Форум » Тортуга » Таверна (2) » Ответить
Таверна (2)
Джонни: Именно здесь распускается дивный, тонкий букет жизни на Тортуге. Многочисленная выпивка, продажные женщины, необходимая информация - все что нужно бывалым морским волкам! Кроме того в таверне можно остановиться на ночлег и недорого перекусить. Но будьте осторожны! Драки, кражи, кровожадные головорезы и другие неприятные явления так же встречаются весьма часто! Перенес в эту тему и все посты из старой, касающиеся нового сценария.
Джонни: Размеренным шагом Амгнуибапт быстро шел по портовому городу. Узенькие безлюдные улочки становились все шире и светлее, и на пути боцмана постепенно попадалось все больше и больше народу. Там и тут горланили свои пьяные песни пираты, бурно отмечавшие очередное удачное дельце, иногда встречались просящие подаяние нищие, да размалеванные девицы призывно глядели из темноты своими распутными глазами. Смена обстановки свидетельствовала о том, что Амгнуибапт был на верном пути: в это время суток весь народ Тортуги обычно стекался в самое чрево развратного, вольного острова - таверну – дабы предаться неудержимому веселью и лишь на рассвете забыться пьяным сном. Отшив пару проституток и отмахнувшись от не в меру пьяной компании, настойчиво предлагавшей ему выпить с ними, боцман, наконец, добрался до таверны. Распахнув дверь и увернувшись от со свистом влетевшей в дверной проем бутылки, африканец уверенной поступью вошел в помещение. В нос тут же ударил сильный запах перегара. - «Уух! Пожалуй, всем вином и ромом, что выпивается тут каждый вечер, можно бы с лихвой наполнить еще одно Карибское море», - подумал Амгнуибапт, перешагивая через распластавшегося на полу пирата, явно перебравшего с выпивкой. Тусклый свет освещал валявшихся тут и там пьянчуг. Хозяин таверны, или бармен – Амгнуибапт не разбирался в тонкостях этой иерархии – грязной тряпкой вытирал с пола и мебели бордовую грязь. Даже несмотря на стойкий дух алкоголя, чувствительный нос Амгнуибапта все же уловил едва различимый солоноватый запах – запах свежепролитой крови. Труп, видимо, уже успели убрать, но у боцмана и так не было никаких сомнений – этой ночью в таверне произошло убийство. -«Да, не повезло бедолаге, - подумал он. – Не иначе как попал под горячую руку какого-нибудь горячего парня. Или леди..» В последние годы, к немалому удивлению Амнуибапта, женщины перестали быть редкими гостьями в некогда чисто мужских пиратских командах. И с этим приходилось считаться, ведь большинство из них ни в чем не уступали своим коллегам мужского пола. А недюжинная сила, неплохие навыки фехтования и стрельбы, помноженные на женскую хитрость и изворотливость, - серьезный соперник даже для самого матерого и безжалостного пирата. Каким-то шестым чувством Амгнуибапт догадался, что виновницей произошедшего была не кто иная, как Саманта Адамс, второй помощник капитана. Кажется, боцман видел ее у входа в таверну, причем чувствовала она себя в тот момент не самым лучшим образом. Но Амгнуибапт, опасаясь искрометного нрава Гадюки Сэм, не рискнул не то чтобы предложить ей в такой момент свою помощь, но даже просто подойти к ней. Ибо вряд ли она хотела, чтобы кто-либо из команды стал свидетелем ее слабости и недомогания. А идти наперекор желаниям Саманты влекло за собой неминуемую месть. Видимо, тот бедняга, чья кровь теперь украшала и без того грязный пол таверны, этого либо не знал, либо не понял с первого раза. За что и поплатился. Амгнуибапт бегло оглядел таверну. Матросы «Черной Жемчужины» сегодня напились как никогда раньше. Но веселья в наспиртованном воздухе не ощущалось. Атмосфера печали перекинулась и на других моряков, матросов с других кораблей. Некоторых боцман встречал и ранее, но совсем не помнил их имен. Даже прожив несколько лет в обществе жителей сначала Старого, а потом и Нового Света, он все еще испытывал значительные трудности с произношением, а стало быть, и с запоминанием их имен, столь необычных для африканца. Показалась ему знакомой и красивая рыжеволосая женщина, по виду – капитан или как минимум старший помощник. Возможно, «Черной Жемчужине» когда-то приходилось пересекаться с ее кораблем. В общем, неудивительно, что сегодняшняя ночная пьянка походила скорее на поминки, нежели на повседневный загул дорвавшихся до свободы пиратов. Джек Воробей был знаком многим из присутствовавших здесь, и многие пришли сюда не за праздной болтовней и дешевой выпивкой, а затем, чтобы утопить в вине свое тяжкое горе. Боцман поздоровался взглядом с Рикардо, старшим помощником, в тот момент утешавшим клерка Алисию, с Кэтрин Воробей, приметил где-то вдалеке ковырявшего ножом поверхность своего стола Чавеза и направился к барной стойке. Один из трактирщиков услужливо повернулся в его сторону и оголил свои почерневшие зубы в угодливой, слегка подобострастной улыбке. - Что будем пить, о гроза морей и океанов? – противно хихикая, спросил трактирщик. Амгнуибапт молча указал на одну из стоявших позади трактирщика пузатых бутылей с ромом. - Достойный выбор! – воскликнул тот и бросился доставать присмотренную боцманом бутылку. - Сегодня замечательный вечер, господин, неправда ли? – закудахтал он, принимая из рук африканца пару звонких монет. - Да уж, дела у вас сегодня хорошо идут, - угрюмо ответил Амгнуибапт, забирая стакан и бутылку рома. – Народу много. - Благословен будь Джек Воробей, решивший покинуть этот мир в расцвете лет! - сладким голоском пропел трактирщик, склонившись над валявшимся под стойкой мешком. – Его душа воистину достойна рая! - Еще бы, столько бабла на нем наварили…Как здорово, что эти идиоты решили устроить поминки именно в нашей таверне. – продолжил он чуть тише. Но Амгнуибапт его уже не слышал. Мгновенно перегнувшись через стойку, боцман крепко ухватил трактирщика за шиворот и швырнул его на барную стойку. Сильно сдавив его горло, Амгнуибапт злобно прошептал ему на ухо: - Слушай сюда, салага. Слушай и мотай на ус. Во-первых, КАПИТАН Джек Воробей. Во-вторых, не будет никакого рая! Ты понял? – для пущей уверенности боцман хорошенько встряхнул свою побелевшую от страха и нехватки воздуха жертву. – Ни рая, ни ада! Не сейчас! Ты меня слышишь? Капитан Джек Воробей вернется сюда. Совсем скоро. И лично врежет тебе по твоей наглой жирной морде. А чтобы ты не слишком кичился своими заработанными на чужом горе деньгами… Амгнуибапт резко отпустил горло трактирщика и придал ему сидячее положение. Медленно, глядя ему прямо в светившиеся ужасом глаза, боцман расправил его воротник и произнес во весь голос, так, чтобы было слышно даже в самом отдаленном уголке переполненной таверны: - Эгей! Этот добрый человек хочет угостить всех нас выпивкой! До утра пьем за его счет! Эй, наливай всем по чарке! Вспомнив любимое выражение капитана, Амгнуибапт заодно вспомнил, зачем он сюда пришел. Необходимо было решить дальнейшую судьбу команды и корабля. Джек был душой и сердцем «Черной Жемчужины», и без него все было совсем по-другому… У команды, да и у него самого, опускались руки при мысли о том, что скоро им вновь предстоит выйти в море. Без Джека. Но и бросить все, уйти, африканец тоже не мог. Нужно собрать волю в кулак и пойти за Джеком, ведь есть, есть еще надежда! Амгнуибапт в это свято верил. Но сначала нужно было собрать и вновь сплотить разводящую сопли в вине команду. Вселить надежду в их сердца, заставить поверить в чудо и повести навстречу Судьбе. Амгнуибапт уселся за свободный столик неподалеку от Алисии и Рикардо и принялся терпеливо ждать, пока тот освободится и пока в таверну вернется Саманта. Рико, Сэмми, Кэтрин и Джонни были старшими по званию, и именно им предстояло принять окончательное решение.
Ястребиный Глаз: Ястреб только и успевала мотать головой из стороны в сторону: - полувосхищенно-полуревносно оглядела роскошную ночную бабочку, что залетела в этот вечер на огонек; - вперила взгляд в совсем еще молоденькую девочку, которая хлестала вино, будто прожила лет 50 на этом свете (а чего еще ждать от Тортуги?..); - проводила взглядом полуживого от выпитого паренька, который взгромоздился около стойки на стул, продолжая пить - в нем угадывалось что-то аристократичное, даже в пьяном жесте, когда он отрывал от стойки стакан; - сочувственно-иронично поглядела на миловидную девушку в стороне от всех, со слезами в глубоких глазах, и на видного пирата, что положил руку на ее хрупкое плечико; - чуть наклонив голову и изогнув губы, наблюдала за порочной женщиной с глазами, полными ненависти, которая выместила ее на каком-то пропащем мужике, что встал на ее дороге по неосторожности; - тепло и любопытствующе перевела взгляд на смуглую девушку за дальним столиком, которая смотрела на того самого, полуживого и спившегося - видно, старая знакомая; - зверино вздрогнула, когда позади нее что-то глухо стукнуло - это пират разбил о стену свою трубку, а после в расстройстве стал резать стол, причем, похоже было, что длинные борозды от ножа имеют вполне осмысленную подоплеку.. Вот и отвлек на себя Риту темнокожий, здоровенный пират, прошествовавший мимо ее стола в паре футов. Он направился к стойке и, спустя пару мгновений, припечатал к ней бармена, обладавшего препротивнейшей рожей. А уж то, что прозвучало из уст африканца (наверное, кто ж разберет... может и индеец, что маловероятно... хм), даже не заставило Маргариту напрягать слух - громоподобный баритон возвестил о попойке за чужой счет. - Ого! - Рита хохотнула и допила текилу, что сиротливо скучала на ее столе. Темнокожий уже уселся за свободный столик между стойкой и Ритой. Она же привстала, запустила в дальний угол, где была драка, своей рюмкой (вернее, конечно, не своей... чужое-то добро не жалко) и, обойдя столик африканца, качнула бедрами, покосившись на него бестыжими глазами. Пролавировав по залу, Ястреб достигла стойки, где все еще не мог прийти в себя чудила, который явно не по своей воле сейчас будет угощать всю таверну. Около него уже сгрудилась толпа тех, кто не дрался, не спал и все слышал, но худенькая дамочка просто обошла их, а потом и острыми локтями растолкала. Запрыгнув прямо на стойку, да так, что короткое платье совсем задралось, Рита перегнулась через незадачливого бармена и захапала огромную бутыль обожаемой текилы. Еще пару бутылок она метнула страждущей толпе. После такого святотатства она чмокнула беднягу-трактирщика в макушку и, собрав овации пьянчуг, направилась обратно к своему столику. Стол уже благополучно заняли, потому высокая фигурка сменила курс и уже через секунду оказалась на коленях того самого "доброго человека", что образумил "жадного" (никому в долг не наливал, зараза...) бармена. - Ох, и заставили вы меня повеселиться, - мелодично пророкотала Ястреб низким голосом, потресая в руке заветной бутылкой, за которую не надо платить. Старую, как мир, профессию из этой женщины уже нельзя было вывести, но вот серьезные карие глаза человека, на котором она с удобством устроилась, пожалуй, не говорили о приятности ему этой эпостаси людской действительности. Рита уже через секунду переместилась на стол, сложив обнаженные "юбкой" ножки в наиболее лучшем ракурсе. Ее лошадиное лицо было в тени, да и занавешено наполовину длинной нечесаной челкой. Но глаза сверкали игривыми искрами, которые нельзя было вытравить из нее еще хуже, чем неприличное поведение. Поведя плечами, так что выступающие, словно снасти остова корабля, ключицы заходили в невиданном танце, Маргарита продолжила смотреть прямо в глаза незнакомцу, откупорив ноготком бутыль: - Что же столь добрый человек делает в этом злачном месте? И откуда вдруг такая "доброта"? Наверное, по случаю...
