Форум » Тортуга » Таверна (2) » Ответить
Таверна (2)
Джонни: Именно здесь распускается дивный, тонкий букет жизни на Тортуге. Многочисленная выпивка, продажные женщины, необходимая информация - все что нужно бывалым морским волкам! Кроме того в таверне можно остановиться на ночлег и недорого перекусить. Но будьте осторожны! Драки, кражи, кровожадные головорезы и другие неприятные явления так же встречаются весьма часто! Перенес в эту тему и все посты из старой, касающиеся нового сценария.
Ответов - 95, стр:
1 2 3 4 5 All
Ястребиный Глаз: Поставив на соседний стул длинную стройную ногу, обутую в высокий сапог, а ладони устроив на столешнице, странная блондинка с выцветшими на солнце короткими волосами думала о своем и попивала текилу из почти чистой рюмки. Попутно разглядывая окружающих, она то поводила бровью, то ухмылялась в такт своим мыслям. Ночь – ее время. Ее полноправные часы покоя или разбоя. Или чего похуже. Но главное темнота – союзница и напарница. Даже полумрак таверны и тот давал ей ощущение стабильности и уверенности. Длинные пальцы водили по краю рюмки, в месте, где только что прикоснулись губы, и тонкий экстаз развивался по телу алкоголем и сладкой негой. Она не спешила. Она почти не ждала. Она могла сидеть тут хоть до скончания века. Даже выпивкой и то кто-нибудь да угостит, когда денег останется совсем чуть-чуть. Красота... «Ритуля, ты никак собралась засидеться?» - удивленно спросила она сама себя и заулыбалась. Смешно было принадлежать самой себе и никуда не спешить. Наклонив голову вбок и звероподобно прищурившись, женщина еще раз прошлась по лицам пиратов. Те не являли собой образцы прекрасного, но она, во-первых, уже привыкла, а, во-вторых, в состоянии благодушия радовалась и им. А особенно она радовалась тому, что сегодня было много разного народца – чуть ли ни от благородных корсаров до прелестных дам. Это давало надежду на то, что работа не заставит себя ждать и придет к ней на блюдечке с голубой каемочкой. От этого было еще радостнее на душе.
Samanta Adams: /Черная Жемчужина/ Сэм зашла вслед за Рико в таверну. Сегодня, как и в любое другое время, здесь было полно народу. На хлипкой сцене оборванные музыканты-бродяги что-то играли на расстроенных скрипучих инструментах, яркие, размалеванные шлюхи сновали между пьяными пиратами в надежде на халявный дублон. Но к их сожалению и радости мужчин этим созданиям порока приходилось отрабатывать по полной каждую монетку, упавшую в их декольте. Сэмми с отвращением лицезрела всю эту картину. Команда направилась за ближайший свободный стол. На фоне всеобщего веселья хмурые лица пиратов с Черной Жемчужины выделялись, как чирий на гладкой коже смазливого кавалера. Сэмми же неспеша пошла к стойке, за которой горой возвышался хозяин данного заведения. Сэмми знала его, а он знал Саманту. Причем не с лучшей стороны. В то время, когда Гадюка Сэм ошивалась в порту в надежде попасть на пиратское судно, она часто проводила длинные дни и ночи в этой таверне. Женщина, медленно, обходя лежащих на полу пьяниц, шла к стойке и вглядывалась в каждое лицо. Многие узнавали ее и кивали головой, бросая настороженный взгляд на руки Сэмми, затянутые в кожаные перчатки. И Саманта отлично знала о чем они все думали, какого хрена опять эта сучка притащилась сюда, и нет ли в ее поганых руках ножа! Здесь Сэм порезала не одну свинью, которая покушалась на ее спокойствие. И здесь…глубокий вдох…она встретила впервые Рико и Джека. - Доброго времени суток, Маркес! Низкий голос второго помощника Капитана заставил здорового мужчину вжаться в стойку. - Гадюка? Ты какого сюда приперлась? Маркес пытался придать себе независимый вид, но бегающие глаза, да лоб, покрытый бисеринками пота, выдавал его с головой. Саманта спокойно отнеслась к тому, что этот увалень позволил себе назвать ее этой кличкой. В конце концов она не так плохо, полностью соответствует характеру Сэм. - Спокойно, мой трусливый друг, я пришла сюда не поиграть с большими мальчиками. Я пришла по делу! Маркес сразу выпрямился и принял деловой вид. - Сколько заплатишь, Саманта? Ты сама знаешь, как дорого нынче все стоит. Тем более информация! А главное какая информация…. Сэмми усмехнулась. Неуловимое движение руки и в живот толстяка уперлось тонкое лезвие кинжала ручной работы. - Маркес, твоя жизнь! Ты считаешь это достойной платой? Толстяк закивал, в то время, как глаза его беспомощно шарили по залу. Словно надеясь на помощь. Саманта также оглянулась. Никто не обращал внимания на них. Женщина отпустила трепыхающуюся жертву. - Так что, мой друг, ты готов помочь Гадюке? Словно змеиная улыбка скользнула по нежно-розовым губам. Мужчина поспешно закивал. - Хорошо! – Сэм удовлетворенно кивнула, - тогда узнай, кто был на корабле Джонса! Узнай, кто вернулся! Ты понял? И приведи мне этого человека! Голос Сманты сорвался и превратился в хриплый шепот. Она резко развернулась и направилась к столу, где расположилась вся команда Жемчужины. - Ты хочешь вернуть пройдоху Капитана? Маркес тоже прошептал ей в спину. «Слишком любопытный!» Саманта медленно повернулась на голос хозяина таверны. Тот, едва уловив ее взгляд, нырнул под стойку. Сэмми устало опустилась на стул рядом с братом. Рико выглядел как всегда беспечным. "Чертова равнодушная тварь". Саманту внезапно затошнило, она пододвинула ром и сделала большой глоток, стараясь подавить тошноту. Так глупо все сейчас. Так пусто и странно. Ей не хватало Капитана, не хватало его идиотских безумных затей, его циничных шуток. Наверное Джек и Рико были единственными мужчинами в этом мир, которых она хоть немного уважала. Просто они были ее единственными друзьями. Взгляд серо-зеленых глаз проскользил по лицам присутствующих. В воздухе царило напряжение и вопрос. Саманта вздохнула Все понимали и знали, что Жемчужина без Джека –это не корабль. Не тот корабль, что был раньше их домом. И что будет дальше она не знала, но знала лишь одно! - Господа, позвольте мне сказать тост! Я хочу поднять эту кружку с ромом за человека, что подарил нам свободу, равенство и то, что мы есть сейчас! Я хочу выпить за человека, которого нет сейчас с нами, но который обязательно вернется! С каждым сказанным словом Саманта смотрела по очереди в глаза каждого человека, сидящего за столом. - И еще, господа, если вы желаете покинуть команду! Если вы считаете, что команда без Джека Воробья уже не команда, то у вас есть такая возможность! Саманта улыбнулась и посмотрела на Рико, который нахмурился. Затем она продолжила: - Но есть одно маленькое «но»…ВЫ встает и уходите! У вас есть сутки, чтобы исчезнуть с Тортуги. Потому что в противном случае! – голос понизился и глаза загорелись странным огнем, - в противном случае, я приложу максимум усилий, чтобы усложнить вашу жизнь. А скорее всего, чтобы лишить вас ее! Ваше здоровье! С этими словами Саманта опрокинула кружку. Она знала, как лучше забить эмоции.
Ricardo Adams: /Черная Жемчужина/ Рикардо чуть не подавился ромом, когда его больная на голову сестрица заявила, что грохнет любого, кто покинет команду. По ее мнению это приравнивалось к предательству. А она подумала о том, каково всем им без Джека? Она всегда была эгоисткой, и всегда ею будет. Рикардо усмехнулся, и презрительно глянул на Саманту. Она поймала его взгляд. Рико смотрел в эти, словно незнакомые, глаза и понимал, что ему не по себе, когда Саманта становилась вот такой. Уж слишком агрессивный и жестокий был взгляд женщины. Рикардо считал свою сестру красивой девушкой, но этот взгляд делал ее похожей на животное, причем безумное животное. И как Джек ее не побоялся взять то? Больная и жестокая. Почему в это существо превратилась его сестра? Рикардо не мог принять тот факт, что женщина может быть такой, как Саманта. Рико протянул руку под столом и схватил Сэм за запястье. Больно и сильно. Специально. Она даже не поморщилась, а лишь язвительно спросила, какие у него проблемы. - У меня нет проблем, дорогуша. А у тебя они будут, если не прекратишь нести чушь! Ты сейчас на птичьих правах. Джек сделал тебя вторым помощником, а не я. И будь моя воля, ты бы сидела сейчас в монастыре и вышивала бы крестиком! Рико закусил язык, видя, как лицо его сестры наливается краской. Она метнула быстрый взгляд на сидевших за столом, но, не увидев пока никакого любопытства в их глазах, вновь пересеклась глазами с Рико. Тот помолчал. - Неужели ты не можешь понять, что Джека нам не вернуть? С кем ты вздумала тягаться? С Джонсом? Да он таких, как ты скармливает пачками Кракену. Или ты думаешь, что зверушка Дейви тобой подавится? Нет, детка, ты не так крута и опасна, как тебе кажется. Ты еще не видела обратной стороны моего характера. И если понадобится, то я покажу тебе ее, но в этом случае ты окажешься на рее. Рикардо понимал, что перебарщивает, но ему было необходимо привести сестру в чувство. Он должен заставить ее поверить. Что Джека больше нет. Но внезапно пират понял, что сестра не слушает его больше. Она оглядывается на двери таверны, которые хлопают каждую секунду. Рико схватил Саманту за шкирку и притянул к себе. Она даже не сопротивлялась, лишь остановившимся змеиным («как у Гадюки, что выбрала жертву» подумал Рико)взглядом смотрит на его. Кажется, что вся команда уставилась на парочку, выясняющую отношения. Не каждый день увидишь, как два помощника Капитана прилюдно устраивают склоку. - Да пойми ты, дрянь упрямая, что Джека больше нет! Джек погиб! Все! Это конец! Рикардо едва ли не орал. Он забыл, где они находятся. Его единственным желанием сейчас было выбить дурь из головы Саманты, заставить ее подчиниться. Но ее немигающие огромные глаза просто смотрели на него, женщина молчала. Тут Рикардо увидел, что по губам сестры расползается ухмылка. - О, Рикки, ты разозлился? С чего это? Неужели ты так против возвращения Джека. Он ведь вернется. А может ты хочешь стать Капитаном? Рикардо в ужасе отшатнулся от нее. - Ты что городишь, сука? Его рука машинально легла на нож. «Как ты могла, Сэмми такое подумать?» - кричали его темные глаза. «Так ведь это правда, Рико! На войне как на войне!» - усмехались серо-зеленые глаза в ответ. - Я не хотел никогда быть Капитаном. Жемчужина принадлежит Джеку и только ему. А сейчас, когда его не стало, то нам не стоит оставаться на ней! Рико непроизвольно произнес мысли вслух. За столом воцарилась тишина. Саманта насмешливо сложила руки на груди. «Вот ты и попался, Рикки-малыш!» - прочитал пират в глазах сестры.
Trinkie: /Черная Жемчужина/ Очутившись в таверне, Тринки немного оробела. Тортуга... Она думала, она уже больше никогда не попадёт сюда. Ей было странно и грустно; именно в этой таверне она провела немалую часть своей жизни, именно здесь впервые увидела капитана Воробья и его команду. Не так уж много времени прошло с тех пор, но она успела измениться. Тогда она была нищей оборванкой, изредка подрабатывающей мытьём посуды, а теперь - она пиратка, ещё не совсем взрослая (м-да...), но уже совсем настоящая (да!). Узнает ли её кто-нибудь из тех, кто знал её раньше? Вряд ли, да и слава Богу, что нет. Она старалась держаться независимо, но команда-то видела, что, едва зайдя в таверну, она сделалась испуганной и тихой, и она знала, что команда видит, и от этого ей стало совсем неловко. Всем и так было не по себе. Члены экипажа "Жемчужины" смотрели друг на друга хмуро или вообще отводили глаза. Всеобщее напряжение должно было вот-вот вылиться в скандал. И оно, естественно, вылилось. Когда Рикардо и Саманта принялись выяснять отношения, Тринки сделалось совсем не по себе. Она съёжилась, постаралась сделаться как можно более незаметной. На глаза наворачивались слёзы. Боже, ласковый мой боже, что же это творится такое... Отсутствие капитана вдруг ощутилось особенно остро. Ей вспомнилось, как Джек щёлкал её по носу со словами: "Ты - лучик солнца на моём корабле, цыпа. Быть лучиком солнца - твоя прямая обязанность. Что происходит с тем, кто перестаёт выполнять свои прямые обязанности? Будь добра вернуть улыбку до ушей на место, иначе высажу на необитаемом острове!". Что бы он сказал, если бы увидел всё это? Представить страшно! Её, Тринки, уж точно высадил бы на обещанный остров. За то, что сидит сложа руки, и хуже того - с кислым лицом сидит, точно какая-то мелкая плаксивая девица. Джека нет - и сразу распустила нюни, да? - Послушайте... Но получился не звук, а какой-то полушёпот-полуписк. Минуту назад она была близка к тому, чтобы заплакать, и в горле ещё стоял комок. Тринки откашлялась и повторила громче: - Послушайте! Оба капитанских помощника замолкли на полуслове и посмотрели на неё. С удивлением, а то и с гневом. Но это её не остановило. Она встала и продолжила: - Не ссорьтесь, пожалуйста! Это самое глупое, самое предательское и самое ужасное, что мы можем сейчас сделать. Извините, я не очень много понимаю в жизни, я иногда говорю глупости, но... В конце концов, вы можете просто закрыть мне рот. Но я хочу сказать, что не всё так плохо, как кажется. Джек на "Летучем Голландце"? Ну и что? Он и не в такие переделки попадал, кому это знать, как не вам! Важно то, что он жив. И ещё важно, что мы тоже живы. Почему тогда у всех такие лица, как будто мы на похоронах? Тринки выдержала паузу, собираясь с мыслями. Быстро оглядела лица своих слушателей. На всех лицах было написано разное, но затыкать её, кажется, пока никто не собирался. Уже хорошо. - Вспомните, зачем Джек взял меня на "Жемчужину", - сказала она робко. - Он хотел, чтобы я приносила вам удачу. Вот так. Если кто-нибудь спросит, почему тогда эта удача не спасла Джека от Дэйви Джонса, то я вам отвечу: у Джека своя удача, особенная, и, может быть, именно сейчас она плывёт ему в руки. Я верю, что наш капитан не пропадёт. Вот... И насчёт ссор тоже... Говорят, что корабль - это живое, самостоятельное существо. Да вы и сами знаете. И когда члены команды начинают грызться - это всё равно как если бы правая рука сцепилась с левой... Извините меня, пожалуйста. Я думаю, мы должны попытаться спасти нашего капитана. Не знаю как, но должны... Она беспомощно улыбалась.
Catherine Sparrow: Холодный, вечерний ветер – единственный неизменный гость Тортуги. Он как обычно встречал Чёрную Жемчужину и его команду, только на этот раз в столь привычной картине чего-то не хватало…или кого-то, звенящего любимыми бусинами, обладающего странной походкой и бесконечно любящего свой корабль. За последние дни имя капитана Воробья стало всё чаще звучать в тостах, впрочем, и поминания его незабываемой персоны с обязательным участием рома проводились на борту Жемчужины чуть ли не через день. Смекнув, что если так будет продолжаться и дальше, то вскоре команда будет представлять собой непонятное, еле держащееся на ногах зрелище, первый помощник, а ныне заместитель капитана, поспешил причалить к порту Тортуги. Всё тот же продувающий насквозь не только самих людей, но и их души ветер доносил до ушей прибывших звуки весёлой и вечно пьяной жизни сего острова. Команда постепенно высыпала на пристань. Некоторые уже прижимали к сердцу бутылку и были готовы затянуть какую-нибудь старую пиратскую песню. Другие поддерживали первых, не давая тем свалиться прямо здесь, в порту. Третьи находились уже далеко впереди, а четвёртые же… Прошёл уже год с того момента, как Кэтрин впервые ступила на борт легендарной Чёрной Жемчужины. Началось всё именно с этого до боли знакомого глазу и воспоминаниям порта острова Тортуга. В надежде покинуть это осточертевшее тогда место, девушка пробралась на один из кораблей, мирно покачивавшихся на волнах. Видимо, команда Чёрной Жемчужины очень бурно отвечала что-то в местных кабаках, раз оставила корабль практически без присмотра. Но капитану Воробью повезло, что не вор в ту ночь оказался в трюме его судна, а всего лишь она, Кэтрин… Именно с этого момента команда и знала эту персону, если так можно сказать. Девушка не очень-то любила вспоминать своё прошлое, а уж тем более посвящать в него кого-то постороннего. В тот день, ровно год назад с ней случилась вполне банальная и обыденная для Тортуги история. В местном борделе появилась вакансия, которою срочно нужно было кому-нибудь занять. Неприятный инцидент недавно посетил сие далеко не чистое заведение. Одна из «работниц» была похищена на глазах у так называемого вышибалы. Не поздоровится всем свидетелям, если хозяин узнает. Но по счастливой случайности тому же вышибале попалась на глаза девушка, очень похожая на похищенную. Замена обещала быть очень удачной, так что все провинившиеся уже во всю улыбались, радуясь тому, что удалось избежать хозяйских шишек. Кэтрин насильно решили приобщить к этому делу, связав однажды руки и доставив на новое «место работы». Но счастливая случайность вновь не обошла стороной это место, но на этот раз она повернулась лицом к жертве. Больше всего в своей жизни Кэтрин ненавидела неволю. Как бы это не глупо звучало, но прировнять к местным шлюхам её было сложно. Не проведя даже дня на «новой службе», она всё же оказалась на свободе, чувствуя холодное дыхание врага на затылке. Без звенящей монеты в кармане, зная, что на острове ей не избежать повторного «заточения», Кэт поспешила покинуть Тортугу на первом попавшимся корабле. Именно в этот момент и с этим решением, фортуна вновь соблаговолила показать девушке свою улыбку… Почему-то именно сейчас, ступая по мокрым насквозь доскам причала, сознание мисс Спэрроу решило напомнить своей хозяйке о не совсем приятных событиях. Когда однажды Джек спросил, как она всё-таки оказалась на корабле, Кэтрин соврала. Ей было стыдно признавать об этом кому-нибудь. Чёртова гордость. Оказавшись на главной улице Тортуги, где в бешеном темпе свистели пули, лился ром, то и дело раздавался звон бьющегося стекла под ритмы пиратских песен. Команда не раздумывая вошла в одну из таверн, моментально нарушив царивший там по меркам Тортуги покой. - Трактирщик, рому нам! На все! – Привычная фраза несколько задержалась, но всё прозвучала. Кэтрин почувствовала на себе очередной испытующий взгляд, полный тем, коими окидывала её команда при каждом появлении квартмейстра на палубе. Да, все знали, кем девушка приходилась пропавшему Воробью и, наверное, ожидали от неё какой-то особенной реакции на отсутствие брата или же опрометчивых решений и странных поступков, будучи поглощённой горем. Но нет, единственное, что, может быть, изменилось в Кэтрин, так это любовь к одиночеству, она стала ещё более молчаливой и всякий раз отказывалась от рома, когда один из пьяных пиратов предлагал «залить горе». Парой, появляясь на палубе, от неё нельзя услышать более скупых команд в должности квартмейстра, да никто и не горел желанием заговорить с девушкой. Толи она так всем напоминала Джек, что команда боялась ковырять рану на сердце, толи пираты посчитали, что в этом молчаливом существе скопился весь мировой гнев на Дейви Джонса. Тем не менее, в сегодняшний вечер Кэтрин предпочла крепкому грогу обыкновенное вино. Над ухом уже во всё раздавались голоса Риккардо и Саманты, брата и сестры, ныне руководящими кораблём. Перепалки в семейке Адамс были явлением не редким, так что кое-кто из команды так же продолжали вести свои беседы, даже не повернувшись в сторону разбушевавшегося стола. Риккардо Адамс – первый помощник капитана, а ныне его и. о. Он пресекал всякие попытки других назвать себя капитаном, повторяя, что это судно всё ещё принадлежит Джеку Воробью. Его сестра – Саманта Адамс – второй помощник капитана. Её сложно было назвать «очередной цыпой» Джека, поэтому Кэтрин не понимала, почему Джек так быстро принял её в команду, да ещё и на должность второго помощника. Одним словом, с того самого момента, как Саманта ступила на борт Жемчужины, между неё и скромным квартмейстром завис напряжённый холод. Сэм очень любила Джека именно как капитана, а не иначе, а вот с Кэтрин у неё сложились противоположные отношения. Толи ей не нравилось, что Джек так доверят сестре (предположим, что это было так=), толи её скрытный характер раздражал Саманту. Риккардо же напротив относился к Кэтрин вполне дружелюбно, что ещё больше бесило его сестру. Сейчас она кричат друг на друга. Брат и сестра. Неужели они с Джеком были готовы так прилюдно полить друг друга грязью? Врятли. А вот с братом у Кэтрин сложили несколько странные отношения. Безусловно, они любили друг друга, но всё же девушке так и не удалось до конца понять брата. В чём-то они были очень схожи, оба любили свободу и не терпели каких-либо оков, обожали море и ненавидели Беккета. Но в поведении и взглядах на жизнь это были два абсолютно разных человека. Кэтрин привыкла рассчитывать всё на два шага вперёд, поступки же Джека в большинстве своём были непредсказуемы. После пропажи брата девушка не билась в истериках и не рыдала, слёзы вообще редкие гости её состояния. Именно тогда с ней и произошли вышеуказанные перемены. Молчаливость, скрытность, внимательность, серьезность – это всё она. Внутри разверзлась какая-то пропасть. Некоторые заливали её литрами рома, а другие же надеялись заполнить её работой, работой, работой… Вот, немного побредила так....
Victoria: Раз новая таверна, можно я отпишусь заново? Мой предыдущий пост оставлял желать лучшего. Раздался тихий плеск воды и "Южная звезда" пришвартовалась у причала. На Тортуге уже была глубокая ночь - слабый свет, лившийся из окна таверны, не мог разогнать живую, дышащую тьму. Тени притаились по углам наподобие хищных зверей, готовых наброситься на каждого, кто зазевается. Но даже в такой темноте было видно, как густой туман плывёт над Карибским морем, окутывая корабль призрачной дымкой. Этой ночью звезды не проглядывали сквозь тяжелые свинцовые тучи, лишь изредка сквозь них пробивался бледный свет полной луны. Влажный туман приглушал и поскрипывание снастей, и шумный трепет парусов, и голоса остальных пиратов. Холодный порыв сильного ветра затеял игру с рыжими волосами Викки, выбившимися из-под повязанной на голове банданы. Волосы щекотали ей щеки, а лицо горело от обжигающего ветра, гулявшего по палубе. Иногда "Южная звезда" утопала в тишине. Она накатывала отовсюду и ниоткуда, всей своей силой обрушиваясь на корабль. Было такое ощущение, будто даже ветер переставал трепать паруса, и вода не плескалась, когда корабль рассекал воду. Море было одновременно живым и мёртвым – оно давало жизнь и приносило смерть. Каждое человеческое существо задается одним вечным вопросом, над ним размышляла и Виктория, особенно после того, как видела сны о море. Каждый раз они слегка отличаются друг от друга. Вроде бы все тоже самое и море одно и то же, но… Полной грудью вдохнув солненый морской воздух, Виктория ловко спрыгнула на землю, оглянувшись по сторонам. Вокруг не было ни души – лишь из таверны слышались приглушенные голоса и какая-то музыка. "- Веселая компания и чарка рома – это как раз то, что мне сейчас нужно." - усмехнувшись своим мыслям, девушка приоткрыла дверь и тихо скользнула в таверну. Темные мешковатые штаны и рубашка скрывали истинные очертания её фигуры, но все же можно было заметить, что она стройна и обладает спортивным сложением. То, что предстало перед взором Вик, совсем не было похоже на обычную ночь на Тортуге. Большинство пиратов были хмурыми и задумчивыми; не было слышно громкого смеха и веселого позвякивания бутылок, лишь тихие приглушенные голоса и треск поленьев в камине нарушали тишину. Подойдя к трактирщику, который усердно протирал тряпкой стаканы, Виктория присела на стул. - Что здесь произошло? - поинтересовалась она, кинув на стойку пару золотых монет. Как и всем женщинам, Вик было присуще такое качество, как любопытство; но пират лишь грустно пожал плечами и, пставив перед ней чарку с ромом, удалился. Обычно все работники таверны были словоохотливы, а сейчас в лице старого пирата Виктория не прочла особого желания поговорить. Сделав глоток обжигающей жидкости, девушка резко отвернулась, заметив портовых шлюх, которые стояли у дальней стенки, призывно улыбаясь мужчинам. Виктория не видела своей матери, но знала точно, что она там, и чувствовала на себе ее пристальный взгляд. То ли траурная обстановка так действовала, то ли еще чего, но настроение у Виктории заметно ухудшилось. Какой может быть отдых, когда происходящее сейчас больше всего напоминает поминки..? Допив ром, Виктория решительно отодвинула от себя чарку и откинулась на спинку жесткого деревянного стула. Безрадостное расположение духа окружающих, казалось бы, окончательно заразило ее и, зачарованно вглядываясь в оранжевые языки пламени, Вик погрузилась в глубокие раздумья . Как она подозревала, именно алкоголь поверг ее в сонное состояние. По всему телу разливалась приятная тяжесть, глаза закрывались – так же сказывался сегодняшний трудный день и ночь без сна. Девушка потом почти с сожалением вспоминала о своем тогдашнем оцепенении, но коло огня было так тепло и уютно! В полусне Виктория едва замечала, как течет время. Потрескивающий в камине огонь, должно быть, загипнотизировал ее. Вик казалось, будто она видит сквозь языки пламени какие-то картины. Они то увеличивались, то уменьшались, все время превращаясь во что-то иное. Через некоторое время Виктории наскучило просто тупо пялиться в огонь – разве для того "Южная звезда" взяла курс на Тортугу, чтобы скучать в таверне? Разумеется, грандиозные планы по поводу веселья и отдыха после утомительного путешествия провалились, но все же… Решив во что бы то ни стало выведать о причине всеобщей апатии, Виктория оглянулась и увидела Кэтрин, сестру Джека. "- Вот, кто точно ответит на мои вопросы." - с такими мыслями Вик поднялась со своего места и подсела к девушке за столик. - Привет, Кэтрин. Может ты расскажешь мне - что здесь произошло? Сколько себя помню, на Тортуге никогда не было скучно. – голос Виктории немного охрип от долгого молчания. Но Кэтрин тоже выглядела не лучше остальных; девушку терзало смутное предчувствие надвигающейся беды, липким холодом сковывающее сознание. Девушка давно знала Кэтрин - с тех пор, как познакомлась с самим Джеком. Его сестра показалась Виктории тогда очень приятным и веселым человеком, и она не ошиблась - это действительно было так.
Ястребиный Глаз: Манерно чуть выгибая спину, будто кобра, вылезшая на звуки флейты факира, Рита, не снимая ноги со стула, улыбалась. Она присутствовала при очень интересной сценке - можно сказать представлении. Причем с очень хорошей постановкой и подбором актеров. Красивая сцена. Это мы любим. Так, насколько хорошо вынесла из представления Рита информацию, в порту стоит корабль с командой, но без капитана. Может быть туда будет реально прорваться и погреть свои косточки на хорошем месте. И тогда сбудется мечта идиота! Сухопутного идиота... - Плавал, плавал, морячок... За судьбой своею плавал... - Рита стала тихо напевать себе под нос низким бархатным голосом. Потом опустошила рюмку за раз, сморщилась, спрятав лицо в рукаве. Потом чихнула и обратила чуть покрасневшие глаза разные глаза на близсидящих перепитых пиратов. Они с огромной радостью заулыбались почерневшими зубами, а Ястреб лишь вскинула бровь и чуть приподняла левый угол рта. Глаза ее не покидало хитрое выражение, и она продолжала наблюдать.
Samanta Adams: Саманта понимала, что сейчас ее любые слова и действия вызовут именно такую реакцию со стороны Рико. Возможно, в душе она именно этого и добивалась, потому что не могла больше выносить то равнодушие, с которым Рико относился к исчезновению Джека (…гибели?...) Саманта сцепила дрожащие от злости и отчаяния руки на груди. Иногда Рико почти удавалось заставить поверить Сэм в то, что Джека больше нет. Но она чувствовала, словно волк, взявший след раненого оленя, что Джек Воробей жив. «А может, я пытаюсь себя заставить в это поверить? Нет, нет! Это так! Джек не мог погибнуть. Кто угодно, но не Джек Воробей!» Рико вцепился в ее рубашку и принялся трясти, словно куклу. Он пытался заставить понять Саманту, что это реальный конец. Но Сэм знала, что если она в это поверит, то тогда точно наступит конец. Без Джека их нет. Никого нет из сидящих за столом, они все пропадут в вечно голодной морской глотке. Саманта смотрела в горящие глаза брата и не видела его. Иногда ей казалось, что у нее едет крыша. Хотя многие считали Гадюку Сэм законченной убийцей и безумной, Саманта на самом деле отличалась идеальной выдержкой и аналитическим умом. Но сейчас сама женщина верила, что сходит с ума. Ее глаза смотрели на Рико, но видели двери таверны, и каждой клеточкой своего сознания Сэм чувствовала присутствие Джека Воробья. Ей казалось, что вот-вот он сейчас зайдет в таверну, танцующей, странной походкой подойдет к столу. На губах Капитана будет играть обычная хитрая ухмылка. Он начнет рассказывать об очередной своей безумной затее. А Рико хлопнет его по плечу и скажет, что Джек вновь сошел с ума, но ему это нравится. А сама Сэм будет сидеть и улыбаться, потому что ее мир вновь обретет равновесие. Резкий крик Риккардо вернул Саманту к реальности. Злость охватила ее сознание. «Ну ты и подонок, Рико! Неужели тебе все равно, что там с Джеком?» Мысль о том, что всем все равно, хотя это было не так, сводили Саманту с ума. Ее просто трясло от злости. Она закусила губу, когда увидела как рука Рико метнулась к ножу. Если бы это сделал кто-нибудь другой, то лежать бы ему с кинжалом в глотке. Но сейчас женщина лишь сжала руку в кулак и, улыбаясь, нежно так промурлыкала: - О, Рикки, ты разозлился? С чего это? Неужели ты так против возвращения Джека. Он ведь вернется. А может ты хочешь стать Капитаном? Потом она поняла, что для Риккардо это стало хуже ножа в глотке. Он отшатнулся, и с ненавистью посмотрела на сестру. Саманта победно улыбалась. «Так-то, Риккардо! Ты не самый умный в нашей семье!» Ее брат срывающимся хриплым голосом (….да он в бешенстве…) доказывать ей и всем, что никогда не хотел быть Капитаном. Но когда он сказал, что возможно Жемчужину стоит оставить, за столом повисла тишина. Саманта откинулась на стул. Она добилась правды. Рико боится. Он боится, что его никогда не примут так, как Джека. Он никогда не сможет заменить Воробья. И они все это знали. Поэтому Риккардо просто трусливо отступил в тень своего пропавшего друга. И сейчас кажется наступила развязка. Саманта знала, что если Рико попытается что-то сделать с Жемчужиной, то она его убьет. «Ничего. Это семейное!» Все-таки она не была животным, совесть мучила ее. Мучила из-за того, что им с братом не найти общий язык. Что их любовь перемешивается с ненавистью. При Джеке как-то это особо не было заметно, но вполне ощущалась напряженная борьба за внимание Капитана. Саманта ненавидела те моменты, когда Рико и Джек шатались по борделям. Она ненавидела себя за то, что родилась женщиной. Потому что не могла быть там с ними. Это заставляло чувствовать себя какой-то ограниченной что ли! Когда Рико произнес столь глупые неосторожные слова, Саманта сразу же стала оценивать реакцию сидящих за столом. «Ну что, мои дорогие, каков будет ваш приговор Рико?» Но к ее удивлению на лицах многих было написано спокойствие (равнодушие?). Внезапно среди угрюмых лиц возникло совсем детское, такое печальное и испуганное. Тонкий голосок разорвал напряженный воздух. Тринки…Саманта с любопытством посмотрела на девочку, которая безуспешно пыталась привести ее, Саманту, и Рико в чувство. «Похвальные попытки! Но не стоило этого делать, когда братишка так нервничает!» Сэм не часто замечала девочку на корабле, ее интересовали более глобальные вещи. Такие, как очередной набег или бутылка рома, распитая в компании Капитана и брата. Саманта не любила детей. Возможно потому, что считала их жестокими и дикими созданиями. Ее личный опыт основывался на банде, в которой она сама выросла, да на приюте. И воспоминания были отвратительными. Иногда Саманта просто напивалась, чтобы подавить мерзкие мысли о том, как прошло все ее детство. Драки, воровство, насилие, голод, боль….Отличные спутники ребенка! Спасибо, братишка! Сэмми метнула острый взгляд на Риккардо, что сверлил взглядом стол. Тонкий голосок Тринки рассказывал о том, что Капитан жив, что вернется их Джек. Сэм усмехнулась. Ну вот, кроме нее еще и ребенок верит. Отличная компания. Она и Тринки. Монстр и малыш. Женщина попыталась улыбнуться ребенку, который испуганно оглядываясь, пытался всех взбодрить. Затем она перевела взгляд на Кетрин. И сразу выражение глаз Саманты преобразилось. Холод и отвращение. Джека очень веселило, что Сэм так ненавидит Кетрин. Хотя и не мог понять этой неприязни. Они не говорили с Капитаном о Кетрин. Хотя Сэм многое могла бы сказать об этой самоуверенной, лживой дамочке. Зато Рико вроде бы души не чаял в сестре Воробья. Вначале Саманта подумала, что Риккардо влюбился в это воробьиноподобное создание, но потом поняла, что здесь нечто иное. Но что? Брат отказывался говорить на эту тему, парируя, что ее отношения с Джеком также странные. Хотя он сам отлично знал, что там ничего нет и быть не может. Даже подобные мысли заставляли передернуть Сэмми плечами. Это как оказаться в постели с Рико! Гадюка Сэм сверлила взглядом темноволосую задумчивую женщину, что ни слова не сказал ей с момента исчезновения Капитана. Хотя при Джеке в силу своих обязанностей им приходилось пересекаться. Но в те моменты Саманта предпочитала общаться с Кетрин через Рико. За спиной Кети Сперроу мелькнула тень и к столу неслышно подошла рыжеволосая женщина. «Надо же…Старая знакомая! Уж точно знакомая Джека!» Ухмылка исказила чувственный рот Саманты, придав ему бесформенность. Если на горизонте, независимо от того есть там Джек или нет, возникала девушка и спрашивала про Воробья или что случилось, то можно было сразу сделать выводы, что это очередная хорошая знакомая Капитан Джека Воробья. У него были способы знакомства. Очень итересные способы. Но Самату это не касалось. Сейчас ее мысли были далеко от всего этого. Она знала, что будет искать Капитана. Чего бы ей это не стоило! Ну что же…Как говорил Рико- «Верная псина опять у ноги хозяина»- смотря как Сэмми и Джек строили очередные планы нападения на королевские суда.
Сильвана: С "Южной звезды" на берег Тортуги спустилась довольно молодая девушка, которая держала в руках объемную сумку и осмотрелась. Ночь Сильване всегда нравилась. Иногда налетал порыв ветра и развевал ее длинные волосы. Ноги Сильваны сами ее понесли в сторону таверны, когда по дороге луч лунного света упал на нее она от удовольствия и умиротворения улыбнулась, но кода девушка открыла дверь (правда из-за сумки пришлось повозиться, но это препятствие было преодаленно и она вошла в таверну тут же вспомнив о проблеме. Сильвана вошла в таверну, как всегда о чем-то задумавшись... Точнее задумалась она о конкретных вещах: А что делать, когда травы закончатся? "Нет, конечно есть еще мази, но они тоже быстро могут кончиться... А трав не так много. Надо будет спросить, где можно раздобыть нужные травы, хотя меня охватывают сомнения, что их можно достать в этом месте..." С такими мыслями Сильв обвела таверну взглядом, лица большинства присутствующих здесь больше годились для похорон, как отметила про себя Сильв, но в глазах некоторых горела решимость... В голове Сильв возник вполне закономерный вопрос: "Что случилось?" Обведя таверну взглядом, Сильв заметила своего капитана и сидящую рядом с какой-то девушкой. Сильв обрадовалась, увидев Викторию и мягко маниврируя между столами, проскользнула к столику, где сидела Виктория со своей знакомой (При этом умудрившись никого не задеть своей сумой). Сильвана остановилась у столика. -Приветствую капитан. Можно присесть к вам? С улыбкой спросила Сильв при этом если первая ее фраза относилась только к Виктории, то во второй она уже обращалась, как к Виктории так и к незнакомой девушке. Все же Сильв удивилась своему прекрасному настроению, хотя с другой стороны ночь, луна светит "Кстати интересно полная или нет?"- Мелькнула в ее голове мысль.
