Форум » Тортуга » Таверна (2) » Ответить
Таверна (2)
Джонни: Именно здесь распускается дивный, тонкий букет жизни на Тортуге. Многочисленная выпивка, продажные женщины, необходимая информация - все что нужно бывалым морским волкам! Кроме того в таверне можно остановиться на ночлег и недорого перекусить. Но будьте осторожны! Драки, кражи, кровожадные головорезы и другие неприятные явления так же встречаются весьма часто! Перенес в эту тему и все посты из старой, касающиеся нового сценария.
Ястребиный Глаз: Поставив на соседний стул длинную стройную ногу, обутую в высокий сапог, а ладони устроив на столешнице, странная блондинка с выцветшими на солнце короткими волосами думала о своем и попивала текилу из почти чистой рюмки. Попутно разглядывая окружающих, она то поводила бровью, то ухмылялась в такт своим мыслям. Ночь – ее время. Ее полноправные часы покоя или разбоя. Или чего похуже. Но главное темнота – союзница и напарница. Даже полумрак таверны и тот давал ей ощущение стабильности и уверенности. Длинные пальцы водили по краю рюмки, в месте, где только что прикоснулись губы, и тонкий экстаз развивался по телу алкоголем и сладкой негой. Она не спешила. Она почти не ждала. Она могла сидеть тут хоть до скончания века. Даже выпивкой и то кто-нибудь да угостит, когда денег останется совсем чуть-чуть. Красота... «Ритуля, ты никак собралась засидеться?» - удивленно спросила она сама себя и заулыбалась. Смешно было принадлежать самой себе и никуда не спешить. Наклонив голову вбок и звероподобно прищурившись, женщина еще раз прошлась по лицам пиратов. Те не являли собой образцы прекрасного, но она, во-первых, уже привыкла, а, во-вторых, в состоянии благодушия радовалась и им. А особенно она радовалась тому, что сегодня было много разного народца – чуть ли ни от благородных корсаров до прелестных дам. Это давало надежду на то, что работа не заставит себя ждать и придет к ней на блюдечке с голубой каемочкой. От этого было еще радостнее на душе.
Samanta Adams: /Черная Жемчужина/ Сэм зашла вслед за Рико в таверну. Сегодня, как и в любое другое время, здесь было полно народу. На хлипкой сцене оборванные музыканты-бродяги что-то играли на расстроенных скрипучих инструментах, яркие, размалеванные шлюхи сновали между пьяными пиратами в надежде на халявный дублон. Но к их сожалению и радости мужчин этим созданиям порока приходилось отрабатывать по полной каждую монетку, упавшую в их декольте. Сэмми с отвращением лицезрела всю эту картину. Команда направилась за ближайший свободный стол. На фоне всеобщего веселья хмурые лица пиратов с Черной Жемчужины выделялись, как чирий на гладкой коже смазливого кавалера. Сэмми же неспеша пошла к стойке, за которой горой возвышался хозяин данного заведения. Сэмми знала его, а он знал Саманту. Причем не с лучшей стороны. В то время, когда Гадюка Сэм ошивалась в порту в надежде попасть на пиратское судно, она часто проводила длинные дни и ночи в этой таверне. Женщина, медленно, обходя лежащих на полу пьяниц, шла к стойке и вглядывалась в каждое лицо. Многие узнавали ее и кивали головой, бросая настороженный взгляд на руки Сэмми, затянутые в кожаные перчатки. И Саманта отлично знала о чем они все думали, какого хрена опять эта сучка притащилась сюда, и нет ли в ее поганых руках ножа! Здесь Сэм порезала не одну свинью, которая покушалась на ее спокойствие. И здесь…глубокий вдох…она встретила впервые Рико и Джека. - Доброго времени суток, Маркес! Низкий голос второго помощника Капитана заставил здорового мужчину вжаться в стойку. - Гадюка? Ты какого сюда приперлась? Маркес пытался придать себе независимый вид, но бегающие глаза, да лоб, покрытый бисеринками пота, выдавал его с головой. Саманта спокойно отнеслась к тому, что этот увалень позволил себе назвать ее этой кличкой. В конце концов она не так плохо, полностью соответствует характеру Сэм. - Спокойно, мой трусливый друг, я пришла сюда не поиграть с большими мальчиками. Я пришла по делу! Маркес сразу выпрямился и принял деловой вид. - Сколько заплатишь, Саманта? Ты сама знаешь, как дорого нынче все стоит. Тем более информация! А главное какая информация…. Сэмми усмехнулась. Неуловимое движение руки и в живот толстяка уперлось тонкое лезвие кинжала ручной работы. - Маркес, твоя жизнь! Ты считаешь это достойной платой? Толстяк закивал, в то время, как глаза его беспомощно шарили по залу. Словно надеясь на помощь. Саманта также оглянулась. Никто не обращал внимания на них. Женщина отпустила трепыхающуюся жертву. - Так что, мой друг, ты готов помочь Гадюке? Словно змеиная улыбка скользнула по нежно-розовым губам. Мужчина поспешно закивал. - Хорошо! – Сэм удовлетворенно кивнула, - тогда узнай, кто был на корабле Джонса! Узнай, кто вернулся! Ты понял? И приведи мне этого человека! Голос Сманты сорвался и превратился в хриплый шепот. Она резко развернулась и направилась к столу, где расположилась вся команда Жемчужины. - Ты хочешь вернуть пройдоху Капитана? Маркес тоже прошептал ей в спину. «Слишком любопытный!» Саманта медленно повернулась на голос хозяина таверны. Тот, едва уловив ее взгляд, нырнул под стойку. Сэмми устало опустилась на стул рядом с братом. Рико выглядел как всегда беспечным. "Чертова равнодушная тварь". Саманту внезапно затошнило, она пододвинула ром и сделала большой глоток, стараясь подавить тошноту. Так глупо все сейчас. Так пусто и странно. Ей не хватало Капитана, не хватало его идиотских безумных затей, его циничных шуток. Наверное Джек и Рико были единственными мужчинами в этом мир, которых она хоть немного уважала. Просто они были ее единственными друзьями. Взгляд серо-зеленых глаз проскользил по лицам присутствующих. В воздухе царило напряжение и вопрос. Саманта вздохнула Все понимали и знали, что Жемчужина без Джека –это не корабль. Не тот корабль, что был раньше их домом. И что будет дальше она не знала, но знала лишь одно! - Господа, позвольте мне сказать тост! Я хочу поднять эту кружку с ромом за человека, что подарил нам свободу, равенство и то, что мы есть сейчас! Я хочу выпить за человека, которого нет сейчас с нами, но который обязательно вернется! С каждым сказанным словом Саманта смотрела по очереди в глаза каждого человека, сидящего за столом. - И еще, господа, если вы желаете покинуть команду! Если вы считаете, что команда без Джека Воробья уже не команда, то у вас есть такая возможность! Саманта улыбнулась и посмотрела на Рико, который нахмурился. Затем она продолжила: - Но есть одно маленькое «но»…ВЫ встает и уходите! У вас есть сутки, чтобы исчезнуть с Тортуги. Потому что в противном случае! – голос понизился и глаза загорелись странным огнем, - в противном случае, я приложу максимум усилий, чтобы усложнить вашу жизнь. А скорее всего, чтобы лишить вас ее! Ваше здоровье! С этими словами Саманта опрокинула кружку. Она знала, как лучше забить эмоции.
Ricardo Adams: /Черная Жемчужина/ Рикардо чуть не подавился ромом, когда его больная на голову сестрица заявила, что грохнет любого, кто покинет команду. По ее мнению это приравнивалось к предательству. А она подумала о том, каково всем им без Джека? Она всегда была эгоисткой, и всегда ею будет. Рикардо усмехнулся, и презрительно глянул на Саманту. Она поймала его взгляд. Рико смотрел в эти, словно незнакомые, глаза и понимал, что ему не по себе, когда Саманта становилась вот такой. Уж слишком агрессивный и жестокий был взгляд женщины. Рикардо считал свою сестру красивой девушкой, но этот взгляд делал ее похожей на животное, причем безумное животное. И как Джек ее не побоялся взять то? Больная и жестокая. Почему в это существо превратилась его сестра? Рикардо не мог принять тот факт, что женщина может быть такой, как Саманта. Рико протянул руку под столом и схватил Сэм за запястье. Больно и сильно. Специально. Она даже не поморщилась, а лишь язвительно спросила, какие у него проблемы. - У меня нет проблем, дорогуша. А у тебя они будут, если не прекратишь нести чушь! Ты сейчас на птичьих правах. Джек сделал тебя вторым помощником, а не я. И будь моя воля, ты бы сидела сейчас в монастыре и вышивала бы крестиком! Рико закусил язык, видя, как лицо его сестры наливается краской. Она метнула быстрый взгляд на сидевших за столом, но, не увидев пока никакого любопытства в их глазах, вновь пересеклась глазами с Рико. Тот помолчал. - Неужели ты не можешь понять, что Джека нам не вернуть? С кем ты вздумала тягаться? С Джонсом? Да он таких, как ты скармливает пачками Кракену. Или ты думаешь, что зверушка Дейви тобой подавится? Нет, детка, ты не так крута и опасна, как тебе кажется. Ты еще не видела обратной стороны моего характера. И если понадобится, то я покажу тебе ее, но в этом случае ты окажешься на рее. Рикардо понимал, что перебарщивает, но ему было необходимо привести сестру в чувство. Он должен заставить ее поверить. Что Джека больше нет. Но внезапно пират понял, что сестра не слушает его больше. Она оглядывается на двери таверны, которые хлопают каждую секунду. Рико схватил Саманту за шкирку и притянул к себе. Она даже не сопротивлялась, лишь остановившимся змеиным («как у Гадюки, что выбрала жертву» подумал Рико)взглядом смотрит на его. Кажется, что вся команда уставилась на парочку, выясняющую отношения. Не каждый день увидишь, как два помощника Капитана прилюдно устраивают склоку. - Да пойми ты, дрянь упрямая, что Джека больше нет! Джек погиб! Все! Это конец! Рикардо едва ли не орал. Он забыл, где они находятся. Его единственным желанием сейчас было выбить дурь из головы Саманты, заставить ее подчиниться. Но ее немигающие огромные глаза просто смотрели на него, женщина молчала. Тут Рикардо увидел, что по губам сестры расползается ухмылка. - О, Рикки, ты разозлился? С чего это? Неужели ты так против возвращения Джека. Он ведь вернется. А может ты хочешь стать Капитаном? Рикардо в ужасе отшатнулся от нее. - Ты что городишь, сука? Его рука машинально легла на нож. «Как ты могла, Сэмми такое подумать?» - кричали его темные глаза. «Так ведь это правда, Рико! На войне как на войне!» - усмехались серо-зеленые глаза в ответ. - Я не хотел никогда быть Капитаном. Жемчужина принадлежит Джеку и только ему. А сейчас, когда его не стало, то нам не стоит оставаться на ней! Рико непроизвольно произнес мысли вслух. За столом воцарилась тишина. Саманта насмешливо сложила руки на груди. «Вот ты и попался, Рикки-малыш!» - прочитал пират в глазах сестры.
