Форум » Тортуга » Таверна (2) » Ответить
Таверна (2)
Джонни: Именно здесь распускается дивный, тонкий букет жизни на Тортуге. Многочисленная выпивка, продажные женщины, необходимая информация - все что нужно бывалым морским волкам! Кроме того в таверне можно остановиться на ночлег и недорого перекусить. Но будьте осторожны! Драки, кражи, кровожадные головорезы и другие неприятные явления так же встречаются весьма часто! Перенес в эту тему и все посты из старой, касающиеся нового сценария.
Гадёныш: Мира вздрогнул, когда ласковая женская рука притянула его за плечи. Он приоткрыл один глаз, заметил тонкое лезвие ножа, услышал глухое рычание за своей спиной, и снова уткнулся лицом в лодыжки девушки, вздрагивая от всхлипов. То что его не отпихнули ногой как мусор, а взялись защитить было по меньший мере чудом, и ему лучше не ломать голову, пытаясь разгадать, какого чёрта его жизнь всё ещё не оборвалась. Преодолев страх, Гадёныш повернул голову к пирата и снова вздрогнул. Тот был похож на чёрта, или дьявола, или и то и другое вместе взятое, синие глаза налились кровью и неотрывно изучали бледное личико Миры. - Пусть малявка отдаст деньги! Гадёныш едва не упал в обморок от хрипа, раздавшегося из глотки пирата. Трясущиеся руки Миры мгновенно нашарили тугой мешочек с монетами, и кинули пирату. Тот поймал их на лету и сразу же сунул в карман. - Ещё увидимся, детка… Ты так просто от меня не отделаешься, не рассчитывай… Мира почувствовал как горлу подкатил комок, а тело покрылось гусиной кожей. Пират развернулся и направился к дверям, когда те хлопнули, паренёк облегчённо вздохнул. Молодая женщина с густыми рыжими волосами отпустила его, и Гадёныш немного отполз назад: всё же Тортуга и доверять каждому – себе в убыль. - Надеюсь, он не причинил тебе вреда? Голос девушки прозвучал обеспокоено, и Мира подозрительно посмотрел ей в глаза, но не нашёл в них коварства и ещё Бог знает чего, это успокоило. Мира отрицательно помотал головой, тем самым отвечая на вопрос девушки. - Всё нормально. – Он дотронулся рукой до лба, на пальцах осталась красная полоса. – Всё нормально. Паренёк поднялся с пола, и уселся напротив девушки. - Мне жаль, что я доставил вам столько хлоп, миледи. – Мира наклонил взлохмаченную голову, тем самым показывая как сильно он кается, но на губах уже поигрывала та самая сладкая лукавая улыбка, и хотя грязные дорожки на щеках всё ещё оставались влажными, а глаза блестели от недавних слёз – он оставался гадёнышем, который в первую очередь думал о том, как получить собственную выгоду, а уж потом обо всём прочем... – И у меня нет денег, чтобы расплатиться с вами… Но, если вам угодно, то назовите свою цену… Миледи. – Пальцы Миры как бы невзначай коснулись руки девушки. Маленький Гадёныш лукаво улыбнулся…
Алисия Де Браун: Алисия подняла голову и вытерла слезы. Попытавшись успокоиться, она отхлебнула последние капли из чарки с ромом и решила пройтись по свежему воздуху. Наверное, сейчас ей хотелось просто успокоиться и подумать. Подумать, что делать дальше, ибо заливать ромом потерю никак не хотелось, да и к тому же Джек ведь всего лишь на "Голландце", следовательно, его можно как-то от туда вызволить. Но для этого не хватит лишь команды "Жемчужины", их слишком мало. Вот если бы объединить две команды, то тогда это вполне реально. Девушка встала из-за стола и подошла к окну. За ним виднелось море и песчаный пляж. Именно отсюда Алисия начала свое путешествие, которое продолжается до сих пор. " Сейчас бы на лошади поскакать, да только где я ее найду? " Алисия с самого раннего детства успокаивала себя прогулкой на лошади. Сейчас же она просто решила выйти из душного помещения таверны и посидеть на берегу моря или на пирсе. Она прошла вдоль зала к двери, и бросив трактирщику три золотые монеты, вышла за дверь. / далее см. Порт/ чего-то у меня в последнее время посты какие-то глупые получаются.