Ведьма: После предыдущих постов желание что-либо кропать пропало совершенно... Ибо я чувствую себя полной бездарностью... - Рука ласкает шпаги изукрашенный эфес... ...Никто не знает, где гоняет нас.... Проклятье! - бормотание пиратской песенки резко прервалось тихим, но грозным хрипловатым выкриком. Высокая темноволосая девушка запнулась о порог таверны и еле удержалась на ногах, уперевшись изящной рукой в стену. Она досадливо пнула попавшийся под туфлю небольшой камешек и расправила оборку на платье. Хотя, то, во что была облачена предполагаемая посетительница таверны, платьем можно было назвать из неимоверной деликатности, да и то при большом усилии. Черный, со вкусом прошитый алыми лентами наряд был слишком вызывающе откровенным: жесткий корсет, слегка сдавливающий точеную фигуру девушки лишь подчеркивал изящество талии и пышность аппетитной груди, еле-еле достигающая колена юбка с алыми оборками имела разрез почти до талии, из которого бесстыдно выглядывала кокетливая подвязка сетчатых чулок. Да и весь внешний вид девушки без слов говорил - шлюха. Жоссель как ни в чем не бывало растрепала длинные вьющиеся волосы и решительно распахнула дверь таверны. Она редко здесь появлялась. Не пристало самой дорогой и самой красивой шлюхе Тортуги самой ошиваться по кабакам в поисках клиентов. Но чертова "мамочка", которая определенно истосковалась по звону монет, решила отправить именно ее, - это Ведьму-то! - в таверну. Да еще и с каким поручением! Напомнить Большой Лулу, что та еще утром обещала прислать в "Дикую Орхидею" пару ящиков рома. Ведьма нахмурилась, спомнив ухмыляющуюся физиономию Агаты. Грымза престарелая! - про себя обозвала Жоссель хозяйку. Миссис Бенкс просто мстила Жоссели. За что? Того не знала даже сама Жоссель. Имеено поэтому при любом удобном случае пыталась отправить свою самую лучшую работницу с самыми мелкими и недостойными поручениями. Только выйдя из родного борделя Ведьма уже решила для себя "забыть" о поручении, найти клиента побогаче и, пользуясь неведением Агаты, хорошенько подзаработать. "Грымза" по-обыкновению отбирала у своих "девочек" весь заработок. В дверном проеме самого посещаемого заведения Тортуги появилась высокая, шикарно сложенная женская фигура. Дверь за новой посетительницей захлопнулась, и девушка медленно, с грацией хищницы двинулась по проходу между столами. Округлые бедра плавно покачивались, холодные и чуть насмешливые глаза неспеша осматривали веселящихся пиратов, машинально отмечая потенциальных клиентов. Как всегда много бабья! - не без раздражения подумала Жоссель, - жаль, что немногих из них я могу заинтересовать! Ах, как давно в этот проклятый всеми богами порт не заходила "Ливия"! И Ведьма на мгновение унеслась в воспоминаниях о Джессике, капитане брига. Джессика очень любила "гостить" в "Орхидее" у Жоссели, да к тому же имела тяжелый кошелек. Ведьма сделала еше пару неспешных шагов, остановилась, недовольно сморщила носик от табачного дыма, невозмутимо поправила высокие перчатки и двинулась дальше. Ни капли разврата в походке. Так ходят леди на светских вечерах в Париже. Лед и стальная насмешка в темных глазах. Так смотрят неприступные красотки Лондона. Донельзя ухоженное тело и лицо. Так выглядят чопорные австрийки. Ведьма знала себе цену. Лишь вызывающий наряд говорил о "профессии" девушки.
Trinkie: Прочуствованный монолог Тринки не произвёл на команду "Жемчужины" большого впечатления. Ссора, правда, затихла, - уже что-то. Но пираты по-прежнему сидели молчаливые и хмурые. В глаза ей смотреть упорно избегали. Впрочем, Тринки знала, о чём они думают: "Глупая, ребёнок ещё, жизнь её не била... Джек ей вместо отца был... Не понимает, что попасть в лапы к Дэйви Джонсу - всё равно что умереть. Хуже, если поймёт...". Только на одном лице она увидела решимость, схожую с её собственной. Это было лицо второго помощника капитана, Саманты Адамс. Их взгляды случайно пересеклись. Обе тут же отвели глаза, но теперь Тринки знала, что в команде есть хотя бы один человек, который верит в Джека так же, как она сама. "Это ВЫ не понимаете!" - подумала Тринки. - "Не понимаете, что Джек Воробей не может погибнуть. То есть погибнуть-то он, наверное, всё-таки может; но чтобы вот так просто сгинуть - не бывает такого...". Да, наверное, они не понимали. Зато они понимали кое-что, чего не понимала сама Тринки: то, что она давно, безнадёжно и сильно - словом, по-детски - влюблена в капитана Джека Воробья. Но если бы ей сказали об этом, то она возмутилась бы - ведь у неё, выросшей на Тортуге, сложилось вполне определённое представление о "любви". Никакая грязь не примешивалось пока к её чувству. Всю жизнь для неё был важен только один человек - отец; когда его не стало, понадобился кто-то, кто заполнил бы ставшее пустым место. В Тринки жила потребность любить, и один человек непременно был важнее других, такая уж у неё была натура. Она не заметила, каким образом этим человеком стал Джек - всё случилось постепенно, незаметно. Теперь уже она без него не могла. Ей всё в нём нравилось. Нравилась развинченная походка и бусины в волосах - она понимала, что это нарочитое шутовство, что-то вроде маски, но ему это шло, это подчёркивало, как легко он играет с жизнью. Ей нравилось, что улыбка у него искренняя, совсем детская - он так удивлялся иногда самым простым вещам! - а глаза грустные и всезнающие. Нравилось, как он в задумчивости или растерянности дотрагивался до виска слишком тонкими для пирата пальцами. Нравилось, когда он трепал её по голове, когда в шутку сбивал ей шапку со лба на нос; нравилось, когда в кои-то веки оказывалась действительно нужна её помощь и она переводила Джеку какие-нибудь бумаги - прерывающимся голосом и то сплетая, то расплетая от волнения пальцы рук. А теперь его не было. Не было Джека. Тринки села, отрешённо уставилась в стену. Взяла с общего стола чью-то кружку с плохим, но крепким вином и, не разбавляя водой, глотнула. Мнение команды её больше не интересовало. Они предали своего капитана - вот что важно. Они могут как угодно сильно тосковать по нему, но раз они думают, что спасти его невозможно - значит, они в него не верят. Ей было больно. Она привязалась к этим людям. Их, наверное, сложно было назвать семьёй - взять хотя бы Саманту и сестру Джека, Кэтрин: они и сейчас исподлобья глядели друг на друга ("Джек, слава Богу, что ты этого не видишь!"), и всё же между всеми ними существовала связь, едва ли не более крепкая, чем семейная. Вспомнила, как только что, наивно надеясь вдохнуть в команду надежду, говорила, что корабль - это живое существо. "С исчезновением Джека этому существу отрубили голову. Тело пока ещё живо, но уже бьётся в конвульсиях", - посетила её случайная глупая мысль. Нет, не стоит об этом думать. Она прихлёбывала и прихлёбывала пряное густое вино, не замечая, что постепенно пьянеет.
Catherine Sparrow: Каким-то шестым чувством, не поднимая глаз, Кэтрин чувствовала тяжёлый взгляд Саманты, обращённый на неё из-за спины Рикардо. Девушка так и не соизволила посмотреть в глаза мисс Адамс, дабы не сделать самой себе ещё хуже. Последнее время Кэтрин пыталась просто игнорировать придирки и колкие замечания Сэм, и это даже у неё получалось, но сестра Рикардо всегда найдёт обходной путь, как залезть человеку в душу и плюнуть ещё дальше и больше. Над ухом, словно какое-то спасение, прозвучал голос рыжеволосого капитала Южной Звезды. Виктория или Викки - только так эту женщину называли окружающие, ибо её фамилия была неведома никому. Знакомство Кэтрин и Вик произошло тоже примерно год назад (девушку начинало уже порядком раздражать, что все воспоминания сводятся к этой дате) и именно здесь, на Тортуге. Вернувшись с острова, именующимся Островом Туманов, Джек предложил Кэтрин стать частью команды, на что девушка тут же ответила согласием. Хоть визит на Остров Туманов и не обернулся для Чёрной Жемчужины какой-либо прибылью, но корабль всё же взял курс на Тортугу, чтобы залить досаду и отпраздновать пополнение в команде. В душе Кетрин была категорически против такого курса, но всё же это мнение пришлось оставить при себе. Итак, это был первый визит девушки на Тортугу после побега. Она боялась, что её кто-нибудь узнает, поэтому всё время старалась находиться в стороне. С тех пор на этом острове кое-что изменилось, и Кэтрин очень удивилась, когда одна рыжеволосая знакомая Джека представилась капитаном корабля. "Женщина - капитан??? С это пор такое возможно в этом мире? Видимо, я отстала от жизни..." - была тогда первая мысль. Однако, не смотря ни на что, Виктория в итоге оказалась очень даже приятным собеседником, в ней сочеталась жёсткость капитанского слова, приветливость и отзывчивость. Что связывало Джека с сей дамой, Кетрин не знала, да и особо не интересовалась. Она бы не удивилась, если бы каждая вторая дамочка с Тортуги стала представляться "единственной и неповторимой Джека Воробья". Виктория вела себя с братом несколько иначе, нежели те "леди", так, слава Богу, в мире ещё остались женщины, не интересующиеся Джеком Воробьём. Как Саманта... Она воспринимала капитана лишь как капитана, но, наверное, только это объединяло её с Вик. Сейчас появление Виктории позволило Кэтрин отгородиться от ледяного взгляда Саманты, от которого даже у самого бесстрашного побегут мурашки по коже. Вик присела за почти чистый столик Кэтрин. На лице её не было места улыбки, и прозвучал тот самый вопрос, который Кэт и ждала... Конечно, весь трактир заметил появление команды Чёрной Жемчужины, но никто не увидел среди этих людей капитала. - Рано или поздно скучно станет везде, даже здесь. - Кэтрин слегка улыбнулась. Как обычно, лишь уголками губ. - Чувствую, сегодня прольётся много рома в честь Капитана Джека Воробья, - девушка понизила голос, и улыбка вместе с тем стёрлась с её лица. - Нет смысла скрывать, ведь слухи расползаются по свету быстро, и уверена, что уже пол Тортуги в курсе произошедшего. Морской Дьявол таки протянул свои мерзкие щупальца, и теперь Джек стал частью его команды... - Кэтрин подняла глаза на собеседницу в ожидании реакции.
Севериан Дербиетт: ООС: меняем стратегию... Липко. Мерзко. Темно. Тошнотворно... Под пальцами скользит грязь, которую можно было так основательно ощупывать только в таком состоянии. И такое же отвращение можно было сравнить лишь с эмоцией, которую уже почти неделю вызывала его рожа, перекошенная и бледная, этот ром и эта Тортуга. Две крайности было в его жизни – серая и враждебная Англия и захватывающее, сказочно-потусторонне-опасное море... Именно так. Где он был вне закона, убивал по заказу, играл, грабил и любил – он был уверен в своей безопасности. Но это море, ветрено-бирюзовое, грозовое или мертвенно-спокойное... Работа, закончившаяся должностью канонира и вдруг крушение. И корабля, и надежд. Он ни разу не ощутил спокойствия. Казалось штормящая палуба раскачивалась, раскачивалась и в конце концов сбросила его, как неумелого наездника норовистый жеребец. Потом странствие на Черной Жемчужине. Странное и никчемное. Которое не привело его в тихую гавань, а оставило погибать все на том же горячем песке... Зачем он снова рвется взобраться на ту же непокоренную вершину? Зачем ему опять это море, где ничего никогда не ясно?.. «Потому, что, однажды попробовав, уже невозможно остановится,» - на третий или четвертый день, яро пьянствуя и буяня, он нашел ответ. И это показалось приговором. Приговором болезни, которая пришла внезапно и, не заметив ее прихода, понимаешь, что осталось только считать дни до момента, когда она иссушит тело и душу. И он стал пить еще исступленнее. Наверное, хозяин таверны втихую радовался – столько монет полегло в его карман, что свет и не видывал. Скольких бутылок он видывал дно? Не считал, потому что сразу же по прибытии сбился. Больной. Испускающий за три километра стойкий запах перегара. И чем хуже было, тем к худшему он стремился. Открыв глаза в который раз. В который раз видя, что он упал из-за стола и спит на грязном дощатом полу, а его столик занят не менее пьяными личностями. В который раз почувствовав позывы пить еще и еще... Но, было что-то новое. Что еще не повторялось. «...Черная Жемчужина пришвартовалась...» - краем остатка сознания он расшифровал бормотание пьяницы, что сидел за его столом, и на секунду протрезвел. Да, та самая... Неужели? какая счастливая встреча... только вот кому я там нужен?.. Особенно после того, как сошел в одном из портов, никому ни о чем не сказав ни полслова... Вскарабкавшись, цепляясь за ближайший стул, и приняв вертикальное положение, встал в углу в весь свой средний рост совсем еще молодой человек. В абсолютно грязной одежде, которая из серо-черной превратилась в серо-коричневую от спанья на полу, правда, рубашка еще сохранила признаки темно-фиолетового окраса. С свалявшимися и местами торчащими темными волосами, наполовину занавесившими лицо. Бледный, с совсем не загорелой кожей. В таверне и так витали пары алкоголя, так что еще один субъект, их источающий, не сделал музыки. Качнувшись и основательно навалившись на какую-то смутно знакомую темноволосую девушку (Catherine Sparrow), парень пробормотал нечленораздельную муть, которая должна была послужить извинениями, и двинулся на негнущихся ногах в сторону стойки. - Хозяин! Виски! – сделав над собой огромное усилие и даже на минуту спросив себя «а надо ли?», после чего утвердительно чуть качнув головой, человек забрался на шатающийся стул и положил запястья на липкую столешницу. - Мистер Дербиетт, шли бы вы проспаться, - чуть недовольно, а скорее даже заботливо, пробурчал хозяин, видевший метаморфозы в деградации внешности сего приличного господина. Но виски подал. Пожар, а точнее завывание сирены в гудящей голове, требовали своего. Не свои, словно ампутированные и вновь пришитые, пальцы приподняли стакан с мутным напитком. Виски прокатились по горлу новой волной отвращения к самому себе, но принесли хоть какое-то облегчение. Вот так и спиваются люди...
Алисия Де Браун: Девушка сидела за столом, опустив голову вниз. Взгляд был устремлен куда-то в пол, а по щеке стекала слеза. Вот она ползет по щеке, а вот уже капает на пол. Смерть Капитана Воробья - огромная утрата для команды «Жемчужины». Вот и сейчас, вся команда сидит и оплакивает своего Кэпа, который погиб. Алисия смахнула вторую слезу, которая так и хотела потащить за собой вторую, третью.. Девушка резко повернула голову и смахнула ее, чтобы не разревется. Слезы- самое страшное для пирата. Устремив свой взгляд в потолок, девушка всхлипнула и взяла в руку чарку с ромом. Алисия посмотреа на свое отражение в кружке и не задумываясь отхлебнула чуть-чуть напитка. Жар пробежа по всему телу, мысли стали более размеренными, но все равно это никак не успокаивало душу девушки, которая стонала и маялась. За все то время, что девушка плавала на судне Капитана Джека Воробья, Алисия уже сроднилась и с командой и с Капитаном. Сейчас, было такое чувство, что девушка потеряла своего родственника, да даже тогда, кога умерла ее мать, у девушки было расстройство меньшее, чем сейчас. Может это было потому, что Алисия совсем не долго знала свою мать. « Жестоко.. Это очень жестоко.» Девушка еще раз всхлипнула и посмотрела в окно, где виднелось великолепное судно- «Черная Жемчужина» Но при всей его красоте, там не хватало самого главного- души. Души Капитана Джека Воробья. Он вложил столько сил и упорства в эту посудину, что сейчас, ни один первоклассный Капитан не сможет с ним сравниться.
Ricardo Adams: Рико сверлил взглядом стол. В душе его поднялась буря. Он со всей силой сдавил руками кружку с ромом. Его кадык нервно дергался. Поскольку Риккардо так часто сглатывал, что казалось, он сейчас подавится. «Сука…дрянь…какая же ты дрянь!» Мужчина с ненавистью посмотрел на красивое, но такое жестокое лицо своей сестры. Саманта уставилась в спину Кетрин, сестры Джека. Иногда Рико пугала та ненависть, что испытывала Сэмми к Кетрин Сперроу. Вначале Рико опасался, что его сестрица попытается что-нибудь сотворить с девушкой, но затем, понял, что в противном случае, Сэмми потеряет Джека. «Ты выжидаешь, Сэм? Как змея, что затаилась под корягой! И если ты поверишь, что Джека больше нет, ты убьешь большую часть команды?» Рико вздрогнул от этой своей мысли. - Самата, не стоит тебе так пожирать глазами Кети!Она это не оценит! Риккардо наклонился к уху сестры и тихо, обжигая кожу дыханьем, прошептал. За что и заработал презрительный взгляд. В то же время к столу подошла девушку. Кажется, ее звали Виктория. Рико вроде даже помнил ее. Знакомая Джека, капитанша. Воробей упоминал ее пару раз в беседах. Вначале Риккардо хотел присоединиться к Кетрин и рыжеволосой пиратке, но затем передумал. Но внезапно он повернулся к дверям и увидел женщину. Рико всегда относился к этим созданиям неравнодушно. Он любил красивых женщин, а они любили его. Сейчас в дверях таверны стояла женщина во истину достойная восхищения. «Дикая кошка!» С удовольствием подумал Рико, глядя на ее осторожную поступь, длинные, разметавшиеся по плечам волосы. Рикардо Адамс развернулся на стуле и ласкал глазами красотку, пытаясь поймать ее взгляд. Мужчина понимал, что выглядит глупо, пялясь на незнакомку столь откровенно. Но в его глазах, да и мыслях, не было какого-либо желания. Лишь искреннее восхищение красотой и грацией женщины. Сзади Риккардо услышал какой-то шум и обернулся. Молодой парень, едва стоявший на ногах, чуть на завалившийся на Кетрин Сперроу, прошествовал к стойке, чтобы залить в себя очередную порцию алкоголя. «Каждый уходит от реальности, Джек! Видел бы ты, как все могут пить. Ты бы оценил это, дружище!» Точно весь мир сошел с ума. Все пили и пили. Все думали лишь об одном. О Капитане Джеке Воробье. А кто-то уже точно сошел с ума, видя, как малышка Тринки пьет вино. Но Риккардо не нашел в себе силы встать и забрать у нее кружку. Он вообще ощущал себя усталым, просто как древний старик. Ему казалось, что стоит лишь подняться на ноги, то он упадет. О да! Это будет зрелище: первый помощник Капитана, валяющийся на полу, как свинья. Саманта порадуется. Она всегда радуется его любой не удаче. Рико вздохнул. А может, команды уже нет. Вон все разбрелись по таверне, избегают смотреть друг на друга. Как стадо овец, видят в каждом волка. Рикардо Адамс прикрыл глаза и задумался о то, что их ждет дальше. Жутко болела голова. Мысли путались и расплывались темным пятном. Мужчина поднял руку и провел пальцами по горячему лбу. Пальцы дрожали. «Похоже на лихорадку» Мысль проскользнула совсем отрешенно. Рико равнодушно думал о том, что его тело сейчас не подвластно. Он вновь посмотрел на команду. Кто-то просто пил, кто-то пытался разговаривать. Взгляд первого помощника остановился на девушке, сидящей в стороне от всех. Она всеми силам пыталась подавить слезы. Алисия….Рико все таки заставил себя подняться. Тяжелым шагом он подошел к девушке, которая смотрела в потолок. Его рука осторожно легла на хрупкое плечо. - Ал, не надо! Все наладится! Рико не умел успокаивать плачущих женщин, но сейчас ему хотелось поддержать команду. Джек бы так поступил на его месте.
Samanta Adams: Сэм ощутила горячее дыханье Риккардо на своей щеке, а затем его тихий голос уличил ее в том, то она с неприязнью косилась в сторону Кети. Это вызвало еще большее раздражение на брата. - Отвали, Рикки! Изучай вон ту крошку! Лениво кинула Саманта, кивнув головой в сторону вошедшей в таверну женщины. А сама девушка продолжила изучение спины Кетрин Сперроу. «Ты же чувствуешь мой взгляд, крошка. Повернись. Давай посмотрим друг на друга. Надеюсь, ты меня не боишься!» Довольная ухмылка расползлась по лицу Гадюки. Она знала, как действует ее взгляд. Краем глаза женщина наблюдала за остальными. Рико встал и направился к распустившей сопли Алисии де Браун, какой-то парниша, совсем пьяный завалился на Кети, Тринки маленькими ручками уцепила кружку с вином. Ее личико перекосила гримаса, когда она отхлебнула, но ребенка не смутил мерзкий незнакомый вкус алкоголя, и Тринки продолжала пить. «Ну нет! Маленькая пьяница нам на Жемчужине не нужна!» Саманта резко подорвалась со стула, и быстро обогнув угол стола, оказалась за спиной девочки. Ее длинные пальцы с острыми ногтями обвили кружку и рванули на себя. Ребенок уже довольно таки опьянел, но Сэм это не смутило. В таком же возрасте она не только пила. - Не следует тебе пить, детка! Не здесь и не сейчас! Вторая ладонь Сэмми легла на худое плечико ребенка и сжала в подтверждение слов. Может даже причинило боль это прикосновение, но Саманта лишний раз объяснила, что нарушать ее просьбы не надо. Она не думала причинить девочке боль или обидеть. Просто Саманта не хотела видеть пьяного ребенка. Если Тринки еще не испортила жизнь, то Сэм не хочет видеть, как сейчас она, жизнь, принялась исправлять свой промах. По крайне мере при Саманте не произойдет ничего с этим ребенком. Женщина не любила детей. Она не раз это подчеркивала, но сейчас, без Джека, ребенок остался один. Ну что же, если никто не следит за девочкой, то Сэм не затруднит это. Оставив Тринки, с кружкой в руке, Саманта направилась к стойке. Толстяк Маркес вздрогнул когда поймал на себе пристальный, изучающий взглдя Гадюки. - Ну что опять, Саманта? Я еще не успел ничего узнать! Он заскулил, словно побитый пес. - Заткнись, Маркес! Ты что не понял, что у меня нет настроение вести с тобой беседы?Лучше налей мне рома еще! И вина….Саманта задумчиво изучила вино в кружке Тринки. Толстяк с сомнением посмотрел на Саманту, как бы прицениваясь со скольки кружек она опьянеет . Женщина выхватила из потных рук трактирщика первую кружку и облокотившись спиной на стойку, стала изучать посетителей. Ей больше не хотелось думать об убитой горем команде Черной Жемчужины. Хотя она плавала с ними уже долгое время, но не могла понять, как большая часть этого сброда подалась в пираты. Нет-нет, Сэм очень любила эту команду, но в данной ситуации она возненавидела всех. Потому что видела то отчаяние, безнадегу, написанную на их лицах. Если бы они все объединились, если бы вновь стали командой. То им бы удалось отыскать Джека. «Джек…» Сэм опрокинула кружку, опустошив ее в секунду. Вторая кружка была выпита еще быстрее. Третья, четвертая… Ром перемешался с вином. Тяжкий запах алкогольных паров вперемешку с табаком и приторно-сладким запахом духов присутствующих в таверне шлюх кружил голову, вновь подкатила тошнота. Сэм встряхнула головой, пытаясь откинуть с лица, выбившиеся из заплетенных в косу волос, пряди. Женщина пыталась сфокусировать мутный взгляд, но у нее это получалось очень плохо. Серая рубашка намокла от пота. Саманта медленно двинулась обратно к столу. Ее очень сильно шатало, а в голове словно взрывались бочки с порохом. «Черт! Нажралась, как свинья!» Сэмми недовольно фыркнула и толкнула рукой стул с пиратом, что загораживал ей дорогу. - Слышишь, черт, исчезни с горизонта! Выплюнула со злостью помощник Капитана. Грязный, беззубый пират от такой наглости просто потерял дар речи. Видно он не знал Саманту Адамс, или не узнал. Мужчина резко подорвался со стула и замахнулся. - Ты, черт, совсем забылся? Счастливый пьяный смех Гадюки рассек воздух вслед за ее кинжалом. Мужчина так и не успел опустить руку. Нож с хлюпающим звуков вошел в горло. Пират забулькал, и хватаясь руками за воздух, повалился на пол. Его товарищи, лишь раз глянув на горящие азартом и жаждой крови глаза Саманты Адамс сделали вид, что их не интересует случившееся. Женщина довольно хмыкнув и помахав рукой побледневшему от ужаса Маркесу, указала ему рукой на уже начавшее остывать тело пирата. - Маркес, детка, убери грязь! Я тут немного намусорила! Внезапно Саманта пошатнулась. Больше не в силах сдерживать тошноту, она пулей вылетела из трактира, оставив в воздухе легкий запах крови и морского ветра. "Запах пирата", как говорил один ее старый знакомый, которого недавно протащили под килем ради шутки несколько пиратов. Саманта убила их. А помог ей в этом Рико. Они все-таки были семьей. «Сейчас вернусь. Вот только освежусь!» Подумал Сэм и согнулась в три погибели прямо у дверей в таверну. «Как хорошо, что Кеп этого не видит. А то он бы меня точно в юнги разжаловал за неумение пить!» Думала Саманта между спазмами. Давно второй помощник Капитана так не напивалась. Не пристало женщине так пить, сказали бы приличные люди, посчитав Саманту пьяницей, а то и шлюхой. На это у Гадюки был один ответ. Она любила объяснять тем, кому не нравилась она, ее друзья, а тем более ее поведение, что они все неправы!
Trinkie: Samanta Adams С "маленькими ручками" и "мерзким незнакомым вкусом алкоголя" вы переборщили - мне всё же тринадцать лет, а не семь )) Тринки не успела сильно опьянеть, но голова слегка кружилась, а эмоции притупились. Это было именно то, чего ей хотелось. Кто-то из команды забрал у неё кружку, Тринки не заметила кто. - Не следует тебе пить, детка! Не здесь и не сейчас! Кажется, это был голос Саманты Адамс. Тринки безучастно проводила её глазами. Саманта заботится о ней - как странно... Они не очень-то ладили, что общего может быть у жизнерадостного ребёнка и Гадюки Сэм? Но Тринки не раз приходило в голову, что за подчёркнутой холодностью и жестокостью Саманты стоит что-то другое. Она не так уж мало успела увидеть за свою пока ещё недолгую жизнь, видела и таких, как Саманта. Саманту сопровождал призрак какого-то большого горя, трудной жизни - хотя у кого она лёгкая?.. Тринки не сомневалась, что Гадюка Сэм может быть и кем-то совсем другим, хотя вряд ли она, Тринки, когда-нибудь увидит ту, другую Саманту... Но Джек не взял бы на свой корабль совсем уж плохого человека, правильно? Джек... Она покрутила головой, пытаясь сбросить алкогольный дурман. Господи, какой кошмар - она топит горе в вине! Уж этого Джек точно не одобрил бы. Ещё раньше, до того, как взяться за вино, она успела отхлебнуть из чьей-то кружки рому. Теперь напитки перемешались в желудке, и, хотя и того и другого она выпила совсем немного, её начало неприятно подташнивать. "Научилась бы пить сначала, а потом уже изображала из себя бравую пиратку! Тьфу!". Её начала охватывать злость. Она ненавидела экипаж "Жемчужины", который вот так просто сдался. Уголком глаза Тринки заметила плачущую Алисию. Их отношения всегда были тёплыми - им нравилось работать вместе, они даже дружили по-своему; в другое время Тринки непременно бросилась бы утешать её, и даже сейчас на секунду она наполнилась сочувствием, - но Алисия тоже была предательницей, она тоже, как и все остальные, опустила руки. Тринки злилась и на себя, глупую и бесполезную девицу. Она чувствовала себя точно такой же предательницей, как Алисия, как все остальные. Она ничем не могла помочь Джеку одна. Ей было нужно, чтобы команда "Жемчужины" поддержала её, но команда уже всё для себя решила. Она злилась на Джека - какое право он имел так поступить с ними, чёрт возьми?.. Ничем хорошим это закончиться не могло. Тринки поняла, что ещё немного - и она не сдержится, тоже расплачется или накричит на кого-нибудь. Она быстро встала и направилась к выходу, стараясь не шататься и ступать твёрдо. Распахнула двери и некоторое время с наслаждением вдыхала ночной воздух, чувствуя, как последние остатки алкоголя выветриваются из головы. Дул несильный ветер, гнал по небу рваные тени облаков. Сквозь дыры в облаках были видны яркие холодные звёзды. Так хорошо здесь было, Господи. Как хорошо просто жить, дышать. Откуда-то доносилось нестройное пьяное пение, но даже это было хорошо, даже это показалось ей красиво и правильно... Тринки прислонилась лбом к дверному косяку и замерла. Впрочем, долго так стоять ей не дали. Из таверны послышался окрик: - Чего дверь-то раскрыла, деваха? Дует! Тринки обернулась. Странное предчувствие охватило её при звуках этого голоса - и не обмануло: за широким столом неподалёку от входа она увидела старого знакомого. Фамилия его была Эвери, имени она никогда не знала. У него не хватало одной ноги; в былые годы он пиратствовал, а когда лишился конечности - бросил якорь на суше, как обычно говорили: купил дом, а заодно и женился, чтобы в доме была хозяйка. По натуре, правда, остался одиночкой. Коротал время в порту, тоскуя по старой жизни, и слишком много пил. Вот и сейчас - сидел среди компании вдребезги пьяных матросов, и на столе рядами громоздились пустые бутылки. - Чтоб мне провалиться! - ахнул старый пират, увидев её лицо. - Подойди-ка поближе, цыплёнок! Да не бойся, просто хочу посмотреть на тебя... Он плеснул рому в немытую кружку, протянул её Тринки. Она отрицательно помотала головой, но подошла ближе, как он просил. - Одно лицо, - потрясённо констатировал Эвери. Его лицо вдруг сделалось грустным и совсем старым. - Жила тут такая деваха, Тринки ван Меер... Но ты не она, конечно. Она была что ангел Божий, а у тебя глаза волчьи... Пир-ратка. Последнее слово он произнёс сквозь зубы, будто выругался. Тринки молчала. Она поняла, что он хотел этим сказать: он-то сам тосковал по прежней вольной жизни, но слишком хорошо знал, что детям на пиратском корабле не место. Тот факт, что добрая Тринки, которую он знал когда-то, попала именно туда, не укладывался у него в голове. Если бы она сейчас призналась ему, что она и есть Тринки, он не поверил бы ей. - Чертовски похожа на одну мою старую знакомку, - сообщил пират собутыльникам. - Такая хорошая девочка была! Дочка пастора Йохума. Как вспомню - плакать хочется. Золотое сердечко. Сейчас таких уже не встретишь... Тебя как звать-то? - снова обратился он к Тринки. Тринки в замешательстве потёрла лоб. - Энн, - назвала она первое имя, которое пришло на ум. Отвернулась, отошла к дверям. - От горшка два вершка - и уже туда же, в пираты, - донеслась ей вслед неодобрительная реплика кого-то из собутыльников Эвери. "Почему я не призналась ему? - думала Тринки, прислонившись спиной к стене, глядя на шумные веселящиеся компании за столами и не видя их. - Чего мне стыдиться? Я же не убийца, не какая-нибудь шлюха... Почему он сказал, что у меня глаза волка? Что с ними стало, с моими глазами?.. Наверное, я изменилась за последние дни - после того, как исчез Джек...". Джек-Джек-Джек... Ну почему она не может заставить себя думать о чём-нибудь другом? Внезапно Тринки снова увидела рядом лицо Сэм. Второй помощник капитана была так пьяна, что собутыльники Эвери показались бы рядом с ней трезвыми, как стёклышко. Сэм нетвёрдой походкой прошла мимо Тринки, вышла из таверны - и тут же согнулась в рвотных позывах. Тринки наблюдала за ней с сочувствием. Та же самая участь ждала бы сейчас её саму, если бы Саманта не отобрала у неё кружку. Тут Тринки поняла, что весь её гнев давно куда-то исчез, уступив место горечи. Она снова держала свои эмоции в руках, и можно было возвращаться обратно к команде "Жемчужины". Но ей не хотелось оставлять Саманту одну - в конце концов, та помогла ей. Она дотронулась пальцами до плеча Сэм. - Не испачкай рубашку. Тебе нужно умыться и выпить воды. Сама ты сейчас никуда не дойдёшь, так что обопрись на мою руку. Пойдём, я помогу тебе сесть...
Севериан Дербиетт: Словно через вату доносились какие-то звуки. Но еще и потустороннее чувство, что обрел в последнее время человек, выпивший полкарибского моря алкоголя, обострилось снова - он не слышал слов. Он ощущал веяние настроений, эмоций, состояний. И они не сильно-то отличались от его собственного. После того, как он очнулся, в таверне что-то незримо поменялось. Воздух стал холоднее. Да и давящее на него "что-то" словно удесятирилось. Да, что там, помножилось на бесконечность. Траур. По смерти, которая стала для всех небезразлична. Любопытство, что было еще более пьяно, чем его хозяин, решило поднять голову, и парень повернул голову чуть. Только немного, чтобы видеть, что делается в таверне. Цветными пятнами расплывались перед ним не то люди, не то призраки. В этом месте всегда все были пьяны до безумия, но сегодня это безумие как никогда окрасилось в черно-красный цвет. Сделав усилие, на которое он только был способен, он провернул в мозгах, как в мясорубке обрывки фраз, что сыпались на него, как из рога изобилия. Правда вот осознавал и понимал он далеко не все. Стройная картина никак не желала выстраиваться в голове того, кто даже, сидя на стуле, покачивался в стойкой опасности вновь оказаться на полу. Но, нет, если он вырубиться здесь, у стойки, ему не миновать каких-нибудь неприятных последствий. Ограбят, вышвырнут отсюда, просто вытерут ноги... Валяться в углу было еще ничего. Там он был похож на грязный мешок, мимо которого проходят и не замечают. Тут он будет на дороге. Значит, надо держаться. Хотя бы в сидячем положении... Да, да.. "Черная Жемчужина" - про нее говорили. Она причалила сюда вновь. Либо просто поминали люди о былых подвигах. Он ведь тоже был когда-то на ее палубе. Подпирал костьми крепкие доски и плавал в команде капитана Джека Воробья. Их тогдашнее приключение не вызывало в человеке однозначных чувств - было хорошее, сентиментальное, что запросто можно было рассказывать в таком вот состоянии случайному слушателю, а было и такое, о чем он стал бы молчать. Эта неизвестность, темное или светлое, черное или белое, была обычным состоянием для него, и все же он покинул "ЧЖ". Он искал покоя? нет. А чего ж тогда? Он сам себя обрек на это никчемное состояние, когда нет цели, не к чему стремиться, и ничего не может больше доставить удовольствие. Он уже наверное хотел себя убить, но не настолько, чтобы претворять это желание "в жизнь"... Он просто однажды покинул борт этого корабля, потому что хотел оттуда убежать. Чем дальше, тем лучше. А их дороги вновь пересеклись. Судьба. Судьба жить или умереть?... Почему человека тянуло в таком полузверином состоянии на философию? Наверное, потому что это был все тот же Севериан Дербиетт. Только вот узнать его смог бы лишь морской дяьвол, забреди он сейчас в таверну на Тортуге.