Trinkie: /Черная Жемчужина/ Очутившись в таверне, Тринки немного оробела. Тортуга... Она думала, она уже больше никогда не попадёт сюда. Ей было странно и грустно; именно в этой таверне она провела немалую часть своей жизни, именно здесь впервые увидела капитана Воробья и его команду. Не так уж много времени прошло с тех пор, но она успела измениться. Тогда она была нищей оборванкой, изредка подрабатывающей мытьём посуды, а теперь - она пиратка, ещё не совсем взрослая (м-да...), но уже совсем настоящая (да!). Узнает ли её кто-нибудь из тех, кто знал её раньше? Вряд ли, да и слава Богу, что нет. Она старалась держаться независимо, но команда-то видела, что, едва зайдя в таверну, она сделалась испуганной и тихой, и она знала, что команда видит, и от этого ей стало совсем неловко. Всем и так было не по себе. Члены экипажа "Жемчужины" смотрели друг на друга хмуро или вообще отводили глаза. Всеобщее напряжение должно было вот-вот вылиться в скандал. И оно, естественно, вылилось. Когда Рикардо и Саманта принялись выяснять отношения, Тринки сделалось совсем не по себе. Она съёжилась, постаралась сделаться как можно более незаметной. На глаза наворачивались слёзы. Боже, ласковый мой боже, что же это творится такое... Отсутствие капитана вдруг ощутилось особенно остро. Ей вспомнилось, как Джек щёлкал её по носу со словами: "Ты - лучик солнца на моём корабле, цыпа. Быть лучиком солнца - твоя прямая обязанность. Что происходит с тем, кто перестаёт выполнять свои прямые обязанности? Будь добра вернуть улыбку до ушей на место, иначе высажу на необитаемом острове!". Что бы он сказал, если бы увидел всё это? Представить страшно! Её, Тринки, уж точно высадил бы на обещанный остров. За то, что сидит сложа руки, и хуже того - с кислым лицом сидит, точно какая-то мелкая плаксивая девица. Джека нет - и сразу распустила нюни, да? - Послушайте... Но получился не звук, а какой-то полушёпот-полуписк. Минуту назад она была близка к тому, чтобы заплакать, и в горле ещё стоял комок. Тринки откашлялась и повторила громче: - Послушайте! Оба капитанских помощника замолкли на полуслове и посмотрели на неё. С удивлением, а то и с гневом. Но это её не остановило. Она встала и продолжила: - Не ссорьтесь, пожалуйста! Это самое глупое, самое предательское и самое ужасное, что мы можем сейчас сделать. Извините, я не очень много понимаю в жизни, я иногда говорю глупости, но... В конце концов, вы можете просто закрыть мне рот. Но я хочу сказать, что не всё так плохо, как кажется. Джек на "Летучем Голландце"? Ну и что? Он и не в такие переделки попадал, кому это знать, как не вам! Важно то, что он жив. И ещё важно, что мы тоже живы. Почему тогда у всех такие лица, как будто мы на похоронах? Тринки выдержала паузу, собираясь с мыслями. Быстро оглядела лица своих слушателей. На всех лицах было написано разное, но затыкать её, кажется, пока никто не собирался. Уже хорошо. - Вспомните, зачем Джек взял меня на "Жемчужину", - сказала она робко. - Он хотел, чтобы я приносила вам удачу. Вот так. Если кто-нибудь спросит, почему тогда эта удача не спасла Джека от Дэйви Джонса, то я вам отвечу: у Джека своя удача, особенная, и, может быть, именно сейчас она плывёт ему в руки. Я верю, что наш капитан не пропадёт. Вот... И насчёт ссор тоже... Говорят, что корабль - это живое, самостоятельное существо. Да вы и сами знаете. И когда члены команды начинают грызться - это всё равно как если бы правая рука сцепилась с левой... Извините меня, пожалуйста. Я думаю, мы должны попытаться спасти нашего капитана. Не знаю как, но должны... Она беспомощно улыбалась.
Catherine Sparrow: Холодный, вечерний ветер – единственный неизменный гость Тортуги. Он как обычно встречал Чёрную Жемчужину и его команду, только на этот раз в столь привычной картине чего-то не хватало…или кого-то, звенящего любимыми бусинами, обладающего странной походкой и бесконечно любящего свой корабль. За последние дни имя капитана Воробья стало всё чаще звучать в тостах, впрочем, и поминания его незабываемой персоны с обязательным участием рома проводились на борту Жемчужины чуть ли не через день. Смекнув, что если так будет продолжаться и дальше, то вскоре команда будет представлять собой непонятное, еле держащееся на ногах зрелище, первый помощник, а ныне заместитель капитана, поспешил причалить к порту Тортуги. Всё тот же продувающий насквозь не только самих людей, но и их души ветер доносил до ушей прибывших звуки весёлой и вечно пьяной жизни сего острова. Команда постепенно высыпала на пристань. Некоторые уже прижимали к сердцу бутылку и были готовы затянуть какую-нибудь старую пиратскую песню. Другие поддерживали первых, не давая тем свалиться прямо здесь, в порту. Третьи находились уже далеко впереди, а четвёртые же… Прошёл уже год с того момента, как Кэтрин впервые ступила на борт легендарной Чёрной Жемчужины. Началось всё именно с этого до боли знакомого глазу и воспоминаниям порта острова Тортуга. В надежде покинуть это осточертевшее тогда место, девушка пробралась на один из кораблей, мирно покачивавшихся на волнах. Видимо, команда Чёрной Жемчужины очень бурно отвечала что-то в местных кабаках, раз оставила корабль практически без присмотра. Но капитану Воробью повезло, что не вор в ту ночь оказался в трюме его судна, а всего лишь она, Кэтрин… Именно с этого момента команда и знала эту персону, если так можно сказать. Девушка не очень-то любила вспоминать своё прошлое, а уж тем более посвящать в него кого-то постороннего. В тот день, ровно год назад с ней случилась вполне банальная и обыденная для Тортуги история. В местном борделе появилась вакансия, которою срочно нужно было кому-нибудь занять. Неприятный инцидент недавно посетил сие далеко не чистое заведение. Одна из «работниц» была похищена на глазах у так называемого вышибалы. Не поздоровится всем свидетелям, если хозяин узнает. Но по счастливой случайности тому же вышибале попалась на глаза девушка, очень похожая на похищенную. Замена обещала быть очень удачной, так что все провинившиеся уже во всю улыбались, радуясь тому, что удалось избежать хозяйских шишек. Кэтрин насильно решили приобщить к этому делу, связав однажды руки и доставив на новое «место работы». Но счастливая случайность вновь не обошла стороной это место, но на этот раз она повернулась лицом к жертве. Больше всего в своей жизни Кэтрин ненавидела неволю. Как бы это не глупо звучало, но прировнять к местным шлюхам её было сложно. Не проведя даже дня на «новой службе», она всё же оказалась на свободе, чувствуя холодное дыхание врага на затылке. Без звенящей монеты в кармане, зная, что на острове ей не избежать повторного «заточения», Кэт поспешила покинуть Тортугу на первом попавшимся корабле. Именно в этот момент и с этим решением, фортуна вновь соблаговолила показать девушке свою улыбку… Почему-то именно сейчас, ступая по мокрым насквозь доскам причала, сознание мисс Спэрроу решило напомнить своей хозяйке о не совсем приятных событиях. Когда однажды Джек спросил, как она всё-таки оказалась на корабле, Кэтрин соврала. Ей было стыдно признавать об этом кому-нибудь. Чёртова гордость. Оказавшись на главной улице Тортуги, где в бешеном темпе свистели пули, лился ром, то и дело раздавался звон бьющегося стекла под ритмы пиратских песен. Команда не раздумывая вошла в одну из таверн, моментально нарушив царивший там по меркам Тортуги покой. - Трактирщик, рому нам! На все! – Привычная фраза несколько задержалась, но всё прозвучала. Кэтрин почувствовала на себе очередной испытующий взгляд, полный тем, коими окидывала её команда при каждом появлении квартмейстра на палубе. Да, все знали, кем девушка приходилась пропавшему Воробью и, наверное, ожидали от неё какой-то особенной реакции на отсутствие брата или же опрометчивых решений и странных поступков, будучи поглощённой горем. Но нет, единственное, что, может быть, изменилось в Кэтрин, так это любовь к одиночеству, она стала ещё более молчаливой и всякий раз отказывалась от рома, когда один из пьяных пиратов предлагал «залить горе». Парой, появляясь на палубе, от неё нельзя услышать более скупых команд в должности квартмейстра, да никто и не горел желанием заговорить с девушкой. Толи она так всем напоминала Джек, что команда боялась ковырять рану на сердце, толи пираты посчитали, что в этом молчаливом существе скопился весь мировой гнев на Дейви Джонса. Тем не менее, в сегодняшний вечер Кэтрин предпочла крепкому грогу обыкновенное вино. Над ухом уже во всё раздавались голоса Риккардо и Саманты, брата и сестры, ныне руководящими кораблём. Перепалки в семейке Адамс были явлением не редким, так что кое-кто из команды так же продолжали вести свои беседы, даже не повернувшись в сторону разбушевавшегося стола. Риккардо Адамс – первый помощник капитана, а ныне его и. о. Он пресекал всякие попытки других назвать себя капитаном, повторяя, что это судно всё ещё принадлежит Джеку Воробью. Его сестра – Саманта Адамс – второй помощник капитана. Её сложно было назвать «очередной цыпой» Джека, поэтому Кэтрин не понимала, почему Джек так быстро принял её в команду, да ещё и на должность второго помощника. Одним словом, с того самого момента, как Саманта ступила на борт Жемчужины, между неё и скромным квартмейстром завис напряжённый холод. Сэм очень любила Джека именно как капитана, а не иначе, а вот с Кэтрин у неё сложились противоположные отношения. Толи ей не нравилось, что Джек так доверят сестре (предположим, что это было так=), толи её скрытный характер раздражал Саманту. Риккардо же напротив относился к Кэтрин вполне дружелюбно, что ещё больше бесило его сестру. Сейчас она кричат друг на друга. Брат и сестра. Неужели они с Джеком были готовы так прилюдно полить друг друга грязью? Врятли. А вот с братом у Кэтрин сложили несколько странные отношения. Безусловно, они любили друг друга, но всё же девушке так и не удалось до конца понять брата. В чём-то они были очень схожи, оба любили свободу и не терпели каких-либо оков, обожали море и ненавидели Беккета. Но в поведении и взглядах на жизнь это были два абсолютно разных человека. Кэтрин привыкла рассчитывать всё на два шага вперёд, поступки же Джека в большинстве своём были непредсказуемы. После пропажи брата девушка не билась в истериках и не рыдала, слёзы вообще редкие гости её состояния. Именно тогда с ней и произошли вышеуказанные перемены. Молчаливость, скрытность, внимательность, серьезность – это всё она. Внутри разверзлась какая-то пропасть. Некоторые заливали её литрами рома, а другие же надеялись заполнить её работой, работой, работой… Вот, немного побредила так....