Севериан Дербиетт: слабонервным и беременным не читать... Глаза внезапно заслезились. Нет, покрылись пленкой пьяных вязких слез. Усиленно поморгал, отчего зрение хоть немного, но стало четче. Вот она, перед ним – грязная в разводах столешница, на которую не раз выливался ром и кровь. Каждая капля оставила еле видную вмятину, как если бы она была не жидкой, а твердой, как сталь – так и он, перебирая по крупицам воспоминания, чувствовал, что на поверхности его души вмятины точно такие же. Только порою глубже. Порою насквозь... Но об этом думать не стоит. Сейчас и обычных укоров своего малодушия достаточно. Не дай бог довести себя до самоубийства. За это он точно попадет в ад... «Идиот, а ты куда по-твоему попадешь? В рай?! С твоими-то заслугами... Ха... Жди», - кто угодливо подсказывает изнутри. Ну и пусть. Пусть хоть кто-то с ним поговорит, кого нельзя убить. Почему-то в последний раз задушив в ближайшей подворотне такого же пьяного забулдыгу, который имел смелость ляпнуть что-то про матерей, мол, они все твари и шлюхи... или не про это?.. (память умолкла и оставила некую недосказанность) в тот последний раз, человек подумал, что он опасен. Он просто псих. Ибо чего ему стоит сдержаться, дабы не наброситься на того, кто владеет длинным языком? В подобном состоянии сила воли и терпение атрофируются до невозможности! Он ведь может убить почти каждого – опыта хватает... А что если в конце концов он просто убьет всех и останется один?.. Словно опять он стоит на коленях на твердой мостовой, в тени... В его руках какой-то обрезок шгута... Откуда взялся?.. Не помнит.. Но в руках его еще бьется, дергается, хрипит и хочет жить и пьянствовать дальше тот непотребный мужчина, с которым он решил распить очередную бутылку виски. Он не может вырваться, неповоротливый, грузный, полуодуревший от сознания того, что смерть заглянула прямо в лицо. Веревка затягивается все туже, кажется, что сейчас сломает пьянице шейные позвонки – нечеловеческая сила в бледных руках еще растет, с каждой минутой все прибывая. Ее подкармливает неконтролируемая ярость и... любопытство. Так интересно становилось каждый раз... Наблюдать, как белели костяшки пальцев, цепляющиеся за тонкую бичевку, как за последнюю надежду, как вздымаются и синеют вены на шее, какой ужас отражается в мутных глазах... Последний рывок, и уже мертвое тело лежит на мостовой. А он стоит над ним, все еще пылающий этой своей силой, которую грех не истратить на благое дело. Он потом пошел в таверну и хорошенько набил кому-то морду. Странно было, что за того мужичонку никто не заступился – он сидел в компании пиратов... До сих пор костяшки пальцев ноют и горят. Он тогда разбил их в кровь, но заметил это только на следующее утро, когда смыл с них чужую темную красную «краску»... Он не хотел называть это кровью. Кровь – это то, что течет в жилах, пульсирует, дает жизнь. А эти багровые пятна на рубашке – разве они дали кому-то жизнь? нет. Страхи и та самая болезнь точили человека куда сильнее, чем выпивка. Потому он выбирал меньшее из зол, но вторым обязательно бывал впоследствии застигнут. Как раз на стадии «нестояния» и «непонимания». Оставалась лишь мысль. Она была страшнее. Она была безумна и сильна в этом своем, в безумном всеохватывающем всесилии... - ...Дербиетт... Мистер Дербиетт... – издалека донесся голос, и пришлось вынырнуть. Угол зрения изменился, и теперь серые глаза упирались не в стол перед ним, а чуть выше, в физиономию хозяина таверны. Она разительно отличалась от лиц всех тех, кто обычно был/пил в таверне – не то, чтобы была приятна или чиста. Она была отмечена чертой самодовольства, ибо он знал, что в этот самый момент деньги практически всех обитателей Тортуги готовились перекочевать в его карман. - О, мистер Дербиетт, вам передала эту чарку рома вон та леди... – даже не дослушав, а только лишь осознав, что эта доза как раз и доведет его до того самого исступления, которое он яростно гнал прочь, но был не в силах противостоять, абсолютно лыка не вяжущий человек резко схватил трактирщика за шиворот и будто щенка швырнул через стойку на пол рядом с собой. Встать на ноги прямо и уверенно теперь не составило труда – сила пришла и не собиралась так быстро уступать. Она желала вгрызаться в глотки, рвать, пускать фонтаны «красной краски», уничтожать все и всех... Затравленный, горящий взгляд. Покрасневшее пятнами бледное лицо. Напряженные, словно туго натянутые струны, мышцы. Взлохмаченные темные грязные волосы. Никогда он не был таким. Но стал. В эту и еще множество секунд до...
