. Камилла тогда договорилась, что Хуанита будет жить у торговца и работать на него. Негритянка , искусная повариха, так прижилась на Тортуге, что все давно забыли, как она появилась здесь. Говорили даже, что торговец, купивший её сына, неравнодушен к ней, и она вертит им, как только может.) Камилла с улыбкой наблюдала за ней, постукивая по столу пальцами. -А кто сказал тебе, что я жива-здорова? И не отворачивай лицо, пытаясь соврать! Я всегда вижу, когда ты говоришь неправду, помнишь? У тебя глаза косят и нос краснеет. -Ну да! Я ходила к гадалке! Знаю, что ты этого не любишь, но должна же я была узнать, где тебя носит? Не ругайся! Я чёрная суеверная старуха. Такой и останусь. -Я не буду ругаться, Хуанита! Я прошу тебя…Камилла подошла к негритянке и взяла её за руки: -Отведи меня к ней. Мне надо узнать об одном человеке. Глаза Хуаны сделались огромными. -Отвести тебя? К Россарии? Ну ладно. Смотрю, ты не смеёшься, значит - дело и правда, серьёзное. Сходим, девочка, дождёмся только темноты. Нечего людям глаза мозолить.
Камилла Уинстон: Дом, куда они шли, находился на самой окраине Тортуги. Хуанита зашла вперёд, а через некоторое время выглянула и поманила Камиллу чёрной ладошкой. -Только серьёзно, девочка! Если ты засмеёшься – она рассердится и не будет гадать. Тёмная комната освещалась только парой странных зелёных свечей. В этом неярком свете Камилла не сразу разглядела саму хозяйку – высокую негритянку, лицо которой как будто сливалось с окружающей темнотой. Черты её можно было даже назвать красивыми, а большие неожиданные на этом чёрном лице синие глаза – были вообще прекрасны. -Значит вот ты какая, кошка?- немного хриплым голосом произнесла Россария. -Ты же не верила в гадания? Чего пришла тогда? И, не дав Камилле вымолвить слова, продолжала: -Да ты и сейчас не веришь! Она негромко хрипло рассмеялась. -Нельзя так. Вера нужна. Садись. Я покажу тебе прошлое, чтобы увидеть будущее. Камилла села на предложенный стул и закрыла глаза. Россария, наклонившись к ней поближе, стала шептать что-то голосом, напоминающим шум ветра. И вот – комната исчезла, растворилась в ночном небе. И это уже не голос гадалки, в всплески морских волн. Камилла стоит за штурвалом. За штурвалом «Чёрной жемчужины». Какой же плавный ход у этой красавицы! Он подошёл сзади. Она почувствовала его приближение всей кожей, всем своим существом, хотя, даже не оглянулась. Его горячее дыхание шевелило волосы на затылке.. От этого по телу пробегали волны сладостной дрожи. Он подошёл ещё ближе и положил свои ладони на её руки, сжимающие рукоятки штурвала. Они, как бы слившись в одно целое, вели «Жемчужину» по тёмным ночным волнам. Каждое движение корабля отдавалось в них, то приближая, друг к другу так близко, как это только возможно, то отдаляя и делая их невольное объятие всё более зовущим. Она повернула к нему лицо. Он наклонился. Их губы почти встретились. Она закрыла глаза. Встряхнула головой и с усмешкой сказала... Вы так ревнивы, капитан, никому не доверяете своё сокровище. -Да. Не отдам никому своё сокровище,- прошептал он и поцеловал её. Камилла очнулась. Хуанита трясла её за плечо, взволнованно глядя на неё. На губах Россари скользила загадочная улыбка: -Веришь теперь? -Верю.- Скорее выдохнула, чем прошептала Камилла. -Про него хочешь узнать, кошка? Сама же от него бежишь! Привязаться боишься. А ты знаешь, что цепи эти, что связывают двоих чем куются дольше, тем крепче держат. А ты всё разорвать пытаешься. У тебя есть что-то от него? Камилла молча протянула медальон со смоляной прядью и кольцо с сапфиром. Россария открыла медальон, достала пару волосков, пристально посмотрела на них, подула и положила в чашу, которая стояла на столе. Туда же последовало и кольцо. Гадалка подула на воду. Она забурлила, как будто закипела, а когда успокоилась, стала густой и тёмной, как свинец. Россария, не мигая, смотрела в чашу: -Он жив, он в море. На тёмной стороне моря,… на границе полужизни – полусмерти. Но жив. Колдунья взяла одну из зелёных свечей и капнула на воду. Зелёный воск растёкся по поверхности воды и сложился в причудливые фигуры. Гадалка долго смотрела на них и рассмеялась: -Хитрый он. И умный… Настоящий капитан! Но трудно ему, ох, как трудно! Его тёмная сторона моря держит. -Отпустит?- со страхом ожидая ответа, спросила Камилла. -А это только от него зависит. Не смирится – отпустит, подчинится – нет. Всё! Больше ничего не знаю! Идите! Устала я! Россария выплеснула воду из чаши и отдала Камилле кольцо. Когда они с Хуанитой были уже в дверях, гадалка окликнула девушку: -Знаю, что не спросишь это , но я тебе скажу. Думает он о тебе. Не забыл! Потому и сильный. Потому и не смирится. Поняла? И Россария снова хрипло засмеялась.