Victoria: Раз новая таверна, можно я отпишусь заново? Мой предыдущий пост оставлял желать лучшего. Раздался тихий плеск воды и "Южная звезда" пришвартовалась у причала. На Тортуге уже была глубокая ночь - слабый свет, лившийся из окна таверны, не мог разогнать живую, дышащую тьму. Тени притаились по углам наподобие хищных зверей, готовых наброситься на каждого, кто зазевается. Но даже в такой темноте было видно, как густой туман плывёт над Карибским морем, окутывая корабль призрачной дымкой. Этой ночью звезды не проглядывали сквозь тяжелые свинцовые тучи, лишь изредка сквозь них пробивался бледный свет полной луны. Влажный туман приглушал и поскрипывание снастей, и шумный трепет парусов, и голоса остальных пиратов. Холодный порыв сильного ветра затеял игру с рыжими волосами Викки, выбившимися из-под повязанной на голове банданы. Волосы щекотали ей щеки, а лицо горело от обжигающего ветра, гулявшего по палубе. Иногда "Южная звезда" утопала в тишине. Она накатывала отовсюду и ниоткуда, всей своей силой обрушиваясь на корабль. Было такое ощущение, будто даже ветер переставал трепать паруса, и вода не плескалась, когда корабль рассекал воду. Море было одновременно живым и мёртвым – оно давало жизнь и приносило смерть. Каждое человеческое существо задается одним вечным вопросом, над ним размышляла и Виктория, особенно после того, как видела сны о море. Каждый раз они слегка отличаются друг от друга. Вроде бы все тоже самое и море одно и то же, но… Полной грудью вдохнув солненый морской воздух, Виктория ловко спрыгнула на землю, оглянувшись по сторонам. Вокруг не было ни души – лишь из таверны слышались приглушенные голоса и какая-то музыка. "- Веселая компания и чарка рома – это как раз то, что мне сейчас нужно." - усмехнувшись своим мыслям, девушка приоткрыла дверь и тихо скользнула в таверну. Темные мешковатые штаны и рубашка скрывали истинные очертания её фигуры, но все же можно было заметить, что она стройна и обладает спортивным сложением. То, что предстало перед взором Вик, совсем не было похоже на обычную ночь на Тортуге. Большинство пиратов были хмурыми и задумчивыми; не было слышно громкого смеха и веселого позвякивания бутылок, лишь тихие приглушенные голоса и треск поленьев в камине нарушали тишину. Подойдя к трактирщику, который усердно протирал тряпкой стаканы, Виктория присела на стул. - Что здесь произошло? - поинтересовалась она, кинув на стойку пару золотых монет. Как и всем женщинам, Вик было присуще такое качество, как любопытство; но пират лишь грустно пожал плечами и, пставив перед ней чарку с ромом, удалился. Обычно все работники таверны были словоохотливы, а сейчас в лице старого пирата Виктория не прочла особого желания поговорить. Сделав глоток обжигающей жидкости, девушка резко отвернулась, заметив портовых шлюх, которые стояли у дальней стенки, призывно улыбаясь мужчинам. Виктория не видела своей матери, но знала точно, что она там, и чувствовала на себе ее пристальный взгляд. То ли траурная обстановка так действовала, то ли еще чего, но настроение у Виктории заметно ухудшилось. Какой может быть отдых, когда происходящее сейчас больше всего напоминает поминки..? Допив ром, Виктория решительно отодвинула от себя чарку и откинулась на спинку жесткого деревянного стула. Безрадостное расположение духа окружающих, казалось бы, окончательно заразило ее и, зачарованно вглядываясь в оранжевые языки пламени, Вик погрузилась в глубокие раздумья . Как она подозревала, именно алкоголь поверг ее в сонное состояние. По всему телу разливалась приятная тяжесть, глаза закрывались – так же сказывался сегодняшний трудный день и ночь без сна. Девушка потом почти с сожалением вспоминала о своем тогдашнем оцепенении, но коло огня было так тепло и уютно! В полусне Виктория едва замечала, как течет время. Потрескивающий в камине огонь, должно быть, загипнотизировал ее. Вик казалось, будто она видит сквозь языки пламени какие-то картины. Они то увеличивались, то уменьшались, все время превращаясь во что-то иное. Через некоторое время Виктории наскучило просто тупо пялиться в огонь – разве для того "Южная звезда" взяла курс на Тортугу, чтобы скучать в таверне? Разумеется, грандиозные планы по поводу веселья и отдыха после утомительного путешествия провалились, но все же… Решив во что бы то ни стало выведать о причине всеобщей апатии, Виктория оглянулась и увидела Кэтрин, сестру Джека. "- Вот, кто точно ответит на мои вопросы." - с такими мыслями Вик поднялась со своего места и подсела к девушке за столик. - Привет, Кэтрин. Может ты расскажешь мне - что здесь произошло? Сколько себя помню, на Тортуге никогда не было скучно. – голос Виктории немного охрип от долгого молчания. Но Кэтрин тоже выглядела не лучше остальных; девушку терзало смутное предчувствие надвигающейся беды, липким холодом сковывающее сознание. Девушка давно знала Кэтрин - с тех пор, как познакомлась с самим Джеком. Его сестра показалась Виктории тогда очень приятным и веселым человеком, и она не ошиблась - это действительно было так.
Ястребиный Глаз: Манерно чуть выгибая спину, будто кобра, вылезшая на звуки флейты факира, Рита, не снимая ноги со стула, улыбалась. Она присутствовала при очень интересной сценке - можно сказать представлении. Причем с очень хорошей постановкой и подбором актеров. Красивая сцена. Это мы любим. Так, насколько хорошо вынесла из представления Рита информацию, в порту стоит корабль с командой, но без капитана. Может быть туда будет реально прорваться и погреть свои косточки на хорошем месте. И тогда сбудется мечта идиота! Сухопутного идиота... - Плавал, плавал, морячок... За судьбой своею плавал... - Рита стала тихо напевать себе под нос низким бархатным голосом. Потом опустошила рюмку за раз, сморщилась, спрятав лицо в рукаве. Потом чихнула и обратила чуть покрасневшие глаза разные глаза на близсидящих перепитых пиратов. Они с огромной радостью заулыбались почерневшими зубами, а Ястреб лишь вскинула бровь и чуть приподняла левый угол рта. Глаза ее не покидало хитрое выражение, и она продолжала наблюдать.