Trinkie: А Тринки-то ломает голову, почему ничего не происходит... Ловите пост. - Я все могу, моя милая. Я могу все, когда я знаю, что я не один. Когда я знаю, что меня поддержат. Когда я не один верю в ту идею, за которой следую. Ты меня понимаешь? И я очень хочу, чтобы Джек вернулся. Но для этого нашу с тобой идею должны понять и принять все. Вера творит чудеса... Да, Амгнуибапт сказал это, но Тринки видела, что глаза у африканца совсем тоскливые. Он пытается утешить её, хотя сам не верит в то, что у них что-то получится! Что он думает, она совсем глупая? Или он всё-таки верит? Тринки всматривалась в глаза Джонии - глубокие, тёмные, не поймёшь, о чём думает; и вот в конце концов где-то на самом дне, за печалью и гневом, она отыскала надежду - и успокоилась. Нет, никто тут пока не собирается сдаваться! Она оглядела собравшихся за столом. Амгнуибапт, могучий и надёжный, как скала посреди бушующего моря - уж на него-то точно можно положиться. А если уж говорить о бушующем море, то это Саманта Адамс - яростная, тоскующая, и никогда не знаешь, чего от неё ждать; но Тринки знала, что в этом деле ей можно доверять, что Сэм хочет вернуть Джека так же, как она сама или Джонни. И она сама, Тринки... Что она может? По большому счёту, ничего. Разве что не сдаваться и верить в хорошее. Что ж, и это иногда бывает нужно... Хорошо уже то, что, пока она на борту "Жемчужины", кораблю не страшны бури, штормы и другие неприятности такого рода. Но вот поможет ли её удача против Дэйви Джонса? В этом Тринки далеко не была уверена. Будь Дэйви Джонс человеком - вот тогда, тут и думать нечего, спасти Джека стало бы проще некуда - как кружку рома опрокинуть. Но он-то не человек, и судьба у него нечеловеческая... Есть ли у её удачи хоть какие-нибудь шансы против Морского Дьявола - Тринки не знала. Оставалось только надеяться, что они есть. Джонни, Саманта и она... Три таких непохожих человека. Ничего себе компания. Хотя, может, оно и к лучшему, что они такие разные. - Мы спасем Джека! Пусть даже лишь ты и я, и эта мелкая! - пообещала Сэм. С этими словами она взгянула на Тринки и ухмыльнулась ей. Разве что безумный смог бы найти в этой улыбке что-то доброе, но Тринки уже знала, что Саманта не так плоха, какой пытается казаться. "Она ещё успеет научиться улыбаться хорошо и искренне", - подумала Тринки и сама улыбнулась Саманте. Они трое... и что же, это всё? Неужели все остальные члены экипажа "Жемчужины" до такой степени равнодушны и трусливы? Пусть так, значит, они наймут новую команду! И Тринки стала разглядывать четвёртого человека за их столом. Красивая леди... Это мнение не изменилось, даже когда Рита вышла на свет и Тринки разглядела ужасный шрам, располосовавший едва ли не половину её своеобразного тонко очерченного лица. Теперь Тринки стали более понятны и интерес Джонни к этой молодой женщине, и её манеры, и столь мало соответствующая приличиям длина юбки; вряд ли Риту беспокоили приличия после всего, что выпало на её долю. А доля у неё, без сомнения, интересная. Рита направилась к барной стойке, Тринки проводила её взглядом. "Да уж, такой юнги на "Жемчужине" не было ни разу... Саманта зря обидела её, она такой необычный человек и, кажется, в глубине души хороший. Все мы хорошие, только почему-то боимся это показать...". Грустно вздохнув, она повернулась обратно к товарищам по команде. - Это хорошо, что мы вместе. Теперь надо подумать, кого ещё из экипажа "Жемчужины" мы можем обратить в свою веру. Мне кажется, с каждым лучше говорить поодиночке, и лучше всего, если этим займёшься ты, Амгнуибапт - твой авторитет среди команды очень высок, и если хоть кого-то они будут слушать, так это тебя... - размышляла она вслух. - Я тоже попробую сделать что смогу. И, Саманта, ты могла бы не называть меня "мелкая"? У меня есть имя. - сказала она негромко, но твёрдо. - Я понимаю, я не очень тебе нравлюсь, но, так или иначе, нам придётся привыкать друг к другу.