Джонни: Возглас Амгнуибапта моментально возымел свое действие – минуту спустя около барной стойки столпилось изрядное число охочих до выпивки пиратов. Трактирщику не осталось ничего другого, как послушно раздавать бутылки в жадные руки забулдыг Тортуги. Кажется, у негодяя хватило ума не роптать на судьбу – сожми Амгнуибапт пальцы чуть сильнее, и деньги трактирщику уже не понадобились бы никогда. Раньше африканец никогда себе такого не позволил бы, но в этот раз все же сорвался. Боцман и так был на взводе, хоть всеми силами и пытался держать себя в руках, а трактирщик весьма наглым образом задел честь горячо любимого им капитана. Мимо неспешно потягивающего ром африканца проплыла какая-то женщина в очаровательно короткой юбке. Растолкав локтями устроивших свалку около стойки пьянчуг, незнакомка ловко запрыгнула на барную стойку и мигом реквизировала здоровую бутыль текилы, не забыв при этом одарить выпивкой и стоявших рядом пиратов. Прошествовав по таверне под шквал аплодисментов, незнакомка приблизилась к столику Амгнуибапта и нагло уселась на колени к боцману. - Ох, и заставили вы меня повеселиться, - мелодично пророкотала она низким голосом, потрясая в руке бутылкой с текилой. Нахальство и характерная манера поведения мигом выдавали в ней бывшую проститутку. Бывшую? А может, девушка и сейчас при исполнении? Как бы то ни было, Амгнуибапт смерил ее серьезным взглядом внимательных карих глаз. Такой взгляд всегда мог образумить любую шлюху и заставить отказаться ее от своего намерения заработать – ведь звонкой монеты он явно не предвещал. И действительно, спустя секунду незнакомка уже сидела на столе. В полутемной таверне ее лица практически не было видно, к тому же, его наполовину закрывала длинная пегая челка. Зато стройные ноги незнакомки Амгнуибапт видел прекрасно. Так и не поняв, чего же нужно этому странному созданию, боцман перевел взгляд в противоположный угол таверны и наткнулся на еще одну обладательницу короткой юбки. И если насчет оседлавшей стол незнакомки у Амгнуибапта еще оставались сомнения, то последняя явно была шлюхой. Девица была восхитительно красива. Холеная и ухоженная, она держалась как истинная леди. Если б не кричащий наряд и наспиртованный дух грязной таверны, Амгнуибапт легко бы принял ее за одну из аристократок, которых он часто видел в бытность свою лакеем в далекой Фр..Хр..ну да ладно.) Тем временем, сидящая на столе незнакомка легко поддела ногтем пробку своей бутылки и спросила: - Что же столь добрый человек делает в этом злачном месте? И откуда вдруг такая "доброта"? Наверное, по случаю... - По случаю исчезновения нашего хорошего друга, капитана Джека Воробья, - продолжил за нее Амгнуибапт. Он по-прежнему отказывался произносить в адрес Джека такие слова, как «кончина», «смерть», «гибель» и тому подобные, так как попросту не хотел в это верить. Сделав большой глоток из своего стакана, боцман продолжил более почтительно. – Я безмерно рад, что доставил удовольствие такой необыкновенной леди. Африканец вновь окинул собеседницу внимательным взглядом. Пожалуй, она больше напоминала отвязную пиратку, нежели продажную женщину. - Ежели Вы подсели ко мне в поисках приятной и щедрой компании, то, увы, я ничем не могу Вам помочь. А если Вы подыскиваете для себя корабль, то это также не входит в сферу моей компетенции. – Боцман указал рукой в сторону Рикардо. – Вам лучше обратиться к нашему первому помощнику. Во время отсутствия капитана все важные вопросы, в том числе вопросы найма в команду решает только он. Хотя, если Вы хотите наняться юнгой, - африканец снова окинул незнакомку внимателным взглядом, как бы оценивая, а хватит ли у нее сил выполнять тяжелую работу младшего члена команды. - тогда его вмешательство не требуется и я сам вполне могу Вас записать в команду.
Гадёныш: Мира незаметно скользнул в таверну, протиснувшись между двумя мужчинами, и замер в уголке. Его тонкая фигурка полностью исчезла в густом мраке, и лишь два тёмных глаза блестели, отражая свет фонарей и светильников, расставленных на столах. Бледное личико приобрело какое-то тревожное выражение. Опять не везло. Народу в таверне хоть собралось и порядочно, но стоило взглянуть на постные лица пиратов, и становилось понятно, что веселиться здесь никто не намерен. Тонкие губки паренька печально изогнулись. Намерения купить себе тарелку пресного супа улетучивались на глазах, и тем не менее Мира не мог позволить себе так просто отступить от намеченной цели. В конце концов хоть кто-то здесь да оценит его способности и настойчивость, осталось только определиться кто… Мира проворно обступил ближайший столик, и узкие глаза торопливо обежали каждого присутствующего в зале. Женщин было мало, мужчин больше, хорошо это или нет выяснить ещё предстоит, а пока неплохо было бы пройтись по карманам. Мира откинул волосы назад, и занял место у стойки. Через минут его ловкие пальцы уже вовсю разгуливали в чьём-то кармане. Улов был неплох, золотой да ещё чего-то по мелочам. Лицо паренька озарила довольная улыбка, в глазах зажёгся азарт. Он развернулся к хозяйке таверны, и вложил в её пухлую руку монету. - Чарку рома, пожалуйста. – Эти слова сорвались с губ Миры лёгким мурлыканьем. Его тонкий пальчик на минуту задержался на запястье женщины. Та фыркнула, но не сумела скрыть усмешки на губах. Маленький Гадёныш принял из её рук кружку рома, подмигнул, и направился к столику, где приметил одинокого пирата, недовольно отмахивавшегося от настойчивых девиц Дикой Орхидеи. Кружка с шумом опустилась на обшарпанный деревянный стол, пират не обратил на паренька никакого внимания, продолжал задумчиво пускать клубы табачного дыма, от которого глаза Миры наполнились слезами, но это был пустяк, надо было заняться делом. Гадёныш наклонился над пиратом, плотно прижавшись телом к его спине, пальцами откинул от уха прядь волос. - Мой господин… Мой господин устал… он утомился долгими плаваньями… и этот шум отнюдь не настраивает на отдых… - руки переметнулись на плечи, легонько массируя, голос понизился до шёпота. – Мой господин, верно, захочет отвлечься… возможно, эта не та компания, которая услаждает господина… возможно есть другие способы отдохнуть… разумеется за счёт господина… - Последние слова Мира прошептал как бы невзначай, его руки всё ещё были на плечах пирата. Тот наконец удостоил взглядом худого паренька позади себя, чьи лукавые глаза неотрывно следили за двумя чёрными точками на грязно-зелёной радужке, слегка расширенными от дыма и плохого освещения. - Так мой господин готов принять мои услуги? – Губы Гадёныша замерли в нескольких дюймах от уха пирата. - Тебе есть что предложить, детка? – Тот пересадил паренька к себе на колени и теперь внимательно разглядывал острое личико. - Кое-что есть… Но всё зависит насколько щедр будет мой господин…. – Голова паренька услужливо наклонилась на бок, однако глаза по-прежнему не мигая сверлили лицо пирата. – Мой господин готов заплатить необходимую цену? - Сегодня господин будет щедр… - Пират отстегнул от ремня небольшой мешочек монет и кинул в руки Миры, тот с проворной ловкостью словил его. Губы Гадёныша расплылись в улыбке. -Тогда нам следует отправиться в место... более подходящее для подобного отдыха. – Мира привстал, готовый опустить ступни на пол, но пират грубо дёрнул его назад, так, что голова беспомощно мотнулась из стороны в сторону. - Ты это куда собралась драпануть, детка? Сиди здесь, щенок, и делай то, что должен, иначе живым ты вряд ли от сюда выйдешь. Получил плату, так отработай как полагается. Горячее дыханье пирата обожгло бледное лицо, и в глазах Миры мелькнул ужас, но в следующий момент лицо Гадёныша вновь стало услужливо-лукавым. Тонкие пальчики ласково дотронулись широких плеч. - Как пожелаете… Мира наклонился к шее пирата, и легонько коснулся губами кожи, и тут с губ пирата сорвался вопль. - Маленькая шлюшка!! Твою мать, маленькая шлюшка!!! Ты у меня сейчас получишь, паршивец… Пират отшвырнул от себя паренька. Гадёныш перелетел через скамейку, хорошо приложившись головой к углу стола. Из глаз брызнули слёзы от боли и унижения. По подбородку паренька струилась кровь, пока ещё не его, но очевидно это недоразумение обещало исправиться через несколько секунд… Мира быстро вытер с губ солёную жидкость, и начал отползать от пирата, которой прижимал маленькую ранку на шее, рубашка его была на половину окрашена в красный, свирепый взгляд выискивал Гадёныша. Паренёк слепо натыкался на скамейки, столы, людей. Его глаза, расширившиеся от страха и ужаса наблюдали за тем, как неумолимо надвигается его смерть. Он прижался спиной к чьим-то ногам, больше бежать было некуда. Мира поднял голову и увидел, что позади него сидит рыжеволосая девушка в одежде пирата, с ярко-зелёными глазами. В слепом порыве последней надежды, Гадёныш обхватил её лодыжки руками, уткнувшись в них мокрым от слёз лицом. -Миледи, пожалуйста… Пожалуйста, помогите… Он ведь убьет меня… Пожалуйста, миледи… Он убьёт...