Samanta Adams: Саманта понимала, что сейчас ее любые слова и действия вызовут именно такую реакцию со стороны Рико. Возможно, в душе она именно этого и добивалась, потому что не могла больше выносить то равнодушие, с которым Рико относился к исчезновению Джека (…гибели?...) Саманта сцепила дрожащие от злости и отчаяния руки на груди. Иногда Рико почти удавалось заставить поверить Сэм в то, что Джека больше нет. Но она чувствовала, словно волк, взявший след раненого оленя, что Джек Воробей жив. «А может, я пытаюсь себя заставить в это поверить? Нет, нет! Это так! Джек не мог погибнуть. Кто угодно, но не Джек Воробей!» Рико вцепился в ее рубашку и принялся трясти, словно куклу. Он пытался заставить понять Саманту, что это реальный конец. Но Сэм знала, что если она в это поверит, то тогда точно наступит конец. Без Джека их нет. Никого нет из сидящих за столом, они все пропадут в вечно голодной морской глотке. Саманта смотрела в горящие глаза брата и не видела его. Иногда ей казалось, что у нее едет крыша. Хотя многие считали Гадюку Сэм законченной убийцей и безумной, Саманта на самом деле отличалась идеальной выдержкой и аналитическим умом. Но сейчас сама женщина верила, что сходит с ума. Ее глаза смотрели на Рико, но видели двери таверны, и каждой клеточкой своего сознания Сэм чувствовала присутствие Джека Воробья. Ей казалось, что вот-вот он сейчас зайдет в таверну, танцующей, странной походкой подойдет к столу. На губах Капитана будет играть обычная хитрая ухмылка. Он начнет рассказывать об очередной своей безумной затее. А Рико хлопнет его по плечу и скажет, что Джек вновь сошел с ума, но ему это нравится. А сама Сэм будет сидеть и улыбаться, потому что ее мир вновь обретет равновесие. Резкий крик Риккардо вернул Саманту к реальности. Злость охватила ее сознание. «Ну ты и подонок, Рико! Неужели тебе все равно, что там с Джеком?» Мысль о том, что всем все равно, хотя это было не так, сводили Саманту с ума. Ее просто трясло от злости. Она закусила губу, когда увидела как рука Рико метнулась к ножу. Если бы это сделал кто-нибудь другой, то лежать бы ему с кинжалом в глотке. Но сейчас женщина лишь сжала руку в кулак и, улыбаясь, нежно так промурлыкала: - О, Рикки, ты разозлился? С чего это? Неужели ты так против возвращения Джека. Он ведь вернется. А может ты хочешь стать Капитаном? Потом она поняла, что для Риккардо это стало хуже ножа в глотке. Он отшатнулся, и с ненавистью посмотрела на сестру. Саманта победно улыбалась. «Так-то, Риккардо! Ты не самый умный в нашей семье!» Ее брат срывающимся хриплым голосом (….да он в бешенстве…) доказывать ей и всем, что никогда не хотел быть Капитаном. Но когда он сказал, что возможно Жемчужину стоит оставить, за столом повисла тишина. Саманта откинулась на стул. Она добилась правды. Рико боится. Он боится, что его никогда не примут так, как Джека. Он никогда не сможет заменить Воробья. И они все это знали. Поэтому Риккардо просто трусливо отступил в тень своего пропавшего друга. И сейчас кажется наступила развязка. Саманта знала, что если Рико попытается что-то сделать с Жемчужиной, то она его убьет. «Ничего. Это семейное!» Все-таки она не была животным, совесть мучила ее. Мучила из-за того, что им с братом не найти общий язык. Что их любовь перемешивается с ненавистью. При Джеке как-то это особо не было заметно, но вполне ощущалась напряженная борьба за внимание Капитана. Саманта ненавидела те моменты, когда Рико и Джек шатались по борделям. Она ненавидела себя за то, что родилась женщиной. Потому что не могла быть там с ними. Это заставляло чувствовать себя какой-то ограниченной что ли! Когда Рико произнес столь глупые неосторожные слова, Саманта сразу же стала оценивать реакцию сидящих за столом. «Ну что, мои дорогие, каков будет ваш приговор Рико?» Но к ее удивлению на лицах многих было написано спокойствие (равнодушие?). Внезапно среди угрюмых лиц возникло совсем детское, такое печальное и испуганное. Тонкий голосок разорвал напряженный воздух. Тринки…Саманта с любопытством посмотрела на девочку, которая безуспешно пыталась привести ее, Саманту, и Рико в чувство. «Похвальные попытки! Но не стоило этого делать, когда братишка так нервничает!» Сэм не часто замечала девочку на корабле, ее интересовали более глобальные вещи. Такие, как очередной набег или бутылка рома, распитая в компании Капитана и брата. Саманта не любила детей. Возможно потому, что считала их жестокими и дикими созданиями. Ее личный опыт основывался на банде, в которой она сама выросла, да на приюте. И воспоминания были отвратительными. Иногда Саманта просто напивалась, чтобы подавить мерзкие мысли о том, как прошло все ее детство. Драки, воровство, насилие, голод, боль….Отличные спутники ребенка! Спасибо, братишка! Сэмми метнула острый взгляд на Риккардо, что сверлил взглядом стол. Тонкий голосок Тринки рассказывал о том, что Капитан жив, что вернется их Джек. Сэм усмехнулась. Ну вот, кроме нее еще и ребенок верит. Отличная компания. Она и Тринки. Монстр и малыш. Женщина попыталась улыбнуться ребенку, который испуганно оглядываясь, пытался всех взбодрить. Затем она перевела взгляд на Кетрин. И сразу выражение глаз Саманты преобразилось. Холод и отвращение. Джека очень веселило, что Сэм так ненавидит Кетрин. Хотя и не мог понять этой неприязни. Они не говорили с Капитаном о Кетрин. Хотя Сэм многое могла бы сказать об этой самоуверенной, лживой дамочке. Зато Рико вроде бы души не чаял в сестре Воробья. Вначале Саманта подумала, что Риккардо влюбился в это воробьиноподобное создание, но потом поняла, что здесь нечто иное. Но что? Брат отказывался говорить на эту тему, парируя, что ее отношения с Джеком также странные. Хотя он сам отлично знал, что там ничего нет и быть не может. Даже подобные мысли заставляли передернуть Сэмми плечами. Это как оказаться в постели с Рико! Гадюка Сэм сверлила взглядом темноволосую задумчивую женщину, что ни слова не сказал ей с момента исчезновения Капитана. Хотя при Джеке в силу своих обязанностей им приходилось пересекаться. Но в те моменты Саманта предпочитала общаться с Кетрин через Рико. За спиной Кети Сперроу мелькнула тень и к столу неслышно подошла рыжеволосая женщина. «Надо же…Старая знакомая! Уж точно знакомая Джека!» Ухмылка исказила чувственный рот Саманты, придав ему бесформенность. Если на горизонте, независимо от того есть там Джек или нет, возникала девушка и спрашивала про Воробья или что случилось, то можно было сразу сделать выводы, что это очередная хорошая знакомая Капитан Джека Воробья. У него были способы знакомства. Очень итересные способы. Но Самату это не касалось. Сейчас ее мысли были далеко от всего этого. Она знала, что будет искать Капитана. Чего бы ей это не стоило! Ну что же…Как говорил Рико- «Верная псина опять у ноги хозяина»- смотря как Сэмми и Джек строили очередные планы нападения на королевские суда.
Сильвана: С "Южной звезды" на берег Тортуги спустилась довольно молодая девушка, которая держала в руках объемную сумку и осмотрелась. Ночь Сильване всегда нравилась. Иногда налетал порыв ветра и развевал ее длинные волосы. Ноги Сильваны сами ее понесли в сторону таверны, когда по дороге луч лунного света упал на нее она от удовольствия и умиротворения улыбнулась, но кода девушка открыла дверь (правда из-за сумки пришлось повозиться, но это препятствие было преодаленно и она вошла в таверну тут же вспомнив о проблеме. Сильвана вошла в таверну, как всегда о чем-то задумавшись... Точнее задумалась она о конкретных вещах: А что делать, когда травы закончатся? "Нет, конечно есть еще мази, но они тоже быстро могут кончиться... А трав не так много. Надо будет спросить, где можно раздобыть нужные травы, хотя меня охватывают сомнения, что их можно достать в этом месте..." С такими мыслями Сильв обвела таверну взглядом, лица большинства присутствующих здесь больше годились для похорон, как отметила про себя Сильв, но в глазах некоторых горела решимость... В голове Сильв возник вполне закономерный вопрос: "Что случилось?" Обведя таверну взглядом, Сильв заметила своего капитана и сидящую рядом с какой-то девушкой. Сильв обрадовалась, увидев Викторию и мягко маниврируя между столами, проскользнула к столику, где сидела Виктория со своей знакомой (При этом умудрившись никого не задеть своей сумой). Сильвана остановилась у столика. -Приветствую капитан. Можно присесть к вам? С улыбкой спросила Сильв при этом если первая ее фраза относилась только к Виктории, то во второй она уже обращалась, как к Виктории так и к незнакомой девушке. Все же Сильв удивилась своему прекрасному настроению, хотя с другой стороны ночь, луна светит "Кстати интересно полная или нет?"- Мелькнула в ее голове мысль.
Ведьма: После предыдущих постов желание что-либо кропать пропало совершенно... Ибо я чувствую себя полной бездарностью... - Рука ласкает шпаги изукрашенный эфес... ...Никто не знает, где гоняет нас.... Проклятье! - бормотание пиратской песенки резко прервалось тихим, но грозным хрипловатым выкриком. Высокая темноволосая девушка запнулась о порог таверны и еле удержалась на ногах, уперевшись изящной рукой в стену. Она досадливо пнула попавшийся под туфлю небольшой камешек и расправила оборку на платье. Хотя, то, во что была облачена предполагаемая посетительница таверны, платьем можно было назвать из неимоверной деликатности, да и то при большом усилии. Черный, со вкусом прошитый алыми лентами наряд был слишком вызывающе откровенным: жесткий корсет, слегка сдавливающий точеную фигуру девушки лишь подчеркивал изящество талии и пышность аппетитной груди, еле-еле достигающая колена юбка с алыми оборками имела разрез почти до талии, из которого бесстыдно выглядывала кокетливая подвязка сетчатых чулок. Да и весь внешний вид девушки без слов говорил - шлюха. Жоссель как ни в чем не бывало растрепала длинные вьющиеся волосы и решительно распахнула дверь таверны. Она редко здесь появлялась. Не пристало самой дорогой и самой красивой шлюхе Тортуги самой ошиваться по кабакам в поисках клиентов. Но чертова "мамочка", которая определенно истосковалась по звону монет, решила отправить именно ее, - это Ведьму-то! - в таверну. Да еще и с каким поручением! Напомнить Большой Лулу, что та еще утром обещала прислать в "Дикую Орхидею" пару ящиков рома. Ведьма нахмурилась, спомнив ухмыляющуюся физиономию Агаты. Грымза престарелая! - про себя обозвала Жоссель хозяйку. Миссис Бенкс просто мстила Жоссели. За что? Того не знала даже сама Жоссель. Имеено поэтому при любом удобном случае пыталась отправить свою самую лучшую работницу с самыми мелкими и недостойными поручениями. Только выйдя из родного борделя Ведьма уже решила для себя "забыть" о поручении, найти клиента побогаче и, пользуясь неведением Агаты, хорошенько подзаработать. "Грымза" по-обыкновению отбирала у своих "девочек" весь заработок. В дверном проеме самого посещаемого заведения Тортуги появилась высокая, шикарно сложенная женская фигура. Дверь за новой посетительницей захлопнулась, и девушка медленно, с грацией хищницы двинулась по проходу между столами. Округлые бедра плавно покачивались, холодные и чуть насмешливые глаза неспеша осматривали веселящихся пиратов, машинально отмечая потенциальных клиентов. Как всегда много бабья! - не без раздражения подумала Жоссель, - жаль, что немногих из них я могу заинтересовать! Ах, как давно в этот проклятый всеми богами порт не заходила "Ливия"! И Ведьма на мгновение унеслась в воспоминаниях о Джессике, капитане брига. Джессика очень любила "гостить" в "Орхидее" у Жоссели, да к тому же имела тяжелый кошелек. Ведьма сделала еше пару неспешных шагов, остановилась, недовольно сморщила носик от табачного дыма, невозмутимо поправила высокие перчатки и двинулась дальше. Ни капли разврата в походке. Так ходят леди на светских вечерах в Париже. Лед и стальная насмешка в темных глазах. Так смотрят неприступные красотки Лондона. Донельзя ухоженное тело и лицо. Так выглядят чопорные австрийки. Ведьма знала себе цену. Лишь вызывающий наряд говорил о "профессии" девушки.