Catherine Sparrow: Наконец Саманте надоело сверлить взглядом ни в чём неповинную спину квартмейстра. Второй помощник тут же нашла себе новое занятие, так что вскоре послышался звук рухнувшего замертво тела, а грязь на полу окрасилась в красный цвет. Нет, Кэтрин не была поклонницей убийств ради развлечения, девушка привыкла решать свои проблемы более мирным путём. Наверное, именно поэтому ненависть Саманты ещё ни разу не заставила её схватиться за шпагу. Неприятный запах алкоголя вкупе с табаком мутной пеленой повис в воздухе, мешая нормально дышать и видеть. Он неожиданно усилился, заставив кого-то даже закашлять, когда на горизонте появилась тёмная, еле стоящая на ногах фигура - один из представителей основной массы населения Тортуге. Человек (если можно ещё так сказать) опасно покачнулся на волнах алкоголя, чуть не навалившись на саму Кэтрин. Затем послышалась непонятная каша из набора букв и звуков, и вышеупомянутое существо направилось к стойке трактирщика. "Это излишнее внимание к моей персоне со стороны окружающих, видимо, решило вывести меня из себя..." - лишь подумала Кэтрин, посмотрев на лицо Виктории. Девушка, сморщившись от противного запаха и сего грязного явления, поспешила отхлебнуть рому. - Мистер Дербиетт, шли бы вы проспаться, - прорвался сквозь мешанину посторонних звуков громкий бас трактирщика. "Дербиетт...Дербиетт...точно, такова была фамилия у пропавшего с корабля канонира после одно из заходов в порт. Увы, имя уже не вспомнить..." - Кэтрин подняла глаза в сторону трактирщика, так "тщательно" вытиравшего стаканы, и грязного алкоголика, который когда-то ходил с девушкой по одной палубе. Квартмейстер не знала, почему экс-канониру понадобилось молча сбежать с Жемчужины, ведь служил от там совсем немного. Прошла примерно неделя с момента отплытия от Острова Туманов, как должность канонира стала вакантной. Тем временем внушительных размеров фигура трактирщика прошествовала мимо. Кэтрин поманила его жестом, при этом блеснув дублонов. - Чем могу служить, мисс? Ещё вина? - Шелковистым и покладистым он был не спроста, мужчина знал сестру знаменитого капитана, которая находилась здесь всякий раз, когда Джек Воробей переступал порог таверны. А так же старый трактирщик успел усвоить, что девушка не отличается пиратской скупостью, которую он привык здесь видеть по несколько раз на дню. Кэтрин умела платить щедро, но лишь за дело... - Не пытайся меня споить, еле держащихся на ногах пьянчуг здесь и без меня хватает... Лучше налей-ка тому субъекту у стойки ещё рому...чуть-чуть, а то точно вскоре превратится в коврик у порога для твоих посетителей. В общем, ты знаешь, что делать... - Девушка положила пару блестящих монет на протянутую ладонь трактирщика. Тот послушно кивнул и удалился.
Chavez: Бенито огромным косматым медведем проковылял в угол таверны. Во всей его могучей фигуре чувствовалось огорчение и расстройство, трубка в зубах давно погасла, он вытащил ее и не останаливаясь шарахнул ей об стену зала, осыпав табаком какую-то подгулявшую полупьяную компанию матросов. Один из них, здоровенный лопоухий детина, приподнялся было, но, наткнувшись на холодный, ждущий малейшего повода взгляд Чавеза, тут же вернулся на свое место. Усевшись за стол и залпом опустошив добрых полбутыли рома, плотник извлек из кармана резец, и принялся прямо на столе накидывать эскиз новой носовой фигуры корабля. Трактирщик покосился на него, но не подошел – он был знаком с Чавезом и по себе знал, как плохи шутки с этим угрюмым неразговорчивым моряком. На засаленной темной крышке стола белыми шрамами начал проступать силуэт фигуры. Плотник поднял глаза и оглядел разбредшихся по таверне членов горе-команды. Удручающее зрелище. Чавез со злостью воткнул резец в стол и выругался под нос, потянулся было за трубкой, вспомнил, что разбил ее, и выргался уже громко и с душой. "Команда без капитана – неприятное зрелище. Да и ладно, если бы речь шла об обычной стайке полупьяных пиратов... а тут отборные головорезы и прекрасный корабль…корабль, которому не плыть без его капитана. Воробей был сердцем Жемчужины, ее душой. Это он отличал этот корабль от десятков остальных..." Бенито глянул в сторону стола, где сидела Кэтрин. Они с капитаном были похожи, как две капли воды. Тут плотнику пришла в голов странная мысль. Пересев так, что виден был правильный профиль девушки, Чавез выдернул резец из стола и с остервенением принялся терзать столешницу. Через пару минут, сдув со стола гору стружек и сняв одну, особенно длинную, со своего опаленного уса, плотник подвинул свечу к рисунку и стал придирчиво рассматривать свою работу. Он был талантливым резчиком, а сейчас и модель не подкачала – на столешнице красовалась девушка, так похожая на Джека, с развевающимися волосами. Легкие штрихи резца лишь добавили фигуре стремительности и живости, работа и в самом деле была как живая. Чавез поднялся, свирепо оглядел сидящих рядом, давая понять, что его место лучше не занимать и двинулся к говорившей с трактирщиком Кэтрин: - Мэм, вы позволите отнять минуту вашего времени? Я бы хотел узнать ваше мнение по одному поводу. – пробурчав это, Бенито махнул рукой в сторону стола, за которым сидел
Джонни: Размеренным шагом Амгнуибапт быстро шел по портовому городу. Узенькие безлюдные улочки становились все шире и светлее, и на пути боцмана постепенно попадалось все больше и больше народу. Там и тут горланили свои пьяные песни пираты, бурно отмечавшие очередное удачное дельце, иногда встречались просящие подаяние нищие, да размалеванные девицы призывно глядели из темноты своими распутными глазами. Смена обстановки свидетельствовала о том, что Амгнуибапт был на верном пути: в это время суток весь народ Тортуги обычно стекался в самое чрево развратного, вольного острова - таверну – дабы предаться неудержимому веселью и лишь на рассвете забыться пьяным сном. Отшив пару проституток и отмахнувшись от не в меру пьяной компании, настойчиво предлагавшей ему выпить с ними, боцман, наконец, добрался до таверны. Распахнув дверь и увернувшись от со свистом влетевшей в дверной проем бутылки, африканец уверенной поступью вошел в помещение. В нос тут же ударил сильный запах перегара. - «Уух! Пожалуй, всем вином и ромом, что выпивается тут каждый вечер, можно бы с лихвой наполнить еще одно Карибское море», - подумал Амгнуибапт, перешагивая через распластавшегося на полу пирата, явно перебравшего с выпивкой. Тусклый свет освещал валявшихся тут и там пьянчуг. Хозяин таверны, или бармен – Амгнуибапт не разбирался в тонкостях этой иерархии – грязной тряпкой вытирал с пола и мебели бордовую грязь. Даже несмотря на стойкий дух алкоголя, чувствительный нос Амгнуибапта все же уловил едва различимый солоноватый запах – запах свежепролитой крови. Труп, видимо, уже успели убрать, но у боцмана и так не было никаких сомнений – этой ночью в таверне произошло убийство. -«Да, не повезло бедолаге, - подумал он. – Не иначе как попал под горячую руку какого-нибудь горячего парня. Или леди..» В последние годы, к немалому удивлению Амнуибапта, женщины перестали быть редкими гостьями в некогда чисто мужских пиратских командах. И с этим приходилось считаться, ведь большинство из них ни в чем не уступали своим коллегам мужского пола. А недюжинная сила, неплохие навыки фехтования и стрельбы, помноженные на женскую хитрость и изворотливость, - серьезный соперник даже для самого матерого и безжалостного пирата. Каким-то шестым чувством Амгнуибапт догадался, что виновницей произошедшего была не кто иная, как Саманта Адамс, второй помощник капитана. Кажется, боцман видел ее у входа в таверну, причем чувствовала она себя в тот момент не самым лучшим образом. Но Амгнуибапт, опасаясь искрометного нрава Гадюки Сэм, не рискнул не то чтобы предложить ей в такой момент свою помощь, но даже просто подойти к ней. Ибо вряд ли она хотела, чтобы кто-либо из команды стал свидетелем ее слабости и недомогания. А идти наперекор желаниям Саманты влекло за собой неминуемую месть. Видимо, тот бедняга, чья кровь теперь украшала и без того грязный пол таверны, этого либо не знал, либо не понял с первого раза. За что и поплатился. Амгнуибапт бегло оглядел таверну. Матросы «Черной Жемчужины» сегодня напились как никогда раньше. Но веселья в наспиртованном воздухе не ощущалось. Атмосфера печали перекинулась и на других моряков, матросов с других кораблей. Некоторых боцман встречал и ранее, но совсем не помнил их имен. Даже прожив несколько лет в обществе жителей сначала Старого, а потом и Нового Света, он все еще испытывал значительные трудности с произношением, а стало быть, и с запоминанием их имен, столь необычных для африканца. Показалась ему знакомой и красивая рыжеволосая женщина, по виду – капитан или как минимум старший помощник. Возможно, «Черной Жемчужине» когда-то приходилось пересекаться с ее кораблем. В общем, неудивительно, что сегодняшняя ночная пьянка походила скорее на поминки, нежели на повседневный загул дорвавшихся до свободы пиратов. Джек Воробей был знаком многим из присутствовавших здесь, и многие пришли сюда не за праздной болтовней и дешевой выпивкой, а затем, чтобы утопить в вине свое тяжкое горе. Боцман поздоровался взглядом с Рикардо, старшим помощником, в тот момент утешавшим клерка Алисию, с Кэтрин Воробей, приметил где-то вдалеке ковырявшего ножом поверхность своего стола Чавеза и направился к барной стойке. Один из трактирщиков услужливо повернулся в его сторону и оголил свои почерневшие зубы в угодливой, слегка подобострастной улыбке. - Что будем пить, о гроза морей и океанов? – противно хихикая, спросил трактирщик. Амгнуибапт молча указал на одну из стоявших позади трактирщика пузатых бутылей с ромом. - Достойный выбор! – воскликнул тот и бросился доставать присмотренную боцманом бутылку. - Сегодня замечательный вечер, господин, неправда ли? – закудахтал он, принимая из рук африканца пару звонких монет. - Да уж, дела у вас сегодня хорошо идут, - угрюмо ответил Амгнуибапт, забирая стакан и бутылку рома. – Народу много. - Благословен будь Джек Воробей, решивший покинуть этот мир в расцвете лет! - сладким голоском пропел трактирщик, склонившись над валявшимся под стойкой мешком. – Его душа воистину достойна рая! - Еще бы, столько бабла на нем наварили…Как здорово, что эти идиоты решили устроить поминки именно в нашей таверне. – продолжил он чуть тише. Но Амгнуибапт его уже не слышал. Мгновенно перегнувшись через стойку, боцман крепко ухватил трактирщика за шиворот и швырнул его на барную стойку. Сильно сдавив его горло, Амгнуибапт злобно прошептал ему на ухо: - Слушай сюда, салага. Слушай и мотай на ус. Во-первых, КАПИТАН Джек Воробей. Во-вторых, не будет никакого рая! Ты понял? – для пущей уверенности боцман хорошенько встряхнул свою побелевшую от страха и нехватки воздуха жертву. – Ни рая, ни ада! Не сейчас! Ты меня слышишь? Капитан Джек Воробей вернется сюда. Совсем скоро. И лично врежет тебе по твоей наглой жирной морде. А чтобы ты не слишком кичился своими заработанными на чужом горе деньгами… Амгнуибапт резко отпустил горло трактирщика и придал ему сидячее положение. Медленно, глядя ему прямо в светившиеся ужасом глаза, боцман расправил его воротник и произнес во весь голос, так, чтобы было слышно даже в самом отдаленном уголке переполненной таверны: - Эгей! Этот добрый человек хочет угостить всех нас выпивкой! До утра пьем за его счет! Эй, наливай всем по чарке! Вспомнив любимое выражение капитана, Амгнуибапт заодно вспомнил, зачем он сюда пришел. Необходимо было решить дальнейшую судьбу команды и корабля. Джек был душой и сердцем «Черной Жемчужины», и без него все было совсем по-другому… У команды, да и у него самого, опускались руки при мысли о том, что скоро им вновь предстоит выйти в море. Без Джека. Но и бросить все, уйти, африканец тоже не мог. Нужно собрать волю в кулак и пойти за Джеком, ведь есть, есть еще надежда! Амгнуибапт в это свято верил. Но сначала нужно было собрать и вновь сплотить разводящую сопли в вине команду. Вселить надежду в их сердца, заставить поверить в чудо и повести навстречу Судьбе. Амгнуибапт уселся за свободный столик неподалеку от Алисии и Рикардо и принялся терпеливо ждать, пока тот освободится и пока в таверну вернется Саманта. Рико, Сэмми, Кэтрин и Джонни были старшими по званию, и именно им предстояло принять окончательное решение.
Ястребиный Глаз: Ястреб только и успевала мотать головой из стороны в сторону: - полувосхищенно-полуревносно оглядела роскошную ночную бабочку, что залетела в этот вечер на огонек; - вперила взгляд в совсем еще молоденькую девочку, которая хлестала вино, будто прожила лет 50 на этом свете (а чего еще ждать от Тортуги?..); - проводила взглядом полуживого от выпитого паренька, который взгромоздился около стойки на стул, продолжая пить - в нем угадывалось что-то аристократичное, даже в пьяном жесте, когда он отрывал от стойки стакан; - сочувственно-иронично поглядела на миловидную девушку в стороне от всех, со слезами в глубоких глазах, и на видного пирата, что положил руку на ее хрупкое плечико; - чуть наклонив голову и изогнув губы, наблюдала за порочной женщиной с глазами, полными ненависти, которая выместила ее на каком-то пропащем мужике, что встал на ее дороге по неосторожности; - тепло и любопытствующе перевела взгляд на смуглую девушку за дальним столиком, которая смотрела на того самого, полуживого и спившегося - видно, старая знакомая; - зверино вздрогнула, когда позади нее что-то глухо стукнуло - это пират разбил о стену свою трубку, а после в расстройстве стал резать стол, причем, похоже было, что длинные борозды от ножа имеют вполне осмысленную подоплеку.. Вот и отвлек на себя Риту темнокожий, здоровенный пират, прошествовавший мимо ее стола в паре футов. Он направился к стойке и, спустя пару мгновений, припечатал к ней бармена, обладавшего препротивнейшей рожей. А уж то, что прозвучало из уст африканца (наверное, кто ж разберет... может и индеец, что маловероятно... хм), даже не заставило Маргариту напрягать слух - громоподобный баритон возвестил о попойке за чужой счет. - Ого! - Рита хохотнула и допила текилу, что сиротливо скучала на ее столе. Темнокожий уже уселся за свободный столик между стойкой и Ритой. Она же привстала, запустила в дальний угол, где была драка, своей рюмкой (вернее, конечно, не своей... чужое-то добро не жалко) и, обойдя столик африканца, качнула бедрами, покосившись на него бестыжими глазами. Пролавировав по залу, Ястреб достигла стойки, где все еще не мог прийти в себя чудила, который явно не по своей воле сейчас будет угощать всю таверну. Около него уже сгрудилась толпа тех, кто не дрался, не спал и все слышал, но худенькая дамочка просто обошла их, а потом и острыми локтями растолкала. Запрыгнув прямо на стойку, да так, что короткое платье совсем задралось, Рита перегнулась через незадачливого бармена и захапала огромную бутыль обожаемой текилы. Еще пару бутылок она метнула страждущей толпе. После такого святотатства она чмокнула беднягу-трактирщика в макушку и, собрав овации пьянчуг, направилась обратно к своему столику. Стол уже благополучно заняли, потому высокая фигурка сменила курс и уже через секунду оказалась на коленях того самого "доброго человека", что образумил "жадного" (никому в долг не наливал, зараза...) бармена. - Ох, и заставили вы меня повеселиться, - мелодично пророкотала Ястреб низким голосом, потресая в руке заветной бутылкой, за которую не надо платить. Старую, как мир, профессию из этой женщины уже нельзя было вывести, но вот серьезные карие глаза человека, на котором она с удобством устроилась, пожалуй, не говорили о приятности ему этой эпостаси людской действительности. Рита уже через секунду переместилась на стол, сложив обнаженные "юбкой" ножки в наиболее лучшем ракурсе. Ее лошадиное лицо было в тени, да и занавешено наполовину длинной нечесаной челкой. Но глаза сверкали игривыми искрами, которые нельзя было вытравить из нее еще хуже, чем неприличное поведение. Поведя плечами, так что выступающие, словно снасти остова корабля, ключицы заходили в невиданном танце, Маргарита продолжила смотреть прямо в глаза незнакомцу, откупорив ноготком бутыль: - Что же столь добрый человек делает в этом злачном месте? И откуда вдруг такая "доброта"? Наверное, по случаю...
Джонни: Возглас Амгнуибапта моментально возымел свое действие – минуту спустя около барной стойки столпилось изрядное число охочих до выпивки пиратов. Трактирщику не осталось ничего другого, как послушно раздавать бутылки в жадные руки забулдыг Тортуги. Кажется, у негодяя хватило ума не роптать на судьбу – сожми Амгнуибапт пальцы чуть сильнее, и деньги трактирщику уже не понадобились бы никогда. Раньше африканец никогда себе такого не позволил бы, но в этот раз все же сорвался. Боцман и так был на взводе, хоть всеми силами и пытался держать себя в руках, а трактирщик весьма наглым образом задел честь горячо любимого им капитана. Мимо неспешно потягивающего ром африканца проплыла какая-то женщина в очаровательно короткой юбке. Растолкав локтями устроивших свалку около стойки пьянчуг, незнакомка ловко запрыгнула на барную стойку и мигом реквизировала здоровую бутыль текилы, не забыв при этом одарить выпивкой и стоявших рядом пиратов. Прошествовав по таверне под шквал аплодисментов, незнакомка приблизилась к столику Амгнуибапта и нагло уселась на колени к боцману. - Ох, и заставили вы меня повеселиться, - мелодично пророкотала она низким голосом, потрясая в руке бутылкой с текилой. Нахальство и характерная манера поведения мигом выдавали в ней бывшую проститутку. Бывшую? А может, девушка и сейчас при исполнении? Как бы то ни было, Амгнуибапт смерил ее серьезным взглядом внимательных карих глаз. Такой взгляд всегда мог образумить любую шлюху и заставить отказаться ее от своего намерения заработать – ведь звонкой монеты он явно не предвещал. И действительно, спустя секунду незнакомка уже сидела на столе. В полутемной таверне ее лица практически не было видно, к тому же, его наполовину закрывала длинная пегая челка. Зато стройные ноги незнакомки Амгнуибапт видел прекрасно. Так и не поняв, чего же нужно этому странному созданию, боцман перевел взгляд в противоположный угол таверны и наткнулся на еще одну обладательницу короткой юбки. И если насчет оседлавшей стол незнакомки у Амгнуибапта еще оставались сомнения, то последняя явно была шлюхой. Девица была восхитительно красива. Холеная и ухоженная, она держалась как истинная леди. Если б не кричащий наряд и наспиртованный дух грязной таверны, Амгнуибапт легко бы принял ее за одну из аристократок, которых он часто видел в бытность свою лакеем в далекой Фр..Хр..ну да ладно.) Тем временем, сидящая на столе незнакомка легко поддела ногтем пробку своей бутылки и спросила: - Что же столь добрый человек делает в этом злачном месте? И откуда вдруг такая "доброта"? Наверное, по случаю... - По случаю исчезновения нашего хорошего друга, капитана Джека Воробья, - продолжил за нее Амгнуибапт. Он по-прежнему отказывался произносить в адрес Джека такие слова, как «кончина», «смерть», «гибель» и тому подобные, так как попросту не хотел в это верить. Сделав большой глоток из своего стакана, боцман продолжил более почтительно. – Я безмерно рад, что доставил удовольствие такой необыкновенной леди. Африканец вновь окинул собеседницу внимательным взглядом. Пожалуй, она больше напоминала отвязную пиратку, нежели продажную женщину. - Ежели Вы подсели ко мне в поисках приятной и щедрой компании, то, увы, я ничем не могу Вам помочь. А если Вы подыскиваете для себя корабль, то это также не входит в сферу моей компетенции. – Боцман указал рукой в сторону Рикардо. – Вам лучше обратиться к нашему первому помощнику. Во время отсутствия капитана все важные вопросы, в том числе вопросы найма в команду решает только он. Хотя, если Вы хотите наняться юнгой, - африканец снова окинул незнакомку внимателным взглядом, как бы оценивая, а хватит ли у нее сил выполнять тяжелую работу младшего члена команды. - тогда его вмешательство не требуется и я сам вполне могу Вас записать в команду.
Гадёныш: Мира незаметно скользнул в таверну, протиснувшись между двумя мужчинами, и замер в уголке. Его тонкая фигурка полностью исчезла в густом мраке, и лишь два тёмных глаза блестели, отражая свет фонарей и светильников, расставленных на столах. Бледное личико приобрело какое-то тревожное выражение. Опять не везло. Народу в таверне хоть собралось и порядочно, но стоило взглянуть на постные лица пиратов, и становилось понятно, что веселиться здесь никто не намерен. Тонкие губки паренька печально изогнулись. Намерения купить себе тарелку пресного супа улетучивались на глазах, и тем не менее Мира не мог позволить себе так просто отступить от намеченной цели. В конце концов хоть кто-то здесь да оценит его способности и настойчивость, осталось только определиться кто… Мира проворно обступил ближайший столик, и узкие глаза торопливо обежали каждого присутствующего в зале. Женщин было мало, мужчин больше, хорошо это или нет выяснить ещё предстоит, а пока неплохо было бы пройтись по карманам. Мира откинул волосы назад, и занял место у стойки. Через минут его ловкие пальцы уже вовсю разгуливали в чьём-то кармане. Улов был неплох, золотой да ещё чего-то по мелочам. Лицо паренька озарила довольная улыбка, в глазах зажёгся азарт. Он развернулся к хозяйке таверны, и вложил в её пухлую руку монету. - Чарку рома, пожалуйста. – Эти слова сорвались с губ Миры лёгким мурлыканьем. Его тонкий пальчик на минуту задержался на запястье женщины. Та фыркнула, но не сумела скрыть усмешки на губах. Маленький Гадёныш принял из её рук кружку рома, подмигнул, и направился к столику, где приметил одинокого пирата, недовольно отмахивавшегося от настойчивых девиц Дикой Орхидеи. Кружка с шумом опустилась на обшарпанный деревянный стол, пират не обратил на паренька никакого внимания, продолжал задумчиво пускать клубы табачного дыма, от которого глаза Миры наполнились слезами, но это был пустяк, надо было заняться делом. Гадёныш наклонился над пиратом, плотно прижавшись телом к его спине, пальцами откинул от уха прядь волос. - Мой господин… Мой господин устал… он утомился долгими плаваньями… и этот шум отнюдь не настраивает на отдых… - руки переметнулись на плечи, легонько массируя, голос понизился до шёпота. – Мой господин, верно, захочет отвлечься… возможно, эта не та компания, которая услаждает господина… возможно есть другие способы отдохнуть… разумеется за счёт господина… - Последние слова Мира прошептал как бы невзначай, его руки всё ещё были на плечах пирата. Тот наконец удостоил взглядом худого паренька позади себя, чьи лукавые глаза неотрывно следили за двумя чёрными точками на грязно-зелёной радужке, слегка расширенными от дыма и плохого освещения. - Так мой господин готов принять мои услуги? – Губы Гадёныша замерли в нескольких дюймах от уха пирата. - Тебе есть что предложить, детка? – Тот пересадил паренька к себе на колени и теперь внимательно разглядывал острое личико. - Кое-что есть… Но всё зависит насколько щедр будет мой господин…. – Голова паренька услужливо наклонилась на бок, однако глаза по-прежнему не мигая сверлили лицо пирата. – Мой господин готов заплатить необходимую цену? - Сегодня господин будет щедр… - Пират отстегнул от ремня небольшой мешочек монет и кинул в руки Миры, тот с проворной ловкостью словил его. Губы Гадёныша расплылись в улыбке. -Тогда нам следует отправиться в место... более подходящее для подобного отдыха. – Мира привстал, готовый опустить ступни на пол, но пират грубо дёрнул его назад, так, что голова беспомощно мотнулась из стороны в сторону. - Ты это куда собралась драпануть, детка? Сиди здесь, щенок, и делай то, что должен, иначе живым ты вряд ли от сюда выйдешь. Получил плату, так отработай как полагается. Горячее дыханье пирата обожгло бледное лицо, и в глазах Миры мелькнул ужас, но в следующий момент лицо Гадёныша вновь стало услужливо-лукавым. Тонкие пальчики ласково дотронулись широких плеч. - Как пожелаете… Мира наклонился к шее пирата, и легонько коснулся губами кожи, и тут с губ пирата сорвался вопль. - Маленькая шлюшка!! Твою мать, маленькая шлюшка!!! Ты у меня сейчас получишь, паршивец… Пират отшвырнул от себя паренька. Гадёныш перелетел через скамейку, хорошо приложившись головой к углу стола. Из глаз брызнули слёзы от боли и унижения. По подбородку паренька струилась кровь, пока ещё не его, но очевидно это недоразумение обещало исправиться через несколько секунд… Мира быстро вытер с губ солёную жидкость, и начал отползать от пирата, которой прижимал маленькую ранку на шее, рубашка его была на половину окрашена в красный, свирепый взгляд выискивал Гадёныша. Паренёк слепо натыкался на скамейки, столы, людей. Его глаза, расширившиеся от страха и ужаса наблюдали за тем, как неумолимо надвигается его смерть. Он прижался спиной к чьим-то ногам, больше бежать было некуда. Мира поднял голову и увидел, что позади него сидит рыжеволосая девушка в одежде пирата, с ярко-зелёными глазами. В слепом порыве последней надежды, Гадёныш обхватил её лодыжки руками, уткнувшись в них мокрым от слёз лицом. -Миледи, пожалуйста… Пожалуйста, помогите… Он ведь убьет меня… Пожалуйста, миледи… Он убьёт...
Trinkie: Тринки не ждала от Саманты благодарности - кому приятно, когда его застигают в таком состоянии? Но и отвергать её помощь та не стала. Второй помощник капитана то ли ничего не соображала, то ли была слишком занята собственными одурманенными алкоголем мысялми, что, впрочем, почти одно и то же... Сначала Тринки хотела отвести Саманту за тот стол, где пила команда "Жемчужины", но потом передумала: кажется, Саманта была точно так же зла на них, как злилась несколько минут назад сама Тринки. Поэтому она, подхватив Саманту под руку, просто оттащила её подальше от дверей (входящие и выходящие то и дело бросали на пиратку косые взгляды). Усадила, прислонив спиной к стене таверны. Не лучшее место, понятное дело, но свежий воздух рано или поздно приведёт Саманту в чувство, и самое главное - здесь её никто не увидит. Тринки не знала, за кого боялась больше - за Саманту или за тех, которые станут свидетелями её позора... Да, она видела того бедолагу в таверне. Никто не спешил замывать оставшееся после него пятно крови. Тринки сбегала в таверну и вернулась с двумя кувшинами воды. Воду из одного плеснула в лицо Саманте (та, кажется, начала более-менее приходить в себя), второй поставила рядом. На тот случай, если Саманте что-то понадобится, когда она протрезвеет. Знакомая фигура у входа в таверну - высоченная и плечистая - заставила её мигом забыть о пьяной пиратке. Джонни! Тринки кинулась вслед за ним. Боцман всегда был её другом. Не так уж много людей подозревали, что этот чернокожий гигант - человек большого ума и сердца. И, самое главное, он любил Джека Воробья так же сильно, как она сама, если не больше. Уж он-то точно не сдался! Может быть, если она не сумела убедить команду "Жемчужины", что Джека можно спасти, то это удастся Джонни? Боцман поздоровался с членами экипажа "Жемчужины" и направился к барной стойке. "Неужели Джонни тоже собирается напиться? Только не это, Господи!" - молилась про себя Тринки. И громкий вздох облегчения вырвался из её груди, когда она услышала: - ...Слушай и мотай на ус. Во-первых, КАПИТАН Джек Воробей. Во-вторых, не будет никакого рая! Ты понял? Ни рая, ни ада! Не сейчас! Ты меня слышишь? Капитан Джек Воробей вернется сюда. Совсем скоро. И лично врежет тебе по твоей наглой жирной морде... Судя по всему, по вине длинного языка бармена ром стал бесплатным. Начавшаяся суета среди пьяниц рассмешила Тринки. Ловко лавируя среди людей, она подошла к стойке и весело потребовала: - Добрый человек, если уж ты раздвёшь спиртное, так, может, нальёшь мне кружечку апельсинового соку - он-то явно дешевле! Бармен налил. Видимо, быстренько подсчитанные в уме убытки сразили его, и ему стало всё равно. А может, он просто знал, что она с "Жемчужины" и за неё найдётся кому вступиться... Тринки несколькими жадными глотками опустошила кружку, изо рта исчез противный вкус дешёвого вина. Она посмотрела на себя как бы со стороны и вдруг поняла: она улыбается, кажется, впервые после исчезновения Джека! Это добрый знак. Джонни она нашла быстро: он сидел неподалёку от стойки. И говорил с какой-то женщиной. Несмотря на то, что лицо дамочки было в тени, Тринки сумела рассмотреть, что та молода и достаточно привлекательна, да и юбка у неё намного короче, чем предписывали правила прилия; с чего вдруг, ведь Джонни никогда не интересовался продажными женщинами? В другое время Тринки не стала бы вмешиваться в разговор, но сейчас она слишком волновалась. Она плюхнулась на скамейку рядом с Джонни и порывисто обняла его. - Амгнуибапт, я так рада, что ты пришёл. Происходит что-то ужасное, все будто разума лишились... Все уверены, что Джека не вернуть. Все сдались. Я пыталась доказать им что-то, но они не хотят слушать, все слишком подавлены или пьяны... Только Саманта, кажется, верит в Джека, но она совсем обезумела. - Тринки кивнула в сторону кровавой лужи на полу. - Только ты можешь что-то сделать. Ты ведь можешь, правда?
Samanta Adams: Холодная вода привела Сэмми в чувство. Женщина не усела закрыть рот, и струя воды попала в горло. Саманта закашлялась. Опьянение постепенно сходило а нет, зато волна злости на себя и на того, кто вылил на нее целый кувшин воды, да еще так бесцеремонно толкал ее безвольное тело из стороны в сторону. Но когда Сэмми открыла глаза, то увидела лишь исчезающий силуэт, но она знала чей он. Кривая улыбка коснулась губ. «Малышка Тринки так заботится о мерзавке Сэм!» С этими мыслями второй помощник пыталась оглядеть себя. Да уж…она сейчас выглядела довольно таки интересно: прилипшая к телу рубашка, не скрывающая женственные формы, кое-где заляпанная кровью, штаны ещ более менее приличные, а вот сапоги заляпаны ее собственной…хммм…тем, что раньше было едой, до того, как побывало в желудке Саманты. Женщина брезгливо скривилась и вытерла ноги о лежащего рядом пирата, который в ответ что-то пьяно промычал. - Отдыхай, милый! Тебе все равно уже! Саманта вернулась в таверну, не просто вернулась, а вплыла. Так обычно она выходила из каюты капитана, когда там происходил дележ добычи и Сэм удавалось отвоевать у Рико и Джека наибольшую часть. Кстати, где ее гребаный братишка? Вон его мощная спина виднеется среди обтрепанных пиратов. Загорелая рука покоится на плече зареванной Алисии. «Пока на плече…Дай ему успокоить себя, Лис! Не пожалеешь! Рико у нас любитель покувыркаться с милашками!» Гадюка Сэм засмеялась в полный голос, но поймав на себе, а в особенности на своей груди, любопытные взгляды нахмурилась, и рука потянулась к ножу. Любопытствующие сразу же стекли под стол. Сэмми удовлетворенно кивнула то ли мужчинам, что стыдливо спрятались друг за друга, то ли себе. Видно пятна крови на рубашке второго помощника заставили их задуматься. А может они и видели Сэмми в деле. Сейчас Саманта хотела найти Тринки и оттаскать за уши. Хотя девчонка пыталась ей помочь, но Сэм не нуждалась ни в чей помощи, а тем более какой-то мелкоты. Ах вот она где! Тринки вилась у столика за которым расположилась фигуристая дамочка в компании…а, вот кто сейчас нужен Саманте! Здоровяк Джонни! Вот кого-кого, а Джонни Сэм уважала, особенно, когда пила с ним. Сейчас здоровяк был весьма и весьма мрачен. Саманта догадывалась, что за мысли плетут сеть в его черной, словно эбеновое дерево, голове. Она направилась к столу. Кивнув всем присутствующим, Сэм пододвинула стул и устало села. - Дерьмовая погодка, не так ли , Джо? Не только погодка, но и вся эта чертова жизнь? Гадюка Сэм не любила сокращенные ласковые имена. Она использовала лишь для того, чтобы высказать свое презрение таким людям, как Кети и Рикки. Да и Джек знал, что если Саманта ляпнет что-то типа «Джеки», то с ней лучше не спорить. - А это кто у нас? Саманта с любопытством уставилась на девушку устроившуюся за столом, но отнюдь не смутившуюся при виде второго помощника. Хотя любая шлюха бы умчалась бы мгновенно. Какое-то время поизучав смазливую деваху, Гадюка перевела взгляд на Джонни. Ее странные переливчатые глаза столкнулись с его темным, как перебродивший коньяк, взглядом. - Не хватает его тебе, Джо? И мне не хватает нашего Капитана! Тихий шепот был слышен лишь боцману Жемчужины. Впервые Саманта проявила какие-либо чувства помимо гнева. Белая тонкая рука женщины скользила по краю стола. Взад-вперед….словно полируя шершавую поверхность. А глаза пытливо разглядывают лицо негра. Пытаясь прочитать мысли Джонни, Саманта молча дала понять ему, что сейчас у него есть возможно единственный шанс поговорить откровенно. Только вот девчонка да эта красотка….
Ведьма: Изящные ножки грациозно ступали по дощатому полу, легкий стук каблучков тонул в общей какофонии, заполняющей таверну. Но пьяные выкрики словно пролетали мимо Жоссели, отталкиваясь от невидимой преграды, окружающей шлюху, словно прозрачный, но прочный кокон. Глухо звякнув, прямо под ноги Ведьме упал которткий нож, брошенный кем-то пьяным в кого-то, кто был, по всей видимости, еще пьянее. Жоссель удостоила маленький клинок мимолетным взглядом, поддела его носком туфли и легонько оттолкнула в сторону. Мысль о том, что этот нож мог найти очень уютное пристанище в ее боку, сделай она еще полшага, Ведьму не посетила. Слишком уж долго она жила на Тортуге, слишком уж часто взглядом провожала мимо себя тяжелые бутылки, ножи, обломки мебели, способные задеть ее и навсегда стереть из памяти этого проклятого острова шлюху Жоссель по прозвищу Ведьма... Несколько сальных взглядом противно обмаслили спину Жоссели. Стоит ли говорить, что она не обратила на них никакого внимания? Лишь брезгливо скривилась про себя, ничем не выдав своего пренебрежения внешне. В силу профессии и длительного общения с мужским полом, Ведьма научилась чувствовать взгляды, различать их смысл. Шлюха медленно оглядела таверну. Траур у них здесь, что ли? - мелькнула в ее прелестной голове недоуменная мысть. - Джек Воробей... Морской Дьявол... Не вернется... Равно смерти... Капитана больше нет... - выловила Жоссель несколько обрывков фраз. Джек Воробей? Ну и ну! - еще больше изумилась Ведьма, - неужели погиб? Мысль была быстрой, ненадолго задержавшейся в мозгу. Капитан "Черной Жемчужины" был первоклассным клиентом и просто милашкой, и нельзя сказать, что шлюха не огорчилась. Однако сеейчас ее больше волновал заработок. А вот этот взгляд мне больше нравится... - самодовольно подумала Жоссель, заметив пирата, жадно изучавшего ее фигуру. Ни похоти, ни пьяного угара... Темные глаза красавчика практически любовались. Однако скоро пират встал и принялся утешать какую-то зареванную девчонку за одним из столиков. Воспользовавшись моментом, Ведьма неспеша подошла к столу, за которым только что сидел красавец и грациозно опустилась на жесткое сидение. Теперь никуда не денешься... - подумалось Жоссели, когда она снова встретила взгляд пирата.