Trinkie: Тринки не ждала от Саманты благодарности - кому приятно, когда его застигают в таком состоянии? Но и отвергать её помощь та не стала. Второй помощник капитана то ли ничего не соображала, то ли была слишком занята собственными одурманенными алкоголем мысялми, что, впрочем, почти одно и то же... Сначала Тринки хотела отвести Саманту за тот стол, где пила команда "Жемчужины", но потом передумала: кажется, Саманта была точно так же зла на них, как злилась несколько минут назад сама Тринки. Поэтому она, подхватив Саманту под руку, просто оттащила её подальше от дверей (входящие и выходящие то и дело бросали на пиратку косые взгляды). Усадила, прислонив спиной к стене таверны. Не лучшее место, понятное дело, но свежий воздух рано или поздно приведёт Саманту в чувство, и самое главное - здесь её никто не увидит. Тринки не знала, за кого боялась больше - за Саманту или за тех, которые станут свидетелями её позора... Да, она видела того бедолагу в таверне. Никто не спешил замывать оставшееся после него пятно крови. Тринки сбегала в таверну и вернулась с двумя кувшинами воды. Воду из одного плеснула в лицо Саманте (та, кажется, начала более-менее приходить в себя), второй поставила рядом. На тот случай, если Саманте что-то понадобится, когда она протрезвеет. Знакомая фигура у входа в таверну - высоченная и плечистая - заставила её мигом забыть о пьяной пиратке. Джонни! Тринки кинулась вслед за ним. Боцман всегда был её другом. Не так уж много людей подозревали, что этот чернокожий гигант - человек большого ума и сердца. И, самое главное, он любил Джека Воробья так же сильно, как она сама, если не больше. Уж он-то точно не сдался! Может быть, если она не сумела убедить команду "Жемчужины", что Джека можно спасти, то это удастся Джонни? Боцман поздоровался с членами экипажа "Жемчужины" и направился к барной стойке. "Неужели Джонни тоже собирается напиться? Только не это, Господи!" - молилась про себя Тринки. И громкий вздох облегчения вырвался из её груди, когда она услышала: - ...Слушай и мотай на ус. Во-первых, КАПИТАН Джек Воробей. Во-вторых, не будет никакого рая! Ты понял? Ни рая, ни ада! Не сейчас! Ты меня слышишь? Капитан Джек Воробей вернется сюда. Совсем скоро. И лично врежет тебе по твоей наглой жирной морде... Судя по всему, по вине длинного языка бармена ром стал бесплатным. Начавшаяся суета среди пьяниц рассмешила Тринки. Ловко лавируя среди людей, она подошла к стойке и весело потребовала: - Добрый человек, если уж ты раздвёшь спиртное, так, может, нальёшь мне кружечку апельсинового соку - он-то явно дешевле! Бармен налил. Видимо, быстренько подсчитанные в уме убытки сразили его, и ему стало всё равно. А может, он просто знал, что она с "Жемчужины" и за неё найдётся кому вступиться... Тринки несколькими жадными глотками опустошила кружку, изо рта исчез противный вкус дешёвого вина. Она посмотрела на себя как бы со стороны и вдруг поняла: она улыбается, кажется, впервые после исчезновения Джека! Это добрый знак. Джонни она нашла быстро: он сидел неподалёку от стойки. И говорил с какой-то женщиной. Несмотря на то, что лицо дамочки было в тени, Тринки сумела рассмотреть, что та молода и достаточно привлекательна, да и юбка у неё намного короче, чем предписывали правила прилия; с чего вдруг, ведь Джонни никогда не интересовался продажными женщинами? В другое время Тринки не стала бы вмешиваться в разговор, но сейчас она слишком волновалась. Она плюхнулась на скамейку рядом с Джонни и порывисто обняла его. - Амгнуибапт, я так рада, что ты пришёл. Происходит что-то ужасное, все будто разума лишились... Все уверены, что Джека не вернуть. Все сдались. Я пыталась доказать им что-то, но они не хотят слушать, все слишком подавлены или пьяны... Только Саманта, кажется, верит в Джека, но она совсем обезумела. - Тринки кивнула в сторону кровавой лужи на полу. - Только ты можешь что-то сделать. Ты ведь можешь, правда?
Samanta Adams: Холодная вода привела Сэмми в чувство. Женщина не усела закрыть рот, и струя воды попала в горло. Саманта закашлялась. Опьянение постепенно сходило а нет, зато волна злости на себя и на того, кто вылил на нее целый кувшин воды, да еще так бесцеремонно толкал ее безвольное тело из стороны в сторону. Но когда Сэмми открыла глаза, то увидела лишь исчезающий силуэт, но она знала чей он. Кривая улыбка коснулась губ. «Малышка Тринки так заботится о мерзавке Сэм!» С этими мыслями второй помощник пыталась оглядеть себя. Да уж…она сейчас выглядела довольно таки интересно: прилипшая к телу рубашка, не скрывающая женственные формы, кое-где заляпанная кровью, штаны ещ более менее приличные, а вот сапоги заляпаны ее собственной…хммм…тем, что раньше было едой, до того, как побывало в желудке Саманты. Женщина брезгливо скривилась и вытерла ноги о лежащего рядом пирата, который в ответ что-то пьяно промычал. - Отдыхай, милый! Тебе все равно уже! Саманта вернулась в таверну, не просто вернулась, а вплыла. Так обычно она выходила из каюты капитана, когда там происходил дележ добычи и Сэм удавалось отвоевать у Рико и Джека наибольшую часть. Кстати, где ее гребаный братишка? Вон его мощная спина виднеется среди обтрепанных пиратов. Загорелая рука покоится на плече зареванной Алисии. «Пока на плече…Дай ему успокоить себя, Лис! Не пожалеешь! Рико у нас любитель покувыркаться с милашками!» Гадюка Сэм засмеялась в полный голос, но поймав на себе, а в особенности на своей груди, любопытные взгляды нахмурилась, и рука потянулась к ножу. Любопытствующие сразу же стекли под стол. Сэмми удовлетворенно кивнула то ли мужчинам, что стыдливо спрятались друг за друга, то ли себе. Видно пятна крови на рубашке второго помощника заставили их задуматься. А может они и видели Сэмми в деле. Сейчас Саманта хотела найти Тринки и оттаскать за уши. Хотя девчонка пыталась ей помочь, но Сэм не нуждалась ни в чей помощи, а тем более какой-то мелкоты. Ах вот она где! Тринки вилась у столика за которым расположилась фигуристая дамочка в компании…а, вот кто сейчас нужен Саманте! Здоровяк Джонни! Вот кого-кого, а Джонни Сэм уважала, особенно, когда пила с ним. Сейчас здоровяк был весьма и весьма мрачен. Саманта догадывалась, что за мысли плетут сеть в его черной, словно эбеновое дерево, голове. Она направилась к столу. Кивнув всем присутствующим, Сэм пододвинула стул и устало села. - Дерьмовая погодка, не так ли , Джо? Не только погодка, но и вся эта чертова жизнь? Гадюка Сэм не любила сокращенные ласковые имена. Она использовала лишь для того, чтобы высказать свое презрение таким людям, как Кети и Рикки. Да и Джек знал, что если Саманта ляпнет что-то типа «Джеки», то с ней лучше не спорить. - А это кто у нас? Саманта с любопытством уставилась на девушку устроившуюся за столом, но отнюдь не смутившуюся при виде второго помощника. Хотя любая шлюха бы умчалась бы мгновенно. Какое-то время поизучав смазливую деваху, Гадюка перевела взгляд на Джонни. Ее странные переливчатые глаза столкнулись с его темным, как перебродивший коньяк, взглядом. - Не хватает его тебе, Джо? И мне не хватает нашего Капитана! Тихий шепот был слышен лишь боцману Жемчужины. Впервые Саманта проявила какие-либо чувства помимо гнева. Белая тонкая рука женщины скользила по краю стола. Взад-вперед….словно полируя шершавую поверхность. А глаза пытливо разглядывают лицо негра. Пытаясь прочитать мысли Джонни, Саманта молча дала понять ему, что сейчас у него есть возможно единственный шанс поговорить откровенно. Только вот девчонка да эта красотка….
Ведьма: Изящные ножки грациозно ступали по дощатому полу, легкий стук каблучков тонул в общей какофонии, заполняющей таверну. Но пьяные выкрики словно пролетали мимо Жоссели, отталкиваясь от невидимой преграды, окружающей шлюху, словно прозрачный, но прочный кокон. Глухо звякнув, прямо под ноги Ведьме упал которткий нож, брошенный кем-то пьяным в кого-то, кто был, по всей видимости, еще пьянее. Жоссель удостоила маленький клинок мимолетным взглядом, поддела его носком туфли и легонько оттолкнула в сторону. Мысль о том, что этот нож мог найти очень уютное пристанище в ее боку, сделай она еще полшага, Ведьму не посетила. Слишком уж долго она жила на Тортуге, слишком уж часто взглядом провожала мимо себя тяжелые бутылки, ножи, обломки мебели, способные задеть ее и навсегда стереть из памяти этого проклятого острова шлюху Жоссель по прозвищу Ведьма... Несколько сальных взглядом противно обмаслили спину Жоссели. Стоит ли говорить, что она не обратила на них никакого внимания? Лишь брезгливо скривилась про себя, ничем не выдав своего пренебрежения внешне. В силу профессии и длительного общения с мужским полом, Ведьма научилась чувствовать взгляды, различать их смысл. Шлюха медленно оглядела таверну. Траур у них здесь, что ли? - мелькнула в ее прелестной голове недоуменная мысть. - Джек Воробей... Морской Дьявол... Не вернется... Равно смерти... Капитана больше нет... - выловила Жоссель несколько обрывков фраз. Джек Воробей? Ну и ну! - еще больше изумилась Ведьма, - неужели погиб? Мысль была быстрой, ненадолго задержавшейся в мозгу. Капитан "Черной Жемчужины" был первоклассным клиентом и просто милашкой, и нельзя сказать, что шлюха не огорчилась. Однако сеейчас ее больше волновал заработок. А вот этот взгляд мне больше нравится... - самодовольно подумала Жоссель, заметив пирата, жадно изучавшего ее фигуру. Ни похоти, ни пьяного угара... Темные глаза красавчика практически любовались. Однако скоро пират встал и принялся утешать какую-то зареванную девчонку за одним из столиков. Воспользовавшись моментом, Ведьма неспеша подошла к столу, за которым только что сидел красавец и грациозно опустилась на жесткое сидение. Теперь никуда не денешься... - подумалось Жоссели, когда она снова встретила взгляд пирата.