Catherine Sparrow: Речи Тринки и Саманты на тему "Мы спасём Джека!", всё же долетавшие до ушей Кэтрин, порядком поднадоели. "Что ж, Сэмми, давай, вперёд, на корабль к Дейви Джонсу...посмотрим, что от тебя потом останется, если не противно будет," - мысли заставила искоса посмотреть на мисс Адамс. В поле зрения тут же попался и темнокожий боцман, к которому Кэтрин относилась очень даже неплохо. Однако, ей безумно не нравилось и настораживало то, что он так мило общался с Сэм. "Чёрт, дура, они не твоя собственность, имеют право делать всё, что захотят. Да и ты не Саманта, чтобы злиться, рвать и метать по поводу того, что тебе не нравится, как себя кто-то ведёт..." Чарка в руках девушки всё ещё была наполнена ромом чуть ли не до краёв. Глупо было предполагать, что алкоголь поможет отбросить все воспоминания и эмоции в дальний ящик, заказывая эту злосчастную чарку. Яркий пример того, что алкоголь делает с людьми, сейчас был готов порвать глотку невинному (ну почти невинному...) хозяину таверны. Кэтрин поморщилась, в данный момент всякое применение грубой силы вызывало у неё отвращение...и мысли о "Летучем Голландце". "Этот сумасшедший его прикончит...не сегодня..." - Девушка посмотрела на покрасневшее лицо трактирщика, в этот момент они встретились взглядами, и в его глазах Кэтрин отчётливо прочитала "помогите". Парой девушка укоряла себя за излишнее содержание гуманности в её сознании. Она не считала себя пиратом из-за этого, а Джек же называл её неправильной. Нет, он не был кровожадным живодёром, но жизнь простого трактирщика его бы явно не заинтересовала. Девушка словно тень, всегда передвигающаяся крайне беззвучно, оказалась за спиной того самого парня, в котором недавно знала канонира, и который собирался пролить очередную кровь. - На этом полу и так достаточно крови, и новые капли явно станут лишними, - Кэтрин говорила довольно-таки ровным и спокойным голосом. Она не собиралась использовать столь излюбленные Самантой штучки типа приставления ножа к чужому горлу, почему-то даже после жизни на пиратском корабле девушка больше любила мирный способ решения проблем, как своих, так и чужих. - Отпусти его...