Ricardo Adams: Рико поднял глаза, его рука все еще лежала на плечи Алисии, но мысли были далеко. Поскольку за своим столом он увидел ту женщину, что словно кошка, вошла в таверну. Теперь она расслаблено откинулась на стул и смотрела прямо на него. Рико быстро огляделся вокруг, оценивая обстановку. До этого, за пару минут до того, как красавица оказалась за его столом, вошел Джонни. Рико кивнул ему головой. Надо бы присоединится к боцману. Риккардо знал, что сейчас возникли такие вопросы, которые требуют участия всего высшего состава Жемчужины, а это ой как сложно. Кетрин и Саманта ненавидят друг друга, и в их компании решать какие либо вопросы просто нереально. Опасно для здоровья. Вон Сэмми не успела присесть, а уже напилась, ввязалась в драку, убила того молодчика и заблевала половину Тортуги, теперь разгуливает с полуголыми сиськами и думает, что самая крутая. Лицо Джонни было напряжено и печально. Странно был видеть этого необыкновенно сильного и веселого человека вот таким суровым. Рядом с ним уже расположилась обожаемая родственница, малышка Тринки и довольно таки неплохая смазливая девица. «Бедняга Джонни. Вместо одной змеи, попал в серпентарий» Риккардо улыбнулся и вновь столкнулся с насмешливым взглядом красотки за своим столом. Взглядом откровенным и многобещающим, но отнюдь не вызывающим и пошлым. То что надо. Именно такие крошки заставляли сердце Рико биться быстрее на пару ударов. А руки шариться в карманах в поисках парочки золотых монет. Рикадо в последний раз провел рукой по плечу Алисии, пальцами скользнул по теплой спине. У них будет еще время все обсудить. А сейчас…сейчас ему надо осудить кое-что с этой дамой. Рико молча подошел и, улыбаясь, придвинул стул. Пират сел напротив женщины, и вопросительно посмотрел на нее. Но видно красавица не хотел уступать, и Рико пришлось начать беседу первым. «Ну что же, мы не гордые, потом сочтемся, милая!» Рико усмехнулся: - Что делает в этом злачном заведении столь очаровательная мисс? При этом Рикрад Адамс украдкой рассматривал девушку. Изящная ладная фигура, длинные ноги, точеный профиль. Идеальная женщина. Только Рико одного не мог понять, как у столь красивой женщины мог быть откровенный взгляд. Такие глаза могли быть только у одного вида дам. То есть у определенной категории женщин, проживших на Тортуги. Только Вт эта красотка явно не с улицы. И что-то ей нужно. Ну Рико мог многое предложить, он знал цену красоте, знал цену себе. - А не боится столь прекрасная мисс разгуливать по Тортуге? Я вижу, что вы смелая девушка, но все же…Возможно вам нужна помощь? Рикардо старался говорить так, чтобы его слова не показались красотке оскорбительными, либо излишне наглыми. Он был довольно таки открытым человеком, но наглость по отношению к женщинам он не допускал. Разве что к портовым шлюхам, но все эти дамочки остались в его бурной молодости. Мистер Адамс любил, чтобы о нем вспоминали с улыбкой. Женщины. Но не враги. Враги вспоминали его с перекошенным, отнюдь нелюбовь, лицом. В этом и была вся его притягательность: многоликость. За это его ненавидели и любили. Но Рико был таким, каким хотел. И сейчас он хотел быть таким, который очарует эту красотку. Поскольку мысли о Джеке становились навящевыми. Они сводили его с ума. Риккардо Адамс не мог думать о том, что его один из лучших друзей оказался там, откуда нет выхода.И он сам не в силах что-либо сделать. Боль была невыносима, но с губ не сползала улыбка. Приклеенная словно намертво. Рико был Рико. Человек-хамелеон.
Ведьма: Ведьма смотрела на красивого пирата, не отрываясь, однако ее взгляд нельзя было назвать назойливым, вульгарным, говорящим: "иди ко мне, я вся твоя". Отнюдь. Если красавчик был как раз таким, как о нем подумала Жоссель, он должен был все понять сам. Шлюха не без удовольствия заметила несколько коротких, но весомых и решительных взглядов, брошенных пиратом в ее сторону, поспешное прощанье с плаксой... Пока незнакомец преодолевал короткое расстояние между столами, Ведьма одним неприметным взглядом успела его оценить. Неплох. Весьма неплох. Давно таких не встречала... - отметила она про себя. Как ни крути, а Жоссель порой получала удовольствие от "общения" с некоторыми клиентами. Жаль, что такие встречались крайне редко. Шлюхе почему-то захотелось, чтобы сидящий сейчас напротив пират оказался как раз таких редких, но ценных мужчин. От нее не укрылся цепкий оценивающий взгляд, быстро пробежавшийся по ее телу и лицу. Отсуствие в нем жадной похоти весьма обрадовало Жоссель. Обращение "мисс" решануло ухо. - Я предпочитаю "мадмуазель", - спокойно и равнодушно произнесла Ведьма, глядя в темные и глубокие, как омут, глаза пирата. Ого! Красавчик, да ты и утопить можешь! - насмешливо заметила она про себя. - Да и чего мне бояться? - Жоссель прекрасно знала, что ее легкий французский акцент и чуть с хрипотцой голос прекрасно действуют на мужчин, - я думю, что на Тортуге мужчины должны бояться. - она секунду помолчала, на мгновение, словно мечтательно, подняла взгляд к потолку и еле заметно поправила языком колечко в губе, - Остаться без внимания женщин,- закончила шлюха, уже снова глядя в глаза пирату. Конечно, она не умела видеть людей насквозь. Но этот красавчик явно относился к ней не как к простой дешевой, вечно пьяной, грязной и затасканной шлюхе из порта.
Catherine Sparrow: Кэтрин наконец-то вновь повернулась к своей рыжеволосой собеседнице, чтобы продолжить их отнюдь не занимательную беседу, как сверху послышалось чьё-то хриплое "кхм". Одно радовало бузесловно - это была явно не Саманта. Кэт краем глаза заметила, как второй помощник вновь вернулась в трактир, и напряжение вновь возрасло внутри неё. Кэтрин подняла глаза и узнала в обладателе "кхм" молчаливого плотника Чёрной Жемчужины. Бенито при первой же встрече показался девушке странным, но определённо прирождённым моряком. Обычно он мало разговаривал и не располагал особой лояльностью к членам команды, поэтому его обращение к Кэтрин показалось крайне неожиданным и вогнало девушку в ступор. - Мэм, вы позволите отнять минуту вашего времени? Я бы хотел узнать ваше мнение по одному поводу. - произнёс всё тот же хрипловатый голос откуда-то сверху. "Мэм? О Боже, хорошо хоть, что ещё не миссис...". Кэтрин кинула короткий взгляд на свою собеседницу, чей взгляд переполняло любопытство. Нет, она не могла здесь и сейчас бросить Викторию. Девушка кое-как натянула на лицо свою привычную улыбку, сли это можно была так назвать. - Чуть позже Чавез, мисс... - Кэтрин запнулась, придумывая фамилию для своей собеседницы, - ...мисс Катберт хочет стать одним из членов нашей команды. Ей тоже стоит уделить минутку внимания... Кажется, Бенито всё понял. Он молча кивнул и удалился, от чего Кэтрин неожаданно для самой себя виновато улыбнулась. Девушка вновь обратила всё своё внимание на Викторию, которая что-то разглядывала в чарке с ромом. Из дальнего конца помещения, если можно было так назвать грязную, кишащую крысами и алкогликами таверну, послышался резкий громкий смех. Из-за полумрака и густого дыма была сложно разобрать кто обладает таким странным, до боли знакомым смехом...из брошлого. Одно было ясно - он вызвал сразу непритное чувство де жа вю, застравил собрать слека растёкшиеся от вина мозги в кучу и ещё больше напрячься. Чувство де жа вю не давало покоя. Теперь-то оно не помешало "бросить Викторию здесь и сейчас"... - Я...сейчас вернусь... закажи ещё вина, хорошо? - С этими словами девушка встала из-за стола и направилась в другой конец таверны, откуда и раздавлся знакомый смех и чьи-то громкие голоса... Чёрт, придётся бросить недописанным... to be continued
Ястребиный Глаз: Как ни странно, пока Рита устраивала поудобнее свою тушку на деревянном и, между прочим, жестком столе, взгляд собеседника, так скать, переметнулся вдруг в сторону. Это никак не могло укрыться от чересчур наблюдательной женщины, ибо иметь Ястребиный Глаз не значит только лишь пугать своей полуслепотой народ – это еще и значит, что на расстоянии километра (или что-то около того) Рита замечала все. И делала выводы. Сегодня она уже давно не была шлюхой, и постулат «Клиент всегда прав» был ей глубоко безразличен. Она уже не была обязана сносить любое унижение или боль во имя денег и обязательств, потому была свободна. Вольна требовать от жизни того, чего была достойна – удачливого рейда, что приносит свою пользу в виде чужих ценностей, либо просто внимания от того, кому ныне повезло быть объектом внимания самой Риты. Ладно. Она проглотила эту рассеянность взглядов африканца и сделала добротный глоток из бутылки. Ох, и не самое это лучшее занятие... Горло свело и пришлось сделать такой же глоток воздуха. Вернув мозги на место, Рита воззрилась на темнокожего: - Что, говорите, капитан пропал? Вот по этому случаю и выпьем. Ни разу не встречала хорошего начальника, будь то капитан, или хозяйка борделя.. Странное сравнение, не обращайте внимания! – голос Маргариты оставался бархатистым, взвешенно интимно-негромким, горловым. Но, разговаривала она все же резковато, постоянно меняя ритм. На комплимент, правда, сомнительный, но лестный, Ястреб просто кивнула, весело усмехнувшись. А вот слова, полившиеся после из соблазнительных полных губ пирата, заставили Риту рассмеяться в полный голос. Ибо она очень удивилась. Не на лице ж у нее написано ее желание???... - Ох, мужчины, вечно вам надо повесить на женщину при первых же минутах знакомства ярлык или работу! С чего это вы взяли, что я хочу горбатиться на столь тяжелой работе среди таких вот пиратов, - Рита сделала неопределенный жест рукой за спину, указывая на полный зал, - может у меня это на лице написано? Ястреб медленно наклонилась. Лица ее лучше видно не стало, однако очертания шрама во все лицо выступили отчетливее. Она снова отклонилась, оставив на коже мужчины легкое тепло дыхания. Ее свободная рука протянулась к подбородку сердобольного нанимателя, но не коснулась, а лишь странным, непонятным жестом проплыла мимо, проскользнув совсем рядом с глазами. Это все произошло ровно за 15 секунд. Будто и не было вовсе, а так, привиделось. Будто задремал на ходу, потеряв нить беседы... Изогнувшись и глубоко вдохнув, женщина, наконец, снова улыбнулась. Широко и злорадно. - Да, вы угадали, я именно этого и жажду. Как называется ваш корабль? Рита вперила горящий взгляд в лицо африканца и, казалось, почти отключилась от остальной действительности. Редко так везет, и она будет ловить каждый вдох человека, который возможно сейчас решит ее судьбу. И люди, появлявшиеся за столом, не могли ее отвлечь. Только одно она вынесла из их бормотаний - собеседника зовут Джонни.
Ricardo Adams: Рико совсем расслабился. Да и печальные мысли отступили прочь перед обоянием сидевшей перед ним женщиной. Такой равнодушной и невероятно притягательной. - На самом деле мне все равно "мисс" или "мадмуазель"! Разве вам не кажется, что это мелочь? Ведь имена более откровенны, чем любые слова! Мужчина помолчал, изучая реакцию красотки. - Рико. Рико Адамс. Никаких званий. Ему очень понравился ее томный, низкий голос, но Рико не позволял себе терять голову от женщин. Ему просто нравилось их присутствие, их запах, их нежная кожа. Ему нравилось просыпаться с какой-нибудь красоткой, открыв глаза изучать маленькую белую ладонь, покоящуюся на смуглой груди пирата. - А Вы говорите про всех мужчин? Или определенную категорию? Рикардо заулыбался, оглядывая спившуюся толпу вонючих мужиков, больше напоминющих свиней. - Я бы не сказал, что вы похожи на женщину, которая не имеет вкуса. Да и разменивается по пустякам. Рико подался вперед, словно намекая на поцелуй, но он всего лишь хотел усилить эффект сказанных слов: - И вы достаточно дорогая девочка, но мне такие нравятся. Они знают себе цену, они знают блеск золотых монет и сладость дорогого вина! Так ведь? Рикардо неожиданно аккуратно провел ладонью по нежной щеке сидящей напротив женщины. Сейчас перед ней сидел один из тех мужчин, что мог очаровать любую женщину лишь легкой улыбкой, но сами того не осознавали. Рикардо знал, как он действует на прекрасную половину человечества, поэтому предпочитал иметь право выбора. И ту, которую он выбирал не отпускал от себя какое-то время, а потом просто исчезал. Немало было пролито слез и послано в спину пирата проклятий. Но эта милашка была достойной противницей. И кого-то она ему сильно напоминала. Он даже знал кого. Его самого.
Ведьма: Эта игра Ведьме определенно нравилась. Вот только пожалуй еще пара минут, и станет совсем неясно, кто по чьим правилам играет. Черноволосый пират был не то слово как хорош. Он не пыталася хватать Жоссель под столом за колени, не швырял царственным жестом на стол несколько звенящих монет, показывая, что он над ней властен, не отпускал сальных шуток. Он опасно балансировал на на той же грани, что и она сама. Играл в равно степени в жертву и охотника, не желая уступать. Похоже, ему это тоже нравилось. На лице шлюхи появилась тень хищной улыбки. Она чуть заметно подалась вперед, навстречу пирату. Слегка искривила тонкую бровь и представилась: - Ведьма. И тоже никаких званий. Что и говорить, улыбка у этого парня была потрясающая. Насмешливая, интригующая... Ну и дьявол ты, красавчик! Умеешь расставить акценты!- уже с некрываемым удовольствием подумала Ведьма. Он ей определенно нравился. - Да, я говорю про всех мужчин. - ответила она на легкую колкость, сделав ударение на последнем слове и переведя колючки против их хозяина,- Я не монета, чтобы размениваться. Жоссель наперенно оставила последние слова Рико без ответа. Он и сам его прекрасно знал. Пришла пора действий. Однако не успела Ведьма что-либо предпринять, как пират сам неожиданно протянул руку и коснулся ее щеки. Жоссель чуть подвинула ногу вперед, коснувшись своим коленом колена Рико. В ее глазах заплясали еще едва заметные черти. Она слегка отстранилась от ладони красавчика и тряхнула волосами. Тяжелые, черные,как смоль, крупно вьющиеся пряди упали на плечи. Ведьма откинула один особо непослушный локон с лица и снова улыбнулась. Хищно, завораживающе и вызывающе одновременно. Радо или поздно кто-то должен был смириться с ролью жертвы. Несмотря на все, Жоссель была не прочь сыграть эту роль. Она давно не бывала в руках такого красавчика.
Ricardo Adams: Когда девушка отстранилась от ладони Рико, тот не стал настаивать. Довольная кошачья улыбка расползлась по его лицу, когда под столом их колени соприкоснулись. Между ними сейчас был стол, но это не мешало Рикардо позволить женщине почувствовать насколько они близки. Их взгляды пересеклись словно два кинжала, с легким звоном и искрами. Оба глубоких, насмешливых и интригующих.Оба понимали смысл игры, и знали ее цель. Но так хотелось растянуть прелюдию. Вновь ощутить себя непорочными и не знающими жизнь, юнцами, что впервые встретили объект, вызывающий странные желания. Вгляд мужчины скользил по лицу Ведьмы, по изящным плечам, высокой груди. Дальше мешал стол. Но фантазии у него хватило, чтобы дорисовать все остальное. - Ведьма? Пират насмешливо приподнял бровь в ответ на аналогичное движение женщины. - Женщина, что поклоняется черной магии? Но я бы назвал вас, моя дорогая, феей! Хотя Ведьма звучит куда более порочно! Тебе ведь нравится играть в порочность? Рикрдо не сводил глаз с колечка в губе. Алый язычок змейкой скользнул по губе, слегка задев кольцо. "Чертовка! Знает, что заставит мужика потерять голову! И облегчит ей возможность протянуть свои аккуратные нежные лапки к кошельку!" Рико потянулся словно большой кот. Он плавно поднялся, не сводя взгляда с женщины, и обошел стол. Рико присел рядом с девушкой, и почти касаясь губами ее ушка, прошептал: - Чего бы ты хотела, моя красавица?
Жизель: Медленно дойдя до таверны (Жизель полуосознанно замедляла шаг, видимо, боялась, что воспоминания нахлынут новой волной, стоит лишь переступить порог заведения, где некогда капитан проводил долгие часы за любимым занятием – распитием рома), девушка зачем-то попыталась поправить волосы и оглядела себя со всех сторон, стряхивая грязь с платья. Помогло это слабо, но все-таки Жизель почувствовала себя чуть лучше от этих нехитрых действий. Если бы кто-то спросил ее сейчас для чего она пытается прихорашиваться, Жизель вряд ли смогла бы ответить на этот вопрос. Она явно не искала клиентов, и того человека, для которого она могла бы это делать, в таверне не было и быть не могло. И все же Жизель хотела, пусть и не придала этому значения, выглядеть хорошо, какими бы тщетными ни были сейчас эти попытки. Надев свою фирменную сладчайшую улыбку, девушка, наконец, собралась с силами и, распахнув двери, вошла в таверну. Здесь улыбка медленно сползла с ее губ. Кажется, вся команда Черной Жемчужины собралась тут, и настроение в воздухе было самое что ни на есть траурное. Печаль вязким туманом окутывала все заведение и чувствовалась в каждом слове, взгляде, движении...Проглядывала сквозь вымученные улыбки и оседала на дне чарок с ромом. И было что-то еще...напряжение, да, напряжение, звеневшее, как натянутая струна на ветру. - В мастерской гробовщика и то обстановочка повеселее, - тихо констатировала Жизель, мрачнея. Не ожидав подобного поворота (неудивительно, за все время своего пребывания на Тортуге Жизель повидала многое, но встретить в таверне такое упадническое настроение она не была готова), девушка замерла на пороге, разглядывая присутствующих и решая, куда же двинуться. В одном углу таверны Жизель заметила Джонни, боцмана «Черной Жемчужины». Тот пребывал явно не в лучшем расположении духа, обычно добрый и мягкий взгляд его темных глаз сейчас был каким-то загнанным и напряженным. Жизель без промедления отправилась бы к нему, зная его доброжелательный нрав и вежливую теплоту, с которой он относился ко всем окружающим, но рядом с Джонни обнаружилась Саманта, второй помощник капитана. С ней Жизель сталкиваться не желала. Дама была весьма вздорная и неприятная, а сейчас, к тому же, выглядела совсем неважно. В другом же углу таверны восседал Рико, братец Саманты, известный ловелас и первый помощник Джека. Он, как и следовало от него ожидать, уже нашел себе занятие по душе и сейчас мило беседовал с какой-то шлюхой. Лицо последней показалось Жизель знакомым, хотя в дымном полумраке таверны разглядеть его девушка толком не смогла. Повернув голову, Жизель обнаружила еще одного члена команды – Кэтрин, сестру Джека. Кажется, она исполняла обязанности квартмейстера, но поручиться за это девушка не могла. В любом случае, Кэтрин сейчас переживала не лучший момент в жизни и вряд ли обрадовалась бы компании в лице Жизель. - Черт бы побрал этого Джека, - одними губами проговорила шлюха. «Уже побрал. И даже не черт, а сам дьявол», - закончила она уже про себя. Выражение лица девушки сменилось на брезгливо-недовольное, как бывало всегда, когда что-то шло не так. Мучительно захотелось рома. Сосредоточившись на этом желании и решив оставить разговоры на потом, Жизель потерянно побрела к барной стойке.
Джонни: Кажется, это самый длинный пост за всю историю существования моего персонажа... Пока Амгнуибапт ждал ответа своей собеседницы, к нему подошла его маленькая любимица – очаровательная девочка Тринки, живой талисман «Черной Жемчужины». Веселая и смешливая, в последнее время ее ясное личико часто было заплаканным. Печаль о Джеке Воробье, которого она любила почти как отца или старшего брата, не давала ей покоя ни днем, ни ночью. Однако сейчас девочка улыбалась. - «Это добрый знак», - подумал Амгнуибапт. По оставшимся на ее губах и щеках оранжевым «усам» африканец понял, что сегодня у несчастного трактирщика не только «День Бесплатного Рома», но и «День Бесплатного Апельсинового Сока». Тринки несколько удивилась компании боцмана, но все равно плюхнулась рядом с ним на скамейку и обняла его за шею. Темнокожий гигант ласково похлопал миниатюрное по его меркам создание по спине. Со свойственной детям прямотой, Тринки сразу же выложила все, что было у нее на душе: - Амгнуибапт, я так рада, что ты пришёл. Происходит что-то ужасное, все будто разума лишились... Все уверены, что Джека не вернуть. Все сдались. Я пыталась доказать им что-то, но они не хотят слушать, все слишком подавлены или пьяны... Только Саманта, кажется, верит в Джека, но она совсем обезумела. Только ты можешь что-то сделать. Ты ведь можешь, правда? Редко кто мог выговорить настоящее имя африканца, то, которое ему дали его соплеменники, когда сын вождя пришел в этот мир из утробы матери. Этих людей боцман особенно уважал, и Тринки среди них занимала весьма почетное место. - «Так значит, я был прав, - думал Амгнуибапт, услышав рассказ ребенка, - они действительно опустили руки и сдались… Нет, только не Сэмми, только не Рико! Только не я! Какое право мы имеем сдаваться, мы, умудренные и побитые жизнью пираты, если даже этот невинный ребенок полон решимости и отваги!» Амгнуибапт снова посмотрел на девочку. - «Пока полон. Но она тоже на грани отчаянья…» - Только ты можешь что-то сделать. Ты ведь можешь, правда? Эти слова прочно засели у него в мозгу. О, как бы он хотел свернуть все горы, перейти в брод океан, достать звезду с неба – да что угодно, лишь бы вернуть Джека! Но в то же время он понимал, что в одиночку ему гор не свернуть и не достать звезды с неба, а значит, нужно заново сплотить команду и внушить им возможность возвращения их отважного капитана! - Я все могу, моя милая, - ответил ей Амгнуибапт. Он не хотел расстраивать эту милую девочку, сеять сомнение в ее душе. – Я могу все, когда я знаю, что я не один. Когда я знаю, что меня поддержат. Когда я не один верю в ту идею, за которой следую. Ты меня понимаешь? И я очень хочу, чтобы Джек вернулся. Но для этого нашу с тобой идею должны понять и принять все. Вера творит чудеса, - добавил он, мягко проведя указательным пальцем по кончику ее носа. - «Нехорошо обманывать детей, - мысленно корил себя боцман, - Но так будет лучше. Да и потом, может, это и не окажется ложью в конечном счете. Может, и впрямь удастся их убедить?» Но для начала африканцу было бы неплохо переговорить со всей командой, узнать, кто и как настроен – насколько плохи дела и от кого можно ждать помощи. Хотя, еще раз оглядевшись, Амгнуибапт и так мог сказать, что дело дрянь. Но он был не из тех, кто легко пасует перед трудностями. В это время к ним подошла второй помощник, Саманта Адамс. Чувствовала она себя гораздо лучше – стараниями Тринки, окатившей ее кувшином холодной воды. В насквозь промокшей рубашке Сэмми выглядела просто сногсшибательно, что мигом заметили расположившиеся вокруг пираты. Но, почувствовав на себе ее злобный взгляд, мигом стушевались и быстренько попрятались друг за дружку. Еще бы, с Гадюкой Сэм шутки плохи. Особенно, если в этот вечер она уже успела пролить чью-нибудь кровь. Амгнуибапта же ее пышные формы мало волновали. Конечно, как в некоторой степени ценитель прекрасного, боцман не преминул тихонько восхититься ее фигурой, достойной резца Микеланджело, но не более того. Женщины он в ней не видел – только надежного друга и собрата по команде. Он уважал ее силу, отвагу и напор, любил ходить с ней на дело и, чего уж греха таить, - немножко выпить в подходящей обстановке. Буйный нрав, искрометное чувство юмора и острый, как бритва язык – что еще нужно для приятного вечера в компании пиратов? А Саманта всем этим обладала в полной мере и по праву могла зваться душой компании. Но сегодня и она была угрюма. Пододвинув стул, второй помощник устало села возле Амгнуибапта: - Дерьмовая погодка, не так ли, Джо? Не только погодка, но и вся эта чертова жизнь? - «Как всегда четко, просто, ясно и доступно. Конкретная женщина, эта Гадюка Сэм!» - усмехнулся боцман. - Да, Сэм, - с грустью в голосе ответил Амгнуибапт. – Мир сошел с ума, и все покатилось по наклонной. Прямиком в кракенову пасть. Саманта разглядывала удобно устроившуюся на столе женщину, но та даже не подавала вида, как будто не замечала, что два горящих глаза второго помощника, словно два сверла, дырявят ее насквозь своим чертовски проницательным взглядом. Видимо, не придав ее персоне большого значения, Саманта вновь повернулась к Амгнуибапту. На минуту их взгляды встретились и Сэм тихо прошептала: - Не хватает его тебе, Джо? И мне не хватает нашего Капитана! Это был всего лишь шепот, и вряд ли кто-то, кроме Саманты и Амгнуибапта мог его слышать, но в голове боцмана слова второго помощника прогремели подобно грому. - Он был лучшим из нас. Только он мог играючи уходить от опасности, словно не верил в нее. И нам не давал. Да что уж там, он ведь так до конца и не поверил в реальность того, что с ним случилось. Хотя черт его знает. На уме одно, на языке другое – в этом весь Воробей! – боцман стукнул кулаком по столу. Чуть погодя африканец продолжил. – Но я помню его глаза, когда он стоял на палубе «Летучего Голландца» и провожал нас печальным взглядом. Я помню тоску в его глазах – тоску по свободе, по его «Жемчужине». Видно тогда капитан Воробей все же понял, что долетался. Амгнуибапт залпом осушил остатки рома в стакане, подлил себе еще и протянул бутылку даме: - Извини, но стакан только один, - произнес он с легкой ноткой сожаления в голосе. Амгнуибапт бы мигом сумел найти чистый стакан для дамы, но не хотелось прерывать на середине этот разговор по душам. К тому же, возможность для откровенной беседы выдавалась довольно редко. - Знаешь, я так и не понял, почему Джонс тогда отпустил и «Жемчужину», и команду. Ведь мы ополовинили его команду, разобрав лучших его головорезов на запчасти. Вернее, я догадываюсь, но с трудом в это верю. Чтобы капитан Джек Воробей, в миг, когда судьба не слишком нежно хватает за задницу, думал о других, а не о собственной шкуре? Предложил себя вместо нас? Если это так, то мы последние ублюдки, раз сидим здесь и хлещем ром! – сорвался на грубость африканец. Поймав пролетавшую над самым его ухом пустую бутылку, боцман с ненавистью разбил ее о край стола. Взяв себя в руки, Амгнуибапт добавил, глядя то на Саманту, то на по-прежнему сидевшую рядом Тринки: - Это подло – сидеть здесь и ничего не делать. Мы должны вернуть Джека. Я не буду утверждать, что Джек на нашем месте поступил бы именно так.. Но он сделал то, что сделал. И этот поступок достоин благодарности, черт побери! От этих слов девочка буквально просияла. Почувствовав поддержку в лице этого маленького создания, Амгнуибапт добавил для пущей убедительности: - Джек был сердцем и душой «Черной Жемчужины». Без него «Жемчужина» - уже не «Жемчужина». И команда без него – уже не команда… Сэм, взгляни на этот опустившийся, спившийся и зареванный сброд! Разве это команда? Разве это команда Джека Воробья? Разве это та команда, что не знала страха, бороздя моря под черными парусами? Разве это та команда, что пустила на дно добрую сотню торговых и военных кораблей? Разве это та команда, что не побоялась тягаться с Джонсом и его «Голландцем»? Нет, это уже не та команда!– голос его постепенно набирал силу, и последняя фраза прозвучала раскатом грома под самым потолком таверны. - И я этого так не оставлю, - сделал вывод боцман уже гораздо более тихим голосом. – Кто со мной? Горящим взором Амгнуибапт обвел таверну в поисках сочувствующих и готовых встать под его флаг людей. Но вновь наткнулся взглядом на сидевшую на столе женщину. Она только что сделала здоровый глоток своей дармовой текилы, но, видимо, немного не рассчитала сил и теперь хватала губами воздух. - Крепкая штука, эта Ваша тэкила, мэм, - с улыбкой произнес Амгнуибапт, забирая у незнакомки бутылку. Вволю высказавшись, боцман чувствовал себя гораздо лучше, и от души, наконец, немного отлегло. – Будьте осторожнее. Но незнакомка явно не собиралась быть осторожной, уж в словах точно. - Что, говорите, капитан пропал? Вот по этому случаю и выпьем. Ни разу не встречала хорошего начальника, будь то капитан, или хозяйка борделя.. Странное сравнение, не обращайте внимания! – произнесла она озорным голосом. На ее счастье, боцман уже успел прийти в себя и немного успокоиться, иначе незнакомку ждала бы участь не лучше участи того трактирщика, что теперь за свой счет угощал всю пиратскую братию. Амгнуибапт ответил ей достаточно спокойно: - Капитан Джек Воробей – лучший из всех капитанов. Поэтому настоятельно предлагаю выпить за его здоровье. Но вместо того, чтобы выпить, незнакомка отпустила какую-то шутку в адрес мужчин, которые якобы жаждут свалить все на женщин, возмутилась предположению боцмана и, совершив в воздухе какой-то непонятный жест, испытующе уставилась на Амгнуибапта: - Да, вы угадали, я именно этого и жажду. Как называется ваш корабль? Амгнуибапт презрительно фыркнул – имя капитана и название корабля столько раз уже прозвучало в стенах этого пропащего заведения, что вряд ли кто-то мог этого не знать. Тем не менее, боцман терпеливо ответил на вопрос: - Наш корабль называется «Черная Жемчужина». Неужто никогда не слышали о таком? Корабль о черных парусах, с лихим капитаном, смеющимся над смертью? - Амгнуибапт прищурил один глаз и уставился на женщину. – Кстати, он сейчас гостит у Морского Дьявола. И я не могу дать Вам гарантии, что через неделю и мы не заглянем к нему на огонек. Хотите с нами? Не вопрос, нанимаю Вас юнгой. Глаза боцмана горели озорным огнем. Его взгляд словно испытывал незнакомку – а хватит ли ей наглости и мужества принять участие в столь рискованном предприятии? Боцман любил смелых и отважных людей. Если незнакомка из их числа, то почему бы и не взять ее на борт? Одним безбашенным человеком на борту больше – больше шансов вернуть капитана. А эта идея, пожалуй, полностью завладела его разумом в данный момент. К тому же, внешность этой женщины весьма недвусмысленно говорила о том, что пережить ей пришлось много, и что жизнь ее отнюдь не баловала. А по личному опыту Амгнуибапт знал, что у таких людей в сердце, как правило, живет стойкая жажда отомстить своей недоброй судьбе, обманув злой рок и преодолев всевозможные трудности. А именно этим Амгнуибапт и планировал заняться в ближайшее время. Если заручится поддержкой руководящего состава команды и поставит на ноги экипаж «Черной Жемчужины». - Ну так что? Вступаете в команду легендарного капитана Джека Воробья?
Samanta Adams: Сэмм внимательно слушала Джонни. Казалось, что сейчас ее лицо перестало что-либо выражать. Только руки, сцепленные в замок немного дрожали. Второй помощник капитана жадно ловила каждое слово Джонни, она надеялась на то, что сможет найти с помощью боцмана хоть какую-то зацепку. Вдруг слова Джонни наведут ее на решение проблемы. Но негр сам был в отчаянии. Он старался подбодрить Тринки, хотя у него было такое выражение лица, как будто в его ногу вцепилась ядовитая змея. «Гадюка!» Усмехнулась Сэмми. Она и вправду иногда была похожа на змею, особенно, когда смотрела в глаза своей жертве перед тем, как прирезать ту. Джонни горячо говорил про то, каким был Джек. Но Саманта терялась в его словах. На нее опять напала та апатия, что и в беседе с Рико. В ее мозгу билась пульсом одна мысль, одно слово – «Воробей». «Я помню тоску в его глазах!» - Джонни допил ром. - Знаешь, Джо! Наш Капитан бывал уже мертвым, но никогда в его глазах не было тоски. Поверь мне, Джек лучший актер в мире. Он обведет тебя вокруг пальца, а ты будешь этому рад и не поймешь даже, если он сам не намекнет. Вот таков наш Кэп. Наш Джек! Сэмми благодарно приняла бутылку из рук Джонни и сделала большой глоток. Ее все еще тошнило, но сейчас воспоминания подавили все чувства и ощущения. Ее первая встреча с Капитаном, их ссоры, пьяные вечера в компании Рико и Джека. Все в прошлом. А впереди вся жизнь без Джека и ненависть к Рико . За то, что он не смог уберечь своего друга. Саманта с силой поставила пустую бутылку на стол. - Если должны спасти, то спасем его, Джо! Это говорю тебе Я, Саманта Адамс! Сэм жестко посмотрела на присутствующих за столом, она пожала, что тут не Рико. Этот ублюдок, кстати как и младшая Сперроу, обязаны были быть здесь. Так нет! Он разбрелись по углам и удовлетворяли свои потребности. - Знашь, Джонни, я не понимаю, почему только нас троих заботит судьба Джека? Я предупредила всех, что я сделаю в случае отступления на попятную, Я выпотрошу их поганые кишки! Тоже самое я сделаю с Джонсом. Даже если это будет стоить мне жизни! Я сама не знаю, почему он нас отпустил! Но ни за что не поверю в благородства Джека! Тут нечто иное! Нечто, что нам не дано узнать! Пока что…. Гадюка Сэм прищурилась и закусила губу. Пока что они не знают, но она узнает. Он лично вырвет правду либо у Джонса, пусть и будет подыхать в пасти кракена, но вырвет. А в том случае, если Джек вернется, то она обязательно спросит. Капитан не сможет ей отказать! Если вернется….Ногти женщины впились в дерево стола и прочертили четыре глубокие дорожки. Острые деревянные иголки впились под ногти в нежную кожу, кое-где выступили капли крови. Но Саманта не замечала. Она словно не чувствовала никакой боли кроме одной – в сердце. Жуткой, леденящей пустоты. И ничто не в силах было заполнить или утолить этот ненасытный жестокий пустой голод. Сэм протянула холодную руку и сжала запястье Джонни. - Я с тобой, Джо! Мы спасем Джека! Пусть даже лишь ты и я, и эта мелкая! Сэмми постаралась ласково улыбнуться девчонке, но она не умела быть нежной. Улыбка больше походила на оскал. Оскал дикого животного, воющего от злобы и голода. Животного, что ищет жертву. Произнеся эти слова и глядя на боцмана горящим маниакальным взглядом, женщина вдруг отпустила руку негра и потеряла ко всему интерес. Ее глаза уперлись в одну точку. Вернее в странные образы, что рисовало ее полупьяное сознание. А Джонни перевел глаза на разбитную смазливую деваху. Хоть Сэм и казалась ко всему безучастной, но она внимательно слушала все разговоры. Джонни пригласил эту дамочку в их команду. В команду Джека! Саманту словно ледяной водой окатили. Неожиданно в середине стола блестящей молнией завибрировал воткнутый нож. - Джонни! Насмешливый голос второго помощника прозвенел, как кованная сталь. - Ты ЕЕ хочешь позвать на корабль? А ты знаешь хотя бы эту мисс? Что она умеет? Или у тебя на нее определенные взгляды? Саманта была напряжена, как струна. Неужели Джонни стал, как Рико, вестись на поводу своих низменных инстинктов?