Ricardo Adams: Рико поднял глаза, его рука все еще лежала на плечи Алисии, но мысли были далеко. Поскольку за своим столом он увидел ту женщину, что словно кошка, вошла в таверну. Теперь она расслаблено откинулась на стул и смотрела прямо на него. Рико быстро огляделся вокруг, оценивая обстановку. До этого, за пару минут до того, как красавица оказалась за его столом, вошел Джонни. Рико кивнул ему головой. Надо бы присоединится к боцману. Риккардо знал, что сейчас возникли такие вопросы, которые требуют участия всего высшего состава Жемчужины, а это ой как сложно. Кетрин и Саманта ненавидят друг друга, и в их компании решать какие либо вопросы просто нереально. Опасно для здоровья. Вон Сэмми не успела присесть, а уже напилась, ввязалась в драку, убила того молодчика и заблевала половину Тортуги, теперь разгуливает с полуголыми сиськами и думает, что самая крутая. Лицо Джонни было напряжено и печально. Странно был видеть этого необыкновенно сильного и веселого человека вот таким суровым. Рядом с ним уже расположилась обожаемая родственница, малышка Тринки и довольно таки неплохая смазливая девица. «Бедняга Джонни. Вместо одной змеи, попал в серпентарий» Риккардо улыбнулся и вновь столкнулся с насмешливым взглядом красотки за своим столом. Взглядом откровенным и многобещающим, но отнюдь не вызывающим и пошлым. То что надо. Именно такие крошки заставляли сердце Рико биться быстрее на пару ударов. А руки шариться в карманах в поисках парочки золотых монет. Рикадо в последний раз провел рукой по плечу Алисии, пальцами скользнул по теплой спине. У них будет еще время все обсудить. А сейчас…сейчас ему надо осудить кое-что с этой дамой. Рико молча подошел и, улыбаясь, придвинул стул. Пират сел напротив женщины, и вопросительно посмотрел на нее. Но видно красавица не хотел уступать, и Рико пришлось начать беседу первым. «Ну что же, мы не гордые, потом сочтемся, милая!» Рико усмехнулся: - Что делает в этом злачном заведении столь очаровательная мисс? При этом Рикрад Адамс украдкой рассматривал девушку. Изящная ладная фигура, длинные ноги, точеный профиль. Идеальная женщина. Только Рико одного не мог понять, как у столь красивой женщины мог быть откровенный взгляд. Такие глаза могли быть только у одного вида дам. То есть у определенной категории женщин, проживших на Тортуги. Только Вт эта красотка явно не с улицы. И что-то ей нужно. Ну Рико мог многое предложить, он знал цену красоте, знал цену себе. - А не боится столь прекрасная мисс разгуливать по Тортуге? Я вижу, что вы смелая девушка, но все же…Возможно вам нужна помощь? Рикардо старался говорить так, чтобы его слова не показались красотке оскорбительными, либо излишне наглыми. Он был довольно таки открытым человеком, но наглость по отношению к женщинам он не допускал. Разве что к портовым шлюхам, но все эти дамочки остались в его бурной молодости. Мистер Адамс любил, чтобы о нем вспоминали с улыбкой. Женщины. Но не враги. Враги вспоминали его с перекошенным, отнюдь нелюбовь, лицом. В этом и была вся его притягательность: многоликость. За это его ненавидели и любили. Но Рико был таким, каким хотел. И сейчас он хотел быть таким, который очарует эту красотку. Поскольку мысли о Джеке становились навящевыми. Они сводили его с ума. Риккардо Адамс не мог думать о том, что его один из лучших друзей оказался там, откуда нет выхода.И он сам не в силах что-либо сделать. Боль была невыносима, но с губ не сползала улыбка. Приклеенная словно намертво. Рико был Рико. Человек-хамелеон.
Ведьма: Ведьма смотрела на красивого пирата, не отрываясь, однако ее взгляд нельзя было назвать назойливым, вульгарным, говорящим: "иди ко мне, я вся твоя". Отнюдь. Если красавчик был как раз таким, как о нем подумала Жоссель, он должен был все понять сам. Шлюха не без удовольствия заметила несколько коротких, но весомых и решительных взглядов, брошенных пиратом в ее сторону, поспешное прощанье с плаксой... Пока незнакомец преодолевал короткое расстояние между столами, Ведьма одним неприметным взглядом успела его оценить. Неплох. Весьма неплох. Давно таких не встречала... - отметила она про себя. Как ни крути, а Жоссель порой получала удовольствие от "общения" с некоторыми клиентами. Жаль, что такие встречались крайне редко. Шлюхе почему-то захотелось, чтобы сидящий сейчас напротив пират оказался как раз таких редких, но ценных мужчин. От нее не укрылся цепкий оценивающий взгляд, быстро пробежавшийся по ее телу и лицу. Отсуствие в нем жадной похоти весьма обрадовало Жоссель. Обращение "мисс" решануло ухо. - Я предпочитаю "мадмуазель", - спокойно и равнодушно произнесла Ведьма, глядя в темные и глубокие, как омут, глаза пирата. Ого! Красавчик, да ты и утопить можешь! - насмешливо заметила она про себя. - Да и чего мне бояться? - Жоссель прекрасно знала, что ее легкий французский акцент и чуть с хрипотцой голос прекрасно действуют на мужчин, - я думю, что на Тортуге мужчины должны бояться. - она секунду помолчала, на мгновение, словно мечтательно, подняла взгляд к потолку и еле заметно поправила языком колечко в губе, - Остаться без внимания женщин,- закончила шлюха, уже снова глядя в глаза пирату. Конечно, она не умела видеть людей насквозь. Но этот красавчик явно относился к ней не как к простой дешевой, вечно пьяной, грязной и затасканной шлюхе из порта.
Catherine Sparrow: Кэтрин наконец-то вновь повернулась к своей рыжеволосой собеседнице, чтобы продолжить их отнюдь не занимательную беседу, как сверху послышалось чьё-то хриплое "кхм". Одно радовало бузесловно - это была явно не Саманта. Кэт краем глаза заметила, как второй помощник вновь вернулась в трактир, и напряжение вновь возрасло внутри неё. Кэтрин подняла глаза и узнала в обладателе "кхм" молчаливого плотника Чёрной Жемчужины. Бенито при первой же встрече показался девушке странным, но определённо прирождённым моряком. Обычно он мало разговаривал и не располагал особой лояльностью к членам команды, поэтому его обращение к Кэтрин показалось крайне неожиданным и вогнало девушку в ступор. - Мэм, вы позволите отнять минуту вашего времени? Я бы хотел узнать ваше мнение по одному поводу. - произнёс всё тот же хрипловатый голос откуда-то сверху. "Мэм? О Боже, хорошо хоть, что ещё не миссис...". Кэтрин кинула короткий взгляд на свою собеседницу, чей взгляд переполняло любопытство. Нет, она не могла здесь и сейчас бросить Викторию. Девушка кое-как натянула на лицо свою привычную улыбку, сли это можно была так назвать. - Чуть позже Чавез, мисс... - Кэтрин запнулась, придумывая фамилию для своей собеседницы, - ...мисс Катберт хочет стать одним из членов нашей команды. Ей тоже стоит уделить минутку внимания... Кажется, Бенито всё понял. Он молча кивнул и удалился, от чего Кэтрин неожаданно для самой себя виновато улыбнулась. Девушка вновь обратила всё своё внимание на Викторию, которая что-то разглядывала в чарке с ромом. Из дальнего конца помещения, если можно было так назвать грязную, кишащую крысами и алкогликами таверну, послышался резкий громкий смех. Из-за полумрака и густого дыма была сложно разобрать кто обладает таким странным, до боли знакомым смехом...из брошлого. Одно было ясно - он вызвал сразу непритное чувство де жа вю, застравил собрать слека растёкшиеся от вина мозги в кучу и ещё больше напрячься. Чувство де жа вю не давало покоя. Теперь-то оно не помешало "бросить Викторию здесь и сейчас"... - Я...сейчас вернусь... закажи ещё вина, хорошо? - С этими словами девушка встала из-за стола и направилась в другой конец таверны, откуда и раздавлся знакомый смех и чьи-то громкие голоса... Чёрт, придётся бросить недописанным... to be continued
Ястребиный Глаз: Как ни странно, пока Рита устраивала поудобнее свою тушку на деревянном и, между прочим, жестком столе, взгляд собеседника, так скать, переметнулся вдруг в сторону. Это никак не могло укрыться от чересчур наблюдательной женщины, ибо иметь Ястребиный Глаз не значит только лишь пугать своей полуслепотой народ – это еще и значит, что на расстоянии километра (или что-то около того) Рита замечала все. И делала выводы. Сегодня она уже давно не была шлюхой, и постулат «Клиент всегда прав» был ей глубоко безразличен. Она уже не была обязана сносить любое унижение или боль во имя денег и обязательств, потому была свободна. Вольна требовать от жизни того, чего была достойна – удачливого рейда, что приносит свою пользу в виде чужих ценностей, либо просто внимания от того, кому ныне повезло быть объектом внимания самой Риты. Ладно. Она проглотила эту рассеянность взглядов африканца и сделала добротный глоток из бутылки. Ох, и не самое это лучшее занятие... Горло свело и пришлось сделать такой же глоток воздуха. Вернув мозги на место, Рита воззрилась на темнокожего: - Что, говорите, капитан пропал? Вот по этому случаю и выпьем. Ни разу не встречала хорошего начальника, будь то капитан, или хозяйка борделя.. Странное сравнение, не обращайте внимания! – голос Маргариты оставался бархатистым, взвешенно интимно-негромким, горловым. Но, разговаривала она все же резковато, постоянно меняя ритм. На комплимент, правда, сомнительный, но лестный, Ястреб просто кивнула, весело усмехнувшись. А вот слова, полившиеся после из соблазнительных полных губ пирата, заставили Риту рассмеяться в полный голос. Ибо она очень удивилась. Не на лице ж у нее написано ее желание???... - Ох, мужчины, вечно вам надо повесить на женщину при первых же минутах знакомства ярлык или работу! С чего это вы взяли, что я хочу горбатиться на столь тяжелой работе среди таких вот пиратов, - Рита сделала неопределенный жест рукой за спину, указывая на полный зал, - может у меня это на лице написано? Ястреб медленно наклонилась. Лица ее лучше видно не стало, однако очертания шрама во все лицо выступили отчетливее. Она снова отклонилась, оставив на коже мужчины легкое тепло дыхания. Ее свободная рука протянулась к подбородку сердобольного нанимателя, но не коснулась, а лишь странным, непонятным жестом проплыла мимо, проскользнув совсем рядом с глазами. Это все произошло ровно за 15 секунд. Будто и не было вовсе, а так, привиделось. Будто задремал на ходу, потеряв нить беседы... Изогнувшись и глубоко вдохнув, женщина, наконец, снова улыбнулась. Широко и злорадно. - Да, вы угадали, я именно этого и жажду. Как называется ваш корабль? Рита вперила горящий взгляд в лицо африканца и, казалось, почти отключилась от остальной действительности. Редко так везет, и она будет ловить каждый вдох человека, который возможно сейчас решит ее судьбу. И люди, появлявшиеся за столом, не могли ее отвлечь. Только одно она вынесла из их бормотаний - собеседника зовут Джонни.