Trinkie: Прочуствованный монолог Тринки не произвёл на команду "Жемчужины" большого впечатления. Ссора, правда, затихла, - уже что-то. Но пираты по-прежнему сидели молчаливые и хмурые. В глаза ей смотреть упорно избегали. Впрочем, Тринки знала, о чём они думают: "Глупая, ребёнок ещё, жизнь её не била... Джек ей вместо отца был... Не понимает, что попасть в лапы к Дэйви Джонсу - всё равно что умереть. Хуже, если поймёт...". Только на одном лице она увидела решимость, схожую с её собственной. Это было лицо второго помощника капитана, Саманты Адамс. Их взгляды случайно пересеклись. Обе тут же отвели глаза, но теперь Тринки знала, что в команде есть хотя бы один человек, который верит в Джека так же, как она сама. "Это ВЫ не понимаете!" - подумала Тринки. - "Не понимаете, что Джек Воробей не может погибнуть. То есть погибнуть-то он, наверное, всё-таки может; но чтобы вот так просто сгинуть - не бывает такого...". Да, наверное, они не понимали. Зато они понимали кое-что, чего не понимала сама Тринки: то, что она давно, безнадёжно и сильно - словом, по-детски - влюблена в капитана Джека Воробья. Но если бы ей сказали об этом, то она возмутилась бы - ведь у неё, выросшей на Тортуге, сложилось вполне определённое представление о "любви". Никакая грязь не примешивалось пока к её чувству. Всю жизнь для неё был важен только один человек - отец; когда его не стало, понадобился кто-то, кто заполнил бы ставшее пустым место. В Тринки жила потребность любить, и один человек непременно был важнее других, такая уж у неё была натура. Она не заметила, каким образом этим человеком стал Джек - всё случилось постепенно, незаметно. Теперь уже она без него не могла. Ей всё в нём нравилось. Нравилась развинченная походка и бусины в волосах - она понимала, что это нарочитое шутовство, что-то вроде маски, но ему это шло, это подчёркивало, как легко он играет с жизнью. Ей нравилось, что улыбка у него искренняя, совсем детская - он так удивлялся иногда самым простым вещам! - а глаза грустные и всезнающие. Нравилось, как он в задумчивости или растерянности дотрагивался до виска слишком тонкими для пирата пальцами. Нравилось, когда он трепал её по голове, когда в шутку сбивал ей шапку со лба на нос; нравилось, когда в кои-то веки оказывалась действительно нужна её помощь и она переводила Джеку какие-нибудь бумаги - прерывающимся голосом и то сплетая, то расплетая от волнения пальцы рук. А теперь его не было. Не было Джека. Тринки села, отрешённо уставилась в стену. Взяла с общего стола чью-то кружку с плохим, но крепким вином и, не разбавляя водой, глотнула. Мнение команды её больше не интересовало. Они предали своего капитана - вот что важно. Они могут как угодно сильно тосковать по нему, но раз они думают, что спасти его невозможно - значит, они в него не верят. Ей было больно. Она привязалась к этим людям. Их, наверное, сложно было назвать семьёй - взять хотя бы Саманту и сестру Джека, Кэтрин: они и сейчас исподлобья глядели друг на друга ("Джек, слава Богу, что ты этого не видишь!"), и всё же между всеми ними существовала связь, едва ли не более крепкая, чем семейная. Вспомнила, как только что, наивно надеясь вдохнуть в команду надежду, говорила, что корабль - это живое существо. "С исчезновением Джека этому существу отрубили голову. Тело пока ещё живо, но уже бьётся в конвульсиях", - посетила её случайная глупая мысль. Нет, не стоит об этом думать. Она прихлёбывала и прихлёбывала пряное густое вино, не замечая, что постепенно пьянеет.
Catherine Sparrow: Каким-то шестым чувством, не поднимая глаз, Кэтрин чувствовала тяжёлый взгляд Саманты, обращённый на неё из-за спины Рикардо. Девушка так и не соизволила посмотреть в глаза мисс Адамс, дабы не сделать самой себе ещё хуже. Последнее время Кэтрин пыталась просто игнорировать придирки и колкие замечания Сэм, и это даже у неё получалось, но сестра Рикардо всегда найдёт обходной путь, как залезть человеку в душу и плюнуть ещё дальше и больше. Над ухом, словно какое-то спасение, прозвучал голос рыжеволосого капитала Южной Звезды. Виктория или Викки - только так эту женщину называли окружающие, ибо её фамилия была неведома никому. Знакомство Кэтрин и Вик произошло тоже примерно год назад (девушку начинало уже порядком раздражать, что все воспоминания сводятся к этой дате) и именно здесь, на Тортуге. Вернувшись с острова, именующимся Островом Туманов, Джек предложил Кэтрин стать частью команды, на что девушка тут же ответила согласием. Хоть визит на Остров Туманов и не обернулся для Чёрной Жемчужины какой-либо прибылью, но корабль всё же взял курс на Тортугу, чтобы залить досаду и отпраздновать пополнение в команде. В душе Кетрин была категорически против такого курса, но всё же это мнение пришлось оставить при себе. Итак, это был первый визит девушки на Тортугу после побега. Она боялась, что её кто-нибудь узнает, поэтому всё время старалась находиться в стороне. С тех пор на этом острове кое-что изменилось, и Кэтрин очень удивилась, когда одна рыжеволосая знакомая Джека представилась капитаном корабля. "Женщина - капитан??? С это пор такое возможно в этом мире? Видимо, я отстала от жизни..." - была тогда первая мысль. Однако, не смотря ни на что, Виктория в итоге оказалась очень даже приятным собеседником, в ней сочеталась жёсткость капитанского слова, приветливость и отзывчивость. Что связывало Джека с сей дамой, Кетрин не знала, да и особо не интересовалась. Она бы не удивилась, если бы каждая вторая дамочка с Тортуги стала представляться "единственной и неповторимой Джека Воробья". Виктория вела себя с братом несколько иначе, нежели те "леди", так, слава Богу, в мире ещё остались женщины, не интересующиеся Джеком Воробьём. Как Саманта... Она воспринимала капитана лишь как капитана, но, наверное, только это объединяло её с Вик. Сейчас появление Виктории позволило Кэтрин отгородиться от ледяного взгляда Саманты, от которого даже у самого бесстрашного побегут мурашки по коже. Вик присела за почти чистый столик Кэтрин. На лице её не было места улыбки, и прозвучал тот самый вопрос, который Кэт и ждала... Конечно, весь трактир заметил появление команды Чёрной Жемчужины, но никто не увидел среди этих людей капитала. - Рано или поздно скучно станет везде, даже здесь. - Кэтрин слегка улыбнулась. Как обычно, лишь уголками губ. - Чувствую, сегодня прольётся много рома в честь Капитана Джека Воробья, - девушка понизила голос, и улыбка вместе с тем стёрлась с её лица. - Нет смысла скрывать, ведь слухи расползаются по свету быстро, и уверена, что уже пол Тортуги в курсе произошедшего. Морской Дьявол таки протянул свои мерзкие щупальца, и теперь Джек стал частью его команды... - Кэтрин подняла глаза на собеседницу в ожидании реакции.