Севериан Дербиетт: Порвать, убить, ни оставить ни пылинки после этого жуткого человека... Никогда чтоб он не топтал больше грешной земли... Я это остановлю... Да... Да! - На этом полу и так достаточно крови, и новые капли явно станут лишними. Отпусти его... Что за тихий голос? он не подчиняется его разуму, значит этот голос вне его воспаленного сознания. Зачем же он тогда?... Голос спокоен и тих. И подчиняясь новым ноткам этой жизни и этой действительности, которая почти уже стала ночным кошмаром, человек вслушивался в эхо слов, которое продолжало звучать у него в голове. И пока он слушал, боль, отчаяние и ярость ушли... Поджали хвосты и спрятали головы в песок. До поры до времени взяли отпуск. Осталась серая молчаливая усталость – опустились сведенные судорогой ладони, руки повисли бутафорскими тряпками, а лицу вернулась обычная бледность. Голова снова загудела. Но уже не так, будто звук сирен перед взрывом атомной станции (пардон за внесение аспекта современности...), а просто загудела. Похмелье, усталость, все смешалось где-то внутри и гудело. Поникшая голова чуть развернулась, чтобы зрением уловить того, кто говорил с ним. Размазанная картинка, краешек которой открылся человеку, не удовлетворил его любопытства. Наверное, если б он состоял из железа, его шея бы заскрежетала и залязгали суставы, когда он развернулся в полоборота, а голову повернул так, что встретился глазами с нею... Мутные, полуприкрытые серые воронки, служившие последние дни ему органами зрения, на долю секунды блеснули, и чуть расширились зрачки. Перед ним собственной персоной стояла сестра его бывшего капитана, Джека Воробья. Кэтрин... За все плавание на «Черной Жемчужине» они едва обмолвились двумя словами. Но что-то сродни его состоянию, он иногда замечал и в ее глазах. Будто слабое отражение его неприкаянности. Но, хотя, она была на корабле своей, занимала хорошую должность... что он мелет? Разве в должности дело? Ни черта подобного! И когда вся команда веселилась после удачного абордажа, он ловил ее мимолетные взгляды. Печальные, но спокойные. И когда он сходил на берег, твердо решив, что хватит с него моря, сердце кольнул образ именно ее. И жалко было оставлять то место, что она назвала своим... И вот спустя несколько месяцев тот самый пират, еле узнаваемый, стоял перед нею, уличенный в слабости. Нет, та сила не была силой, она была следствием слабости. И все. И все казалось никчемным, а особенно он сам. И особенно в ее глазах. - Я его и не держу, - тихо буркнул сломленным, не своим голосом Дербиетт. Внутренности сжались, будто искали защиты друг в дружке и хватались за соседей, как за спасительные соломинки. Похмелье, хмыкнув, ослабило хватку и стало меньше давить на психику. Север болезненно-блаженно прикрыл веки на секунду и глубоко вдохнул. Но взгляда оторвать от Кэтрин не мог... боялся, что снова провалится туда же, откуда вынырнул в эту минуту.
Джонни: - Знаtшь, Джонни, я не понимаю, почему только нас троих заботит судьба Джека? Я предупредила всех, что я сделаю в случае отступления на попятную, Я выпотрошу их поганые кишки! То же самое я сделаю с Джонсом. Даже если это будет стоить мне жизни! Я сама не знаю, почему он нас отпустил! Но ни за что не поверю в благородства Джека! Тут нечто иное! Нечто, что нам не дано узнать! Пока что…. Слова Сэмми обрадовали Амгнуибапта – он лишний раз убедился в том, что она полностью разделяет его мысли о капитане. Она, Тринки да африканец-боцман – вот та слаженная и дружная команда, которая без тени раздумий мигом пойдет вызволять Джека, даже если для этого придется переплыть океан. - Я с тобой, Джо! Мы спасем Джека! Пусть даже лишь ты и я, и эта мелкая! Услышав подтверждение собственных мыслей, африканец довольно улыбнулся. Но это было еще не все: голос Тринки, юного талисмана команды, вдесятеро укрепил веру Амгнуибапта в победу: - Это хорошо, что мы вместе. Теперь надо подумать, кого ещё из экипажа "Жемчужины" мы можем обратить в свою веру. Мне кажется, с каждым лучше говорить поодиночке, и лучше всего, если этим