Ricardo Adams: Рико совсем расслабился. Да и печальные мысли отступили прочь перед обоянием сидевшей перед ним женщиной. Такой равнодушной и невероятно притягательной. - На самом деле мне все равно "мисс" или "мадмуазель"! Разве вам не кажется, что это мелочь? Ведь имена более откровенны, чем любые слова! Мужчина помолчал, изучая реакцию красотки. - Рико. Рико Адамс. Никаких званий. Ему очень понравился ее томный, низкий голос, но Рико не позволял себе терять голову от женщин. Ему просто нравилось их присутствие, их запах, их нежная кожа. Ему нравилось просыпаться с какой-нибудь красоткой, открыв глаза изучать маленькую белую ладонь, покоящуюся на смуглой груди пирата. - А Вы говорите про всех мужчин? Или определенную категорию? Рикардо заулыбался, оглядывая спившуюся толпу вонючих мужиков, больше напоминющих свиней. - Я бы не сказал, что вы похожи на женщину, которая не имеет вкуса. Да и разменивается по пустякам. Рико подался вперед, словно намекая на поцелуй, но он всего лишь хотел усилить эффект сказанных слов: - И вы достаточно дорогая девочка, но мне такие нравятся. Они знают себе цену, они знают блеск золотых монет и сладость дорогого вина! Так ведь? Рикардо неожиданно аккуратно провел ладонью по нежной щеке сидящей напротив женщины. Сейчас перед ней сидел один из тех мужчин, что мог очаровать любую женщину лишь легкой улыбкой, но сами того не осознавали. Рикардо знал, как он действует на прекрасную половину человечества, поэтому предпочитал иметь право выбора. И ту, которую он выбирал не отпускал от себя какое-то время, а потом просто исчезал. Немало было пролито слез и послано в спину пирата проклятий. Но эта милашка была достойной противницей. И кого-то она ему сильно напоминала. Он даже знал кого. Его самого.
Ведьма: Эта игра Ведьме определенно нравилась. Вот только пожалуй еще пара минут, и станет совсем неясно, кто по чьим правилам играет. Черноволосый пират был не то слово как хорош. Он не пыталася хватать Жоссель под столом за колени, не швырял царственным жестом на стол несколько звенящих монет, показывая, что он над ней властен, не отпускал сальных шуток. Он опасно балансировал на на той же грани, что и она сама. Играл в равно степени в жертву и охотника, не желая уступать. Похоже, ему это тоже нравилось. На лице шлюхи появилась тень хищной улыбки. Она чуть заметно подалась вперед, навстречу пирату. Слегка искривила тонкую бровь и представилась: - Ведьма. И тоже никаких званий. Что и говорить, улыбка у этого парня была потрясающая. Насмешливая, интригующая... Ну и дьявол ты, красавчик! Умеешь расставить акценты!- уже с некрываемым удовольствием подумала Ведьма. Он ей определенно нравился. - Да, я говорю про всех мужчин. - ответила она на легкую колкость, сделав ударение на последнем слове и переведя колючки против их хозяина,- Я не монета, чтобы размениваться. Жоссель наперенно оставила последние слова Рико без ответа. Он и сам его прекрасно знал. Пришла пора действий. Однако не успела Ведьма что-либо предпринять, как пират сам неожиданно протянул руку и коснулся ее щеки. Жоссель чуть подвинула ногу вперед, коснувшись своим коленом колена Рико. В ее глазах заплясали еще едва заметные черти. Она слегка отстранилась от ладони красавчика и тряхнула волосами. Тяжелые, черные,как смоль, крупно вьющиеся пряди упали на плечи. Ведьма откинула один особо непослушный локон с лица и снова улыбнулась. Хищно, завораживающе и вызывающе одновременно. Радо или поздно кто-то должен был смириться с ролью жертвы. Несмотря на все, Жоссель была не прочь сыграть эту роль. Она давно не бывала в руках такого красавчика.
Ricardo Adams: Когда девушка отстранилась от ладони Рико, тот не стал настаивать. Довольная кошачья улыбка расползлась по его лицу, когда под столом их колени соприкоснулись. Между ними сейчас был стол, но это не мешало Рикардо позволить женщине почувствовать насколько они близки. Их взгляды пересеклись словно два кинжала, с легким звоном и искрами. Оба глубоких, насмешливых и интригующих.Оба понимали смысл игры, и знали ее цель. Но так хотелось растянуть прелюдию. Вновь ощутить себя непорочными и не знающими жизнь, юнцами, что впервые встретили объект, вызывающий странные желания. Вгляд мужчины скользил по лицу Ведьмы, по изящным плечам, высокой груди. Дальше мешал стол. Но фантазии у него хватило, чтобы дорисовать все остальное. - Ведьма? Пират насмешливо приподнял бровь в ответ на аналогичное движение женщины. - Женщина, что поклоняется черной магии? Но я бы назвал вас, моя дорогая, феей! Хотя Ведьма звучит куда более порочно! Тебе ведь нравится играть в порочность? Рикрдо не сводил глаз с колечка в губе. Алый язычок змейкой скользнул по губе, слегка задев кольцо. "Чертовка! Знает, что заставит мужика потерять голову! И облегчит ей возможность протянуть свои аккуратные нежные лапки к кошельку!" Рико потянулся словно большой кот. Он плавно поднялся, не сводя взгляда с женщины, и обошел стол. Рико присел рядом с девушкой, и почти касаясь губами ее ушка, прошептал: - Чего бы ты хотела, моя красавица?
Жизель: Медленно дойдя до таверны (Жизель полуосознанно замедляла шаг, видимо, боялась, что воспоминания нахлынут новой волной, стоит лишь переступить порог заведения, где некогда капитан проводил долгие часы за любимым занятием – распитием рома), девушка зачем-то попыталась поправить волосы и оглядела себя со всех сторон, стряхивая грязь с платья. Помогло это слабо, но все-таки Жизель почувствовала себя чуть лучше от этих нехитрых действий. Если бы кто-то спросил ее сейчас для чего она пытается прихорашиваться, Жизель вряд ли смогла бы ответить на этот вопрос. Она явно не искала клиентов, и того человека, для которого она могла бы это делать, в таверне не было и быть не могло. И все же Жизель хотела, пусть и не придала этому значения, выглядеть хорошо, какими бы тщетными ни были сейчас эти попытки. Надев свою фирменную сладчайшую улыбку, девушка, наконец, собралась с силами и, распахнув двери, вошла в таверну. Здесь улыбка медленно сползла с ее губ. Кажется, вся команда Черной Жемчужины собралась тут, и настроение в воздухе было самое что ни на есть траурное. Печаль вязким туманом окутывала все заведение и чувствовалась в каждом слове, взгляде, движении...Проглядывала сквозь вымученные улыбки и оседала на дне чарок с ромом. И было что-то еще...напряжение, да, напряжение, звеневшее, как натянутая струна на ветру. - В мастерской гробовщика и то обстановочка повеселее, - тихо констатировала Жизель, мрачнея. Не ожидав подобного поворота (неудивительно, за все время своего пребывания на Тортуге Жизель повидала многое, но встретить в таверне такое упадническое настроение она не была готова), девушка замерла на пороге, разглядывая присутствующих и решая, куда же двинуться. В одном углу таверны Жизель заметила Джонни, боцмана «Черной Жемчужины». Тот пребывал явно не в лучшем расположении духа, обычно добрый и мягкий взгляд его темных глаз сейчас был каким-то загнанным и напряженным. Жизель без промедления отправилась бы к нему, зная его доброжелательный нрав и вежливую теплоту, с которой он относился ко всем окружающим, но рядом с Джонни обнаружилась Саманта, второй помощник капитана. С ней Жизель сталкиваться не желала. Дама была весьма вздорная и неприятная, а сейчас, к тому же, выглядела совсем неважно. В другом же углу таверны восседал Рико, братец Саманты, известный ловелас и первый помощник Джека. Он, как и следовало от него ожидать, уже нашел себе занятие по душе и сейчас мило беседовал с какой-то шлюхой. Лицо последней показалось Жизель знакомым, хотя в дымном полумраке таверны разглядеть его девушка толком не смогла. Повернув голову, Жизель обнаружила еще одного члена команды – Кэтрин, сестру Джека. Кажется, она исполняла обязанности квартмейстера, но поручиться за это девушка не могла. В любом случае, Кэтрин сейчас переживала не лучший момент в жизни и вряд ли обрадовалась бы компании в лице Жизель. - Черт бы побрал этого Джека, - одними губами проговорила шлюха. «Уже побрал. И даже не черт, а сам дьявол», - закончила она уже про себя. Выражение лица девушки сменилось на брезгливо-недовольное, как бывало всегда, когда что-то шло не так. Мучительно захотелось рома. Сосредоточившись на этом желании и решив оставить разговоры на потом, Жизель потерянно побрела к барной стойке.