Севериан Дербиетт: ООС: меняем стратегию... Липко. Мерзко. Темно. Тошнотворно... Под пальцами скользит грязь, которую можно было так основательно ощупывать только в таком состоянии. И такое же отвращение можно было сравнить лишь с эмоцией, которую уже почти неделю вызывала его рожа, перекошенная и бледная, этот ром и эта Тортуга. Две крайности было в его жизни – серая и враждебная Англия и захватывающее, сказочно-потусторонне-опасное море... Именно так. Где он был вне закона, убивал по заказу, играл, грабил и любил – он был уверен в своей безопасности. Но это море, ветрено-бирюзовое, грозовое или мертвенно-спокойное... Работа, закончившаяся должностью канонира и вдруг крушение. И корабля, и надежд. Он ни разу не ощутил спокойствия. Казалось штормящая палуба раскачивалась, раскачивалась и в конце концов сбросила его, как неумелого наездника норовистый жеребец. Потом странствие на Черной Жемчужине. Странное и никчемное. Которое не привело его в тихую гавань, а оставило погибать все на том же горячем песке... Зачем он снова рвется взобраться на ту же непокоренную вершину? Зачем ему опять это море, где ничего никогда не ясно?.. «Потому, что, однажды попробовав, уже невозможно остановится,» - на третий или четвертый день, яро пьянствуя и буяня, он нашел ответ. И это показалось приговором. Приговором болезни, которая пришла внезапно и, не заметив ее прихода, понимаешь, что осталось только считать дни до момента, когда она иссушит тело и душу. И он стал пить еще исступленнее. Наверное, хозяин таверны втихую радовался – столько монет полегло в его карман, что свет и не видывал. Скольких бутылок он видывал дно? Не считал, потому что сразу же по прибытии сбился. Больной. Испускающий за три километра стойкий запах перегара. И чем хуже было, тем к худшему он стремился. Открыв глаза в который раз. В который раз видя, что он упал из-за стола и спит на грязном дощатом полу, а его столик занят не менее пьяными личностями. В который раз почувствовав позывы пить еще и еще... Но, было что-то новое. Что еще не повторялось. «...Черная Жемчужина пришвартовалась...» - краем остатка сознания он расшифровал бормотание пьяницы, что сидел за его столом, и на секунду протрезвел. Да, та самая... Неужели? какая счастливая встреча... только вот кому я там нужен?.. Особенно после того, как сошел в одном из портов, никому ни о чем не сказав ни полслова... Вскарабкавшись, цепляясь за ближайший стул, и приняв вертикальное положение, встал в углу в весь свой средний рост совсем еще молодой человек. В абсолютно грязной одежде, которая из серо-черной превратилась в серо-коричневую от спанья на полу, правда, рубашка еще сохранила признаки темно-фиолетового окраса. С свалявшимися и местами торчащими темными волосами, наполовину занавесившими лицо. Бледный, с совсем не загорелой кожей. В таверне и так витали пары алкоголя, так что еще один субъект, их источающий, не сделал музыки. Качнувшись и основательно навалившись на какую-то смутно знакомую темноволосую девушку (Catherine Sparrow), парень пробормотал нечленораздельную муть, которая должна была послужить извинениями, и двинулся на негнущихся ногах в сторону стойки. - Хозяин! Виски! – сделав над собой огромное усилие и даже на минуту спросив себя «а надо ли?», после чего утвердительно чуть качнув головой, человек забрался на шатающийся стул и положил запястья на липкую столешницу. - Мистер Дербиетт, шли бы вы проспаться, - чуть недовольно, а скорее даже заботливо, пробурчал хозяин, видевший метаморфозы в деградации внешности сего приличного господина. Но виски подал. Пожар, а точнее завывание сирены в гудящей голове, требовали своего. Не свои, словно ампутированные и вновь пришитые, пальцы приподняли стакан с мутным напитком. Виски прокатились по горлу новой волной отвращения к самому себе, но принесли хоть какое-то облегчение. Вот так и спиваются люди...
Алисия Де Браун: Девушка сидела за столом, опустив голову вниз. Взгляд был устремлен куда-то в пол, а по щеке стекала слеза. Вот она ползет по щеке, а вот уже капает на пол. Смерть Капитана Воробья - огромная утрата для команды «Жемчужины». Вот и сейчас, вся команда сидит и оплакивает своего Кэпа, который погиб. Алисия смахнула вторую слезу, которая так и хотела потащить за собой вторую, третью.. Девушка резко повернула голову и смахнула ее, чтобы не разревется. Слезы- самое страшное для пирата. Устремив свой взгляд в потолок, девушка всхлипнула и взяла в руку чарку с ромом. Алисия посмотреа на свое отражение в кружке и не задумываясь отхлебнула чуть-чуть напитка. Жар пробежа по всему телу, мысли стали более размеренными, но все равно это никак не успокаивало душу девушки, которая стонала и маялась. За все то время, что девушка плавала на судне Капитана Джека Воробья, Алисия уже сроднилась и с командой и с Капитаном. Сейчас, было такое чувство, что девушка потеряла своего родственника, да даже тогда, кога умерла ее мать, у девушки было расстройство меньшее, чем сейчас. Может это было потому, что Алисия совсем не долго знала свою мать. « Жестоко.. Это очень жестоко.» Девушка еще раз всхлипнула и посмотрела в окно, где виднелось великолепное судно- «Черная Жемчужина» Но при всей его красоте, там не хватало самого главного- души. Души Капитана Джека Воробья. Он вложил столько сил и упорства в эту посудину, что сейчас, ни один первоклассный Капитан не сможет с ним сравниться.
Ricardo Adams: Рико сверлил взглядом стол. В душе его поднялась буря. Он со всей силой сдавил руками кружку с ромом. Его кадык нервно дергался. Поскольку Риккардо так часто сглатывал, что казалось, он сейчас подавится. «Сука…дрянь…какая же ты дрянь!» Мужчина с ненавистью посмотрел на красивое, но такое жестокое лицо своей сестры. Саманта уставилась в спину Кетрин, сестры Джека. Иногда Рико пугала та ненависть, что испытывала Сэмми к Кетрин Сперроу. Вначале Рико опасался, что его сестрица попытается что-нибудь сотворить с девушкой, но затем, понял, что в противном случае, Сэмми потеряет Джека. «Ты выжидаешь, Сэм? Как змея, что затаилась под корягой! И если ты поверишь, что Джека больше нет, ты убьешь большую часть команды?» Рико вздрогнул от этой своей мысли. - Самата, не стоит тебе так пожирать глазами Кети!Она это не оценит! Риккардо наклонился к уху сестры и тихо, обжигая кожу дыханьем, прошептал. За что и заработал презрительный взгляд. В то же время к столу подошла девушку. Кажется, ее звали Виктория. Рико вроде даже помнил ее. Знакомая Джека, капитанша. Воробей упоминал ее пару раз в беседах. Вначале Риккардо хотел присоединиться к Кетрин и рыжеволосой пиратке, но затем передумал. Но внезапно он повернулся к дверям и увидел женщину. Рико всегда относился к этим созданиям неравнодушно. Он любил красивых женщин, а они любили его. Сейчас в дверях таверны стояла женщина во истину достойная восхищения. «Дикая кошка!» С удовольствием подумал Рико, глядя на ее осторожную поступь, длинные, разметавшиеся по плечам волосы. Рикардо Адамс развернулся на стуле и ласкал глазами красотку, пытаясь поймать ее взгляд. Мужчина понимал, что выглядит глупо, пялясь на незнакомку столь откровенно. Но в его глазах, да и мыслях, не было какого-либо желания. Лишь искреннее восхищение красотой и грацией женщины. Сзади Риккардо услышал какой-то шум и обернулся. Молодой парень, едва стоявший на ногах, чуть на завалившийся на Кетрин Сперроу, прошествовал к стойке, чтобы залить в себя очередную порцию алкоголя. «Каждый уходит от реальности, Джек! Видел бы ты, как все могут пить. Ты бы оценил это, дружище!» Точно весь мир сошел с ума. Все пили и пили. Все думали лишь об одном. О Капитане Джеке Воробье. А кто-то уже точно сошел с ума, видя, как малышка Тринки пьет вино. Но Риккардо не нашел в себе силы встать и забрать у нее кружку. Он вообще ощущал себя усталым, просто как древний старик. Ему казалось, что стоит лишь подняться на ноги, то он упадет. О да! Это будет зрелище: первый помощник Капитана, валяющийся на полу, как свинья. Саманта порадуется. Она всегда радуется его любой не удаче. Рико вздохнул. А может, команды уже нет. Вон все разбрелись по таверне, избегают смотреть друг на друга. Как стадо овец, видят в каждом волка. Рикардо Адамс прикрыл глаза и задумался о то, что их ждет дальше. Жутко болела голова. Мысли путались и расплывались темным пятном. Мужчина поднял руку и провел пальцами по горячему лбу. Пальцы дрожали. «Похоже на лихорадку» Мысль проскользнула совсем отрешенно. Рико равнодушно думал о том, что его тело сейчас не подвластно. Он вновь посмотрел на команду. Кто-то просто пил, кто-то пытался разговаривать. Взгляд первого помощника остановился на девушке, сидящей в стороне от всех. Она всеми силам пыталась подавить слезы. Алисия….Рико все таки заставил себя подняться. Тяжелым шагом он подошел к девушке, которая смотрела в потолок. Его рука осторожно легла на хрупкое плечо. - Ал, не надо! Все наладится! Рико не умел успокаивать плачущих женщин, но сейчас ему хотелось поддержать команду. Джек бы так поступил на его месте.