Ястребиный Глаз: Странно, когда человек занимается сказками. Этого ей никогда не понять. Рассказывает девчонке про то, чего нельзя осуществить. После и вообще распинается в сладких слуху словах про этого их капитана. Нет, таких людей не бывает. Их просто не может быть. Почему? Да просто потому, что Ястребу они ни разу в жизни не встречались. Даже когда она была готова поверить в сказку, та рушилась, скалясь обломками надежд и грозя обвалиться на нее суровой правдой жизни. Она не могла больше верить ни во что, кроме себя самой. Сама себя не обманешь, уж это точно невыгодное дельце... А все другое – видимость и просто слова. Видимость, а точнее реальность смотрела на Риту непонимающим-брезгливым взглядом. Просто за то, что она не могла понять того, что никогда не в жизни не могла себе представить. Хотя, нет, представляла, но уже давно забыла про сказки. Стерла их понятие из своей головы, дабы не мешали жить. Даже когда сказки били ей в глаза, доказывая свое существование, Рита их игнорировала – теплый взгляд Джонни на девчушку, что так доверчиво прижалась к его боку, странный, до боли душевный разговор с женщиной, что только недавно сверкала в ее сторону ненавидящим взглядом... Это просто глюк. В это верить нельзя. Это галлюцинация. И если в нее еще и поверить, что она есть, и что есть другая жизнь, нежели своя собственная, в которой этого нет и не будет, она сведет с ума... Пока Рита ждала ответа на свой излишне эмоциональный возглас, она еле-еле вслушивалась в то, что говорил этот Джонни не касательно ее. Но вот он привстал и взял из ее рук бутыль текилы, за которую она все еще хваталась, как за трофей, который все еще доказывал ей ее возможности хоть что-то забрать у этой жизни. Она опешила и изумилась – нет, вот этого-то как раз и не стоит делать. Забирать у нее ее по праву вещь, пусть и полученную не совсем честно, но ЕЕ – это большая смелость. Та самая, с которой она же забирала у людей последнее, чтобы продлить свою реальность или свое забытье. Указывать на что-то, не имея на это право – тоже смелость. Она будет делать с собой то, что делает. И будет пить, когда она этого хочет, и тем более, когда этого не хотят другие. Это я сама решаю, и этого точно у меня отнять не может никто другой. Хочу умирать, умру. Потому что только я знаю, что я могу, а что нет. Ваш капитан – лучший? Я этого не знаю, ибо нет на этой земле никого для меня, лучше меня самой. Нет и не было никогда. Никогда и никто не мог поступиться собой, чтобы мне было лучше. Только я сама себе друг и капитан. А то, что думают другие – это их заблуждения, на которые они имеют право, черт побери... Черная Жемчужина... Да, слышала. Много слышала. Часто. А это само по себе говорит о многом. Репутация, если она есть, все равно какая – добрая или отрицательная, все же репутация. И если уж она дошла до воровских кругов – это более чем репутация. Тогда ей же лучше, что она напала именно на того, кто может взять ее туда... Куда, говорите? К Морскому Дьяволу? Да, Рита Шрамм давно ищет к нему дороги. Еще один плюс в пользу этой самой должности. Теперь она не сомневается. Теперь она получит эту должность всеми возможными путями. Вступит ли она в эту самую команду без капитана? Ха, не вопрос. Тень, покрывающая лицо дамочки, скрывала все эмоции, заглядывающие в ее глаза, сквозившие в ухмылке, которая то появлялась, то исчезала. Она продолжала сидеть на столе просто потому, что за течением собственных мыслей, забыла, где она и что она делает. Остались лишь ощущения – обида, ярость и любопытство. Вот от последнего никогда спасу не было. Только прозвучал вопрос, ответом которому могло быть «да» и не могло быть «нет», она спрыгнула на пол, встав в полный рост, что на полголовы уступал росту внушительного Джонни. Искривив запястье, будто его прожгла боль, она протянула руку к бутылке текилы. В эту секунду из-за стола раздался негромкий, но резкий голос женщины, да стук ножа, воткнувшегося в столешницу. Как раз рядом с местом, где сидела только что Ястребиный Глаз. - Джонни! Ты ЕЕ хочешь позвать на корабль? А ты знаешь хотя бы эту мисс? Что она умеет? Или у тебя на нее определенные взгляды? Рука, словно обтянутые кожей костяшки, сохраняющие еще что-то человеческое, тянулась дальше. Она выдернула из рук африканца текилу. Властно, ибо это была ее вещь, и стать чужой снова она бы не позволила. Маргарита сама того не подозревая встала на свету, открывая взглядам узкое лицо с длинным тонким носом, резко изогнутыми бровями, непропорционально большими круглыми глазами. Один – янтарно-карий, второй – слепой, пронзенный длинным глубоким шрамом. Это лицо лишь секунду назад было неискажено улыбкой, глаза были широко открыты и спокойны. Но всего-то на секунду. Маска, приросшая за столько лет и ставшая родной, всплыла на его поверхности – скривила маленький рот в улыбке на одну сторону, прищурила глаза, добавила во взгляд звериной внимательности и искр сарказма, вздернула левую бровь и опустила подбородок ниже, к шее, в оборонительном движении. Без этой маски было глупо и небезопасно смотреть в лицо жизни. Да и смерти. - Да, я ваша новая юнга. И если для этого нужно что-то большее, кроме рук, ног и головы, исправно работающих и которыми я, по всей видимости, не обделена, я даже и не знаю, куда катится этот мир... Вторая фраза была сказана скорее для той самой женщины, но в глаза Рита глядела не ей, а Джонни. Она по привычке изучала зрачки. - Если мы договорились, кликните меня, когда пойдете на корабль. Или еще зачем... Не знаю, что входит сегодня в обязанности юнги. Может надо будет выпивки принесть. Я могу... Я – Рита. Последние слова прозвучали, будто то, что она была Ритой, должно было уверить ее новых хозяев в ее возможностях. Она уже обозвала их хозяевами. Чтобы было легче. Уже через секунду Маргарита направлялась к барной стойке, дабы спокойно налиться текилой до мозга костей, и если бы она сама видела себя со стороны, она бы изрезала свое лицо еще сильнее, изполосовала свою маску. Потому что та дала маленький сбой – лицо было сведенным судорогой и оттого казалось слабовольнее, чем было на самом деле. Маска приоткрыла ее истинные чувства – сняла покров с краешка обиды. И руки чуть подрагивали. Часто люди не замечают, что ударили. Или хотят думать, что человек об этом ударе забыл. И истинность намерений уже никакой роли не играет.
Catherine Sparrow: Человек. Сумасшедший человек в потёртом временем гвардейском камзоле. Его лицо было здесь и там покрыто морщинами, а глаза уже который месяц не просыхали от рома. Эта физиономия (ибо иначе ЭТО назвать было сложно) смутно напоминала Кэтрин кого-то из своего далёкого прошлого. Однозначно, этот вечер решил устроить полнейший бардак в её голове, разворошив покрывшиеся пылью воспоминания. Ни день, ни два назад, ни три после случившегося она бы не смогла так ясно представить себе лицо человека, который спас ей жизнь, и которого она обманула. Прошло около 13 лет после разорения табора и прощания с безмятежным детством. Этот человек, что буравил девушку пьяным взглядом сейчас, тогда был молодым гвардейцем на службе небезызвестного лорда. Значит, сейчас он не так уж и стар, это ром и бесконечные бары способны прибавить человеку лет, но не жизненного опыта. Кэтрин даже не помнила его имени. Сейчас сумасшедший взгляд выдавал в человеке чуть ли не душевнобольного. Странно, но видимо он помнил 14-летнюю девчонку, из-за которой потерял как службу, так и надежды. Отчасти «гвардеец» напоминал Кэтрин старого знакомого – командора Норрингтона, только виновником его падения был никто иной, как брат девушки… Секунда…и тяжёлый пьяный взгляд покинул свою цель. Кэтрин опустила глаза. Но, увы, крики, раздававшиеся вокруг соседнего стола, не смолкли. Правильно, сначала там был смех, затем он сменился грозным ором, предвещавшим ничего кроме драки. Кэтрин встретилась взглядом со старым знакомым всего на секунду, но она показалась как минимум минутой, поднявшей воспоминания 13-летней давности наверх сознания. Команда Чёрной Жемчужины расположилась в другой части таверны, здесь же уже завязывалась драка между местными пьянчугами. Кэтрин так и не поняла в чём причина ссоры между давними товарищами. Хотя кто их поймёт? Сейчас эти люди способны смеяться, через секунду плакать, а через момент и вовсе кричать. Девушка сделала шаг назад, когда послышался первый выстрел. Один из подобных «гвардейцу» пьяниц выхватил пистолет. Видимо, ещё не всё пропил…- проскочила совершенно неуместная мысль в голове Кэтрин, которая уже была готова покинуть плечи своей хозяйки. Впрочем, никто из окружающих даже бровью не повёл, когда прогремел выстрел, и завязалась драка. Подобные вещи чуть ли не обыденность для Тортуги. Кэтрин драка тоже совсем не волновала, а вот старый знакомый напротив. Очередной выстрел, и чьё-то тело с глухим стуком свалилось под ноги девушки. Интуиция даже без взгляда на мёртвого сообщила, кто это был. А как же иначе? Сначала странная до неприличия встреча, затем драка – подобный исход отлично бы вписался в рассказы старого моряка, которых Кэтрин слышала на своём веку достаточно. - Ты будешь гнить в аду, Юродивый! – Раздался предсмертный хрип «гвардейца», а затем и чей-то истерический хохот. Невозможно побывать на Тортуге хоть раз и не услышать имя местного «призрака», как называли его моряки – Юродивого Джо. У этого человека никогда не водилось денег, однако старые пираты почему-то частенько соглашались угостить его чаркой рома или бараньей ножкой. Личность это была крайне туманная. Одно было известно всем – Джо давно сошёл с ума, но при каких обстоятельствах никто не знал, ибо, задавая этот вопрос, каждый слышал совершенно разные истории. Жуткий смех Джо смолк. Убийцы своего «товарища», спрятав пистолеты, спокойно уселись за стол, готовые продолжить свою «трапезу». Согнувшаяся же фигура Джо подобрала свою старую кривую трость и заковыляла прочь. Кэтрин опустила глаза на пол, где в луже крови лежало мёртвое тело. Девушка спокойно переступила через труп, долгое времяпрепровождение в компании пиратов открыло в ней новую черту, так необходимую членам этого общества, а именно хладнокровность. Кровь здесь воспринимали как обыкновенную грязь, а мёртвые тела выносили из таверны чуть ли не каждый день большими партиями. Кэтрин вернулась к своей команде. За одним из столиков сидели Саманта, Джонни и странная девушка. Из обрывков разговоров, доносившихся до слуха девушки сквозь всеобщую какофонию звуков, стало понятно, что девушка хочет стать членом команды Чёрной Жемчужины. Конечно, принимайте, а меня спросить не надо…Кэт прошла мимо к стойке трактирщика, благо второй помощник находилась к Кэтрин спиной. Кажется, Виктория нашла себя нового собеседника и в её обществе не нуждается. Наверное, сейчас оно и к лучшему. Краем глаза девушка заметила чёрную сгорбившуюся фигуру, опирающуюся на кривую сухую трость, маячившую где-то в тёмном углу близ команды Чёрной Жемчужины. Джо рядом с нами? Не к добру…Хотя, пусть это будут заботы Саманты. Этим вечером меня не существует… Кэтрин подманила жестом трактирщика и заказала чарку рома, на что он сильно удивился. Справа стоял стол команды ЧЖ во главе с Самантой, так что туда смотреть совсем не хотелось. Слева же располагалась уже знакомая фигура с чаркой рома в руках, купленной на деньги самой Кэтрин…
Victoria: ООС: Корявый флэшбек. Извиняюсь за длительное молчание. Скрип двери, прозвучавший неестественно громко в наступившей тишине, отвлек Викторию от раздумий. В таверну вошла Сильвана, лечащий врач на Южной звезде. Вик приветливо улыбнулась девушке - между ними за все время ее пребывания на корабле завязалась прочная дружба; Виктория вообще любила свою команду, а Сильвану в особенности, потому что она не раз спасала ей жизнь. Много чего может случиться - и раны, грозящие в любой момент превратиться из обычных порезов в смертельно опасные, и морская болезнь(от которой по началу очень страдала Вик), и многое другое... - Конечно, присаживайся. Я всегда рада такой компании. И давай ты все же будешь называть меня на "ты", а то чувствую себя как-то неловко. - Виктория усмехнулась, сделав небольшой глоток рома. Алкоголь расслаблял, отдых уже не казался настолько скучным. Наверное, дело в первую очередь было в хорошей компании, которую удалось подыскать среди мрачных пиратов. Повернувшись к Кэтрин, она устремила на девушку вежливо-вопросительный взгляд. Услышав ответ, Виктория побледнела, как полотно. Вначале она не сразу поняла зловещий смысл сказанных слов. Вцепившись мертвой хваткой в краешек стола, девушка почувствовала, что в легких больше не осталось воздуха. Комната поплыла перед глазами, постепенно превращаясь в одно темное пятно. Вик отказывалась в это верить. Джек не мог попасть к Дэйви Джонсу! Служба на летучем голландце равносильна смерти! Даже хуже смерти. В душе образовалась зияющая пустота, приносящая ледяной холод и нестерпимую боль от потери. Ярко-зеленые глаза Вик наполнились слезами. "- Нет, такое не могло случится... Только не с Джеком!" - девушка забыла, что она за всю свою жизнь разучилась плакать. Даже когда боль резала острее, чем нож, Виктории приходилось с улыбкой идти по жизни так, будто ничего не случилось. Тогда почему сейчас капельки соленых слез предательски текут по щекам..? - Нет, только не это... - хрипло пробормотала она, вытирая лицо тыльной стороной ладони. Виктория даже не сразу заметила, как какой-то маленький мальчишка прижался к ее ногам. Она не слышала того, что он говорил, но было понятно, что ему нужна помощь. Молча вытащив из кармана острый серебряный нож, Вик одной рукой приобняла парня, а второй преградила путь полупьяному пирату, подошедшму к их столу. - Не стоит этого делать. - тихо сказала она ровным голосом. Вик немного успокоилась и лишь мокрые от слез глаза могли выдать ее истинное настроение. - Если ты не хочешь ощутить у себя вот это лезвие под ребрами, то оставь мальчика в покое. - пират злобно оскалился, но отступил; нож, пусть даже в руках у женщины, выглядел весьма внушительно. Тем более вряд ли кто сомневался в намерениях Виктории. Холодный блеск в ее глазах был более чем красноречивым. Затем, повернувшись к мальчику, она обеспокоенно спросила: - Надеюсь, он не причинил тебе вреда?
Гадёныш: Мира вздрогнул, когда ласковая женская рука притянула его за плечи. Он приоткрыл один глаз, заметил тонкое лезвие ножа, услышал глухое рычание за своей спиной, и снова уткнулся лицом в лодыжки девушки, вздрагивая от всхлипов. То что его не отпихнули ногой как мусор, а взялись защитить было по меньший мере чудом, и ему лучше не ломать голову, пытаясь разгадать, какого чёрта его жизнь всё ещё не оборвалась. Преодолев страх, Гадёныш повернул голову к пирата и снова вздрогнул. Тот был похож на чёрта, или дьявола, или и то и другое вместе взятое, синие глаза налились кровью и неотрывно изучали бледное личико Миры. - Пусть малявка отдаст деньги! Гадёныш едва не упал в обморок от хрипа, раздавшегося из глотки пирата. Трясущиеся руки Миры мгновенно нашарили тугой мешочек с монетами, и кинули пирату. Тот поймал их на лету и сразу же сунул в карман. - Ещё увидимся, детка… Ты так просто от меня не отделаешься, не рассчитывай… Мира почувствовал как горлу подкатил комок, а тело покрылось гусиной кожей. Пират развернулся и направился к дверям, когда те хлопнули, паренёк облегчённо вздохнул. Молодая женщина с густыми рыжими волосами отпустила его, и Гадёныш немного отполз назад: всё же Тортуга и доверять каждому – себе в убыль. - Надеюсь, он не причинил тебе вреда? Голос девушки прозвучал обеспокоено, и Мира подозрительно посмотрел ей в глаза, но не нашёл в них коварства и ещё Бог знает чего, это успокоило. Мира отрицательно помотал головой, тем самым отвечая на вопрос девушки. - Всё нормально. – Он дотронулся рукой до лба, на пальцах осталась красная полоса. – Всё нормально. Паренёк поднялся с пола, и уселся напротив девушки. - Мне жаль, что я доставил вам столько хлоп, миледи. – Мира наклонил взлохмаченную голову, тем самым показывая как сильно он кается, но на губах уже поигрывала та самая сладкая лукавая улыбка, и хотя грязные дорожки на щеках всё ещё оставались влажными, а глаза блестели от недавних слёз – он оставался гадёнышем, который в первую очередь думал о том, как получить собственную выгоду, а уж потом обо всём прочем... – И у меня нет денег, чтобы расплатиться с вами… Но, если вам угодно, то назовите свою цену… Миледи. – Пальцы Миры как бы невзначай коснулись руки девушки. Маленький Гадёныш лукаво улыбнулся…
Алисия Де Браун: Алисия подняла голову и вытерла слезы. Попытавшись успокоиться, она отхлебнула последние капли из чарки с ромом и решила пройтись по свежему воздуху. Наверное, сейчас ей хотелось просто успокоиться и подумать. Подумать, что делать дальше, ибо заливать ромом потерю никак не хотелось, да и к тому же Джек ведь всего лишь на "Голландце", следовательно, его можно как-то от туда вызволить. Но для этого не хватит лишь команды "Жемчужины", их слишком мало. Вот если бы объединить две команды, то тогда это вполне реально. Девушка встала из-за стола и подошла к окну. За ним виднелось море и песчаный пляж. Именно отсюда Алисия начала свое путешествие, которое продолжается до сих пор. " Сейчас бы на лошади поскакать, да только где я ее найду? " Алисия с самого раннего детства успокаивала себя прогулкой на лошади. Сейчас же она просто решила выйти из душного помещения таверны и посидеть на берегу моря или на пирсе. Она прошла вдоль зала к двери, и бросив трактирщику три золотые монеты, вышла за дверь. / далее см. Порт/ чего-то у меня в последнее время посты какие-то глупые получаются.
Севериан Дербиетт: слабонервным и беременным не читать... Глаза внезапно заслезились. Нет, покрылись пленкой пьяных вязких слез. Усиленно поморгал, отчего зрение хоть немного, но стало четче. Вот она, перед ним – грязная в разводах столешница, на которую не раз выливался ром и кровь. Каждая капля оставила еле видную вмятину, как если бы она была не жидкой, а твердой, как сталь – так и он, перебирая по крупицам воспоминания, чувствовал, что на поверхности его души вмятины точно такие же. Только порою глубже. Порою насквозь... Но об этом думать не стоит. Сейчас и обычных укоров своего малодушия достаточно. Не дай бог довести себя до самоубийства. За это он точно попадет в ад... «Идиот, а ты куда по-твоему попадешь? В рай?! С твоими-то заслугами... Ха... Жди», - кто угодливо подсказывает изнутри. Ну и пусть. Пусть хоть кто-то с ним поговорит, кого нельзя убить. Почему-то в последний раз задушив в ближайшей подворотне такого же пьяного забулдыгу, который имел смелость ляпнуть что-то про матерей, мол, они все твари и шлюхи... или не про это?.. (память умолкла и оставила некую недосказанность) в тот последний раз, человек подумал, что он опасен. Он просто псих. Ибо чего ему стоит сдержаться, дабы не наброситься на того, кто владеет длинным языком? В подобном состоянии сила воли и терпение атрофируются до невозможности! Он ведь может убить почти каждого – опыта хватает... А что если в конце концов он просто убьет всех и останется один?.. Словно опять он стоит на коленях на твердой мостовой, в тени... В его руках какой-то обрезок шгута... Откуда взялся?.. Не помнит.. Но в руках его еще бьется, дергается, хрипит и хочет жить и пьянствовать дальше тот непотребный мужчина, с которым он решил распить очередную бутылку виски. Он не может вырваться, неповоротливый, грузный, полуодуревший от сознания того, что смерть заглянула прямо в лицо. Веревка затягивается все туже, кажется, что сейчас сломает пьянице шейные позвонки – нечеловеческая сила в бледных руках еще растет, с каждой минутой все прибывая. Ее подкармливает неконтролируемая ярость и... любопытство. Так интересно становилось каждый раз... Наблюдать, как белели костяшки пальцев, цепляющиеся за тонкую бичевку, как за последнюю надежду, как вздымаются и синеют вены на шее, какой ужас отражается в мутных глазах... Последний рывок, и уже мертвое тело лежит на мостовой. А он стоит над ним, все еще пылающий этой своей силой, которую грех не истратить на благое дело. Он потом пошел в таверну и хорошенько набил кому-то морду. Странно было, что за того мужичонку никто не заступился – он сидел в компании пиратов... До сих пор костяшки пальцев ноют и горят. Он тогда разбил их в кровь, но заметил это только на следующее утро, когда смыл с них чужую темную красную «краску»... Он не хотел называть это кровью. Кровь – это то, что течет в жилах, пульсирует, дает жизнь. А эти багровые пятна на рубашке – разве они дали кому-то жизнь? нет. Страхи и та самая болезнь точили человека куда сильнее, чем выпивка. Потому он выбирал меньшее из зол, но вторым обязательно бывал впоследствии застигнут. Как раз на стадии «нестояния» и «непонимания». Оставалась лишь мысль. Она была страшнее. Она была безумна и сильна в этом своем, в безумном всеохватывающем всесилии... - ...Дербиетт... Мистер Дербиетт... – издалека донесся голос, и пришлось вынырнуть. Угол зрения изменился, и теперь серые глаза упирались не в стол перед ним, а чуть выше, в физиономию хозяина таверны. Она разительно отличалась от лиц всех тех, кто обычно был/пил в таверне – не то, чтобы была приятна или чиста. Она была отмечена чертой самодовольства, ибо он знал, что в этот самый момент деньги практически всех обитателей Тортуги готовились перекочевать в его карман. - О, мистер Дербиетт, вам передала эту чарку рома вон та леди... – даже не дослушав, а только лишь осознав, что эта доза как раз и доведет его до того самого исступления, которое он яростно гнал прочь, но был не в силах противостоять, абсолютно лыка не вяжущий человек резко схватил трактирщика за шиворот и будто щенка швырнул через стойку на пол рядом с собой. Встать на ноги прямо и уверенно теперь не составило труда – сила пришла и не собиралась так быстро уступать. Она желала вгрызаться в глотки, рвать, пускать фонтаны «красной краски», уничтожать все и всех... Затравленный, горящий взгляд. Покрасневшее пятнами бледное лицо. Напряженные, словно туго натянутые струны, мышцы. Взлохмаченные темные грязные волосы. Никогда он не был таким. Но стал. В эту и еще множество секунд до...
Trinkie: А Тринки-то ломает голову, почему ничего не происходит... Ловите пост. - Я все могу, моя милая. Я могу все, когда я знаю, что я не один. Когда я знаю, что меня поддержат. Когда я не один верю в ту идею, за которой следую. Ты меня понимаешь? И я очень хочу, чтобы Джек вернулся. Но для этого нашу с тобой идею должны понять и принять все. Вера творит чудеса... Да, Амгнуибапт сказал это, но Тринки видела, что глаза у африканца совсем тоскливые. Он пытается утешить её, хотя сам не верит в то, что у них что-то получится! Что он думает, она совсем глупая? Или он всё-таки верит? Тринки всматривалась в глаза Джонии - глубокие, тёмные, не поймёшь, о чём думает; и вот в конце концов где-то на самом дне, за печалью и гневом, она отыскала надежду - и успокоилась. Нет, никто тут пока не собирается сдаваться! Она оглядела собравшихся за столом. Амгнуибапт, могучий и надёжный, как скала посреди бушующего моря - уж на него-то точно можно положиться. А если уж говорить о бушующем море, то это Саманта Адамс - яростная, тоскующая, и никогда не знаешь, чего от неё ждать; но Тринки знала, что в этом деле ей можно доверять, что Сэм хочет вернуть Джека так же, как она сама или Джонни. И она сама, Тринки... Что она может? По большому счёту, ничего. Разве что не сдаваться и верить в хорошее. Что ж, и это иногда бывает нужно... Хорошо уже то, что, пока она на борту "Жемчужины", кораблю не страшны бури, штормы и другие неприятности такого рода. Но вот поможет ли её удача против Дэйви Джонса? В этом Тринки далеко не была уверена. Будь Дэйви Джонс человеком - вот тогда, тут и думать нечего, спасти Джека стало бы проще некуда - как кружку рома опрокинуть. Но он-то не человек, и судьба у него нечеловеческая... Есть ли у её удачи хоть какие-нибудь шансы против Морского Дьявола - Тринки не знала. Оставалось только надеяться, что они есть. Джонни, Саманта и она... Три таких непохожих человека. Ничего себе компания. Хотя, может, оно и к лучшему, что они такие разные. - Мы спасем Джека! Пусть даже лишь ты и я, и эта мелкая! - пообещала Сэм. С этими словами она взгянула на Тринки и ухмыльнулась ей. Разве что безумный смог бы найти в этой улыбке что-то доброе, но Тринки уже знала, что Саманта не так плоха, какой пытается казаться. "Она ещё успеет научиться улыбаться хорошо и искренне", - подумала Тринки и сама улыбнулась Саманте. Они трое... и что же, это всё? Неужели все остальные члены экипажа "Жемчужины" до такой степени равнодушны и трусливы? Пусть так, значит, они наймут новую команду! И Тринки стала разглядывать четвёртого человека за их столом. Красивая леди... Это мнение не изменилось, даже когда Рита вышла на свет и Тринки разглядела ужасный шрам, располосовавший едва ли не половину её своеобразного тонко очерченного лица. Теперь Тринки стали более понятны и интерес Джонни к этой молодой женщине, и её манеры, и столь мало соответствующая приличиям длина юбки; вряд ли Риту беспокоили приличия после всего, что выпало на её долю. А доля у неё, без сомнения, интересная. Рита направилась к барной стойке, Тринки проводила её взглядом. "Да уж, такой юнги на "Жемчужине" не было ни разу... Саманта зря обидела её, она такой необычный человек и, кажется, в глубине души хороший. Все мы хорошие, только почему-то боимся это показать...". Грустно вздохнув, она повернулась обратно к товарищам по команде. - Это хорошо, что мы вместе. Теперь надо подумать, кого ещё из экипажа "Жемчужины" мы можем обратить в свою веру. Мне кажется, с каждым лучше говорить поодиночке, и лучше всего, если этим займёшься ты, Амгнуибапт - твой авторитет среди команды очень высок, и если хоть кого-то они будут слушать, так это тебя... - размышляла она вслух. - Я тоже попробую сделать что смогу. И, Саманта, ты могла бы не называть меня "мелкая"? У меня есть имя. - сказала она негромко, но твёрдо. - Я понимаю, я не очень тебе нравлюсь, но, так или иначе, нам придётся привыкать друг к другу.
Catherine Sparrow: Речи Тринки и Саманты на тему "Мы спасём Джека!", всё же долетавшие до ушей Кэтрин, порядком поднадоели. "Что ж, Сэмми, давай, вперёд, на корабль к Дейви Джонсу...посмотрим, что от тебя потом останется, если не противно будет," - мысли заставила искоса посмотреть на мисс Адамс. В поле зрения тут же попался и темнокожий боцман, к которому Кэтрин относилась очень даже неплохо. Однако, ей безумно не нравилось и настораживало то, что он так мило общался с Сэм. "Чёрт, дура, они не твоя собственность, имеют право делать всё, что захотят. Да и ты не Саманта, чтобы злиться, рвать и метать по поводу того, что тебе не нравится, как себя кто-то ведёт..." Чарка в руках девушки всё ещё была наполнена ромом чуть ли не до краёв. Глупо было предполагать, что алкоголь поможет отбросить все воспоминания и эмоции в дальний ящик, заказывая эту злосчастную чарку. Яркий пример того, что алкоголь делает с людьми, сейчас был готов порвать глотку невинному (ну почти невинному...) хозяину таверны. Кэтрин поморщилась, в данный момент всякое применение грубой силы вызывало у неё отвращение...и мысли о "Летучем Голландце". "Этот сумасшедший его прикончит...не сегодня..." - Девушка посмотрела на покрасневшее лицо трактирщика, в этот момент они встретились взглядами, и в его глазах Кэтрин отчётливо прочитала "помогите". Парой девушка укоряла себя за излишнее содержание гуманности в её сознании. Она не считала себя пиратом из-за этого, а Джек же называл её неправильной. Нет, он не был кровожадным живодёром, но жизнь простого трактирщика его бы явно не заинтересовала. Девушка словно тень, всегда передвигающаяся крайне беззвучно, оказалась за спиной того самого парня, в котором недавно знала канонира, и который собирался пролить очередную кровь. - На этом полу и так достаточно крови, и новые капли явно станут лишними, - Кэтрин говорила довольно-таки ровным и спокойным голосом. Она не собиралась использовать столь излюбленные Самантой штучки типа приставления ножа к чужому горлу, почему-то даже после жизни на пиратском корабле девушка больше любила мирный способ решения проблем, как своих, так и чужих. - Отпусти его...
Севериан Дербиетт: Порвать, убить, ни оставить ни пылинки после этого жуткого человека... Никогда чтоб он не топтал больше грешной земли... Я это остановлю... Да... Да! - На этом полу и так достаточно крови, и новые капли явно станут лишними. Отпусти его... Что за тихий голос? он не подчиняется его разуму, значит этот голос вне его воспаленного сознания. Зачем же он тогда?... Голос спокоен и тих. И подчиняясь новым ноткам этой жизни и этой действительности, которая почти уже стала ночным кошмаром, человек вслушивался в эхо слов, которое продолжало звучать у него в голове. И пока он слушал, боль, отчаяние и ярость ушли... Поджали хвосты и спрятали головы в песок. До поры до времени взяли отпуск. Осталась серая молчаливая усталость – опустились сведенные судорогой ладони, руки повисли бутафорскими тряпками, а лицу вернулась обычная бледность. Голова снова загудела. Но уже не так, будто звук сирен перед взрывом атомной станции (пардон за внесение аспекта современности...), а просто загудела. Похмелье, усталость, все смешалось где-то внутри и гудело. Поникшая голова чуть развернулась, чтобы зрением уловить того, кто говорил с ним. Размазанная картинка, краешек которой открылся человеку, не удовлетворил его любопытства. Наверное, если б он состоял из железа, его шея бы заскрежетала и залязгали суставы, когда он развернулся в полоборота, а голову повернул так, что встретился глазами с нею... Мутные, полуприкрытые серые воронки, служившие последние дни ему органами зрения, на долю секунды блеснули, и чуть расширились зрачки. Перед ним собственной персоной стояла сестра его бывшего капитана, Джека Воробья. Кэтрин... За все плавание на «Черной Жемчужине» они едва обмолвились двумя словами. Но что-то сродни его состоянию, он иногда замечал и в ее глазах. Будто слабое отражение его неприкаянности. Но, хотя, она была на корабле своей, занимала хорошую должность... что он мелет? Разве в должности дело? Ни черта подобного! И когда вся команда веселилась после удачного абордажа, он ловил ее мимолетные взгляды. Печальные, но спокойные. И когда он сходил на берег, твердо решив, что хватит с него моря, сердце кольнул образ именно ее. И жалко было оставлять то место, что она назвала своим... И вот спустя несколько месяцев тот самый пират, еле узнаваемый, стоял перед нею, уличенный в слабости. Нет, та сила не была силой, она была следствием слабости. И все. И все казалось никчемным, а особенно он сам. И особенно в ее глазах. - Я его и не держу, - тихо буркнул сломленным, не своим голосом Дербиетт. Внутренности сжались, будто искали защиты друг в дружке и хватались за соседей, как за спасительные соломинки. Похмелье, хмыкнув, ослабило хватку и стало меньше давить на психику. Север болезненно-блаженно прикрыл веки на секунду и глубоко вдохнул. Но взгляда оторвать от Кэтрин не мог... боялся, что снова провалится туда же, откуда вынырнул в эту минуту.
Джонни: - Знаtшь, Джонни, я не понимаю, почему только нас троих заботит судьба Джека? Я предупредила всех, что я сделаю в случае отступления на попятную, Я выпотрошу их поганые кишки! То же самое я сделаю с Джонсом. Даже если это будет стоить мне жизни! Я сама не знаю, почему он нас отпустил! Но ни за что не поверю в благородства Джека! Тут нечто иное! Нечто, что нам не дано узнать! Пока что…. Слова Сэмми обрадовали Амгнуибапта – он лишний раз убедился в том, что она полностью разделяет его мысли о капитане. Она, Тринки да африканец-боцман – вот та слаженная и дружная команда, которая без тени раздумий мигом пойдет вызволять Джека, даже если для этого придется переплыть океан. - Я с тобой, Джо! Мы спасем Джека! Пусть даже лишь ты и я, и эта мелкая! Услышав подтверждение собственных мыслей, африканец довольно улыбнулся. Но это было еще не все: голос Тринки, юного талисмана команды, вдесятеро укрепил веру Амгнуибапта в победу: - Это хорошо, что мы вместе. Теперь надо подумать, кого ещё из экипажа "Жемчужины" мы можем обратить в свою веру. Мне кажется, с каждым лучше говорить поодиночке, и лучше всего, если этим займёшься ты, Амгнуибапт - твой авторитет среди команды очень высок, и если хоть кого-то они будут слушать, так это тебя... - размышляла она вслух. - Я тоже попробую сделать что смогу. Девочка была права, пришло время собрать волю в кулак и заняться «обработкой» команды. Боцман согласно кивнул и ответил: - Да, именно так мы и поступим, пожалуй. Хотя ты сильно преувеличиваешь мой авторитет, милая. Саманта пользуется гораздо большим уважением. - «В первую очередь Рико и Кэтрин, - мысли роились в его голове, строя планы по организации спасательно-розыскных работ, - Нужно начать с них, заручиться их поддержкой. Если пойдут они, пойдут и матросы.» Амгнуибапт огляделся по сторонам в поисках первого помощника. - «Кажется, сейчас не самое подходящее время для откровенных бесед, - подумал боцман, увидев мистера Адамса в компании той самой девушки легкого поведения, которая моментально произвела фурор в таверне одним лишь своим появлением. – Сейчас у парня явно нет времени на подобные глупости – эта красотка для него будет поважнее и капитана, и корабля, и целого мира в придачу». Решив на какое-то время отложить важную беседу с помощником, Амгнуибапт начал было искать глазами Кэтрин Спэрроу, но вновь отвлекся на сидевших за его столом дам. Свеженанятая юнга явно не пришлась по вкусу второму помощнику. - Ты ЕЕ хочешь позвать на корабль? А ты знаешь хотя бы эту мисс? Что она умеет? Или у тебя на нее определенные взгляды? – сквозь зубы процедила Саманта. Амгнуибапт сильно удивился подобному выпаду. Вроде, должностных полномочий он не нарушал, а посему гнев второго помощника не был оправдан. К тому же, юнга проявила себя вполне вменяемым человеком и отнюдь не скандальным. Вместо того чтобы обидеться или выкинуть какую-нибудь глупость, женщина, не потеряв чувства собственного достоинства, отпарировала выпад в свой адрес и, представившись, направилась к барной стойке. - Сэм, спокойно, - успокаивающим тоном произнес Амгнуибапт, - Дама она вроде нормальная, покладистая.. Другая бы на ее месте запросто тебе глаза выцарапала, – взглянув на кипящую от гнева Саманту, боцман поспешно добавил: - Ну…по крайней мере, попыталась бы. Амгнуибапт никогда не понимал женской тяги к разборкам на повышенных тонах и потрясающему таланту раздувать из мухи слона, поэтому всегда старался держаться подальше от их ссор. - И помнится мне, - продолжил боцман, - кто-то совсем недавно поклялся укокошить всех, кто не пойдет спасать Джека. Хотя я и верю по доброте душевной, что таковых все же не найдется, но на всякий случай забочусь о замене павшим. Амгнуибапт провел пальцем у горла, изображая острый и быстрый на расправу нож Саманты. - Согласись, в таких условиях трудно будет найти отборных моряков. Придется довольствоваться теми, кто набивается сам. Вряд ли найдется хоть один морской волк, который по доброй воле согласится взойти на палубу «Черной Жемчужины» после резни, устроенной Гадюкой Сэм! – африканец беззвучно рассмеялся. Он ни секунды не сомневался, что, воплоти в жизнь Саманта свою клятву, от команды «Жемчужины» будут шарахаться, как от прокаженных. - Но если хочешь, - подмигнул ей африканец, - можешь устроить ей проверку. Это может оказаться довольно забавным. Но уверен, она в два счета докажет тебе, что достойна стать членом нашей команды. И мои низменные инстинкты здесь ни при чем, - добавил Амгнуибапт, словно прочитал ее мысли. – Ты же сама отлично знаешь, я никогда не велся на женские ножки и прочие прелести. Я охотник. Меня не прельщают женщины, в открытую пытающиеся меня соблазнить. Африканец широко зевнул. Он не спал уже более суток, и накопившаяся усталость давала о себе знать. К тому же, важный разговор с Рико и Кэтрин, беседовавшей с сильно поддавшим Северианом, откладывался на неопределенный срок. Почувствовав, что окончательно проигрывает свою битву с накатывавшим сном, боцман прислонился к прохладной каменной стене таверны, сложил руки на груди, прикрыл глаза и провалился в сон. - «Каких-нибудь два часа погоды не сделают, зато я вполне успею отдохнуть и вернуть себе ясность мыслей…»
Samanta Adams: Саманта поймала горящий взгляд наглой девицы. «А она смелая!»Гадюка подавила смешок, поскольку раз начала игру, то следует держать маски. Да, я ваша новая юнга. И если для этого нужно что-то большее, кроме рук, ног и головы, исправно работающих и которыми я, по всей видимости, не обделена, я даже и не знаю, куда катится этот мир... Ухмылка, не менее жесткая, чем у самой Сэм, скользнула по губам наглой девицы. - Хорошо, детка! Ноги, руки – это у тебя есть. Покатит. Я соглашусь взять тебя на корабль при условии, что твой длинный язычок не будет таким говорливым. Тогда мы поладим. Саманта откинулась на спинку стула. В таверне было душно, и не смотря на влажную ткань рубашки, кожа покрылась испариной. Пальцы с трудом расстегнули костяные пуговицы, оголив загорелую шею и часть шикарной груди. Но Саманта не задумывалась над этим. Здесь ее тело не играло никакой роли. Здесь были свои. Тринки тонким голоском возмущалась насчет того, что Саманта не называет ее по имени. «Джек, я задушу тебя, кода ты вернешься! Ты чертов идиот, если притащил на корабль дите! Пусть такое забавное!» Сэм, усмехаясь, потрепала девочку по голове, взъерошив темные волосы. - Ладно, красотка. Будем на равных. Старушка Сэм может быть и доброй! Женщина обнажила в акульей улыбке все свои зубы. «Как бы челюсть не свернуть. Что-то я стала часто лыбиться. Ох, не к добру это!» Упрямая девица уже ретировалась, но Сэмми была уверена, что та припрется на Жемчужину уже на рассвете. Когда Джонни ляпнул, что на месте этой девицы Саманте уже бы выцарапали глаза, то та чуть не подавилась ромом. Джонни поспешно исправился, но все равно Саманта глянула на боцмана, как на жареного поросенка. Достаточно плотоядно. - Джонни, ты же знаешь, что я не устраиваю резню. Я восстанавливаю справедливость! Но к черту этих (Саманта едва не плюнула на стол) «морских» волков. У них зубы все повыпадают, если они куснут моих стальных друзей. Сэм демонстративно провела руками по поясу, где хранилась парочка ножей. - Ну конечно, Джо! Зная твои привычки, бедным шлюхам Тортуги лишь остается гадать, что скрывают брюки могучего Амгнуибапта! Таков был ответ Самантаы на попытку Джонни оправдаться. Саманта знала, что в Джо джентельменские замашки. На обычную портовую шлюху он не позарится. Гадюка запрокинула голову и расхохоталась. Затем вновь стала серьезной: - А насчет проверки…Я возьму эту киску на корабль, но пусть она будет готова показать свои коготки, когда я этого потребую! Но Джо кажется, уже не слышал второго помощника. Его голова все ниже клонилась к столу. Саманта подмигнула растерянной Тринки и плавно поднялась. Ее глаза изучили всю таверну и остановились на Рико, беседующего со смазливой шлюшкой. - Ну, братишка! Время портить тебе малину! Сэм размашисто зашагала к столу, где сидел брат.