займёшься ты, Амгнуибапт - твой авторитет среди команды очень высок, и если хоть кого-то они будут слушать, так это тебя... - размышляла она вслух. - Я тоже попробую сделать что смогу. Девочка была права, пришло время собрать волю в кулак и заняться «обработкой» команды. Боцман согласно кивнул и ответил: - Да, именно так мы и поступим, пожалуй. Хотя ты сильно преувеличиваешь мой авторитет, милая. Саманта пользуется гораздо большим уважением. - «В первую очередь Рико и Кэтрин, - мысли роились в его голове, строя планы по организации спасательно-розыскных работ, - Нужно начать с них, заручиться их поддержкой. Если пойдут они, пойдут и матросы.» Амгнуибапт огляделся по сторонам в поисках первого помощника. - «Кажется, сейчас не самое подходящее время для откровенных бесед, - подумал боцман, увидев мистера Адамса в компании той самой девушки легкого поведения, которая моментально произвела фурор в таверне одним лишь своим появлением. – Сейчас у парня явно нет времени на подобные глупости – эта красотка для него будет поважнее и капитана, и корабля, и целого мира в придачу». Решив на какое-то время отложить важную беседу с помощником, Амгнуибапт начал было искать глазами Кэтрин Спэрроу, но вновь отвлекся на сидевших за его столом дам. Свеженанятая юнга явно не пришлась по вкусу второму помощнику. - Ты ЕЕ хочешь позвать на корабль? А ты знаешь хотя бы эту мисс? Что она умеет? Или у тебя на нее определенные взгляды? – сквозь зубы процедила Саманта. Амгнуибапт сильно удивился подобному выпаду. Вроде, должностных полномочий он не нарушал, а посему гнев второго помощника не был оправдан. К тому же, юнга проявила себя вполне вменяемым человеком и отнюдь не скандальным. Вместо того чтобы обидеться или выкинуть какую-нибудь глупость, женщина, не потеряв чувства собственного достоинства, отпарировала выпад в свой адрес и, представившись, направилась к барной стойке. - Сэм, спокойно, - успокаивающим тоном произнес Амгнуибапт, - Дама она вроде нормальная, покладистая.. Другая бы на ее месте запросто тебе глаза выцарапала, – взглянув на кипящую от гнева Саманту, боцман поспешно добавил: - Ну…по крайней мере, попыталась бы. Амгнуибапт никогда не понимал женской тяги к разборкам на повышенных тонах и потрясающему таланту раздувать из мухи слона, поэтому всегда старался держаться подальше от их ссор. - И помнится мне, - продолжил боцман, - кто-то совсем недавно поклялся укокошить всех, кто не пойдет спасать Джека. Хотя я и верю по доброте душевной, что таковых все же не найдется, но на всякий случай забочусь о замене павшим. Амгнуибапт провел пальцем у горла, изображая острый и быстрый на расправу нож Саманты. - Согласись, в таких условиях трудно будет найти отборных моряков. Придется довольствоваться теми, кто набивается сам. Вряд ли найдется хоть один морской волк, который по доброй воле согласится взойти на палубу «Черной Жемчужины» после резни, устроенной Гадюкой Сэм! – африканец беззвучно рассмеялся. Он ни секунды не сомневался, что, воплоти в жизнь Саманта свою клятву, от команды «Жемчужины» будут шарахаться, как от прокаженных. - Но если хочешь, - подмигнул ей африканец, - можешь устроить ей проверку. Это может оказаться довольно забавным. Но уверен, она в два счета докажет тебе, что достойна стать членом нашей команды. И мои низменные инстинкты здесь ни при чем, - добавил Амгнуибапт, словно прочитал ее мысли. – Ты же сама отлично знаешь, я никогда не велся на женские ножки и прочие прелести. Я охотник. Меня не прельщают женщины, в открытую пытающиеся меня соблазнить. Африканец широко зевнул. Он не спал уже более суток, и накопившаяся усталость давала о себе знать. К тому же, важный разговор с Рико и Кэтрин, беседовавшей с сильно поддавшим Северианом, откладывался на неопределенный срок. Почувствовав, что окончательно проигрывает свою битву с накатывавшим сном, боцман прислонился к прохладной каменной стене таверны, сложил руки на груди, прикрыл глаза и провалился в сон. - «Каких-нибудь два часа погоды не сделают, зато я вполне успею отдохнуть и вернуть себе ясность мыслей…»