Samanta Adams: Сэм ощутила горячее дыханье Риккардо на своей щеке, а затем его тихий голос уличил ее в том, то она с неприязнью косилась в сторону Кети. Это вызвало еще большее раздражение на брата. - Отвали, Рикки! Изучай вон ту крошку! Лениво кинула Саманта, кивнув головой в сторону вошедшей в таверну женщины. А сама девушка продолжила изучение спины Кетрин Сперроу. «Ты же чувствуешь мой взгляд, крошка. Повернись. Давай посмотрим друг на друга. Надеюсь, ты меня не боишься!» Довольная ухмылка расползлась по лицу Гадюки. Она знала, как действует ее взгляд. Краем глаза женщина наблюдала за остальными. Рико встал и направился к распустившей сопли Алисии де Браун, какой-то парниша, совсем пьяный завалился на Кети, Тринки маленькими ручками уцепила кружку с вином. Ее личико перекосила гримаса, когда она отхлебнула, но ребенка не смутил мерзкий незнакомый вкус алкоголя, и Тринки продолжала пить. «Ну нет! Маленькая пьяница нам на Жемчужине не нужна!» Саманта резко подорвалась со стула, и быстро обогнув угол стола, оказалась за спиной девочки. Ее длинные пальцы с острыми ногтями обвили кружку и рванули на себя. Ребенок уже довольно таки опьянел, но Сэм это не смутило. В таком же возрасте она не только пила. - Не следует тебе пить, детка! Не здесь и не сейчас! Вторая ладонь Сэмми легла на худое плечико ребенка и сжала в подтверждение слов. Может даже причинило боль это прикосновение, но Саманта лишний раз объяснила, что нарушать ее просьбы не надо. Она не думала причинить девочке боль или обидеть. Просто Саманта не хотела видеть пьяного ребенка. Если Тринки еще не испортила жизнь, то Сэм не хочет видеть, как сейчас она, жизнь, принялась исправлять свой промах. По крайне мере при Саманте не произойдет ничего с этим ребенком. Женщина не любила детей. Она не раз это подчеркивала, но сейчас, без Джека, ребенок остался один. Ну что же, если никто не следит за девочкой, то Сэм не затруднит это. Оставив Тринки, с кружкой в руке, Саманта направилась к стойке. Толстяк Маркес вздрогнул когда поймал на себе пристальный, изучающий взглдя Гадюки. - Ну что опять, Саманта? Я еще не успел ничего узнать! Он заскулил, словно побитый пес. - Заткнись, Маркес! Ты что не понял, что у меня нет настроение вести с тобой беседы?Лучше налей мне рома еще! И вина….Саманта задумчиво изучила вино в кружке Тринки. Толстяк с сомнением посмотрел на Саманту, как бы прицениваясь со скольки кружек она опьянеет . Женщина выхватила из потных рук трактирщика первую кружку и облокотившись спиной на стойку, стала изучать посетителей. Ей больше не хотелось думать об убитой горем команде Черной Жемчужины. Хотя она плавала с ними уже долгое время, но не могла понять, как большая часть этого сброда подалась в пираты. Нет-нет, Сэм очень любила эту команду, но в данной ситуации она возненавидела всех. Потому что видела то отчаяние, безнадегу, написанную на их лицах. Если бы они все объединились, если бы вновь стали командой. То им бы удалось отыскать Джека. «Джек…» Сэм опрокинула кружку, опустошив ее в секунду. Вторая кружка была выпита еще быстрее. Третья, четвертая… Ром перемешался с вином. Тяжкий запах алкогольных паров вперемешку с табаком и приторно-сладким запахом духов присутствующих в таверне шлюх кружил голову, вновь подкатила тошнота. Сэм встряхнула головой, пытаясь откинуть с лица, выбившиеся из заплетенных в косу волос, пряди. Женщина пыталась сфокусировать мутный взгляд, но у нее это получалось очень плохо. Серая рубашка намокла от пота. Саманта медленно двинулась обратно к столу. Ее очень сильно шатало, а в голове словно взрывались бочки с порохом. «Черт! Нажралась, как свинья!» Сэмми недовольно фыркнула и толкнула рукой стул с пиратом, что загораживал ей дорогу. - Слышишь, черт, исчезни с горизонта! Выплюнула со злостью помощник Капитана. Грязный, беззубый пират от такой наглости просто потерял дар речи. Видно он не знал Саманту Адамс, или не узнал. Мужчина резко подорвался со стула и замахнулся. - Ты, черт, совсем забылся? Счастливый пьяный смех Гадюки рассек воздух вслед за ее кинжалом. Мужчина так и не успел опустить руку. Нож с хлюпающим звуков вошел в горло. Пират забулькал, и хватаясь руками за воздух, повалился на пол. Его товарищи, лишь раз глянув на горящие азартом и жаждой крови глаза Саманты Адамс сделали вид, что их не интересует случившееся. Женщина довольно хмыкнув и помахав рукой побледневшему от ужаса Маркесу, указала ему рукой на уже начавшее остывать тело пирата. - Маркес, детка, убери грязь! Я тут немного намусорила! Внезапно Саманта пошатнулась. Больше не в силах сдерживать тошноту, она пулей вылетела из трактира, оставив в воздухе легкий запах крови и морского ветра. "Запах пирата", как говорил один ее старый знакомый, которого недавно протащили под килем ради шутки несколько пиратов. Саманта убила их. А помог ей в этом Рико. Они все-таки были семьей. «Сейчас вернусь. Вот только освежусь!» Подумал Сэм и согнулась в три погибели прямо у дверей в таверну. «Как хорошо, что Кеп этого не видит. А то он бы меня точно в юнги разжаловал за неумение пить!» Думала Саманта между спазмами. Давно второй помощник Капитана так не напивалась. Не пристало женщине так пить, сказали бы приличные люди, посчитав Саманту пьяницей, а то и шлюхой. На это у Гадюки был один ответ. Она любила объяснять тем, кому не нравилась она, ее друзья, а тем более ее поведение, что они все неправы!
Trinkie: Samanta Adams С "маленькими ручками" и "мерзким незнакомым вкусом алкоголя" вы переборщили - мне всё же тринадцать лет, а не семь )) Тринки не успела сильно опьянеть, но голова слегка кружилась, а эмоции притупились. Это было именно то, чего ей хотелось. Кто-то из команды забрал у неё кружку, Тринки не заметила кто. - Не следует тебе пить, детка! Не здесь и не сейчас! Кажется, это был голос Саманты Адамс. Тринки безучастно проводила её глазами. Саманта заботится о ней - как странно... Они не очень-то ладили, что общего может быть у жизнерадостного ребёнка и Гадюки Сэм? Но Тринки не раз приходило в голову, что за подчёркнутой холодностью и жестокостью Саманты стоит что-то другое. Она не так уж мало успела увидеть за свою пока ещё недолгую жизнь, видела и таких, как Саманта. Саманту сопровождал призрак какого-то большого горя, трудной жизни - хотя у кого она лёгкая?.. Тринки не сомневалась, что Гадюка Сэм может быть и кем-то совсем другим, хотя вряд ли она, Тринки, когда-нибудь увидит ту, другую Саманту... Но Джек не взял бы на свой корабль совсем уж плохого человека, правильно? Джек... Она покрутила головой, пытаясь сбросить алкогольный дурман. Господи, какой кошмар - она топит горе в вине! Уж этого Джек точно не одобрил бы. Ещё раньше, до того, как взяться за вино, она успела отхлебнуть из чьей-то кружки рому. Теперь напитки перемешались в желудке, и, хотя и того и другого она выпила совсем немного, её начало неприятно подташнивать. "Научилась бы пить сначала, а потом уже изображала из себя бравую пиратку! Тьфу!". Её начала охватывать злость. Она ненавидела экипаж "Жемчужины", который вот так просто сдался. Уголком глаза Тринки заметила плачущую Алисию. Их отношения всегда были тёплыми - им нравилось работать вместе, они даже дружили по-своему; в другое время Тринки непременно бросилась бы утешать её, и даже сейчас на секунду она наполнилась сочувствием, - но Алисия тоже была предательницей, она тоже, как и все остальные, опустила руки. Тринки злилась и на себя, глупую и бесполезную девицу. Она чувствовала себя точно такой же предательницей, как Алисия, как все остальные. Она ничем не могла помочь Джеку одна. Ей было нужно, чтобы команда "Жемчужины" поддержала её, но команда уже всё для себя решила. Она злилась на Джека - какое право он имел так поступить с ними, чёрт возьми?.. Ничем хорошим это закончиться не могло. Тринки поняла, что ещё немного - и она не сдержится, тоже расплачется или накричит на кого-нибудь. Она быстро встала и направилась к выходу, стараясь не шататься и ступать твёрдо. Распахнула двери и некоторое время с наслаждением вдыхала ночной воздух, чувствуя, как последние остатки алкоголя выветриваются из головы. Дул несильный ветер, гнал по небу рваные тени облаков. Сквозь дыры в облаках были видны яркие холодные звёзды. Так хорошо здесь было, Господи. Как хорошо просто жить, дышать. Откуда-то доносилось нестройное пьяное пение, но даже это было хорошо, даже это показалось ей красиво и правильно... Тринки прислонилась лбом к дверному косяку и замерла. Впрочем, долго так стоять ей не дали. Из таверны послышался окрик: - Чего дверь-то раскрыла, деваха? Дует! Тринки обернулась. Странное предчувствие охватило её при звуках этого голоса - и не обмануло: за широким столом неподалёку от входа она увидела старого знакомого. Фамилия его была Эвери, имени она никогда не знала. У него не хватало одной ноги; в былые годы он пиратствовал, а когда лишился конечности - бросил якорь на суше, как обычно говорили: купил дом, а заодно и женился, чтобы в доме была хозяйка. По натуре, правда, остался одиночкой. Коротал время в порту, тоскуя по старой жизни, и слишком много пил. Вот и сейчас - сидел среди компании вдребезги пьяных матросов, и на столе рядами громоздились пустые бутылки. - Чтоб мне провалиться! - ахнул старый пират, увидев её лицо. - Подойди-ка поближе, цыплёнок! Да не бойся, просто хочу посмотреть на тебя... Он плеснул рому в немытую кружку, протянул её Тринки. Она отрицательно помотала головой, но подошла ближе, как он просил. - Одно лицо, - потрясённо констатировал Эвери. Его лицо вдруг сделалось грустным и совсем старым. - Жила тут такая деваха, Тринки ван Меер... Но ты не она, конечно. Она была что ангел Божий, а у тебя глаза волчьи... Пир-ратка. Последнее слово он произнёс сквозь зубы, будто выругался. Тринки молчала. Она поняла, что он хотел этим сказать: он-то сам тосковал по прежней вольной жизни, но слишком хорошо знал, что детям на пиратском корабле не место. Тот факт, что добрая Тринки, которую он знал когда-то, попала именно туда, не укладывался у него в голове. Если бы она сейчас призналась ему, что она и есть Тринки, он не поверил бы ей. - Чертовски похожа на одну мою старую знакомку, - сообщил пират собутыльникам. - Такая хорошая девочка была! Дочка пастора Йохума. Как вспомню - плакать хочется. Золотое сердечко. Сейчас таких уже не встретишь... Тебя как звать-то? - снова обратился он к Тринки. Тринки в замешательстве потёрла лоб. - Энн, - назвала она первое имя, которое пришло на ум. Отвернулась, отошла к дверям. - От горшка два вершка - и уже туда же, в пираты, - донеслась ей вслед неодобрительная реплика кого-то из собутыльников Эвери. "Почему я не призналась ему? - думала Тринки, прислонившись спиной к стене, глядя на шумные веселящиеся компании за столами и не видя их. - Чего мне стыдиться? Я же не убийца, не какая-нибудь шлюха... Почему он сказал, что у меня глаза волка? Что с ними стало, с моими глазами?.. Наверное, я изменилась за последние дни - после того, как исчез Джек...". Джек-Джек-Джек... Ну почему она не может заставить себя думать о чём-нибудь другом? Внезапно Тринки снова увидела рядом лицо Сэм. Второй помощник капитана была так пьяна, что собутыльники Эвери показались бы рядом с ней трезвыми, как стёклышко. Сэм нетвёрдой походкой прошла мимо Тринки, вышла из таверны - и тут же согнулась в рвотных позывах. Тринки наблюдала за ней с сочувствием. Та же самая участь ждала бы сейчас её саму, если бы Саманта не отобрала у неё кружку. Тут Тринки поняла, что весь её гнев давно куда-то исчез, уступив место горечи. Она снова держала свои эмоции в руках, и можно было возвращаться обратно к команде "Жемчужины". Но ей не хотелось оставлять Саманту одну - в конце концов, та помогла ей. Она дотронулась пальцами до плеча Сэм. - Не испачкай рубашку. Тебе нужно умыться и выпить воды. Сама ты сейчас никуда не дойдёшь, так что обопрись на мою руку. Пойдём, я помогу тебе сесть...