Джонни: Кажется, это самый длинный пост за всю историю существования моего персонажа... Пока Амгнуибапт ждал ответа своей собеседницы, к нему подошла его маленькая любимица – очаровательная девочка Тринки, живой талисман «Черной Жемчужины». Веселая и смешливая, в последнее время ее ясное личико часто было заплаканным. Печаль о Джеке Воробье, которого она любила почти как отца или старшего брата, не давала ей покоя ни днем, ни ночью. Однако сейчас девочка улыбалась. - «Это добрый знак», - подумал Амгнуибапт. По оставшимся на ее губах и щеках оранжевым «усам» африканец понял, что сегодня у несчастного трактирщика не только «День Бесплатного Рома», но и «День Бесплатного Апельсинового Сока». Тринки несколько удивилась компании боцмана, но все равно плюхнулась рядом с ним на скамейку и обняла его за шею. Темнокожий гигант ласково похлопал миниатюрное по его меркам создание по спине. Со свойственной детям прямотой, Тринки сразу же выложила все, что было у нее на душе: - Амгнуибапт, я так рада, что ты пришёл. Происходит что-то ужасное, все будто разума лишились... Все уверены, что Джека не вернуть. Все сдались. Я пыталась доказать им что-то, но они не хотят слушать, все слишком подавлены или пьяны... Только Саманта, кажется, верит в Джека, но она совсем обезумела. Только ты можешь что-то сделать. Ты ведь можешь, правда? Редко кто мог выговорить настоящее имя африканца, то, которое ему дали его соплеменники, когда сын вождя пришел в этот мир из утробы матери. Этих людей боцман особенно уважал, и Тринки среди них занимала весьма почетное место. - «Так значит, я был прав, - думал Амгнуибапт, услышав рассказ ребенка, - они действительно опустили руки и сдались… Нет, только не Сэмми, только не Рико! Только не я! Какое право мы имеем сдаваться, мы, умудренные и побитые жизнью пираты, если даже этот невинный ребенок полон решимости и отваги!» Амгнуибапт снова посмотрел на девочку. - «Пока полон. Но она тоже на грани отчаянья…» - Только ты можешь что-то сделать. Ты ведь можешь, правда? Эти слова прочно засели у него в мозгу. О, как бы он хотел свернуть все горы, перейти в брод океан, достать звезду с неба – да что угодно, лишь бы вернуть Джека! Но в то же время он понимал, что в одиночку ему гор не свернуть и не достать звезды с неба, а значит, нужно заново сплотить команду и внушить им возможность возвращения их отважного капитана! - Я все могу, моя милая, - ответил ей Амгнуибапт. Он не хотел расстраивать эту милую девочку, сеять сомнение в ее душе. – Я могу все, когда я знаю, что я не один. Когда я знаю, что меня поддержат. Когда я не один верю в ту идею, за которой следую. Ты меня понимаешь? И я очень хочу, чтобы Джек вернулся. Но для этого нашу с тобой идею должны понять и принять все. Вера творит чудеса, - добавил он, мягко проведя указательным пальцем по кончику ее носа. - «Нехорошо обманывать детей, - мысленно корил себя боцман, - Но так будет лучше. Да и потом, может, это и не окажется ложью в конечном счете. Может, и впрямь удастся их убедить?» Но для начала африканцу было бы неплохо переговорить со всей командой, узнать, кто и как настроен – насколько плохи дела и от кого можно ждать помощи. Хотя, еще раз оглядевшись, Амгнуибапт и так мог сказать, что дело дрянь. Но он был не из тех, кто легко пасует перед трудностями. В это время к ним подошла второй помощник, Саманта Адамс. Чувствовала она себя гораздо лучше – стараниями Тринки, окатившей ее кувшином холодной воды. В насквозь промокшей рубашке Сэмми выглядела просто сногсшибательно, что мигом заметили расположившиеся вокруг пираты. Но, почувствовав на себе ее злобный взгляд, мигом стушевались и быстренько попрятались друг за дружку. Еще бы, с Гадюкой Сэм шутки плохи. Особенно, если в этот вечер она уже успела пролить чью-нибудь кровь. Амгнуибапта же ее пышные формы мало волновали. Конечно, как в некоторой степени ценитель прекрасного, боцман не преминул тихонько восхититься ее фигурой, достойной резца Микеланджело, но не более того. Женщины он в ней не видел – только надежного друга и собрата по команде. Он уважал ее силу, отвагу и напор, любил ходить с ней на дело и, чего уж греха таить, - немножко выпить в подходящей обстановке. Буйный нрав, искрометное чувство юмора и острый, как бритва язык – что еще нужно для приятного вечера в компании пиратов? А Саманта всем этим обладала в полной мере и по праву могла зваться душой компании. Но сегодня и она была угрюма. Пододвинув стул, второй помощник устало села возле Амгнуибапта: - Дерьмовая погодка, не так ли, Джо? Не только погодка, но и вся эта чертова жизнь? - «Как всегда четко, просто, ясно и доступно. Конкретная женщина, эта Гадюка Сэм!» - усмехнулся боцман. - Да, Сэм, - с грустью в голосе ответил Амгнуибапт. – Мир сошел с ума, и все покатилось по наклонной. Прямиком в кракенову пасть. Саманта разглядывала удобно устроившуюся на столе женщину, но та даже не подавала вида, как будто не замечала, что два горящих глаза второго помощника, словно два сверла, дырявят ее насквозь своим чертовски проницательным взглядом. Видимо, не придав ее персоне большого значения, Саманта вновь повернулась к Амгнуибапту. На минуту их взгляды встретились и Сэм тихо прошептала: - Не хватает его тебе, Джо? И мне не хватает нашего Капитана! Это был всего лишь шепот, и вряд ли кто-то, кроме Саманты и Амгнуибапта мог его слышать, но в голове боцмана слова второго помощника прогремели подобно грому. - Он был лучшим из нас. Только он мог играючи уходить от опасности, словно не верил в нее. И нам не давал. Да что уж там, он ведь так до конца и не поверил в реальность того, что с ним случилось. Хотя черт его знает. На уме одно, на языке другое – в этом весь Воробей! – боцман стукнул кулаком по столу. Чуть погодя африканец продолжил. – Но я помню его глаза, когда он стоял на палубе «Летучего Голландца» и провожал нас печальным взглядом. Я помню тоску в его глазах – тоску по свободе, по его «Жемчужине». Видно тогда капитан Воробей все же понял, что долетался. Амгнуибапт залпом осушил остатки рома в стакане, подлил себе еще и протянул бутылку даме: - Извини, но стакан только один, - произнес он с легкой ноткой сожаления в голосе. Амгнуибапт бы мигом сумел найти чистый стакан для дамы, но не хотелось прерывать на середине этот разговор по душам. К тому же, возможность для откровенной беседы выдавалась довольно редко. - Знаешь, я так и не понял, почему Джонс тогда отпустил и «Жемчужину», и команду. Ведь мы ополовинили его команду, разобрав лучших его головорезов на запчасти. Вернее, я догадываюсь, но с трудом в это верю. Чтобы капитан Джек Воробей, в миг, когда судьба не слишком нежно хватает за задницу, думал о других, а не о собственной шкуре? Предложил себя вместо нас? Если это так, то мы последние ублюдки, раз сидим здесь и хлещем ром! – сорвался на грубость африканец. Поймав пролетавшую над самым его ухом пустую бутылку, боцман с ненавистью разбил ее о край стола. Взяв себя в руки, Амгнуибапт добавил, глядя то на Саманту, то на по-прежнему сидевшую рядом Тринки: - Это подло – сидеть здесь и ничего не делать. Мы должны вернуть Джека. Я не буду утверждать, что Джек на нашем месте поступил бы именно так.. Но он сделал то, что сделал. И этот поступок достоин благодарности, черт побери! От этих слов девочка буквально просияла. Почувствовав поддержку в лице этого маленького создания, Амгнуибапт добавил для пущей убедительности: - Джек был сердцем и душой «Черной Жемчужины». Без него «Жемчужина» - уже не «Жемчужина». И команда без него – уже не команда… Сэм, взгляни на этот опустившийся, спившийся и зареванный сброд! Разве это команда? Разве это команда Джека Воробья? Разве это та команда, что не знала страха, бороздя моря под черными парусами? Разве это та команда, что пустила на дно добрую сотню торговых и военных кораблей? Разве это та команда, что не побоялась тягаться с Джонсом и его «Голландцем»? Нет, это уже не та команда!– голос его постепенно набирал силу, и последняя фраза прозвучала раскатом грома под самым потолком таверны. - И я этого так не оставлю, - сделал вывод боцман уже гораздо более тихим голосом. – Кто со мной? Горящим взором Амгнуибапт обвел таверну в поисках сочувствующих и готовых встать под его флаг людей. Но вновь наткнулся взглядом на сидевшую на столе женщину. Она только что сделала здоровый глоток своей дармовой текилы, но, видимо, немного не рассчитала сил и теперь хватала губами воздух. - Крепкая штука, эта Ваша тэкила, мэм, - с улыбкой произнес Амгнуибапт, забирая у незнакомки бутылку. Вволю высказавшись, боцман чувствовал себя гораздо лучше, и от души, наконец, немного отлегло. – Будьте осторожнее. Но незнакомка явно не собиралась быть осторожной, уж в словах точно. - Что, говорите, капитан пропал? Вот по этому случаю и выпьем. Ни разу не встречала хорошего начальника, будь то капитан, или хозяйка борделя.. Странное сравнение, не обращайте внимания! – произнесла она озорным голосом. На ее счастье, боцман уже успел прийти в себя и немного успокоиться, иначе незнакомку ждала бы участь не лучше участи того трактирщика, что теперь за свой счет угощал всю пиратскую братию. Амгнуибапт ответил ей достаточно спокойно: - Капитан Джек Воробей – лучший из всех капитанов. Поэтому настоятельно предлагаю выпить за его здоровье. Но вместо того, чтобы выпить, незнакомка отпустила какую-то шутку в адрес мужчин, которые якобы жаждут свалить все на женщин, возмутилась предположению боцмана и, совершив в воздухе какой-то непонятный жест, испытующе уставилась на Амгнуибапта: - Да, вы угадали, я именно этого и жажду. Как называется ваш корабль? Амгнуибапт презрительно фыркнул – имя капитана и название корабля столько раз уже прозвучало в стенах этого пропащего заведения, что вряд ли кто-то мог этого не знать. Тем не менее, боцман терпеливо ответил на вопрос: - Наш корабль называется «Черная Жемчужина». Неужто никогда не слышали о таком? Корабль о черных парусах, с лихим капитаном, смеющимся над смертью? - Амгнуибапт прищурил один глаз и уставился на женщину. – Кстати, он сейчас гостит у Морского Дьявола. И я не могу дать Вам гарантии, что через неделю и мы не заглянем к нему на огонек. Хотите с нами? Не вопрос, нанимаю Вас юнгой. Глаза боцмана горели озорным огнем. Его взгляд словно испытывал незнакомку – а хватит ли ей наглости и мужества принять участие в столь рискованном предприятии? Боцман любил смелых и отважных людей. Если незнакомка из их числа, то почему бы и не взять ее на борт? Одним безбашенным человеком на борту больше – больше шансов вернуть капитана. А эта идея, пожалуй, полностью завладела его разумом в данный момент. К тому же, внешность этой женщины весьма недвусмысленно говорила о том, что пережить ей пришлось много, и что жизнь ее отнюдь не баловала. А по личному опыту Амгнуибапт знал, что у таких людей в сердце, как правило, живет стойкая жажда отомстить своей недоброй судьбе, обманув злой рок и преодолев всевозможные трудности. А именно этим Амгнуибапт и планировал заняться в ближайшее время. Если заручится поддержкой руководящего состава команды и поставит на ноги экипаж «Черной Жемчужины». - Ну так что? Вступаете в команду легендарного капитана Джека Воробья?