Victoria: Виктория какое-то время молча смотрела в лицо мальчишке, который все еще доверчиво прижимался к ее коленям. В ее больших зеленых глазах отражался блеск свечей, придавая им какой-то темно-болотный оттенок. В голове кружились сотни, тысячи различных мыслей - Вик все еще находилась в том странном состоянии транса, когда реальность воспринимается как сон. Очертания таверны стали более четче, но от пережитого всплеска чувств и всех негативных эмоций все еще немного кружилась голова. На вопрос о деньгах девушка лишь печально улыбнулась и отрицательно покачала головой. Брать деньги всего лишь за то, что пригрозила пьяному пирату ножом? Это было совершенно не в ее правилах. Тяжело придется мальчику; наверняка пират забрал у него последнее. Гляда на парня, Вик нашла удивительное сходство с собой, когда она еще постоянно жила на Тортуге, разумеется, до должности капитана Южной звезды. Каких-то несколько лет назад девушка переодевалась в мальчишку и целыми днями бродила по пристани, ища, где бы достать деньги на кусок хлеба. Эти воспоминания так резко нахлынули на нее, что перед глазами внезапно появилась картина из прошлого - пустынный берег моря, вдали виднеется невысокая фигура щуплого мальчонки с чумазым лицом, одетого в рваные лохмотья. Вроде бы это было так давно и одновременно совершенно недавно. "- Забудь, Вик. Не нужно ворошить прошлое, это может привести к негативным последствиям. Сейчас нужно думать лишь о том, как вытащить Джека из лап осьминожьей башки." Сделав щедрый глоток рома, девушка поудобнее передвинулась на жестком стуле. Все тело ныло от шестичасового стояния за штурвалом, нестерпимо хотелось спать. - О чем ты? Если еще будут какие-то проблемы, обращайся. Я всегда рада помочь. А этот наверняка и так забрал у тебя последнее. Нет, мне ничего не нужно. - после небольшой паузы сказала она, продолжая смотреть куда-то вдаль. Затем, немного подумав, Виктория продолжила: - Знаешь, я конечно понимаю, что меня это совершенно не касается, но мальчику в твоем возрасте не место в этой пучине разврата и пьянства. Я подумала, что может жизнь на моем корабле покажется тебе более приемлемой, чем тут? Тем более во время одного сильного шторма мою "пороховую обезьяну" смыло волной, а без него приходится тяжеловато. Кстати, тебя как зовут? - Виктория сама не понимала, зачем говорит все это. Быть может потому, что почувствовала в этом одиноком мальчишке родственную душу? Так сходу предложить незнакомому человеку должность на корабле... Но девушка чувствовала, что может доверять ему. Вик сама незнала почему, но она была уверена в этом.
Габриэль Гастингс: Габриэль сидел за стликом у окна и лениво поглаживал ногу девицы, пристоившейся на его колене.Её волосы приятно шекотали шею, а рука ласкала широкую спину. Она смотрела в его глаза призывно и преданно. Габриэль похлопал её по щека: -Слушай, малышка! А не принесёшь ты мне выпить? В горле пересохо. И колено затекло Но это он,конечно, не сказал. Кажется пол-Тортуги собралось в этой пропахшей жареной рыбой и ромом комнате. Дым от трубок смешивался с чадом, исходившем из кухни. Габриэль приподнялся и поискал глазами кого-то из своей команды. Капитанша болтала о чём-то с каким-то мальчишкой. Ребятёнок смотрел на неё, как преданая собачонка, прижимаясь к её коленкам.Женщина всегда женщина, даже если она капитан. Габриэль посмотрел в окно. Надоело торчать в этой дыре. Ноги разучились ходить по суше. Даже ром здесь был не таким, как в море, когда смешивался с солёным воздухом моря и ветра. Что-то девка с ромом не спешит.
Жизель: Презрительно взглянув на трактирщика за за стойкой, Жизель сделала ему знак рукой и тут же возле нее возникла бутыль с ромом и чарка, которую тот протер почти черной от грязи тряпкой, прежде чем поставить ее перед девушкой. Жизель, брезгливо поморщившись, наполнила чарку и выпила залпом почти ее треть. Ром обжег горло, но девушка снова приложилась к чарке. Уже после пятнадцати минут таких манипуляций в голове Жизель основательно помутнело. Она положила голову на руки и закрыла глаза, не желая больше ни о чем думать и никого видеть. Однако, через несколько минут она приподняла голову и, за неимением других собеседников, начала невнятно бормотать трактирщику: - Долетался наш Воробей, - она скорбно взглянула на чуть размазанный силуэт за стойкой, - Ты понимаешь? Долетался. Был и нет его больше. Черт бы его побрал, такого мерзавца. На глаза Жизель вдруг навернулись слезы: - А какой был мужчина, одни усы чего стоили, - почему-то вдруг припомнила она. - Вот скажи мне, тебе тоже его не хватает, ну скажи, - снова настойчиво обратилась она к трактирщику. Тот, конечно, не ответил, махнув своей тряпкой прямо перед лицом Жизель. Видя, что с ним разговаривать бесполезно, девушка забормотала самой себе: - Я ведь знала, что добром это не кончится. И ведь как говорил...как говорил... «Милая, ты у меня единственная! Ты ведь мне веришь? Я капитан Джек Воробей, дорогая, а капитан Воробей не бросает слов на ветер, смекаешь?», - Жизель глубоко вздохнула, - А ведь колечко то реквизировал, и деньги за два последних визита....проклятый мерзавец, чтоб тебе полипами обрасти! Здесь Жизель замолкла, сообразив, что на этот раз ее слова имеют очень высокие шансы воплотиться в реальности. «Что за ерунду я тут несу? Он ведь не умер! Плавает себе в компании Джонса. Разве такая компания намного хуже той, что окружала его раньше? Те же отбросы общества», - Жизель никак не могла понять, почему так зла на капитана, но, выговорившись, она тут же впала в тоску. Ярость, заглушающая ее раньше, испарилась. «Надо что-то делать. Почему все опустили руки? Или этот Дейви Джонс всемогущ?» - вдруг подумала она, - «Неужели не найдется подходящей цены, чтобы вызволить капитана? А если и нельзя вырвать его из лап Морского Дьявола, то мне уж все равно, где быть. Вряд ли есть на свете место хуже этой чертовой Тортуги. Только если в желудке у Кракена, но там хоть нет вокруг этих вечно пьяных рож. Решено. Нужно срочно поговорить с кем-то из команды, благо их не придется долго искать», - девушка оглянулась вокруг, пытаясь разглядеть хоть что-то дальше своего носа. «Первый помощник, мне нужен первый помощник», - пронеслось у нее в голове. Жизель попыталась припомнить, в каком углу таверны видела его раньше, раз уж зрение под влиянием ром подвело ее сейчас. Тяжело встав со своего места, девушка тут же схватилась за стойку, удерживая равновесие. Еще раз сообразила, в каком направлении нужно двигаться и сильно шатающейся походкой пошла к столику Рико и его собеседницы. Удача улыбнулась ей. Столик нашелся и первый помощник за ним тоже. Жизель попыталась изобразить на лице свою фирменную улыбку и сладко проговорила: - Рико, дорогой, а вот и ты. Тебя-то я и искала. Изобилие выпитого рома вновь дало о себе знать, и девушка, не в силах удерживать равновесие, оперлась о стол, предоставив первому помощнику удовольствие разглядывать одну из самых соблазнительных частей своего тела.
Ricardo Adams: Рико не сводил глаз с Ведьмы. Ее темные глаза словно загипнотизировали Риккардо. Но знакомый насмешливый голос заставил первого помощника отвлечься на говорившую женщину. Сладкая ухмылка расплылась на лице пирата. Старая знакомая. Мужчина повернул голову в сторону знакомки и его глаза уперлись в шикарный бюст. Тоже уж очень хорошо знакомый Риккардо. Впрочем, как и Джеку. - Дорогая, какая встреча! Какими судьбами? Не просто так ты явила свой прекрасный лик передо мной, или ты никак не можешь забыть жаркие ночи, проведенный в моей компании? Риккардо Адамс сохранял абсолютно серьезное выражение лиц, но глаза его смеялись. Неожиданная встреча доставила ему удовольствие. Хотя компания темноволосой красавицы, сидящей рядом, тоже был весьма и весьма приятной. Рико поднялся и галантно отодвинул стул, приглашая светловолосую красотку присесть. - Ну? – Риккардо вопросительно посмотрел Жизель глаза, - и зачем я тебе нужен? Хотя мне кажется, я уже знаю ответ. Смотри, милая, я могу приревновать…. Рико рассмеялся, но с мыслью том, что если будет все продолжаться в том же духе, то вскоре толпа орущих баба нападет на корабль Дейви Джонса и порвет Кракена на части. Мистер Адамс преувеличино радостно оглянулся. Находится в обществе двух красивых женщин, которые явно не были довольны присутствием друг друга, весьма и весьма приятно. Но еще больше Рико нравилось то, что обе красотки преследовали свои цели, но ключом к их начальному осуществлению был он – Риккардо Адамс. Главное чтобы сейчас не притащила свой зад его сучья сестренка. А то сразу все полетит в тартарары. Первый помощник поискал Саманту глазами, но в толпе ее не было видно. «Либо развлекается в компании смазливого матросика, либо пьет, либо опять нарывается» Больше занятий для своей сестры Риккардо и не мог придумать, поскольку они не блистали разнообразием. Саманта была педантичной в этом плане. Ни на милю не сдвинется в сторону. Не изменит планов и слов. В этом и было их отличие. Рико был легок на обещания в отличие от Гадюки. Но ему это не мешало жить, зато спокойной жизни мешала сестра, которая всегда требовала выполнять обещания. Ох, как она травила их с Джеком своими воплями. Но как можно требовать СДЕРЖИВАТЬ СЛОВА И ОБЕЩАНИЯ от мужчины??? Рико не мог этого постигнуть. - И так…. Его загорела рука легла на плечо Жизель, при этом второй рукой он обнимал Ведьму.
Гадёныш: - О чем ты? Если еще будут какие-то проблемы, обращайся. Я всегда рада помочь. А этот наверняка и так забрал у тебя последнее. Нет, мне ничего не нужно. Девушка даже не взглянула на Миру, и это несколько задело его самолюбие, всё же ему мало кто отказывал, с другой же стороны Гадёныш почувствовал немалое облегчение, за сегодняшний вечер он чуть не нарвался. Губки паренька недовольно изогнулись, его бледное личико уже полностью высохло от слёз, правда на губе и подбородке остался красноватый след, а под левой скулой растёкся тёмный синяк, да пустой желудок доставлял некоторое неудобство. Гадёныш сообразил, что девушка не желает взять с него платы, а следовательно он зря теряет время, вдыхая удушливый запах перегара и дешёвого рома. Мира скучающе откинулся на кривоногий стул, и уже было собрался потихоньку шмыгнуть в сторону двери, однако рыжеволосая девица встрепенулась. - Знаешь, я конечно понимаю, что меня это совершенно не касается, но мальчику в твоем возрасте не место в этой пучине разврата и пьянства. Я подумала, что может жизнь на моем корабле покажется тебе более приемлемой, чем тут? Тем более во время одного сильного шторма мою "пороховую обезьяну" смыло волной, а без него приходится тяжеловато. Кстати, тебя как зовут? Мира плюхнулся назад, окинув девушку подозрительным взглядом. - Меня? Кира ни Сан. – Гадёныш выпалил это слишком быстро, чтобы молодая пиратка смогла раскусить его ложь, но поздно спохватился. Едва уловимое движение губ выдало его смятение, да потемневшие глаза, метнувшиеся в сторону дверей. Он заёрзал на стуле, шныряя глазами с одного незнакомого лица на другое. - На корабле? Не знаю, я никогда не был в море… почти… И я даже плохо представляю, какие обязанности должна выполнять… пороховая обезьяна? – Девушка кивнула. – Пороховая обезьяна… И знаете, за меня лучше не беспокоиться… Я благодарю вас за помощь… Знаете, мне пора… Не буду вас задерживать… Мира вскочил на ноги, послал девушке воздушный поцелуй, хитро улыбнулся и пробрался к двери, растолкав стоявших пиратов. Он оглянулся на девушку с огненными волосами, сидевшую за маленьким столиком, в какой-то момент он понял, что ещё чуть-чуть и ноги сами понесут его назад. Острое личико Гадёныша потемнело. Идиот, тут тебе лучше… Мира толкнул дверь, и вышел на улицу, вдохнув родной запах Тортуги.
Габриэль Гастингс: Габриэль подошёл к стойке бара и попросил рому. Выпил залпом. Горло обожгло, но он не пьянел. Голова оставалась светлой и ясной. Заказал ещё. Пристроившись у стойки, ГаБриэль стал наблюдать за посетителями. Метким глазом выделил завсегдатаев. Они вели себя по-хозяйски свободно. Случайные посетители были более сдержаны. Сидели за столами и посматривали вокруг. Взгляд Габриэля остановился на красивой черноволосой женщине. -Хороша. Какой то животной, хищной красотой. Скользнув по её фигуре глазами, Габриэль вновь уставился в свой стакан. Тёмная жидкость маслянно перливалась в нём, как ржавое жидкое железо. Ему надоело торчать здесь без дела. В море дни бежали стремительно, а здесь тянулись долгой однообразной чередой. Гаприэль допил ром и стукнул стаканом о стойку.
Samanta Adams: Пока Саманта пробиралась сквозь толпу пьяных мужиков, к столу подплыла уже очередная девица. Светлы волосы и огромное декольте сразу же сказали Саманте кто это может быть. Второй помощник Капитана зло прищурилась. «Чертова шлюха…Везде мелькает ее тощий зад! Ну сейчас я тебе устрою!» Гадюка Сэм не раз пыталась отучить своего брата и Капитана от привычки к этой даме. Но видимо у них была слабость к Жизель. Периодически они ее делили на словах, но Саманта то видела к кому больше тянет эту красотку не обремененную тяжестью поведения. Саманта Адамс стала расталкивать толпу, периодически отвешивая пинки то одному, то другому. Кое-где слышались возмущенные возгласы, но когда пираты узнавали в мрачной женщине второго помощника «Черной Жемчужины», то делали вид, что ничего не поизошло. Хотя в спину ей бросали многообещющие взгляды, как бы говоря: "Стоит тебе, деточка, остаться одной....Без свой команды!" Раньше на Жемчужине не было столь мрачных и жестких личностей, но видно, поговаривали на Тортуге, у Капитана Воробья появилась слабость к жестоким дамочкам. Саманта ненавидела все эти слухи. Правда сейчас она ненавидела всех и все. С момента исчезновения Джека, ее настроение завалялось в пыльном сундуке. Весь мир раздражал мисс Адамс. Так что сейчас ей хотелось крови…ей всегда хотелось крови…А сейчас крови вот этих двух шлюх! С такими мыслями Сэмми молча подошла к столу и села. Посмотрела на скривившееся лицо брата, растерянное- недовольное Ведьмы и ехидно-скалящееся Жизель. - Ну, здорово, девочки! Что, Рико? Тоскуешь по Джеку? Забыться пытаешься? Сэм кивнула на руки брата, что расположились на оголенных плечах шлюх. «Черт возьми, и это мой брат? Чем он отличается от шлюх, сидящих рядом?» Сэмми старалась не думать, что и Джек не особо отличается от Рико, но все же с Капитаном ее связывала более теплая дружба, чем с братцем.
Габриэль Гастингс: Габриэль ещё раз обвёл глазами дымное помещение. Где же та красотка? Как же её звали.. Дженни? Милли? Эх! Не всё ли равно? Главное,что её голубые (или серые) глаза блестели так призывно, а маленькие пальчики были такие ласковые. И недорого. Проще сказать-бесплатно. Она наотрез отказалась брать у него деньги. Наоборот-подарила ему трубку и заштопала всё что могла найти. Надо купить ей что-то. Какую-то безделушку.Бусы или колечко.Что там любят девчонки? Габриэль ещё раз посмотрел на дно своего стакана. Перевернул его над стойкой. Чёт или нечет! Если упадёт две капли или четыре-закажу ещё рому.Одна или три-уйду. Густые капли не торопились падать на стойку. Одна, две, три. Всё. Габриэль пригладил ладонью волосы, провёл ладонью и шее, ещё раз окинул взгядом таверну и направился к выходу. Только сейчас он понял,что изрядно набрался. ноги не совсем слушались его и предательски натыкались то на то, то на другое. столы стояли так густо, приходилось пробираться между ними. Какой-то чернобородый толстяк резко отодвинул стул прямо под ноги Габриэлю, и он со всего маху налетел на столик, за которым сидела компания в составе мужчины и двух женщин. -Прошу простить. Я ничего не свалил? Если что-готов оплатить убытки.
Захария Буркс: У Захарии болели ноги. Проклятая суша давила на них, как груз, который привязывают к покойнику «или потенциальному покойнику». В море было легко и свободно. А здесь – этот груз. И ночью не спится. Душно. Нет морского ветра в ушах. Только москиты жужжат и кусают за бока. И жрать всё время хочется! Капитан смеётся, что Захарию корабль скоро не поднимет. А что делать? От безделья он поедает огромное количество снеди, оправдываясь тем, что в море они так долго сидели на солонине. Захария задумчиво впился зубами в жареную ножку каплуна. -Славно стряпают в этой таверне! Могли бы и похуже. Тогда бы столько не съел.Зак хлебнул из кружки большой глоток рому. -Сколько ещё им торчать на Тортуге? Неделю? Месяц? Он потянулся за куском ветчины. Хотя бы кто-то подошёл и остановил его!
Minerva Kinghton: Минерва, аккуратно толкнув дверь, вошла в таверну. Даже в столь ранний час, в помещении был народ. Старые пьяницы, страдающие похмельем, молодые и горячие пираты, желающие пристроиться на корабль получше и на местечко похлебнее, контрабандисты-трудоголики, желающие отплыть "на дело" пораньше, да и просто пара-тройка бродяг, выклянчивающих деньги на чарку рома. Минерва искала боцмана (кажется, его звали Джонни), который ещё днём ранее принял девушку в команду. Правда на должность матроса. Но для Минервы это не имело значения. Она рассчитывала покинуть команду как только найдётся дельце, или что-либо другое, повыгоднее, поинтереснее, чем просто выполнение грязной работы. Пусть и на палубе "Чёрной Жемчужины". "Команду без капитана", как звали состав команды "Жемчужины" на Тортуге, девушка заметила сразу. Вокруг них, словно материальное существо, царило уныние и тоска. Минерва странным образом прониклась их горем. Несомненно, о легендарном Джеке Воробье она слышала, хоть и немного. Сплетни редко содержат нечто стоящее и правдивое. Пиратка бесцельно направилась к полупустой стойке. Кивнув и бросив хозяину таверны нечто сухое и дежурное в знак приветствия, Минерва заказала чарку неплохого, но не самого качественного рома и нехитрый завтрак. Но не успела девушка даже начать трапезу, как один из "искателей приключений", зелёный паренёк, который ещё на корабле-то, наверняка, даже и не стоял ни разу, сел на стул рядом и, небрежно облокотившись на стойку, ленивым голосом пресыщенного жизнью любовника заговорил: - Что забыла такая девушка в столь ранний час в этой забегаловке? Минерва шумно выдохнула и перевела тоскливый взгляд на "морского волка". - Чего надобно? - грудным, томным голосом спросила она. Голос был подстроен специально. Хрупкая девушка не могла говорить как она из баб-домохозяек, хранительниц очага, что колотят своих мужей скалками и прочей утварью и развлекаются тем, что сплетничают на досуге, стоя у забора. Но парень поверил. Самоуверенный тон немного "сдулся", пиратик сидел на стуле уже не так непринуждённо и расслабленно. Минерва шумно прополоскала ромом горло, сплюнула на пол и "одарила" паренька улыбкой, больше похожей на оскал. И всё. Нежелательного собеседника как ветром сдуло. Изобразив срочное возникновение неотложных дел и плохое самочувствие, незадачливый соблазнитель пошёл пытать счастья с одной из портовых шлюх. Хмыкнув, пиратка обернулась и беглым взглядом оглядела лица присутствующих в таверне. Никого из знакомых не было, тех, кого можно было опасаться - тем более и Минерва, успокоившись, стала интересоваться у тавернщика незначительными мелочами вроде погоды и свежих новостей вперемешку со сплетнями.
Catherine Sparrow: Что ж, Север ушёл, буду отыгрывать, как будто его и не было. Может быть, получится несколько глупо, но пока главное наличие каких-либо действий. Вино не самым благоприятным образом влияло на сознание Кэтрин. Впрочем, разве могло быть иначе? Человека, не привыкшего к алкоголю в общем, не сложно было сломить даже разбавленным вином, особенно в таком количестве. Нет, сегодняшний вечер явно не был приятным, хотя бы из-за того, что в голову бесконечно лезли воспоминания, причём обязательно не самые приятные. Странный звук. Очередная драка? Нет, всего лишь какой-то пьяный пират налетел на столик так называемого руководства Чёрной Жемчужины в метре от Кэтрин. - Прошу простить. Я ничего не свалил? Если что - готов оплатить убытки. – Послышался его отдалённо знакомый голос. «Сегодня вечер встречи дальних знакомых?» - Проскользнула мысль в голове девушка, а вскоре её взгляд наткнулся на лицо того самого пирата. - Оплатить убытки? Вы так богаты, мистер Гастингс, что способны разбрасываться деньгами? – Сказала Кэт, и губы девушки сложились в лёгкой усмешке. С Габриэлем Гастингсом она была знакома совсем немного, но уже была многим обязана. Тот человек когда-то спас Кэтрин жизнь, когда та ещё не знала запаха моря и скиталась по улочкам и трактирам Тортуги. Шальная пуля в одной из местных перестрелок чуть не встретилась со спиной девушки, но некто помог этого избежать. После чего они успели обменять лишь парой слов и узнать имена друг друга. Кэтрин почему-то вспомнила, что тогда не сказала даже «спасибо». Странная это штука – хорошая память.
Габриэль Гастингс: Габриэль поднял голову, сконцентрировал взгляд, который никак не хотел слушаться, хотя голова оставалась ясной. Знакомый голос. И это лицо. Лицо из прошлого. Узенькая улица. Темно и сыро. Моросит мелкий противный дождик. Габриэль так спешил тогда. Его ждала женщина. Она была старше его. Опытная и немного вульгарная. Но в её доме ждал тёплый очаг, ужин, вино и мягкая постель. Он чертовски озяб и устал. Какой-то неожиданный звук. Что-то пронеслось мимо, а позади послышался шум. Это что-то забилось в тупик между домами, не разглядев сбоку узкой щели. Габриэль присмотрелся. Худенькая темноволосая девчонка, с огромными чёрными глазами дрожала, как загнанный зверёк.. Ротик был полуоткрыт. Она тяжело дышала. Позади послышался глумливый смех и звук выстрела. Габриэль, стоящий в тени схватил девчонку за руку и рванул в узкий незаметный проход. Они мчались по извилистым улицам, которые он знал, как свои пять пальцев, пока не попали туда, где преследователи не могли достать их. Тогда он наконец заговорил с ней. - Ну и как ты влипла в такое, Малыш? Если бы старина Габриэль не оказался рядом, ты лежала бы со свинцовой конфетой во лбу. Из её большущих глаз хлынули потоки слёз. Габриэль погладил её по голове ссторожно: - Как тебя зовут, маленькая? И вот сейчас на него смотрели те же глаза, только немного повзрослевшие. - Кетрин? -прошептал он.
Жизель: - Дорогая, какая встреча! Какими судьбами? Не просто так ты явила свой прекрасный лик передо мной, или ты никак не можешь забыть жаркие ночи, проведенный в моей компании? – поприветствовал Жизель Рико, заставив поморщиться, упоминанием о их совместном времяпрепровождении. Будучи донельзя галантным кавалером, он подвинул девушке стул, куда она тут же опустилась, не доверяя собственным ногам, которые совсем не хотели поддерживать ее в вертикальном положении. Первым начав разговор, Рикардо оказал Жизель, которая была не в том состоянии, чтобы сообразить, как же рассказать о своем желании так, чтобы не получить однозначного отказа, большую услугу. Естественно, он сразу догадался о планах девушки, оправдывая свое звание. Джек никогда не ошибался в наборе команды, а уж на должность первого помощника взял бы только самого достойного из достойных. Далее последовали пустые слова о ревности, что тоже было весьма похоже на Рикардо, и на что Жизель не обратила ни малейшего внимания. - Итак, - произнес Рико, положив руку на плечо девушки. Жизель было взглянула на него с милой улыбкой, собираясь изложить свою просьбу, как на горизонте возникла эта чертова красотка, его сестрица. С горизонта она быстро переместилась за их столик, рассевшись на стуле как ни в чем не бывало. Сказать, что эта наглая взбалмошная девица раздражала Жизель – ничего не сказать. Когда она молчала, с ней рядом еще возможно было находиться, но когда говорила...Сейчас она изволила говорить: - Ну, здорово, девочки! Что, Рико? Тоскуешь по Джеку? Забыться пытаешься? – произнесла Саманта, явно издеваясь. Жизель, склонив голову набок, буквально пропела самым сладким из своих голосов: - Здравствуй, дорогуша, - здесь она вызывающе прижалась к Рикардо, - Как же я рада нашей встрече, - Жизель ослепительно улыбнулась, излучая полнейшее расположение, которое, конечно, не могло обмануть Саманту, но исключало возможность конфликта.
Samanta Adams: Саманта скривилась в ответ на приветствие Жизель. Хотя моментально гримаса расплылась в ехидной улыбке. - Милая, а ты по чью душу притащила сюда свой…себя? Если ты в курсе, то наш Капитан пожертвовал собой ради спасения всего мира! Равнодушное выражение лица не вызывало сомнения в серьезности сказанных слов, хотя глаза Сэм ничего не выражали. Она с неудовольствием оглядела руку брата, расположившуюся на плечах шлюх. Жизель явно назло Саманте прижалась к Рико, как бы демонстрируя то чувство собственности, что присуще любовникам. Но Гадюка привыкла знать и делать так, чтобы все принадлежало ей одной. Первым желанием у Сэм было выбить стул из-под наглой твари. Что она уже было, собралась сделать, как какой-то пьяный идиот налетел на столик. Бутыль с ромом опрокинулась, и сильный запах алкоголя моментально повис в воздухе. Саманта зло чертыхнулась и бросила на виновника жесткий взгляд. Ну конечно. Только этот чертов Гастингс мог так налакаться, что чуть не перевернул их стол. Рико впрочем, был занят беседой с Жизель. И его совсем не волновал столь глупый момент. - Возместить? Чем именно, господин бывший канонир? Саманта ядовито улыбнулась. Ее жутко раздражало все в этом месте. И хотя Габриэль Гастингс вызывал обычно более спокойные эмоции, то сейчас бедняга оказался центом внимания Гадюки. Тут Сэмми услышала голос этой чертовой сестры Джека. «Ну, все. Сейчас прольется чья-то кровь» Терпение Саманты Адамс лопнуло, когда Габриэль растерянно уставился на квартмейстер. -Кетрин? Удивленно спросил он. - Нет, ну это уже никуда не катит! Саманта резко поднялась на ноги, стул с грохотом упал. - Какого черта? Вы все тут расселись, чертовы ублюдки, забыли кто вы такие? А? У нас что вечер воспоминаний? А, Кетрин? Мисс Адамс передразнила голос Габриэля. - Если, вы не забыли мисс Воробей, то вы обязаны были сидеть за этим чертовым столом! – Сэм указала на свой стол, - и искать выход из сложной ситуации, в которой оказалась вся команда. Или вы считаете, что раз вы сестра Джека, то вам можно отсиживаться в углу? Нет уж, милая, давай-ка расскажи нам, что ты надумала. Пора бы и тебя послушать, Кети! Саманта не сводила глаз с лица Кетрин Сперроу.
Ricardo Adams: Рико, улыбаясь, обнимал два горячих изящных тела и с удовольствием наблюдал за гневной перепалкой Саманты со всеми вокруг. «Ну и когда же ты научишься сдерживать свои эмоции, сестренка? Или только Джек мог тебя угомонить» Риккардо искоса глянул на Ведьму, затем на Жизель. Хороши чертовки. Брюнетка совсем новая знакомка. Соблазнительна и загадочна. Жизель, светловолосая малышка, давно изучена до мельчайшей родинки, зато почти родная. Казалось, что он вернулся в прошлое. Сколько раз они сидели вот так. Различия были лишь в том, что Жизель сидела то в объятиях Джек, то его, Рикардо. Сейчас место Джека занял стерва Сэмми. Она вновь уже ввязалась в перепалку с Кетрин. Может даже впервые такую открытую. «Нехорошо все это. На глазах то у команды» Риккардо поискал глазами Джонни. Здоровяк видно так вымотался, что уснул прямо на столе. Голос Сэм становился все более напряженным. Кетрин пока никак не реагировала. Конечно, Рико не думал, что они устроят резню меду собой, но все же. - Саманта, оставь Кетрин в покое. Если Джек погиб, то я на правах его друга обязан прикрывать Кет, как и тебя. То есть она является почти, что сестрой мне. А следовательно и тебе. Так что не стоит устраивать здесь бойню ради того, чтобы удовлетворить свои агрессивные потребности. Рико спокойно, но жестко прервал монолог сестры. - Мистер Гастингс, все в порядке. Ничего существенного вы не разрушили. Рико улыбнулся канониру и дружески кивнул. Тело Жизель прижималось все сильнее. Мысли Рико поплыли в другую сторону. Вернее они просто все пропали. Пират легко поднялся и за локоть приподнял Жизель. - У нас с моей знакомой есть небольшой разговор. Я не думаю, что вам всем интересно узнать историю жизни сей девушки. Поэтому прошу извинить нас, мы отойдем на пару мину. Да, сладкая? Рико подмигнул улыбающейся женщине и быстро, не отпуская руки красотки, направился к лестнице. Преодолев ее за секунду, парочка толкнула дверь первой попавшейся комнаты. Комната была маленькая и грязная. Старая кровать да покосившийся стол. Вот и все убранство. Впрочем, никто из двоих не скривился. Им было не привыкать. Для Риккардо и Жизель такая обстановка была нормой. Рико отпустил руку шлюхи и с удовольствием упал на кровать. Перевернувшись на спину, мужчина заложил руки за голову и посмотрел на Жизель. - Ну, так что, милая? И ты тоже решила сыграть в пиратку?
Anastasia: Анастасия сидела в самом углу. Ее руки крепко сжимали грубую чашку, наполненную какой-то бурдой, отдаленно напоминающей слабое пиво. Ром она не пила. Она вообще редко пила что-то крепче, чем вода или разведенное вино. Замызганная старая шляпа с широкими полями скрывала лицо девушки. Если бы кто-то снял с нее шляпу, то увидел бы мокрые от слез щеки. - О, Джек, ну почему? Как же так, Джек? Пальцы бессильно сдавливали гладкую поверхность. В горле стоял ком, а слезы застилали глаза. Больше всего сейчас Анастасии хотелось упасть на пол и выть т боли и бессилия. Она не могла забыть Джека. Его черные, как старый коньяк глаза. Вечную кривую усмешку. Странный характер. Его руки, нежно сжимающие рулевое колесо Жемчужины. У него всегда все было в порядке. А вот у нее все было тоскливо с тех пор, как девушка встретила Джека. Безумная тяга к капитану и внутренняя ненависть. Все перемешалось. Она ненавидела Джек за равнодушие, но так любила за то, что он просто был. Анастасия проклинала Капитана за его безумство, но обожала за одну чертову улыбку. Он редко замечал чумазую девчонку-юнгу. Он знал, что она девушка. Вся команда знала. Но никто так и не принял ее. Есть она или нет. Всем было все равно. Все слишком увлекались ромом и ссорами. Иногда, когда было мало работы, девушка забиралась на нос Жемчужины и всматривалась в горизонт. Туда где небо сливалось с морем. Яркий солнечный свет слепил глаза, теплый морской ветер трепал волосы. Лишь тогда она снимала шляпу, была сама собой. И в такие моменты Анастасии хотелось кричать всему миру о том, что она здесь. Что она счастлива. Одиночество стало привычным для Анастасии. Вернее оно уже стало ее другом. Пусты ночи и однообразны дни. Вот и все, что было у молодой девушки, которая так мечтала любить весь мир, не требуя ничего взамен. А сейчас судьба в очередной раз лишила ее того, кто был дороже всех на свете. Того, кто был самым дорогим существом. Хоть и не замечал Анастасии. Да и никогда бы и не заметил. Обреченность была во взгляде юнги с самого начала. Она проклинала судьбу за эту чертову любовь, но благодарила Бога за кусочек хоть и такого счастья. Сейчас девушка сидела и старалась забыть обо всем. Но мысли, словно клейкая масса растягивались и сбивались в один комок. Сны стали лишь об одном человеке. Анастасия отадала бы жизнь за то, чтобы Капитан вернулся. Пусть она умрет, но он то будет жить. И не знать, что где-то был человек, отдавший за него, Джека Воробья, жизнь. Аленькую жизнь. Сил плакать больше не было. Пустота осталась в измученной душе. Девушка облизала пересохшие губы и тихонько запела. Почти беззвучно. Пела она о том, что потеряла. Что больше не вернешь. И просила прощения за любовь. - Прости...Ты меня и не знаешь, Джек. И не узнаешь никогда теперь. Как ТЫ был мне дорог. Мой хороший, замечательный Капитан. Но что я могла поделать, Джек? Что? У тебя был выбор. И ты его сделал.