Камилла Уинстон: ООС. Ничего, что я отписала задний двор таверны в этом разделе?
Гадёныш: /Таверна/ Гадёныш шагал по улице. Его худенькое тело, едва прикрытое тонкой заношенной рубашкой дрожало от ветра, губы паренька плотно сжались, на глазах от бессилия, боли и голода выступили слёзы, но не смотря на слабость, сковывающую каждый сантиметр тела, Мира упрямо пробирался к своему “гнезду”. Несколько раз он опускался на дорогу и отдыхал, потом поднимался и продолжал упорно шагать. Глаза мальчишки яростно сверкали, когда он осознавал, что ноги и голова постепенно отказываются слушаться его. В очередной раз, опустившись на голые камни, Мира не выдержал и уткнувшись лицом в коленки, тихо заплакал. Худенькие плечики паренька содрогались от рыданий, когда вдруг чьи-то сильные руки приподняли его и прижали к стене ближайшего дома. Гадёныш, не сразу сообразив, почему это он очутился в подвешенном состояние, замычал в знак протеста и свободной рукой попытался отпихнуть от себя грубые ладони, а когда открыл глаза, то едва не лишился чувств. - Ну что, детка, вот мы и встретились, да? Я обычно выполняю свои обещания– Синие глаза напротив нагло и угрожающе вцепились в острое личико Миры. “Тот самый…” Гадёныш испуганно посмотрел на пирата, но промолчал и отвернул голову, сопротивляться не было сил, да и пират, очевидно усвоив все его уловки, держался настороже. - Чего отворачиваешь морду, малявка? Не нравиться новое положение. У ног той девки было уютней? – Пират грубо сдавил плечико Гадёныша, наверняка оставив на нём синяк. Мира тихо вздохнул от боли, но промолчал, его ловкие пальцы сделали едва уловимое движение к карману штанов, но пират навалился на него, обездвижив свободную руку. - Знаешь что я собираюсь сделать? Нет? Я собираюсь получить обещанное, или ты вздумал, сопляк, что сможешь сбежать от меня? Маленькая шваль!! – Рука пирата дёрнула рубашку на груди паренька, разорвав материю на две части. Пират, рассмеявшись, ещё сильнее сжал плечо Гадёныша, и тот, не сдержавшись, вскрикнул. - Ты думаешь, что боль? Нет, это не боль! Но боль будет… Паренёк затравленно взглянул на пирата, тот уже потянул руку к его волосам, и тут, быстрым движением руки, Мира вогнал под рёбра пирата тонкое лезвие, извлечённое из кармана. Пират вопросительно взглянул на Миру, и только когда увидел свои пальцы, измазанные в тёмную кровь, яростно ударил Миру по лицу, потом медленно опустился на землю. - Про нож… - пират кивком головы указал на лезвие, упавшее в пыль, - про нож я не подумал… Сдохни шлюшка… Глаза пирата закрылись, и он упал лицом на землю. Мира тяжело дыша и прикрыв ладонью пылающую щёку с ненавистью окинул взглядом труп пирата, и на его губах появилась слабая улыбка. - Сам сдохни! Гадёныш бессильно упал на землю, стараясь унять ноющее тело, рассматривая сквозь прищуренные глаза синее небо с плывущими по нему белыми клочками облаков. Через несколько минут он поднялся на колени и подобрал обрывки своей рубашки, и только тут заметил мальчишку лет двенадцати, замершего в нескольких шагах от остывающего трупа. Его расширившиеся глаза уставились на лужу крови, а когда он увидел поднявшегося Миру, то приготовился дать дёру, но Гадёныш опередил его. - Стой… Ты это куда? – Не смотря на слабость, Мира проворно вскочил на ноги, и схватил мальчишку за руку, крепко удерживая его и не давая никакого шанса убежать. То что Гадёныш был на много раз выше мальца, только усиливало его положение авторитета. – Куда собрался? Пойдёшь трепать языком об увиденном? - Н-нет, Мира ни Сан. – Пропищал малец, быстро стрельнув глазами в сторону трупа. - Знаешь меня? – Голос Миры смягчился, когда мальчишка утвердительно кивнул. – Так вот, если знаешь, то учти, со мной шутки плохи. Ты никому не скажешь об этом, понял? Эй, смотри на меня! Мальчишка оторвал зачарованный взгляд от мёртвого пирата, и кивнул. - Я никому не скажу, Мира ни Сан. - Это хорошо. – Мира отпустил ручку мальчика, и даже попытался выдавить на губах улыбку. – А теперь помоги мне. Помоги мне дойти до пристани, и тогда ступай на все четыре стороны. Если найдёшь старика Марша, то скажи что Мира тебя благодарит, понял? – Малец кивнул, и помог Гадёнышу опереться на него. - Ты куда-то уплываешь, Мира ни Сан? Гадёныш вопросительно взглянул в глаза мальчишки, и утвердительно кивнул.
полная версия страницы