Samanta Adams: Сэмм внимательно слушала Джонни. Казалось, что сейчас ее лицо перестало что-либо выражать. Только руки, сцепленные в замок немного дрожали. Второй помощник капитана жадно ловила каждое слово Джонни, она надеялась на то, что сможет найти с помощью боцмана хоть какую-то зацепку. Вдруг слова Джонни наведут ее на решение проблемы. Но негр сам был в отчаянии. Он старался подбодрить Тринки, хотя у него было такое выражение лица, как будто в его ногу вцепилась ядовитая змея. «Гадюка!» Усмехнулась Сэмми. Она и вправду иногда была похожа на змею, особенно, когда смотрела в глаза своей жертве перед тем, как прирезать ту. Джонни горячо говорил про то, каким был Джек. Но Саманта терялась в его словах. На нее опять напала та апатия, что и в беседе с Рико. В ее мозгу билась пульсом одна мысль, одно слово – «Воробей». «Я помню тоску в его глазах!» - Джонни допил ром. - Знаешь, Джо! Наш Капитан бывал уже мертвым, но никогда в его глазах не было тоски. Поверь мне, Джек лучший актер в мире. Он обведет тебя вокруг пальца, а ты будешь этому рад и не поймешь даже, если он сам не намекнет. Вот таков наш Кэп. Наш Джек! Сэмми благодарно приняла бутылку из рук Джонни и сделала большой глоток. Ее все еще тошнило, но сейчас воспоминания подавили все чувства и ощущения. Ее первая встреча с Капитаном, их ссоры, пьяные вечера в компании Рико и Джека. Все в прошлом. А впереди вся жизнь без Джека и ненависть к Рико . За то, что он не смог уберечь своего друга. Саманта с силой поставила пустую бутылку на стол. - Если должны спасти, то спасем его, Джо! Это говорю тебе Я, Саманта Адамс! Сэм жестко посмотрела на присутствующих за столом, она пожала, что тут не Рико. Этот ублюдок, кстати как и младшая Сперроу, обязаны были быть здесь. Так нет! Он разбрелись по углам и удовлетворяли свои потребности. - Знашь, Джонни, я не понимаю, почему только нас троих заботит судьба Джека? Я предупредила всех, что я сделаю в случае отступления на попятную, Я выпотрошу их поганые кишки! Тоже самое я сделаю с Джонсом. Даже если это будет стоить мне жизни! Я сама не знаю, почему он нас отпустил! Но ни за что не поверю в благородства Джека! Тут нечто иное! Нечто, что нам не дано узнать! Пока что…. Гадюка Сэм прищурилась и закусила губу. Пока что они не знают, но она узнает. Он лично вырвет правду либо у Джонса, пусть и будет подыхать в пасти кракена, но вырвет. А в том случае, если Джек вернется, то она обязательно спросит. Капитан не сможет ей отказать! Если вернется….Ногти женщины впились в дерево стола и прочертили четыре глубокие дорожки. Острые деревянные иголки впились под ногти в нежную кожу, кое-где выступили капли крови. Но Саманта не замечала. Она словно не чувствовала никакой боли кроме одной – в сердце. Жуткой, леденящей пустоты. И ничто не в силах было заполнить или утолить этот ненасытный жестокий пустой голод. Сэм протянула холодную руку и сжала запястье Джонни. - Я с тобой, Джо! Мы спасем Джека! Пусть даже лишь ты и я, и эта мелкая! Сэмми постаралась ласково улыбнуться девчонке, но она не умела быть нежной. Улыбка больше походила на оскал. Оскал дикого животного, воющего от злобы и голода. Животного, что ищет жертву. Произнеся эти слова и глядя на боцмана горящим маниакальным взглядом, женщина вдруг отпустила руку негра и потеряла ко всему интерес. Ее глаза уперлись в одну точку. Вернее в странные образы, что рисовало ее полупьяное сознание. А Джонни перевел глаза на разбитную смазливую деваху. Хоть Сэм и казалась ко всему безучастной, но она внимательно слушала все разговоры. Джонни пригласил эту дамочку в их команду. В команду Джека! Саманту словно ледяной водой окатили. Неожиданно в середине стола блестящей молнией завибрировал воткнутый нож. - Джонни! Насмешливый голос второго помощника прозвенел, как кованная сталь. - Ты ЕЕ хочешь позвать на корабль? А ты знаешь хотя бы эту мисс? Что она умеет? Или у тебя на нее определенные взгляды? Саманта была напряжена, как струна. Неужели Джонни стал, как Рико, вестись на поводу своих низменных инстинктов?
Ястребиный Глаз: Странно, когда человек занимается сказками. Этого ей никогда не понять. Рассказывает девчонке про то, чего нельзя осуществить. После и вообще распинается в сладких слуху словах про этого их капитана. Нет, таких людей не бывает. Их просто не может быть. Почему? Да просто потому, что Ястребу они ни разу в жизни не встречались. Даже когда она была готова поверить в сказку, та рушилась, скалясь обломками надежд и грозя обвалиться на нее суровой правдой жизни. Она не могла больше верить ни во что, кроме себя самой. Сама себя не обманешь, уж это точно невыгодное дельце... А все другое – видимость и просто слова. Видимость, а точнее реальность смотрела на Риту непонимающим-брезгливым взглядом. Просто за то, что она не могла понять того, что никогда не в жизни не могла себе представить. Хотя, нет, представляла, но уже давно забыла про сказки. Стерла их понятие из своей головы, дабы не мешали жить. Даже когда сказки били ей в глаза, доказывая свое существование, Рита их игнорировала – теплый взгляд Джонни на девчушку, что так доверчиво прижалась к его боку, странный, до боли душевный разговор с женщиной, что только недавно сверкала в ее сторону ненавидящим взглядом... Это просто глюк. В это верить нельзя. Это галлюцинация. И если в нее еще и поверить, что она есть, и что есть другая жизнь, нежели своя собственная, в которой этого нет и не будет, она сведет с ума... Пока Рита ждала ответа на свой излишне эмоциональный возглас, она еле-еле вслушивалась в то, что говорил этот Джонни не касательно ее. Но вот он привстал и взял из ее рук бутыль текилы, за которую она все еще хваталась, как за трофей, который все еще доказывал ей ее возможности хоть что-то забрать у этой жизни. Она опешила и изумилась – нет, вот этого-то как раз и не стоит делать. Забирать у нее ее по праву вещь, пусть и полученную не совсем честно, но ЕЕ – это большая смелость. Та самая, с которой она же забирала у людей последнее, чтобы продлить свою реальность или свое забытье. Указывать на что-то, не имея на это право – тоже смелость. Она будет делать с собой то, что делает. И будет пить, когда она этого хочет, и тем более, когда этого не хотят другие. Это я сама решаю, и этого точно у меня отнять не может никто другой. Хочу умирать, умру. Потому что только я знаю, что я могу, а что нет. Ваш капитан – лучший? Я этого не знаю, ибо нет на этой земле никого для меня, лучше меня самой. Нет и не было никогда. Никогда и никто не мог поступиться собой, чтобы мне было лучше. Только я сама себе друг и капитан. А то, что думают другие – это их заблуждения, на которые они имеют право, черт побери... Черная Жемчужина... Да, слышала. Много слышала. Часто. А это само по себе говорит о многом. Репутация, если она есть, все равно какая – добрая или отрицательная, все же репутация. И если уж она дошла до воровских кругов – это более чем репутация. Тогда ей же лучше, что она напала именно на того, кто может взять ее туда... Куда, говорите? К Морскому Дьяволу? Да, Рита Шрамм давно ищет к нему дороги. Еще один плюс в пользу этой самой должности. Теперь она не сомневается. Теперь она получит эту должность всеми возможными путями. Вступит ли она в эту самую команду без капитана? Ха, не вопрос. Тень, покрывающая лицо дамочки, скрывала все эмоции, заглядывающие в ее глаза, сквозившие в ухмылке, которая то появлялась, то исчезала. Она продолжала сидеть на столе просто потому, что за течением собственных мыслей, забыла, где она и что она делает. Остались лишь ощущения – обида, ярость и любопытство. Вот от последнего никогда спасу не было. Только прозвучал вопрос, ответом которому могло быть «да» и не могло быть «нет», она спрыгнула на пол, встав в полный рост, что на полголовы уступал росту внушительного Джонни. Искривив запястье, будто его прожгла боль, она протянула руку к бутылке текилы. В эту секунду из-за стола раздался негромкий, но резкий голос женщины, да стук ножа, воткнувшегося в столешницу. Как раз рядом с местом, где сидела только что Ястребиный Глаз. - Джонни! Ты ЕЕ хочешь позвать на корабль? А ты знаешь хотя бы эту мисс? Что она умеет? Или у тебя на нее определенные взгляды? Рука, словно обтянутые кожей костяшки, сохраняющие еще что-то человеческое, тянулась дальше. Она выдернула из рук африканца текилу. Властно, ибо это была ее вещь, и стать чужой снова она бы не позволила. Маргарита сама того не подозревая встала на свету, открывая взглядам узкое лицо с длинным тонким носом, резко изогнутыми бровями, непропорционально большими круглыми глазами. Один – янтарно-карий, второй – слепой, пронзенный длинным глубоким шрамом. Это лицо лишь секунду назад было неискажено улыбкой, глаза были широко открыты и спокойны. Но всего-то на секунду. Маска, приросшая за столько лет и ставшая родной, всплыла на его поверхности – скривила маленький рот в улыбке на одну сторону, прищурила глаза, добавила во взгляд звериной внимательности и искр сарказма, вздернула левую бровь и опустила подбородок ниже, к шее, в оборонительном движении. Без этой маски было глупо и небезопасно смотреть в лицо жизни. Да и смерти. - Да, я ваша новая юнга. И если для этого нужно что-то большее, кроме рук, ног и головы, исправно работающих и которыми я, по всей видимости, не обделена, я даже и не знаю, куда катится этот мир... Вторая фраза была сказана скорее для той самой женщины, но в глаза Рита глядела не ей, а Джонни. Она по привычке изучала зрачки. - Если мы договорились, кликните меня, когда пойдете на корабль. Или еще зачем... Не знаю, что входит сегодня в обязанности юнги. Может надо будет выпивки принесть. Я могу... Я – Рита. Последние слова прозвучали, будто то, что она была Ритой, должно было уверить ее новых хозяев в ее возможностях. Она уже обозвала их хозяевами. Чтобы было легче. Уже через секунду Маргарита направлялась к барной стойке, дабы спокойно налиться текилой до мозга костей, и если бы она сама видела себя со стороны, она бы изрезала свое лицо еще сильнее, изполосовала свою маску. Потому что та дала маленький сбой – лицо было сведенным судорогой и оттого казалось слабовольнее, чем было на самом деле. Маска приоткрыла ее истинные чувства – сняла покров с краешка обиды. И руки чуть подрагивали. Часто люди не замечают, что ударили. Или хотят думать, что человек об этом ударе забыл. И истинность намерений уже никакой роли не играет.