Габриэль Гастингс: Габриэль посмотрел на Саманту. Её больших глазах читалась недобрая насмешка, что обычно не сулило ничего хорошего собеседнику. Что её так разозлило? То, что он налетел на стол, или то, что узнал Кетрин? Весь хмель вылетел из головы канонира, "пока ещё канонира". Кто знает, что взбредёт в голову бабе, которую Джек поставил вторым помощником?. Обычно, представительницы "слабого пола" очень любят показывать свою "силу" - надо и не надо. - Меня толкнули, Сэм… Не так уж я и пьян. Ты же знаешь, я знаю свою норму и не превышаю её никогда, - процедил он сквозь зубы с долей высокомерности. Он прекрасно знал, что такая манера разговора раздражает Саманту, но её "строгий выговор", честно говоря, чертовски взбесил его. Когда Габриэль был в бешенстве, он становился высокомерно-вежливым. Причём степень его вежливости возрастала по мере того, как возрастала злость. А сейчас он был очень зол. - Ты хочешь узнать, знакомы ли мы с Кетрин? Представь себе, это так. А подробности пусть тебе расскажет она сама. Если захочет, конечно. Что касается моей должности, то канониром меня назначил Джек, и только он может меня с неё сместить. Он старался не смотреть в глаза этой женщине. Видит бог, он не хотел ссоры. Чтобы немного успокоится, он перевёл взгляд на Кетрин, которая смотрела на него так, словно тот был призраком. Призраком из прошлого. - Как тебя занесло сюда, малышка? - и, внезапно вспомнив слова Саманты, добавил, - Ты действительно родная сестра капитана Воробья, не так ли?
Catherine Sparrow: Что-то внутри Кэтрин едва уловимо вздрогнуло, когда Саманта резко опрокинула стул. Скорее от неожиданности, нежели от страха, но внешне это никак не отразилось на лице девушки. Кэт знала, что больше всего в ней раздражает Гадюку Сэм - когда квартмейстер сохраняла полное спокойствие и непоколебимость во время урагана по имени Саманта. Второй помощник бесилась, а голос Кэтрин предпочитал оставаться ровным. - Если, вы не забыли мисс Воробей, то вы обязаны были сидеть за этим чертовым столом! И искать выход из сложной ситуации, в которой оказалась вся команда. Или вы считаете, что раз вы сестра Джека, то вам можно отсиживаться в углу? Нет уж, милая, давай-ка расскажи нам, что ты надумала. Пора бы и тебя послушать, Кети! - Эти слова Саманты заставили девушку на какой-то момент забыть о Габриэле, находившемся сейчас между ними, и вопросительно изогнуть бровь, скривив губы в лёгкой ухмылке. - Пожалуй, я никому и ничем не обязана, за исключением пары человек в этом мире. Один из них сейчас находится в этой комнате, а второй же невольно оказался на Летучем Голландце, и так ждёт, пока Саманта Адамс разнесёт в щепки трактир, влив в себя годовой запас рома Тортуги. - Не смотря на смысл сказанного, голос девушки оставался абсолютно спокойным, как будто она рассказывала сказки. - Спокойно, Сэмми, не всё в этом мире решают кулаки. От того, что ты ведёшь безрезультатные разговоры за этим самым чёртовым столом, Джеку там, на Голландце, лучше не станет. И уж тем более строить какие-либо планы следовало бы без прямого участия рома.... - На губах Кэтрин скользнула лёгкая усмешка, специально наигранная, чтобы добавить масла в огонь злости Саманты. Голос Габриэля Гастингса на момент отвлёк её от столь милой беседой со вторым помощником капитана. - Верно, я Кэтрин, но, пожалуй, уже не та малышка из переулка, улавливаешь? - На лице девушки вновь промелькнула улыбка, но уже другая, более добрая. Странно, но такое поведение Саманты скорей позабавило, чем испугало Кэт. Хотя, может, всё только начинается?
Samanta Adams: Когда Рико попытался заткнуть ей рот, то вначале Саманта от неожиданности замолчала. Видно братец сразу посек, что сейчас будет буря и предпочел ретироваться. Прихватив с собой эту шлюху, Жизель. - Пшел вон, идиот! Мы потом поговорим! Саманта чуть ли не шипя, бросила вслед уходящему братцу. Затем ее внимание вновь привлекла парочка Габриэля и Кетрин. Пропустив мимо ушей слова канонира о норме выпитого, второй помощник усмехнулась. - Ты хочешь узнать, знакомы ли мы с Кетрин? Представь себе, это так. А подробности пусть тебе расскажет она сама. Если захочет, конечно. Что касается моей должности, то канониром меня назначил Джек, и только он может меня с неё сместить. Видно Габриэля это дико задело. Усмешка переросла в смех. Саманта громко рассмеялась, словно услышала смешную шутку. Смех резко оборвался, так же как и начался. - Мистер Гастингс, простите, ГДЕ вы видите Джека здесь? Мммм? Саманта деланно покрутила головой. Она стояла перед Габриэлем в мокрой блузке с горящими от гнева глазами. Понимая, что гнев ее направлен не на того человека, но дерзость канонира жутко завела ее. - Я думаю, не стоит рассказывать вам про старшинство в отсутствие Капитана. Впрочем, помимо снятия с должности существуют менее приятные способы ухода со службы. Но они не коснуться вас, мой дорогой друг. Неожиданно Сэм улыбнулась искренней и даже очаровательной улыбкой. Но Кетрин и следующие сказанные ею фразы разрушили то хрупкое равновесие между спокойствием и гневом. - Как ты сказала, Кетрин? Сэмми? В тихом голосе Саманты прозвучало неподдельное удивление. - Значит, Кетрин, ты говоришь "безрезультатные разговоры". Хммм. Ты облегчила мне задачу. Гадюка лаского улыбнулась темноволосой сестрице Джека Воробья и шагнула вперед. Она оказалась прямо перед мисс Сперроу, сидящей на стуле. Надо отдать должное, девушка даже не шевельнулась и не изменила выражение лица. Хотя Саманта знала, что могла ощутить Кетрин Сперроу. Сэм положила руку на плечо Кетрин и легонько сжала. Она низко наклонилась, так, что ее лицо оказалось напротив лица Кетрин. Чувственные губы коснулись девичьего ушка и обожгли горячим дыханьем. - Никогда, Кетрин, слышишь, никогда не называй меня Сэмми. Я закрою глаза на все. На все сказанное тобой. Ты понимаешь, что сейчас я мечтаю лишь об одном. Достать нож и вырезать твой дерзкий язычок. Но лишь только из-за Джека я не сделаю этого. Более того, в случае опасности, я даже готова прикрыть твою спину. Но если ты ЕЩЕ раз назовешь меня Сэмми, я заставлю тебя сожрать собственный язык. Поверь, никакая сила тебе не поможет. А сейчас, подружка, мы закроем эту тему. Мы ведь команда. И ты посоветуешь мне, как сделать разговоры результатными. Гадюка нежно поцеловала щеку Кетрин и отодвинулась. Посмотрела в глаза, кивнула и отошла. - А теперь, господа, продолжайте беседу. Прошу простить мое столь невежливое вторжение! Я подожду, пока вы закончите. Сэм подняла стул и уселась на него верхом, сложив руки на спинке стула. "Чертовски скучный вечер..." Саманта с печалью подумала про испанский табак. Отличная вещь для ужасного вечера.
Габриэль Гастингс: Между девушками как будто пронесся грозовой разряд. Габриэль невольно посмотрел наверх - не прольётся ли дождь с закопчённого потолка таверны. Хотя голос Кетрин был спокоен, « она говорила нарочито-лениво растягивая слова », но в нём сквозило напряжение. Она напоминала кошку, готовящуюся прыгнуть. Взгляд был холодным, но где-то глубоко плясали искорки гнева. Когда она посмотрела на него, колючие глаза немного смягчились, а на губах промелькнула улыбка. " Вижу, что другая… Не испуганная девчонка, а гордая женщина, которая готова дать отпор и словом, и делом.. " -Уже уловил, Кетрин. Уловил, сжал в кулаке и спрятал вот в этот карман. Видишь? Габриэль сделал рукой движение, как будто ловит что-то в воздухе, и опустил руку в карман, улыбнувшись девушке. -Ты не малышка. Ты выросла и стала настоящей красавицей. И характером в брата…. Которого, как заметила госпожа второй помощник капитана, здесь нет, к сожалению. Боюсь, Кетрин, что нам придётся расстаться снова так же быстро, как и в прошлый раз. Я не буду дожидаться, пока меня вышвырнут с судна из-за прихоти бабы " Он повернулся в сторону Саманты и, учтиво наклонив голову, поправился : " Простите, женщины… "", возомнившей себя капитаном, и готовой распоряжаться командой Джека и его кораблём, как ей захочется, не считаясь с его мнением. И, обратившись ко второму помощнику, вежливо добавил: - Я готов нести наказание за мой чудовищный проступок, мэм.. Кому передать свои обязанности?
Samanta Adams: Саманта удивленно вскинула брови в ответ на вопрос Гастингса. - Странно, мистер Гастингс, что с этим вопросом вы обращаетесь ко мне. К бабе, возомнившей себя капитаном и распоряжающейся командой Джека. Да кстати. Это ведь я его сплавила Джонсу. Так, что если вы желаете сдать свои полномочия и обязанности, то обратитесь к нашему боцману, что спит воооон за тем столом. В крайнем случае, к мисс Сперроу. Она у нас тоже не последний человек. Но на самом деле, этот вопрос решается еще и с моим чудесным братцем. Так что видите, как огромен ваш выбор. Дерзайте, Габриэль. Только не забывайтесь, что за свои слова приходится отвечать. Впрочем, попытки задеть мое самолюбие, называя бабой, не совсем удачны. Потому что я к огромному моему и возможно вашему удивлению баба. Если конечно вы заметили! Второй помощник спокойно парировала канониру и встала. Неожиданно ей стал скучно в этой компании. Реакция Кетрин Сперроу была совсем неинтересна Саманте. Ей просто хотелось послать к черту всех этих напыщенных, играющих в благородных и вежливых джентльменов, пиратов. Саманта криво усмехнулась на прощанье Гастингсу и Кетрин. Пусть парочка предастся воспоминаниям. Но только без нее, Саманты. Итак, уже хорошо проблевалась от этого чертового рома. Сэм посмотрела на спящего Джонни. Слава Богу, что хоть он ее поддерживает. Если бы не Джо и Риккардо, то, скорее всего Саманта Адамс кормила бы рыб по воле своей же команды. Впрочем, она никогда не понимала, зачем Джек сделал ее вторым помощником. Неужели ему был нужен личный садист? Саманта вновь задумалась о Капитане. Как бы ей хотелось, чтобы он вернулся и построил к чертовой матери эту гребаную команду. Потому что Рико где-то шлялся со своей пассией, а у Сэм совсем не было сил заниматься этим. Да и как их построить, если многие ее слова воспринимались в штыки. Впрочем, сама виновата. Хотя так ли это было печально, Сэм улыбнулась. Ей ведь было все равно. На Жемчужине ее всегда держали два человека: Джек да Рико. Теперь возможно она потеряла одного, а следом и второго. Саманта поднялась наверх, но не в поисках брата, а так. Чтобы побыть одной. Женщина присела на верхнюю ступеньку, и устало прислонилась к стене. Рука по привычке легла на нож, убранный за пояс. Саманта закрыла глаза. Гадюка вновь погрузилась в хрупкий мир воспоминаний.
Catherine Sparrow: После странного поцелуя Саманты в щёку, появилось острое желание хорошенько умыться, как будто Кэтрин укусила настоящая гадюка. Наверное, год назад всё сказанное вторым помощником и вывело бы Кэт из себя, но сложно было посчитать, сколько вот таких вот сцен уже устраивала Сэм. Так что у квартмейстра уже выработался уже некий иммунитет. Слава Богу, Саманта не знала, что действительно могло вывести Кэтрин из себя. Странно, но вкупе с лютой ненавистью, девушка испытывала ещё и какое-то подобие уважения по отношению к мисс Адамс. Наверное, потому что та умудрялась сочетать в себе абсолютно не сочетаемые качества: красоту, властность и отвратительный характер. Как только Саманта отошла, губы Кэтрин едва уловимо зашевелились, произнеся всего два слова: - Конечно, - тихо сказала она, но девушка была уверена, что второй помощник расслышала. А позже добавила: Сэмми. Кажется, второй помощник предпочла прекратить этот спектакль и сделать вид, что ничего не слышала. Саманта удалилось, что позволило большей части команды вздохнуть в облегчением. - Что ж, мистер Гастингс, думаю со смещением вас с должности стоит несколько повременить, ибо обстановка не располагает. Думаю, к отплытию Вы вновь присоединитесь к команде. - Произнес твёрдый голос квартмейстра. - Что ж, если она так хочет видеть меня за этим чёртовым столом... - Добавил голос, уже принадлежавший Кэтрин. Подхватив свою небольшую чарку с красным вином, от стойки трактирщика девушка перебралась за стол, где положено было сидеть всему руководству корабля. У стенки мирно дремал чёрнокожий боцман. Вот, пожалуй, человек, которому Кэт была способна доверять почти как себе. Но в этой затянувшейся войне между Кэтрин и Самантой, которую, естественно, начала вторая, Джонни находился скорее в нейтралитете. За что, наверное, квартмейстер его и уважала. Девушка показала канониру жестом, что он может присесть рядом. Как бы квартмейстру и не хотелось будить боцмана, но нужно было поговорить в спокойной обстановке в отсутствии Саманты. Девушка на секунду пробежалась глазами по трактиру, но Рикардо не обнаружила. Жаль, он бы здесь не помешал. - Джонни? - Произнесла девушка, и веки боцмана задрожали. - Кажется, Саманта хотела что-то обсудить...по поводу спасения Джека... При этих словах послышалось чьё-то хриплое покашливание над ухом, а после и скрип отодвигающегося стула. На стол бесцеремонно опустилась скрюченная фигура Юродивого Джо. Один глаз старика был как обычно прищурен, казалось даже, что он закрыт, а почти беззубый рот скривился в алчной улыбке. Я подумала, что пора было бы уже вводить Джо в игру, а то мы скоро все скончаемся от цероза печени) Извините, если что-то не так. Его речь описывать не стала, чтобы не получилось ещё более глупо.
Габриэль Гастингс: В голосе Кетрин чувствовались твёрдые нотки, хотя Габриэль видел, что она была, как натянутая струна. Напряжение вокруг неё так и витало в воздухе, делало его разряжённым, как перед бурей. -Да я не собирался уходить из-за какой то разбитой бутылки, Кетрин. Не дело – бросать судно, когда капитану нужна помощь. И только он может сказать мне: " Габриэль-старина, знаешь, а не пошёл бы ты с моего корабля?Не хочу больше видеть на нём твою небритую рожу." Канонир улыбнулся: -Но не думаю, что это произошло бы из-за того, что я спьяну налетел бы на его стол. Для этого надо было постараться провиниться покруче. Твой брат… Он запнулся и чуть не сказал " был ". -Твой брат всегда был справедливым. Надеюсь, таким и остался. Габриэль посмотрел на девушку и увидел, что мысли её уже далеко от него. И правда. Надо возвращать капитана. В его отсутствие, мы все тут перессоримся и нарушим то, что он так любил - целостность " Жемчужины " и её команды. Все уже на взводе. Габриэль вновь обратился к Кетрин: -Я скоро вернусь. Надеюсь, что нам удастся поговорить. Но девушке была явно не до него сейчас, поэтому он повернулся и направился туда, где, по его разумению, могли находиться лестницы, ведущие на второй этаж. Ему надо было хотя бы ненадолго очутиться вдали от этого дымного зала, в относительном одиночестве.На верхней ступеньке он заметил Саманту. Она сидела, устало, закрыв глаза, и Габриэль мог поклясться, что вид у неё был грустный и даже немного потерянный. Её руки, всегда такие быстрые, красиво жестикулирующие, особенно, когда она была в ярости, сейчас безвольно « свисали » вдоль тела. Габриэль приблизился, присел на корточки ступенькой ниже и осторожно взял в руку одну из мягких ладоней: -Ты успокоилась, Сэм? Я понимаю. Нервы. Поверь, нам всем его не хватает.
Samanta Adams: Гадюка задремала. Где-то в полусне, в полу-реальности она шла по песчаному берегу. На ярко-синее небо невозможно был смотреть, солнце слепило. Было очень жарко, так жарко, что Саманта скинула сапоги и с наслаждением коснулась ногами влажного песка, позволяя морской воде нежно ласкать усталые ноги. Саманта не знала, куда она идет, но даже во сне целью ее был Джек. Она шла целую вечность. За это время небо сгустилось, море превратилось в бушующую ревущую массу, жесткие струи хлестали по лицу, а ветер рвал одежду и волосы. Но Саманта продолжала идти, хотя от ветра и боли по щекам вместе с дождевой водой текли слезы. Где-то рядом с собой она увидела тень: - Джек? Это точно был мужчина, но Капитан ли это или нет, Сэмми не могла сказать точно. Рука незнакомца коснулась ее руки. Саманта Адамс от неожиданности вздрогнула и резко открыла глаза. Ее глаза моментально столкнулись со взглядом Габриэля Гастинса. Она посомтрела на совю рук в его широкой ладони.Аккуратно вытащила руку. - Еще раз добрый вечер, мистер Гастигс! Вижу, я недооценила вас. Редко кто мог подойти так незаметно. Впрочем, я заснула, и как вижу достаточно крепко. Сэм грустно улыбнулась: - Я уже не помню, когда спала так крепко последний раз. Потому что мой братец и Капитан редко спали долго. Мисс Адамс внезапно спохватилась, с чего это она тут распинается перед Гастингсом. Недовольство собой выразилось в легком румянце, окрасившим щеки. - О, прошу вас, только не говорите мне про нервы. Если бы они у меня были слабыми, то я бы уже давно была бы сожрана червями или рыбами. Да, всем нн хватает Джека, но никто даже не пытается что-то сделать. Лишь одна Саманта Адамс ходит и ноет, что надо его вернуть. Поймите, Габриэль, от безысходности мне убить кого-то хочется, вон как того беднягу. Сэм кивнул в сторону мертвого тела, которое выносили из таверны. Ее работа. Видно рома и, правда, было многовато. - Иногда я очень сожалею о содеянном, как в этом случае. Женщина тихо проговорила, словно для себя самой.
Габриэль Гастингс: Габриэль покосился на труп, который смотрел в небо остановившимися навсегда глазами и подумал о том, что быть на его месте совсем не хочется. Саманта, кажется из-за отсутствия Джека зла на весь мир и готова уничтожить все и каждого, кто имел неосторожность попасться на её пути. (Александр Македонский, конечно - герой, но зачем же стулья ломать?)Он посмотрел в большие глаза второго помощника. В них дрожала, плескалась невысказанная боль, непролившиеся слёзы, которые Саманта не покажет никому. -Значит, надо что-то делать, Сэм. От того, что мы протираем штаны в таверне и наливаемся ромом по самые глаза и колотим всё вокруг, участь Джека не станет легче. Мы – его команда, и мы должны попытаться вызволить его из мерзких лап Джонса, пусть даже мы знаем, что это невозможно. Зато в последний час мы не сможем попрекнуть себя в бездействии. Мы сильны. Сильны верой. Сильны отвагой. Сильны безрассудством. Мы команда " Жемчужины ", чёрт побери! Давай спустимся в зал, там Кетрин, кажется, что-то надумала.
Samanta Adams: Саманта молча слушала Габриэля. Ее мысли были далеко. Она чувствовала, что Джек жив, но вот сможет ли он вернуться в мир живых. Она если честно не могла себе представить, как помочь своему Капитану. Только если… Нет. Слишком рискованно. Она не может рисковать так. Этого ей не просят. Хотя к черту прощение, когда накону жизнь Джека. - Ладно, Габриэль. Пойдем. Послушаем, что могла надумать наша малышка Кети. Ухмылка вновь скривила губы Гадюки. Ее рука скользнула по спине мужчины. Женщина посмотрела из-под полуприкрытых ресниц на канонира. «А он весьма и весьма хорош» Не смотря на суровый характер, Саманта была женщиной. И весьма привлекательной женщиной. Она знала, что Рико и Джек видят в ней отличного напарника, верного друга, который прикроет спину, но никак не фигуристую красотку. Хотя если бы ее приодеть, то они бы сломали глаза. По крайне мере у Саманты мелькали такие мысли. Разыграть сию компанию. Еще до того, как Джек пропал. Женщина плавно сбежала по ступенькам, таща за рукав за собой Гастингса. «Да уж. Кетрин сейчас надумает» Но Саманта удовлетворенно отметила, что квартмейстер уже расположилась за столиком, где спал Джонни. Осталось еще найти гребаного Риккардо. Хотя Саманта сомневалась, что ее красавчик братец оторвется от своего весьма приятного занятия. Внезапно, второй помощник резко затормозила, так что канонир, шедший сзади, натолкнулся на нее. Женщина резко повернулась к Габриэля, едва сдерживая порыв вцепиться в мужчину от обуревавших ее эмоций. - Я кажется придумала, как мы спасем Джека. Джонсу нужны души, он их получит!
Габриэль Гастингс: Габриэль почувствовал, как рука Саманты прикоснулась к его спине. Это неожиданное прикосновение отозвалось едва ощутимой дрожью в ногах. Он поднял голову и, прищурившись, вскользь окинул взглядом её фигуру, так, будто видел её впервые. Его глаза задержались на груди, на пухлых, полуоткрытых губах Саманты. В роскошном платье, где-нибудь на балу она разбивала бы сердца. Единственный взгляд из-под полуопущенных ресниц - и очередной поклонник был бы у её ног. Вне всяких сомнений Габриэль приподнял бровь Женщины… удивительные создания. Они могут быть прекрасными даже в лохмотьях. Хотя… Этот пиратский костюм ладно сидел на стройной фигуре второго помощника. Удивительная женщина.. Опасная? Жестокая? Может быть! Но всё-таки – женщина. Канонир выпрямился и несколько хриплым, но с нарочитой небрежностью голосом спросил: - Джонсу нужны души смертных? Неужели? И как же он их получит? Ты предлагаешь отдать ему наши? Твою, мою, душу Кетрин? Воистину благородный поступок, но не для меня. Или ты придумала какой–то другой выход? Интересно, - подумал он,- Что же придумала для спасения капитана его сестра? - Ты расскажешь мне о своём плане здесь, Сэм, или мы спустимся вниз и обсудим это вместе с другими?
Samanta Adams: Саманта задумчиво посмотрела на Габриэля. Закусив губу, она сдерживала волнение. Идея и впрямь хорошая, но слишком рисковая. И может ли она, Саманта, довериться мужчине, что деланно небрежным голосом попытался заронить ростки сомнения в ее душе. - О нет, мистер Гастингс, наши души останутся при нас. Хотя вряд ли она у кого-либо из нашей команды есть. Одни слова. Нет. Но Джонс может пойти на сделку. Ведь в случае с Джеком Морской Дьявол оказался чертовски щедрым и отвел нашему Капитану немалый срок. Так почему бы не поболтать с Очаровашкой за кружкой рома. Не думаю, что откажет жаждущим острых ощущений. Смекаешь, цыпа? Ой….. Саманта невольно ляпнула так хорошо известную всем фразу. Все-таки многие повадки Капитана оказались заразительными. Но фраза, прозвучавшая в устах Саманты, прозвучала вымучено. Словно этой фразой второй помощник пыталась заставит себя поверить в успешность своей затеи. - Габриэль, если вы способны придумать другие варианты, я их готова выслушать! Сэм насмешливо глянула на канонира, скорее в отместку за его небрежнось в голосе, чем из-за сомнения в его способности думать. Сэм дико хотела выпить. От короткого сна и похмелья у нее разболелась голова. И вообще она ощущала себя не в своей тарелке. Словно тело ей не подчинялось. Сейчас ходили слухи о лихорадке, в глубине души Саманту гложили свои страхи. Например, страх заболеть. Оказаться беспомощной. Больше всего Гадюка боялась этого. Ее мало пугали пули, ножи или кровавые потасовки, а вот неспособность постоять за себя…. Гадюка коснулась ладонью лба, слишком горячей была кожа. - Я…думаю, нам надо спуститься теперь. И поговорить с остальными. Саманта развернулась и, крепко сжимая перила, стала спускаться. Ей реально становилось хуже с каждой минутой. «Главное дойти до столика, а там ром сделает свое дело!» Спиной Сэм ощущала очень близкое присутствие Габриэля. Впрочем это ее не напрягало
Габриэль Гастингс: С Самантой происходило что-то не то. Щёки её жарко горели, глаза сияли нездоровым блеском. Она то и дело облизывала языком пересохшие губы. Даже речь её, всегда такая ясная и чёткая, стала вдруг немного сбивчивой. Она переходила от одной мысли к другой. Потом прикладывала тонкие пальцы к вискам, как будто хотела собрать их воедино. " - Габриэль, если вы способны придумать другие варианты, я их готова выслушать! " - Придумать то я способен Сэм, только насколько всё то, что я придумаю, можно будет осуществить. Джонс не так то просто расстаётся сосвоими жертвами, а на Джека он давно точит зуб. Силой его не взять. Тут нужна хитрость.. Надо обдумать всё это сообща, взвесить все " за " и " против ". Да она еле на ногах держится ! Саманта дотронулась до лба, который на глазах покрывался испариной и, медленно переставляя как будто свинцом налитые ноги, стала спускаться в зал таверны. Габриэль старался держаться как можно ближе, чтобы в случае чего поддержать девушку. Открыто предложить ей руку он не решался. Реакция Саманты могла быть самой неожиданной. Она не из тех женщин, которые не боятся показаться слабыми. Зал встретил их гулом голосов и едким запахом рома, смешанным с миллионом других запахов.После полутёмного прохладного коридора, казалось, здесь нечем дышать. Канонир с тревогой посмотрел на Саманту, но она уверенно двигалась по направлению к столику, за которым сидела Кетрин. Рядом с ней прямо на грязном полу примостился человек, который был известен, как юродивый Джо. Он что-то лепетал, вскидывая руки и закатывая глаза, то, успокаиваясь, то повышая голос. Кетрин немного наклонилась и нему и внимательно вслушивалась в бессвязные речи юродивого.
Catherine Sparrow: На Тортуге существовал свой особый, неписанный обычай. Если к вам подсел Юродивый Джо, то его обязательно нужно накормить или же подать чарку с ромом. Некоторые даже считали, что старик принесёт проклятье, если этого не сделать, поэтому самые суеверные не задумываясь, выкладывали лишние медные за баранью ножку и ром для Джо. Кэтрин кинула короткий взгляд на Амгнуибапта, который, не смотря ни на что, по-прежнему был погружен в свой глубокий боцманский сон. Вино в кружке постепенно заканчивалось, превращаясь в лёгкую головную боль Кэтрин. Девушка уже давно потеряла всяческий интерес к несуразной болтовне Джо, который продолжал поглощать похлёбку, купленную на деньги квартмейстра. Веки мисс Спарроу с каждой минутой всё тяжелели, а сознание глубоко завидовало Джонни, находившемуся в объятиях сна. Сколько она уже не спала? День? Два? Кажется, с того самого момента, как пропал Джек. Ту и последующую ночь ей ничего не снилось кроме отвратительных полипов на лицах команды Джонса и грязных закоулков его корабля. Тогда девушка предпочла вообще не спать, чтобы не видеть те кошмары снова и снова. Сейчас это решение обернулось против неё, и Кэтрин продолжало неистово клонить в сон. Через минуту она даже не заметила, как собственная голова опустилась на сложенные на не самой чистой столешнице руки, и сознание девушки моментально провалилось в глубокую бездну сна. ...Холодные волны разбивались о борт огромного судна, чьи порванные паруса неистово трепал ветер. Не смотря на шум урагана, на всю округу отчётливо раздавался жуткий звук. Звук, ассоциирующийся у каждого матроса с грядущей смертью, звук шагов Дейви Джонса, его деревянной ноги. Превратившись в одну непонятную серую, мокрую массу, матросы Морского Дьявола пытались справиться со стихией и не заработать 5, а то и все 10 ударов плетью от твёрдой боцманской руки. Но, кажется, ни что, даже сильнейшие порывы ветра даже не колыхали огромную фигуру Дейви Джонса, что всё так же, с трубкой во рту, оглядывал палубу с высоты своего роста. Из залитого водой трюма доносились приглушённые крики пленников... Внезапно Кэтрин заметила странную фигурку, ничем не похожую на остальных. Её собственный силуэт, казавшийся размытым из-за пелены дождя. Она кое-как балансировала на носу корабля, всё ещё удивляясь, как не сорвалась до сих пор вниз. Как она там оказалась? Холодные порывы ветра так и норовили скинуть девушку вниз, навстречу ледяным волнам, бушующим в Карибском Море. Но какая-то невидимая сила поддерживала её, давая шанс сделать выбор: прыгнуть или нет? - Давай, девочка, прыгай, ты же хочешь спасти свою команду и чёртового братца. Всего один шаг и они будут на свободе, чёрт возьми, - Пробивался чей-то голос сквозь шум стихии. Кажется, это был кто-то из команды Джонса, кто-то, кого все называли Штурвалом. - Нет, тебе твоя жалкая душонка дороже. К чёрту их, свой зад всегда жалко больше чужого! - Говорил другой голос, чей, Кэтрин определить так и не смогла. Странно, Джонс никогда не прибегал к подобным способам, а уж тем более не давал своим жертвам права на выбор. В душе девушки, продуваемой ледяным ветром, боролись два противоречия, два голоса: эгоизм и любовь. Кэт закрыла глаза и сделала шаг...назад. Эгоизм одержал победу?.. Внезапно девушка резко проснулась из-за того, что стол содрогнулся. На него с грохотом опустилась чарка с ромом, а сверху послышался голос трактирщика. - За счёт заведения, мисс Спарроу! - Кэтрин только открыла рот, чтобы спросить за что, но старик уже куда-то испарился. Девушка кинула взгляд на коричневую жидкость, плескавшуюся в чарке, и к горлу подкатила тошнота. Кэт поспешила отодвинуть емкость от себя, ибо даже от одного запаха алкоголя тошнота всё усиливалась. Девушка огляделась по сторонам: Джонни всё так же дремал, чуть храпя, Джо продолжал поглощать свою похлёбку и почти перешёл к бараньей ножке, а за соседним столом пираты о чём-то оживлённо спорили. Оперевшись локтями о стол, девушка докоснулась пальцами до висков, пытаясь прогнать так не кстати нагрянувшую головную боль. Сколько она спала? И что это было? Что за жуткий сон? Странный выбор, очень странный, как будто это была не она, не Кэтрин... Две тени накрыли квартмейстра и часть стола, за которым она сидела. Перед не совсем твёрдым взором вновь предстали Габриэль Гастингс и Саманта Адамс. "О Боже, шоу продолжается..." - подумала девушка и отвела взгляд от лица Сэм.
Samanta Adams: Саманта вернулась к столу. Теперь там помимо Джонни восседала Кетрин. «Замечательно, мой птенчик. Наконец то ты моя» Гадюка подвинула стул и села прямо напротив Кетин Сперроу. Второй помощник внимательно смотрела на сестру Джека, словно пытаясь прочитать все мысли. Кетрин старательно отводила глаза. Еще бы….Настроение у Саманты было препоганейшее. Благо здесь был Джонни и Габриэль. Лишь это сдерживала мисс Адамс от очередных разборок. Впрочем, Сэмми уже устала орать. Теперь ей хотелось послушать. - Кетрин! Саманта ласково позвала черноволосую красотку, почти, что копию Джека в женском обличие. - Кети, что ты надумала? Я радf, что ты послушалась моего совета и пересела за этот стол. Ты знаешь, когда ловить момент, детка. Так что, господа? Второй помощник обвела взглядом всех присутствующих. Не было лишь Рико. Но он скоро объявится. Брат знал, когда затормозить. Бормотание и какой-то лепет отвлекли Саманту. Она повернула голову и увидела что-то отдаленно напоминающее человека. - Это что? Ее изящный указательный пальчик ткнул в это существо. - Надеюсь, не твоя идея, Кетрин? А? Сэм засмеялась, как внезапно зашлась в кашле. Долгом и хриплом. «Что за черт?» В рту был привкус крови. «Не хватало еще подохнуть, так и не увидев Джека» Отдышавшись, она посмотрела на пиратов. - Прошу прощенья, господа. Легкое недомогание. «Ага. От слова «легкое»
Камилла Уинстон: Камилла сидела в каморке Хуаниты, обняв руками, колени и смотрела на огонь. Языки пламени лизали поленья, разбрасывая золотые искры и что-то неслышно шепча. -Может, ты всё-таки съешь что–нибудь, девочка. Посмотри, какая ты стала худенькая. Скоро ветер унесёт.- Кухарка стояла перед ней, вытирая фартуком чёрные руки. Ветер… Солёный, пахнущий морем и солнцем, иногда дождём… Пусть унесёт.. -Нет, Хуанита, я не голодна. Камилла встала и прижалась ладонями к щекам негритянки. Добрые глаза кухарки были немного обиженными. -Или, знаешь что? Принеси мне что–нибудь из своей вкусной стряпни туда, в таверну. Я хочу посидеть в общем зале. -Ты хочешь пойти в таверну? Ненормальная!- Глаза Хуаниты округлились от ужаса.- В таверну, сейчас? Когда там полно всякого сброда? Пираты и всякое там отребье! Камилла упрямо подняла подбородок и улыбнулась: -Сброда? Ты, кажется, забыла кто я такая? Я такой же сброд, как и они. Пиратка… И я так хочу! Хуанита поджала губы и отвела глаза. -Ладно. Знаю, тебя не переубедишь. И уговаривать-то бесполезно. Только, сделай для старухи одну уступку – пусть Паоло пойдёт с тобой. Он не будет мешать тебе, просто посидит рядом и всё. Всё одно – ты будешь не одна. – Кухарка упёрлась руками в бока и в вызовом посмотрела на гостью: -Это хотя бы ты можешь для меня сделать, чтобы снова не вляпаться в какую–нибудь историю? Камилла посмотрела на её решительную физиономию и расхохоталась: -Ну, хорошо, старая ворчунья! Зови своего сына. Что–то укоризненно бормоча себе под нос, Хуанита вышла за дверь. Её здоровяк сын работал по - соседству, в кузнице. Таверна встретила Камиллу жёлтым светом закопчённых светильников, дымом и тем невообразимым смешением запахов, присущим только этому месту: чуть сладковато пахло ромом, едко - табаком, в воздухе неуловимо носился аромат пряностей, смешанный с крепким запахом пота и дешёвых духов. Целая какофония запахов. В первую минуту девушке захотелось приложить к носу платок, но, улыбнувшись сама себе, «Экая ты стала нежная!», Камилла смело вдохнула горячий воздух, который сразу немного опьянил её. Паоло молча провёл её в одни из самых тёмных уголков зала, оттуда открывался хороший вид на всю таверну, но который ,в свою очередь, оставался в тени. Положив локти на выскобленные доски стола, девушка стала вглядываться в лица посетителей. Постепенно, из монотонного гула стали выбиваться отдельные голоса, складываясь в фразы. Камилла вслушивалась в них, как в знакомый шум, шум моря. Это было тоже море, только людское. Оно было таким же глубоким, таким же загадочным и хранило столько же тайн. Пират за соседним столиком чему-то расхохотался. Он смеялся заразительно, стуча себя кулаком о колено. Его улыбка. Улыбка Джека… Когда возле глаз собираются смешные морщинки, до которых так хочется дотронуться пальцами. А смех, когда он закидывает голову и … Нет. Камилла покрутила головой, чтобы отогнать навязчивые мысли. Его здесь нет. Пока нет… Какой-то забулдыга так упился ромом, что чуть не опрокинул столик. Сейчас ему попадёт… Впрочем, кажется, он из таких, которые умеют постоять за себя.. А вот эта черноволосая девушка… Какая красивая… Эти жгучие чёрные глаза… Я думала такие есть только у одного человека! Он прижал к её носу палец: « Девчонки не могут быть капитанами!» - «А вот и могут! Вы просто не хотите признаться в этом!» Он расхохотался; « Зараза! Только одна девчонка могла бы так упрямо сверкать на меня глазами. Давно. Моя сестра. Ты знаешь, у меня была… У меня есть сестра… Ох! Как она досаждала мне когда-то… Но иногда…- Его глаза стали на минуту серьёзными.- Иногда мне кажется, я многое бы отдал, чтобы увидеть её. Но этого не может быть. Видно, она слишком надышалась чем-то у колдуньи, что мерещится всякое. Черноглазая девушка, наклонившись, прислушивалась к бормотанию юродивого. -Джо, как всегда здесь. Надо купить ему потом сладкую лепёшку. Он так их любит. -Что там твоя мамаша так долго изобретает на кухне? - улыбнулась она Паоло, который с непроницаемым видом возвышался напротив. .- Я проголодалась.