Севериан Дербиетт: Словно через вату доносились какие-то звуки. Но еще и потустороннее чувство, что обрел в последнее время человек, выпивший полкарибского моря алкоголя, обострилось снова - он не слышал слов. Он ощущал веяние настроений, эмоций, состояний. И они не сильно-то отличались от его собственного. После того, как он очнулся, в таверне что-то незримо поменялось. Воздух стал холоднее. Да и давящее на него "что-то" словно удесятирилось. Да, что там, помножилось на бесконечность. Траур. По смерти, которая стала для всех небезразлична. Любопытство, что было еще более пьяно, чем его хозяин, решило поднять голову, и парень повернул голову чуть. Только немного, чтобы видеть, что делается в таверне. Цветными пятнами расплывались перед ним не то люди, не то призраки. В этом месте всегда все были пьяны до безумия, но сегодня это безумие как никогда окрасилось в черно-красный цвет. Сделав усилие, на которое он только был способен, он провернул в мозгах, как в мясорубке обрывки фраз, что сыпались на него, как из рога изобилия. Правда вот осознавал и понимал он далеко не все. Стройная картина никак не желала выстраиваться в голове того, кто даже, сидя на стуле, покачивался в стойкой опасности вновь оказаться на полу. Но, нет, если он вырубиться здесь, у стойки, ему не миновать каких-нибудь неприятных последствий. Ограбят, вышвырнут отсюда, просто вытерут ноги... Валяться в углу было еще ничего. Там он был похож на грязный мешок, мимо которого проходят и не замечают. Тут он будет на дороге. Значит, надо держаться. Хотя бы в сидячем положении... Да, да.. "Черная Жемчужина" - про нее говорили. Она причалила сюда вновь. Либо просто поминали люди о былых подвигах. Он ведь тоже был когда-то на ее палубе. Подпирал костьми крепкие доски и плавал в команде капитана Джека Воробья. Их тогдашнее приключение не вызывало в человеке однозначных чувств - было хорошее, сентиментальное, что запросто можно было рассказывать в таком вот состоянии случайному слушателю, а было и такое, о чем он стал бы молчать. Эта неизвестность, темное или светлое, черное или белое, была обычным состоянием для него, и все же он покинул "ЧЖ". Он искал покоя? нет. А чего ж тогда? Он сам себя обрек на это никчемное состояние, когда нет цели, не к чему стремиться, и ничего не может больше доставить удовольствие. Он уже наверное хотел себя убить, но не настолько, чтобы претворять это желание "в жизнь"... Он просто однажды покинул борт этого корабля, потому что хотел оттуда убежать. Чем дальше, тем лучше. А их дороги вновь пересеклись. Судьба. Судьба жить или умереть?... Почему человека тянуло в таком полузверином состоянии на философию? Наверное, потому что это был все тот же Севериан Дербиетт. Только вот узнать его смог бы лишь морской дяьвол, забреди он сейчас в таверну на Тортуге.
Catherine Sparrow: Наконец Саманте надоело сверлить взглядом ни в чём неповинную спину квартмейстра. Второй помощник тут же нашла себе новое занятие, так что вскоре послышался звук рухнувшего замертво тела, а грязь на полу окрасилась в красный цвет. Нет, Кэтрин не была поклонницей убийств ради развлечения, девушка привыкла решать свои проблемы более мирным путём. Наверное, именно поэтому ненависть Саманты ещё ни разу не заставила её схватиться за шпагу. Неприятный запах алкоголя вкупе с табаком мутной пеленой повис в воздухе, мешая нормально дышать и видеть. Он неожиданно усилился, заставив кого-то даже закашлять, когда на горизонте появилась тёмная, еле стоящая на ногах фигура - один из представителей основной массы населения Тортуге. Человек (если можно ещё так сказать) опасно покачнулся на волнах алкоголя, чуть не навалившись на саму Кэтрин. Затем послышалась непонятная каша из набора букв и звуков, и вышеупомянутое существо направилось к стойке трактирщика. "Это излишнее внимание к моей персоне со стороны окружающих, видимо, решило вывести меня из себя..." - лишь подумала Кэтрин, посмотрев на лицо Виктории. Девушка, сморщившись от противного запаха и сего грязного явления, поспешила отхлебнуть рому. - Мистер Дербиетт, шли бы вы проспаться, - прорвался сквозь мешанину посторонних звуков громкий бас трактирщика. "Дербиетт...Дербиетт...точно, такова была фамилия у пропавшего с корабля канонира после одно из заходов в порт. Увы, имя уже не вспомнить..." - Кэтрин подняла глаза в сторону трактирщика, так "тщательно" вытиравшего стаканы, и грязного алкоголика, который когда-то ходил с девушкой по одной палубе. Квартмейстер не знала, почему экс-канониру понадобилось молча сбежать с Жемчужины, ведь служил от там совсем немного. Прошла примерно неделя с момента отплытия от Острова Туманов, как должность канонира стала вакантной. Тем временем внушительных размеров фигура трактирщика прошествовала мимо. Кэтрин поманила его жестом, при этом блеснув дублонов. - Чем могу служить, мисс? Ещё вина? - Шелковистым и покладистым он был не спроста, мужчина знал сестру знаменитого капитана, которая находилась здесь всякий раз, когда Джек Воробей переступал порог таверны. А так же старый трактирщик успел усвоить, что девушка не отличается пиратской скупостью, которую он привык здесь видеть по несколько раз на дню. Кэтрин умела платить щедро, но лишь за дело... - Не пытайся меня споить, еле держащихся на ногах пьянчуг здесь и без меня хватает... Лучше налей-ка тому субъекту у стойки ещё рому...чуть-чуть, а то точно вскоре превратится в коврик у порога для твоих посетителей. В общем, ты знаешь, что делать... - Девушка положила пару блестящих монет на протянутую ладонь трактирщика. Тот послушно кивнул и удалился.
Chavez: Бенито огромным косматым медведем проковылял в угол таверны. Во всей его могучей фигуре чувствовалось огорчение и расстройство, трубка в зубах давно погасла, он вытащил ее и не останаливаясь шарахнул ей об стену зала, осыпав табаком какую-то подгулявшую полупьяную компанию матросов. Один из них, здоровенный лопоухий детина, приподнялся было, но, наткнувшись на холодный, ждущий малейшего повода взгляд Чавеза, тут же вернулся на свое место. Усевшись за стол и залпом опустошив добрых полбутыли рома, плотник извлек из кармана резец, и принялся прямо на столе накидывать эскиз новой носовой фигуры корабля. Трактирщик покосился на него, но не подошел – он был знаком с Чавезом и по себе знал, как плохи шутки с этим угрюмым неразговорчивым моряком. На засаленной темной крышке стола белыми шрамами начал проступать силуэт фигуры. Плотник поднял глаза и оглядел разбредшихся по таверне членов горе-команды. Удручающее зрелище. Чавез со злостью воткнул резец в стол и выругался под нос, потянулся было за трубкой, вспомнил, что разбил ее, и выргался уже громко и с душой. "Команда без капитана – неприятное зрелище. Да и ладно, если бы речь шла об обычной стайке полупьяных пиратов... а тут отборные головорезы и прекрасный корабль…корабль, которому не плыть без его капитана. Воробей был сердцем Жемчужины, ее душой. Это он отличал этот корабль от десятков остальных..." Бенито глянул в сторону стола, где сидела Кэтрин. Они с капитаном были похожи, как две капли воды. Тут плотнику пришла в голов странная мысль. Пересев так, что виден был правильный профиль девушки, Чавез выдернул резец из стола и с остервенением принялся терзать столешницу. Через пару минут, сдув со стола гору стружек и сняв одну, особенно длинную, со своего опаленного уса, плотник подвинул свечу к рисунку и стал придирчиво рассматривать свою работу. Он был талантливым резчиком, а сейчас и модель не подкачала – на столешнице красовалась девушка, так похожая на Джека, с развевающимися волосами. Легкие штрихи резца лишь добавили фигуре стремительности и живости, работа и в самом деле была как живая. Чавез поднялся, свирепо оглядел сидящих рядом, давая понять, что его место лучше не занимать и двинулся к говорившей с трактирщиком Кэтрин: - Мэм, вы позволите отнять минуту вашего времени? Я бы хотел узнать ваше мнение по одному поводу. – пробурчав это, Бенито махнул рукой в сторону стола, за которым сидел
полная версия страницы