Catherine Sparrow: Человек. Сумасшедший человек в потёртом временем гвардейском камзоле. Его лицо было здесь и там покрыто морщинами, а глаза уже который месяц не просыхали от рома. Эта физиономия (ибо иначе ЭТО назвать было сложно) смутно напоминала Кэтрин кого-то из своего далёкого прошлого. Однозначно, этот вечер решил устроить полнейший бардак в её голове, разворошив покрывшиеся пылью воспоминания. Ни день, ни два назад, ни три после случившегося она бы не смогла так ясно представить себе лицо человека, который спас ей жизнь, и которого она обманула. Прошло около 13 лет после разорения табора и прощания с безмятежным детством. Этот человек, что буравил девушку пьяным взглядом сейчас, тогда был молодым гвардейцем на службе небезызвестного лорда. Значит, сейчас он не так уж и стар, это ром и бесконечные бары способны прибавить человеку лет, но не жизненного опыта. Кэтрин даже не помнила его имени. Сейчас сумасшедший взгляд выдавал в человеке чуть ли не душевнобольного. Странно, но видимо он помнил 14-летнюю девчонку, из-за которой потерял как службу, так и надежды. Отчасти «гвардеец» напоминал Кэтрин старого знакомого – командора Норрингтона, только виновником его падения был никто иной, как брат девушки… Секунда…и тяжёлый пьяный взгляд покинул свою цель. Кэтрин опустила глаза. Но, увы, крики, раздававшиеся вокруг соседнего стола, не смолкли. Правильно, сначала там был смех, затем он сменился грозным ором, предвещавшим ничего кроме драки. Кэтрин встретилась взглядом со старым знакомым всего на секунду, но она показалась как минимум минутой, поднявшей воспоминания 13-летней давности наверх сознания. Команда Чёрной Жемчужины расположилась в другой части таверны, здесь же уже завязывалась драка между местными пьянчугами. Кэтрин так и не поняла в чём причина ссоры между давними товарищами. Хотя кто их поймёт? Сейчас эти люди способны смеяться, через секунду плакать, а через момент и вовсе кричать. Девушка сделала шаг назад, когда послышался первый выстрел. Один из подобных «гвардейцу» пьяниц выхватил пистолет. Видимо, ещё не всё пропил…- проскочила совершенно неуместная мысль в голове Кэтрин, которая уже была готова покинуть плечи своей хозяйки. Впрочем, никто из окружающих даже бровью не повёл, когда прогремел выстрел, и завязалась драка. Подобные вещи чуть ли не обыденность для Тортуги. Кэтрин драка тоже совсем не волновала, а вот старый знакомый напротив. Очередной выстрел, и чьё-то тело с глухим стуком свалилось под ноги девушки. Интуиция даже без взгляда на мёртвого сообщила, кто это был. А как же иначе? Сначала странная до неприличия встреча, затем драка – подобный исход отлично бы вписался в рассказы старого моряка, которых Кэтрин слышала на своём веку достаточно. - Ты будешь гнить в аду, Юродивый! – Раздался предсмертный хрип «гвардейца», а затем и чей-то истерический хохот. Невозможно побывать на Тортуге хоть раз и не услышать имя местного «призрака», как называли его моряки – Юродивого Джо. У этого человека никогда не водилось денег, однако старые пираты почему-то частенько соглашались угостить его чаркой рома или бараньей ножкой. Личность это была крайне туманная. Одно было известно всем – Джо давно сошёл с ума, но при каких обстоятельствах никто не знал, ибо, задавая этот вопрос, каждый слышал совершенно разные истории. Жуткий смех Джо смолк. Убийцы своего «товарища», спрятав пистолеты, спокойно уселись за стол, готовые продолжить свою «трапезу». Согнувшаяся же фигура Джо подобрала свою старую кривую трость и заковыляла прочь. Кэтрин опустила глаза на пол, где в луже крови лежало мёртвое тело. Девушка спокойно переступила через труп, долгое времяпрепровождение в компании пиратов открыло в ней новую черту, так необходимую членам этого общества, а именно хладнокровность. Кровь здесь воспринимали как обыкновенную грязь, а мёртвые тела выносили из таверны чуть ли не каждый день большими партиями. Кэтрин вернулась к своей команде. За одним из столиков сидели Саманта, Джонни и странная девушка. Из обрывков разговоров, доносившихся до слуха девушки сквозь всеобщую какофонию звуков, стало понятно, что девушка хочет стать членом команды Чёрной Жемчужины. Конечно, принимайте, а меня спросить не надо…Кэт прошла мимо к стойке трактирщика, благо второй помощник находилась к Кэтрин спиной. Кажется, Виктория нашла себя нового собеседника и в её обществе не нуждается. Наверное, сейчас оно и к лучшему. Краем глаза девушка заметила чёрную сгорбившуюся фигуру, опирающуюся на кривую сухую трость, маячившую где-то в тёмном углу близ команды Чёрной Жемчужины. Джо рядом с нами? Не к добру…Хотя, пусть это будут заботы Саманты. Этим вечером меня не существует… Кэтрин подманила жестом трактирщика и заказала чарку рома, на что он сильно удивился. Справа стоял стол команды ЧЖ во главе с Самантой, так что туда смотреть совсем не хотелось. Слева же располагалась уже знакомая фигура с чаркой рома в руках, купленной на деньги самой Кэтрин…
Victoria: ООС: Корявый флэшбек. Извиняюсь за длительное молчание. Скрип двери, прозвучавший неестественно громко в наступившей тишине, отвлек Викторию от раздумий. В таверну вошла Сильвана, лечащий врач на Южной звезде. Вик приветливо улыбнулась девушке - между ними за все время ее пребывания на корабле завязалась прочная дружба; Виктория вообще любила свою команду, а Сильвану в особенности, потому что она не раз спасала ей жизнь. Много чего может случиться - и раны, грозящие в любой момент превратиться из обычных порезов в смертельно опасные, и морская болезнь(от которой по началу очень страдала Вик), и многое другое... - Конечно, присаживайся. Я всегда рада такой компании. И давай ты все же будешь называть меня на "ты", а то чувствую себя как-то неловко. - Виктория усмехнулась, сделав небольшой глоток рома. Алкоголь расслаблял, отдых уже не казался настолько скучным. Наверное, дело в первую очередь было в хорошей компании, которую удалось подыскать среди мрачных пиратов. Повернувшись к Кэтрин, она устремила на девушку вежливо-вопросительный взгляд. Услышав ответ, Виктория побледнела, как полотно. Вначале она не сразу поняла зловещий смысл сказанных слов. Вцепившись мертвой хваткой в краешек стола, девушка почувствовала, что в легких больше не осталось воздуха. Комната поплыла перед глазами, постепенно превращаясь в одно темное пятно. Вик отказывалась в это верить. Джек не мог попасть к Дэйви Джонсу! Служба на летучем голландце равносильна смерти! Даже хуже смерти. В душе образовалась зияющая пустота, приносящая ледяной холод и нестерпимую боль от потери. Ярко-зеленые глаза Вик наполнились слезами. "- Нет, такое не могло случится... Только не с Джеком!" - девушка забыла, что она за всю свою жизнь разучилась плакать. Даже когда боль резала острее, чем нож, Виктории приходилось с улыбкой идти по жизни так, будто ничего не случилось. Тогда почему сейчас капельки соленых слез предательски текут по щекам..? - Нет, только не это... - хрипло пробормотала она, вытирая лицо тыльной стороной ладони. Виктория даже не сразу заметила, как какой-то маленький мальчишка прижался к ее ногам. Она не слышала того, что он говорил, но было понятно, что ему нужна помощь. Молча вытащив из кармана острый серебряный нож, Вик одной рукой приобняла парня, а второй преградила путь полупьяному пирату, подошедшму к их столу. - Не стоит этого делать. - тихо сказала она ровным голосом. Вик немного успокоилась и лишь мокрые от слез глаза могли выдать ее истинное настроение. - Если ты не хочешь ощутить у себя вот это лезвие под ребрами, то оставь мальчика в покое. - пират злобно оскалился, но отступил; нож, пусть даже в руках у женщины, выглядел весьма внушительно. Тем более вряд ли кто сомневался в намерениях Виктории. Холодный блеск в ее глазах был более чем красноречивым. Затем, повернувшись к мальчику, она обеспокоенно спросила: - Надеюсь, он не причинил тебе вреда?
полная версия страницы