Габриэль Гастингс: Габриэль тяжело присел на стул. Ладонью откинул со лба волосы. Кто-то осторожно дотронулся до плеча. Канонир оглянулся. Он совсем забыл про девицу, которую давеча посылал за ромом, и которой не было так долго. Сейчас она стояла, держа перед собой большую кружку. Габриэль машинально взял ром из её рук, но пить его совершенно не хотелось. Он кивнул девице, хлопнул её по круглому заду и знаком показал, что занят сейчас. Девица обиженно поджала губы и отошла. Габриэль пожал плечами и повернулся к своим собеседницам. Саманта была очень бледна. Глаза её лихорадочно блестели, на щеках проступили красные пятна. Она подняла к губам стакан с ромом и сделала несколько жадных глотков. На висках её блестели капельки пота. Второй помощник, кажется, чувствует себя не лучшим образом. Он снова посмотрел на Кетрин, к которой Саманта только что обратилась с вопросом. Лицо её было спокойным и казалось равнодушным, но он заметил, что тонкие нервные пальцы немного напряжены. Юродивый, казалось, обращался только к ней. Он смотрел на Кетрин слезящимися глазами и шептал что-то заплетающимся языком. Габриэль вслушался. Что-то о море, об огне, о воздухе, о каких-то мертвецах. В-общем, нёс как всегда бессвязную чушь. Но девушка, вроде, вслушивалась в его речь весьма внимательно. Габриэль взглянул на полную кружку рома в своих руках, подумал и протянул её Джо: -На! Промочи горло, старина.
Захария Буркс: Зак вытер рукавом губы, потянулся, в сожалением посмотрел на пустую бутылку и, немного подумав, направился к столику капитанши. Сев напротив неё, он некоторое время ждал, когда она отойдёт от своих мыслей. Почувствовав, что ждать придётся ещё долго, он деликатно покашлял: - Кэп! Я не хотел мешать, но мне надо отчитаться перед вами. Как мне было поручено, я удачно скинул весь груз местному торговцу. Этот пройдоха думал обдурить старого Зака, но сам не заметил, как остался с носом. Мы загребли неплохой куш. Каждый получит приличный кусок от вырученного, Да ещё останется, чтобы починить как следует нашу посудину. И ещё, прикупить что-то для корабля. Там износилось много разного барахла. Вы бы кликнули тех из команды, кто в таверне ромом наливается, да узнали, что кому нужно. - Зак сунул за пазуху руку и достал какой-то предмет, завёрнутый в кусок паруса.- Я вот что отыскал. На якоре вместе и тиной подняли. Запуталась она в нём. Толстяк развернул парусину и протянул капитану небольшую бутылку из тёмного стекла. - Сдаётся мне, что в ней что - то есть.
Эпифания Аурэлио: - Какого чОрта! - прогремел вдруг громовой голос, который раздался из распахнувшейся двери и эхом отозвался в каждом уголке таверны. Все посетители повернули головы и увидели обладательницу звучного баса – огромную женщину, чья фигура заслоняла собой весь проход. Эпифания Аурэлио, попросту Бомба, это была именно она, быстрым шагом промаршировала к стойке бара, залпом выпила огромную кружку рома и потребовала ещё. Потом, обращаясь, скорее сама к себе, чем к окружающим, заговорила. - Почему меня не разбудили? Почему не разбудили, я вам говорю! Только не говорите, что сбежали с корабля, чтобы не разбудить меня! Или, что опять, что с соседнего судна интересовались – почему палят пушки, приняв мой храп за их грохот! Ни в жизни не поверю! Команда просиживает штаны в таверне, когда на корабле полный бардак. Никакого порядка! Сегодня обнаружила, что под шлюпкой какая – то свинья оставила грязные тряпки! А что творится на камбузе! Я не удивлюсь, если скоро найду на полу мышиные шарики! В каюте капитана на столе такая пылища, что можно рисовать ! Бедняга Джек томиться у этой гнусной твари Дейви Джонса, Кракена ему с задницу, а его доблестная команда и не чешется! Будь моя воля, я давно бы уже нашла «Летучий голландец», плюнула Дейви в его чуморылую рожу, а пока он пытался выплыть из моего плевка, взяла бы Джека в охапку и вынесла бы его из плена! Вы что, хотите, чтобы капитан оброс чешуёй, и его лицо превратилось бы в морду какой – то морской гадины? Если посидите здесь ещё чуток, скоро не узнаете Джека! Будет вам не Джек Воробей, а Джек какой – нибудь - Морской Конёк или Устрица, прости господи! Эпифания осушила ещё одну кружку и осмотрела таверну, выискивая взглядом команду «Чёрной Жемчужины».
Minerva Kinghton: В таверну влетела Эпифания по кличке Бомба. Минерва уже встречалась с этой добрейшей души женщиной, когда нанималась в команду. Хорошо, хоть та не заставила её маршировать и не упрекала по поводу того, что Минерва - женщина, коей являлась и сама мисс Аурэлио. Зато Минерва прошла весь комплекс испытаний от мытья полов до кренгования. Зато попала на борт самой "Чёрной Жемчужины". Можно побыть в этой команде какое-то время, а там - посмотрим. Пиратка спешно допила кружку с остатками рома и повернулась к навигатору. - Мы спасём Джека... - раздался слабый, неуверенный в успехе собственной идеи голос. Мисс Кингтон начала искать глазами того, что сказал это. Но только через пару мгновений она осознала, что мысль, тревожившая её, оформилась в слова. Абсурдность слов, прозвучавших из уст хрупкой на вид девушки, заставила замолчать всех тех, кто был в зале таверны в тот час. Кто-то замолк воззрившись на Минерву, кто-то мотал головой, не зная отчего все затихли. Неожиданная жажда деятельности проснулась в теле пиратки. Действительно, а почему бы не спасти? Просто найдя "Голландец", чем-то (или кем-то) приманив его, выцарапав капитана из цепких лапок Джонса, а там посмотрим. Как-нибудь оторвёмся! Нет, девчонка остро ощутила бессилие, своё и команды в целом. Юродивый Джо что-то бормотал, покачиваясь и нарушая всеобщую тишину. - Во сдурела девка! - крикнул какой-то пьяница и со стуком опустил кружку на стол. Таверна вновь наполнилась гомоном голосов. - Что я несу? Что это вообще такое было? - пробормотала себе под нос Минерва. Она оперлась локтём на стойку, запустив руку в волосы.
Дороти Сью.: Пигалица сидела под столом, куда якобы залезла за упавшей вилкой и прислушивалась, приглядывалась ко всему, что творилось в таверне. Чего там только не творилось! Сью так много узнала, что голова у неё прямо трещала от обилия впечатлений, а язык чесался, так хотелось рассказать обо всём Эпифании, а потом дружно всё это обсудить. Крошка Чарли поссорился с Чёрным Биллом из-за какой-то бабы, даже грозил ему ножом, а ей то они оба и не нужны совсем. Она сохнет по красавчику Габриэлю. Да и как по нему не сохнуть? Такой молодец! Пол -Тортуги о нём вздыхает. А он, будто не замечает этого. Давеча, какая-то фря всучила Сью вышитую тряпочку, сказала, что это для него платочек, чтобы передала непременно, да Дороти забыла впопыхах. Надо отдать всё же. А кривой Боб что-то украл у своего капитана, и продать хочет. Гарри с «Морской каракатицы» новый корабль ищет. Толстый Сэм хочет похудеть, а потому почти не ест, а только пьёт, как лошадь, чтобы не так обидно было. Команда «Жемчужины» без Джека совсем распустилась, как говорит Бомба. Саманта с Кетрин грызутся всё время. "Ой что-то не нравится мне вид второй помощницы. Заболела что ли?" Рико вообще всё время торчит у шлюх. Джонни целый вечер головы не поднял. Даже, когда Минерва вдруг заявила, что спасёт капитана. Милая девочка, но палубу драит неважно. А это кто сидит в тёмном уголке? Дивная красавица в таверну с негром пришла. Слуга что ли? Не думаю, что дружок! Даже не разговаривают. Она всё на столик поглядывает, где команда «Жемчужины» сидит. Кто такая? Вдруг, она услышала незабываемый бас .Пришла !!! От долгого сидения под столом ноги немного затекли, поэтому Сью решила, что можно уже и показаться миру. Она встала на четвереньки и стала выползать из-под стола, пятясь назад, но при этом продолжая присушиваться. Вдруг она уткнулась тощим задом во что-то твёрдое, а потом её бесцеремонно подняла за шиворот огромная рука Бомбы.
Габриэль Гастингс: Габриэль тоскливо обвёл взглядом таверну. Разговор за столиком как-то внезапно стух, и пират явственно ощутил скуку. Девушки молча сидели, погружённые в свои мысли и, казалось, не замечали его совсем. Канонир постучал по столу костяшками пальцев - ноль эмоций. Тогда Габриэль осторожно встал, стараясь не сильно стучать стулом по дощатому полу, и опять направился к стойке бара. Ему хотелось воды. Ни рома, ни джина, а простой чистой воды. Такой прохладной и свежей. Его вопрос вызвал удивлённое оживление на лице трактирщика. Но воды тот всё таки дал. Целый кувшин. Уже совершенно добив бедного толстяка, канонир купил пару сладких лепёшек, ещё тёплых и мягких, и стал искать место, куда бы присесть, чтобы не вызывать лишних взглядов и ехидных улыбок. В одном из углов, там где ветерок, дующий из маленького распахнутого оконца, развевал грязные занавески, сидела местная «девушка». Габриэль прищурился и приподнял бровь. Совсем недурна. Только глаза грустные. Он украдкой усмехнулся своим мыслям и решительно направился к столику, за которым сидела девушка... Подойдя, учтиво наклонил голову и спросил: - Я не помешаю, мадемуазель? Можно? И, не дожидаясь ответа, присел за стол
Samanta Adams: Саманта села напротив Кетрин, но ее мысли были далеко отсюда. Голова кружилась, а легкие казалось, горели огнем. Сэмми вновь задохнулась в кашле. Стараясь сдержать дрожь в руке, второй помощник вытерла губы. На бледной коже остался алый след. Саманта прикрыла глаза. Нет. Только не сейчас. Женщина знала, что сейчас она очень больна, что это страшнее ножа или кракена. Эта штука, что внутри нее убивает медленно. И если не найти лекарства, то смерть будет ужасной. Потому что Сэм видела, как от этой заразы умирали люди. Это была не лихорадка. Периодические приступы с кашлем и кровью будут все чаще, пока она не выхаркает все свои внутренности. Ногти впились в ладони. «Но я не могу так умереть. Господи, дай силы мне. Господи если не ты, так Сатана…кто-нибудь дайте мне время и силы!» Саманта Адамс не умела молиться, да и не верила она ни в Бога, ни в Дьявола. Но сейчас ей безумно захотелось поверить. Если отравленного клинка или обжигающей пули можно избежать, увернуться, то спастись от демона, что внутри тебя, пожирает твое тело, невозможно. Саманта открыла глаза. Полные ужаса и тоски. Ее взгляд встретился с взглядом Кетрин. Помощник покачала головой, как бы говоря. Забудь то, что видишь сейчас. Затем Саманта посмотрела на уходящего Гастингса. Он направился к одной из шлюх, с которой ранее сидел Рико. «Такой же, как все…» Печально покачала головой жестокая красавица. - Кстати, Кети, ты не видела Риккардо? Глухо спросила Саманта у сестры Капитана, не поворачиваясь в ее сторону. Где-то внутри вновь поднимался приступ кашля и боли. Внезапно закружилась голова. Где-то вдали она услышала голос Кетрин. Но вдруг наступила тишина и темнота. Саманта Адамс попыталась встать. Но мир перевернулся. Второй помощник неподвижно лежала на грязном полу, а по белоснежной коже из уголка чувственных губ тонкой струйкой сочилась кровь.
Catherine Sparrow: Странный сон. Очень странный. И не менее странный выбор. Неужели у неё нет сердца? Если не у неё, то у кого оно есть? Головная боль с каждой минутой разгоралась подобно адскому костру. А духота и стойкий запах перегара, царившие в таверне, служили маслом для этого огня. "Предать команду - предать себя!" - так некогда твердил старина Гиббс, кости которого сейчас покоятся в горячих песках карибского архипелага. Он умер от какой-то страшной болезни, передающейся воздушно-капельным путём. В то время подхватить заразу рисковал каждый. От печальных мыслей о потерянном прошлом Кетрин отвлёк надрывистый кашель Саманты. Девушка подняла глаза и окинула второго помощника полным сомнения взглядом. В памяти тут же всплыл образ мёртвого ПОМОЩНИКА капитана. "Проклятье какое-то? Да ну, бред..." - подумала квартмейстер. Тут на глаза попался удаляющийся в другой конец таверны Габриэль с кувшином в руках. Но хорошие побуждения Кетрин подать больной воды, Саманта пресекла самостоятельно. - Кстати, Кети, ты не видела Риккардо? - Прохрипела Гадюка так, что Кет не сразу разобрала её слов. - Кажется, ушёл развлекаться с местной шлюхой, - негромко ответила девушка и снова прижала пальцы к вискам. Любой более-менее громкий звук раздавался в голове очередной волной боли. Кетрин увидела кровавый след на коже Саманты от губ. "Ну вот, давай ещё и ты заболей. Нет уж, одной невменяемой нам будет более чем достаточно..." - сие мысли прервал глухой удар чье-то тела об грязные доски пола. Саманта лежала с закрытыми глазами, а изо рта струилась тонкая дорожка крови. Юродивый Джо вскочил со своего места и начал что-то бормотать с удвоенной скоростью, а у боцмана лишь на секунду дрогнули веки. "И правда, где носит этого Рико? Я что, должна теперь с его сестрицей нянчиться?!" Девушка поднялась со стула и, обойдя стол, опустилась на колени рядом с телом. - Живая, куда же она денется, - пробормотала Кетрин, щупая пульс Сэм. - Эй, трактирщик! - девушка поднял вверх руку и щёлкнула пальцами. Вскоре рядом показалась солидная фигура хозяина сего затхлого заведения. - Кажется, эта дамочка приболела. Её надо бы оттащить наверх, пусть лучше поваляется в какой-нибудь кровати, чем будет продолжать собирать тут грязь и микробы. У вас есть ещё свободные комнаты? Мужчина молча кивнул, разглядывая лежащее на полу тело. Кетрин проследила за его взглядом, который остановился в верхней области грудной клетки второго помощника. - И поторапливайтесь! Я заплачу... - Вернула его на землю Кетрин. Трактирщик окликнул своих "вышибал", они подняли тело и понесли наверх. Кетрин решила подняться следом. Всё же, второй помощник - не последний человек в команде, и если с Самантой ещё что-то приключится по вине Кетрин, Рикардо не скажет квартмейстру спасибо. Хозяин отпёр одну из скрипучих дверей, ведущих в тёмную комнату с покосившейся мебелью. "Вышибалы" положили тело на жёсткую кровать и удалились, трактирщик же продолжал молча стоять. Кетрин поняла этот выжидающий взгляд и протянула мужчине пару звонких монет. Пересчитав деньги, тот кивнул и тоже удалился.
Victoria: Виктория немного расстроенно посмотрела вслед маленькому мальчишке, который только что скрылся за дверью. Она, конечно, и не надеялась, что он согласится прийти на корабль - свобода очень дорога для маленьких жителей этого острова, Вик когда-то и сама это все проходила. А что есть на корабле, чего нет на Тортуге? Да и не каждый сможет долгое время находиться в открытом море. Но конечно мысли о мальчишке недолго занимали голову Вик, ведь перед ней стояла полная бутылка рома, которую заботливый бармен вытащил из под стойки специально для нее. Грустно улыбнувшись своим мыслям, девушка наполнила и залпом выпила первую чарку. Обычно Виктория всегда знала, когда ей следует остановиться, и команда никогда не видела своего кэпа навеселе. Но сейчас Вик это не особенно волновало. Оглянувшись назад, девушка заметила, что и все остальные члены ее команды распивают ром. А чем она хуже? Это обстоятельство только подогрело ее решимости напиться. Тем более что еще делать, когда так гадко на душе? Разумеется, расплата за несколько часов освобождения от всех мыслей в виде дикой голоной боли и сухости во рту неминуема, но сейчас это было именно то, что нужно Виктории. Забыться, уйти в себя, чтобы не чувствовать боль от утраты. Главное, чтобы никто не догадался о причине апатии Вик, ведь никто не знал, как на самом деле она относилась к Джеку. Все считали, что их отношения - идеальное воплощение дружбы между женщиной и мужчиной. Но это не совсем так - Виктория уже давно перестала верить в такую дружбу, да и их отношения были немного другими. "- Вино и гашиш, Истамбул и Париж, моряк, моряк, почему ты грустишь? Возьми папиросу, хлопни винца, и песенку спой про сундук мертвеца..." Вторая чарка, третья, пятая. Но и когда ром оставался лишь на дне бутылки, Виктория чувствовала себя абсолютно трезвой. Долгожданное чувство забытья никак не желало приходить, но Вик была не из тех, кто так легко отазывался от поставленной цели. Попросив у бармена еще бутылку, девушка закрыла глаза, поудобнее облокотившись на спинку стула. От раздумий Викторию оторвал голос Захарии, квартмейстера Южной звезды. Вик приветливо улыбнулась ему и, выслушав отчет о продажи груза(девушка не видела никого, кто разбирался бы в этом лучше Зака), одобрительно кивнула головой. - Ты молодец, Зак. Я в тебе не сомневалась. - тихо сказала она, глотнув рома из новой бутылки. Но, увидев зеленую бутылку в руках у Захарии, девушка чуть нахмурилась. Конечно, в ней не было ничего особенного - это же просто мусор, которого очень много в море! Но что-то заставило сердце Виктории болезненно сжаться в груди. Может быть это какой-то знак от... "- Какие глупости. Нет, это всего лишь бутылка." - попыталась она убедить себя. Но руки все же тряслись, когда Вик разворачивала небольшой кусок парусины, который оказался внутри. - Похоже на письмо. Давай попробуем прочитать то, что здесь написано. - охрипшим от волнения голосом сказала она, вглядываясь в размытые водой чернила. Но выпитый алкоголь начал проявляться в самое неподходящее время! Буквы, которые и так практически невозмоно были различить, сливались в одно черное пятно.
Захария Буркс: Виктория была уже изрядно пьяна. Зак приметил это сразу и покачал головой. Глаза капитана были мутными, под глазами залегли тёмные круги, лицо покраснело и осунулось. Она всмативалась в кусок бумаги, который так промок, что казалось мог расползтись в её руках . Не надо бы кэпу так набираться. Капитан всегда должен оставаться капитаном. Но этого Захария не сказал, только подумал. - Отчего же, кэп? Что - нибудь, да можно различить здесь. Смотрите, вот здесь совсем ясно написано что - то. И вот здесь тоже. а здесь, вроде что - то нарисовано. Может,тут важное сказано? Я могу выбросить, конечно, но посчитал долгом сперва всё же вам показать. Зак пристальнее присмотрелся в размытые строчки, проводя по ним толстым, коротким пальцем: - Сдаётся мне, что я углядел здесь имя какое то. Вот здесь, поглядите... Дже.. Во..б..й
Джонни: ООС: простите, если сломал кому-нибудь игровую линию... Амгнуибапт сладко спал, удобно положив голову на согнутые руки. Его сознание было крайне далеко от суеты, шума и душного перегара, царивших в тот час в таверне. Боцман видел сон о своей далекой родине – Центральной Африке. Вот он, еще юноша, в набедренной повязке, разукрашенный магическими узорами, словно кошка крадется в тропических джунглях, выслеживая ягуара. Первая самостоятельная охота, первый опыт взрослой жизни. Вот он слышит грозный рык, и из зарослей на него бросается свирепый хищник. Амгнуибапт в мгновение ока бросает копье, и сраженный насмерть зверь с глухим ударом падает к ногам победителя. - Бух! – звук из сна прозвучал как-то уж больно натурально, и Амгнуибапт слегка вздрогнул во сне. Вечер, все племя собралось вокруг большого костра, чтобы посмотреть на танец юного Амгнуибапта, который покажет, как прошла его первая охота. Амгнуибапт легко и грациозно ползет по земле, периодически издавая грозное рычание – свирепый хищник бредет через чащу. Вдруг, откуда ни возьмись, в его руке появляется копье, движения Амгнуибапта приобретают характерные для человека черты – молодой охотник, раздвигая ветви и пригибаясь, движется по следам зверя. Вот человек вздрогнул, зверь издал злобный рык и приготовился к прыжку…И тут копье, просвистев в воздухе, вонзилось в пятно на земле, символизировавшее убитого Амгнуибаптом зверя. Соплеменники разразились громом оваций, старый вождь, подскочив к сыну, с гордостью накинул ему на плечи шкуру ягуара. Опытные охотники племени обступили героя дня со всех сторон и выражают ему свое восхищение. Сначала эти одобрительные возгласы сливались у счастливого парня в общий, неопределенный гул, затем становились более отчетливыми, и, наконец, Амгнуибапт уже мог разобрать целые фразы: - Кажется, эта дамочка приболела… И поторапливайтесь! Я заплачу... Боцман поморщился и шевельнулся во сне. Эти возгласы шли немного в разрез с его сном и были, скорее всего, пришельцами из мира реальности. В довершение какой-то добрый человек с размаху хлопнул его по спине, моментально согнав остатки сна. Африканец быстро протер глаза и принял боевую стойку, оглядываясь по стонам в поисках обидчика. Но его внимание отвлекли двое местных вышибал, тащивших вверх по лестнице бездыханную женщину. Приглядевшись, боцман узнал в ней второго помощника, Саманту Адамс. За парнями обеспокоенно шла Кэтрин Воробей. Запомнив, за какой дверью скрылась компания, боцман поднялся на ноги и направился вслед за ними, но натолкнулся на изрядно выпившего матроса, который вмиг сжался и затрясся, как осиновый лист на ветру, увидев пред собой могучую фигуру боцмана «Черной Жемчужины». Амгнуибапт хозяйским жестом развернул его к себе, оправил его потертый и выцветший камзол, и спросил: - Любезный, за какие такие грехи эти два молодчика вынесли из таверны нашего второго помощника, а? – африканец хотел выяснить детали произошедшего, раз уж ему подвернулся такой случай. К тому же, зная подробности, гораздо больше шансов оказаться полезным. - Ну дык..так.. – заикался матрос, - вон та баба в мокрой рубахе стояла себе, стояла.. А потом как бабахнулась на пол. И это еще.. Кровью она харкала. Плохи дела… - «Вот черт!» - подумал боцман. Кажется, Гадюка Сэм была серьезно больна. Оттолкнув в сторону своего информатора, Амгнуибапт решительно направился к лестнице. На первой ступеньке его встретили те два амбала, что только что доставили Саманту в нумера. - Куда прешь? – вежливо осведомился один из них. - Хочу оказать помощь одной даме, - расплывчато ответил боцман. Он не хотел раскрывать все карты, да и Саманта никогда бы не сказала ему спасибо, если бы вся Тортуга узнала о ее слабости. А уж эти два субчика держать язык за зубами не будут. Первый, Бэбс, после изрядной винной порции начинал болтать без умолку и разбалтывал такие вещи, о которых в трезвом состоянии не сказал бы даже исповеднику. Второй, Стайлс, по слухам, был не таким дураком и выбалтывал тайны исключительно за деньги. - Ты сначала найди себе даму, а потом приходи сюда и оказывай ей тут помощь хоть до утра! – ответил Стайлс. - Если денег хватит, - засмеялся Бэбс. Намек был предельно ясен: нужно было срочно найти девочку, чтобы получить пропуск наверх, к комнатам. Конечно, Амгнуибапт мог бы им объяснить на языке кулаков и пистолетов, зачем ему так приспичило подняться в нумера, но идти двое на одного после нескольких изнурительных как в физическом, так и в моральном плане дней было неблагоразумно. А потому Амгнуибапт, наскоро откланявшись, вышел из таверны и направился в сторону небезызвестного на Тортуге борделя с заманчивым названием «Дикая Орхидея». Распахнув двери, африканец черной тучей ворвался внутрь. Привычные ко всему девочки даже не повели бровями, продолжая завлекать и ублажать своих клиентов. Свободных девочек в зоне видимости не оказалось, все были при деле – набивали себе цену, прежде чем подняться с клиентом в комнаты. Оглядевшись, Амгнуибапт обнаружил, что Агаты, хозяйки борделя, на месте так же не было. Чертыхнувшись, боцман прошел в дальний зал в надежде найти хозяйку. Но обнаружилось там кое-что получше. Зал оказался чем-то вроде кабаре: перед невысокой сценой в несколько рядов стояли стулья. Несколько пиратов, накурившись кальяна и приняв значительное количество рома, развалились на стульях, вперив отсутствующие взгляды куда-то в пространство. За старым, разбитым и жутко фальшивившим роялем сидел слепой пират и на ощупь наигрывал какой-то веселенький мотивчик. На сцене танцевала и пела полуголая деваха с растрепанными волосами неестественно белого цвета. На ней был туго обтянувший ее немалые формы корсет, юбка, гораздо короче обычного и с соблазнительным разрезом по бокам, а также черные чулки сеточкой, порванные в нескольких местах. Девица нахально задирала и без того не скрывавшую ничего юбку, и хриплым голосом напевала, стреляя в зал бесстыжими взглядами, в надежде подцепить хоть кого-нибудь и заработать в этот вечер еще пару звонких монет: Хэй, моряк, ты слишком долго плавал, Я тебя успела позабыть! Мне теперь Морской по нраву Дьявол, Его хочу любить! Но Амгнуибапту некогда было рассматривать ее прелести. Раскидав в сторону стулья и дремавших на них пиратов, боцман вплотную подошел к сцене: - Крошка, сдается мне, я буду получше Морского Дьявола! – с этими словами он подхватил деваху на руки, перекинул ее через плечо и, ободряюще хлопнув ее по аппетитному заду, вышел из борделя, как бы случайно забыв оставить Агате причитавшуюся за девушку плату. Пронеся свою ношу по улице, боцман вновь оказался в таверне. Предъявив безмолвно расступившимся амбалам свой «пропуск», Амгнуибапт с девушкой на плече поднялся по заветной лестнице и остановился перед началом длинного коридора со множеством дверей. Вспомнив, что сквозь сон он видел, как Рикардо скрылся за одной из дверей в компании Жизель, достопримечательности местного борделя, Амгнуибапт решил, что девушки все же потом, и неплохо бы было сообщить Рико о том, что случилось с его сестрой. Брат, как-никак, пускай они и не очень ладили. Но найти в этом лабиринте комнат Рико и Жизель было непростой задачкой, поэтому боцман, не откладывая в долгий ящик, принялся отворять двери одну за другой. В первой комнате в него запустили подушкой, во второй оглушили шестиголосным визгом (то ли кто-то решил проверить свою выносливость, то ли ребята решили на комнатах сэкономить), а в третьей радушно пригласили присоединиться. Наконец, в четвертой комнате Амгнуибапт обнаружил то, что искал. В грязной маленькой комнатке на замызганной кровати, развалившись, возлежал Рикардо Адамс. Жизель стояла поодаль. Убедившись, что попал в нужную ему комнату, Амгнуибапт вновь притворил дверь. Постучавшись, как требовали правила этикета, боцман открыл дверь и снова вошел в комнату, практически упершись в кровать Рико. Отвесив тому учтивый поклон, от которого болтавшаяся у него на плече певичка кувыркнулась в постель к первому помощнику, африканец произнес: - Искренне прошу меня простить, но дело не терпит отлагательств. У Саманты приступ, она лежит в соседней комнате. Мое почтение, мисс, - боцман улыбнулся Жизели и стрелой вылетел из комнаты.
Victoria: Виктория чуть склонила голову, прочитав во взгляде Зака неодобрение и осуждение. Она и сама уже корила себя за то, что пошла на поводу у мимолетных желаний. Джека все равно уже не вернуть, а искать успокоение в спиртном - последнее дело. Подумав об этом, девушка решительно отодвинула от себя бутылку. Испытывая сильное желание пойти и окунуть голову в холодную воду, Виктория протерла глаза и сконцентрировала все свое внимание на письме. Несмотря на то, что на зрение Вик никогда не жаловалась, сейчас, в полутемном помещении, она с трудом разглядывала какие-то странные знаки, которые до пребывания в воде были буквами. "- Я не должна была так поступать. Разве мать никогда мне не говорила, что даже тогда, когда боль будет резать острее, чем нож, я должна буду идти по жизни так, словно ничего не случилось? Какой из меня вообще капитан?" Глубочайшее сожаление, раскаяние и боль. Эти три чувства, пожалуй, были самыми сильными из всего, что сейчас испытывала Виктория. - Давай попробуем разобрать это, хотя мне кажется, что бутылка довольно долгое время пробыла в воде. Пристально вглядываясь в измятый листок парусины, Вик попыталась прочитать два слова в конце непонятного послания, которые были не очень сильно размыты водой. Первая буква - однозначно "Д". Вторая сильно напоминала "ж". Сердце девушки забилось двое быстрее, но лбу выступили капельки пота. Ее догадки подтвердились, когда Зак назвал остальные буквы. - Джек Воробей... Mon Dieu... - прошептала она, побелевшими пальцами вцепившись в краешек стола. Наверное, это письмо - просьба о помощи! Конечно, ведь отважный капитан ни за что бы не смирился с подобной участью... Взгляд Виктории, преисполненный какой-то тоскливой безнадежностью, вдруг засветился отчаянной решительностью. Столь разительная перемена в ее лице была немного пугающей и удивительной. Алкоголь испарился в мгновение ока, а осанка Вик вновь стала гордой. Сразу можно было заметить, что девушке что-то пришло в голову. А если голову Виктории посещала очередная безумная идея, никто и ничто не могло отговорить ее от задуманного. Упрямее Вик, наверное, во всем Карибском море не было никого. - Зак, я должна спасти его. - взволнованно сказал Виктория, вскочив на ноги. - Я понимаю, что не имею права тащить на верную смерть никого из своей команды, так что выбор остается за вами. Но я поплыву к Летучему Голландцу. - выражение лица и взгляд Виктории выражали крайнюю степень решимости и предупреждали, что любые возражения бессмысленны.
Зора: /Из темы Палуба Черной Жемчужины/ Отворив натруженной рукой дверь таверны, Зора вразвалочку вошла в душное, прокуренное помещение. Усевшись за самый дальний стол спиной к окну, так, чтобы ее лицо полностью отсвечивало на фоне восходящего солнца, пожилая женщина попросила пробегавшего мимо по своим делам трактирщика принести воды: - Гей, милок, принеси-ка мне кувшин воды да миску пустую. Трактирщик немного замешкался, услышав столь необычный для подобного заведения заказ. Пожилая цыганка тут же добавила: - Давай, соколик, давай. А я судьбу тебе твою за то скажу. Удивившись еще сильнее, трактирщик направился к стойке и вернулся с большим кувшином воды и старой, слегка погнутой миской. - Ну, скажи, старуха, что ты тут видишь, - с недоверием обратился он к ней, протягивая ей ладонь. – Может, денег дать надо сначала? Как там у вас, у цыганок, принято? Зора чуть улыбнулась и молвила: - Ты не веришь мне, добрый человек. И оно понятно. Много шарлатанов на земле развелось ноныче, ой, как много… Но я тебя сейчас уверю. Трактирщик сел напротив нее, ухмыляясь, и по-прежнему не веря в подлинность гадания. Зора внимательно взглянула ему в глаза и произнесла: - Ты почти полвека на этой земле отходил, а жизни так и не научился. Кроме денег ничего ты в этой жизни не ценишь. И любви ты не знал никогда, только разве что к тому мешку, что лежит у тебя под кроватью и ласково позванивает звонкою монетою от прикосновений твоих. Трактирщик вздрогнул. Непостижимым для него образом старая цыганка умудрилась прознать о его мешке с золотом. - Хватит! – прошептал он, осеняя себя крестным знамением. – Изыди, Сатана! Зора лишь рассмеялась ему в ответ: - Не используй жест, чей смысл надежно сокрыт от тебя и непонятен. Ибо нет силы в том, во что ты не веришь. Иди, ступай прочь! Ты не готов еще смело взглянуть в глаза судьбе своей! Приходи, когда готов будешь. Трактирщик поспешно убрался прочь, а Зора внимательным взглядом оглядела таверну. Пираты пили, ели, дрались – жизнь на Тортуге кипела, как и всегда. Сменялись поколения, сменялись правители, а пиратский притон каждую ночь вновь и вновь распускался дивным букетом всевозможных наслаждений…
Ведьма: Совершенно равнодушный взгляд проводил пошатывающуюся вобнимку парочку. Ведька слегка передернула плечами и снисходительно ухмыльнулась. Жизель была всего лишь дешевой продажной девкой из порта. И конечно, не могла составить конкуренцию ей, Ведьме, самой шикарной шлюхе Тортуги. Пусть резвятся. Я давно не реагирую на красавчиков, - безразлично подумала Жоссель и скучающе побарабанила длинными ногтями по грубо обтесанной доске стола. Сидеть за пустым столом было неуютно и неприятно, жутко хотелось вина, но деньги, выданные Агатой, пока тратить было нельзя. Неизвестно, удасться ли сегодня заработать, а эти дублоны должны остаться неприкосновенными. Ведьме очень не зотелось, чтобы ее шикарное дорогое тело украсили следы гнева дражайшей "мамочки". Агата очень любила деньги и следила за каждой монетой. Жоссель вытянула под столом длинные стройные ноги и неспешным взглядом окинула таверну. Время близилось к утру, а веселье никак не хотело идти на спад. Пираты заливали горе ромом, многие уже храпели под столами, иные, по-братски обнявшись, горланили песни, третьи дрались... Нет, Тортуга не знала, что такое сон. Жизнь бурлила здесь 25 часов в сутки. Как же Ведьма устала от всего этого! От рек алкоголя, от пьяных голосов, от нескончаемой вереницы клиентов, чьи лица уже давно не запоминались. Жоссель попыталась вспомнить хоть одного из своих "любовников", но так и не смогла. В памяти всплывали лишь звонкие золотые дублоны, небрежно брошенные на кровать. - Я не помешаю, мадемуазель? Можно? - совершенно трезвый мужской голос вырвал Ведьму из пучины воспоминаний. Взгляд хищных темных глаз медленно поднялся на незнакомца. Жоссель невозмутимо проследила за действиями пирата и, усмехнувшись уголками соблазнительных губ, ответила: - Незачем спрашивать мнения мадемуазели, если все равно не собираешься к нему прислушиваться. Ведьма закинула ногу на ногу, невзначай коснувшись колена мужчины.
Samanta Adams: Вначале второй помощник не поняла, где она находится. Грязный закопченный потолок, спертый воздух. Руки, бессильно лежащие вдоль тела, ощутили грубые простыни. - Какого черта? Сэмми с трудом выдавила. И сама не узнала свой хриплый голос. Женщина облизала пересохшие губы и ощутила вкус засохшей крови. «Где бы достать здесь воды…» Саманта Адамс попыталась приподняться на локтях, но удалось ей это не с первой попытки. Краем глаза она уловила движение. В человеке, находившимся в комнате, женщина узнала Кетрин Сперроу. - Кетрин? Неужели я оказалась тут благодаря твоей заботе? Голос Саманты был абсолютно серьезным. - Что случилось то со мной? Мисс Адамс уселась на кровати, скрестив ноги и прислонившись к стене. Суровая красотка сейчас была обычной простой женщиной, слабой и больной. Сэм устало потерла лоб, покрытый испариной. Голова еще кружилась, да и металлический привкус крови еще сильно ощущался. - Тут есть вода? Саманта закашлялась. - Знаешь, Кети! - Сэм помолчала, - я не думала, что умру от такого дерьма, как болезнь! Мне было бы проще пулю принять... И знаешь, что самое веселнькое...я не смогу помочь твоему братцу!
полная версия страницы