Samanta Adams: Саманта поймала горящий взгляд наглой девицы. «А она смелая!»Гадюка подавила смешок, поскольку раз начала игру, то следует держать маски. Да, я ваша новая юнга. И если для этого нужно что-то большее, кроме рук, ног и головы, исправно работающих и которыми я, по всей видимости, не обделена, я даже и не знаю, куда катится этот мир... Ухмылка, не менее жесткая, чем у самой Сэм, скользнула по губам наглой девицы. - Хорошо, детка! Ноги, руки – это у тебя есть. Покатит. Я соглашусь взять тебя на корабль при условии, что твой длинный язычок не будет таким говорливым. Тогда мы поладим. Саманта откинулась на спинку стула. В таверне было душно, и не смотря на влажную ткань рубашки, кожа покрылась испариной. Пальцы с трудом расстегнули костяные пуговицы, оголив загорелую шею и часть шикарной груди. Но Саманта не задумывалась над этим. Здесь ее тело не играло никакой роли. Здесь были свои. Тринки тонким голоском возмущалась насчет того, что Саманта не называет ее по имени. «Джек, я задушу тебя, кода ты вернешься! Ты чертов идиот, если притащил на корабль дите! Пусть такое забавное!» Сэм, усмехаясь, потрепала девочку по голове, взъерошив темные волосы. - Ладно, красотка. Будем на равных. Старушка Сэм может быть и доброй! Женщина обнажила в акульей улыбке все свои зубы. «Как бы челюсть не свернуть. Что-то я стала часто лыбиться. Ох, не к добру это!» Упрямая девица уже ретировалась, но Сэмми была уверена, что та припрется на Жемчужину уже на рассвете. Когда Джонни ляпнул, что на месте этой девицы Саманте уже бы выцарапали глаза, то та чуть не подавилась ромом. Джонни поспешно исправился, но все равно Саманта глянула на боцмана, как на жареного поросенка. Достаточно плотоядно. - Джонни, ты же знаешь, что я не устраиваю резню. Я восстанавливаю справедливость! Но к черту этих (Саманта едва не плюнула на стол) «морских» волков. У них зубы все повыпадают, если они куснут моих стальных друзей. Сэм демонстративно провела руками по поясу, где хранилась парочка ножей. - Ну конечно, Джо! Зная твои привычки, бедным шлюхам Тортуги лишь остается гадать, что скрывают брюки могучего Амгнуибапта! Таков был ответ Самантаы на попытку Джонни оправдаться. Саманта знала, что в Джо джентельменские замашки. На обычную портовую шлюху он не позарится. Гадюка запрокинула голову и расхохоталась. Затем вновь стала серьезной: - А насчет проверки…Я возьму эту киску на корабль, но пусть она будет готова показать свои коготки, когда я этого потребую! Но Джо кажется, уже не слышал второго помощника. Его голова все ниже клонилась к столу. Саманта подмигнула растерянной Тринки и плавно поднялась. Ее глаза изучили всю таверну и остановились на Рико, беседующего со смазливой шлюшкой. - Ну, братишка! Время портить тебе малину! Сэм размашисто зашагала к столу, где сидел брат.
Victoria: Виктория какое-то время молча смотрела в лицо мальчишке, который все еще доверчиво прижимался к ее коленям. В ее больших зеленых глазах отражался блеск свечей, придавая им какой-то темно-болотный оттенок. В голове кружились сотни, тысячи различных мыслей - Вик все еще находилась в том странном состоянии транса, когда реальность воспринимается как сон. Очертания таверны стали более четче, но от пережитого всплеска чувств и всех негативных эмоций все еще немного кружилась голова. На вопрос о деньгах девушка лишь печально улыбнулась и отрицательно покачала головой. Брать деньги всего лишь за то, что пригрозила пьяному пирату ножом? Это было совершенно не в ее правилах. Тяжело придется мальчику; наверняка пират забрал у него последнее. Гляда на парня, Вик нашла удивительное сходство с собой, когда она еще постоянно жила на Тортуге, разумеется, до должности капитана Южной звезды. Каких-то несколько лет назад девушка переодевалась в мальчишку и целыми днями бродила по пристани, ища, где бы достать деньги на кусок хлеба. Эти воспоминания так резко нахлынули на нее, что перед глазами внезапно появилась картина из прошлого - пустынный берег моря, вдали виднеется невысокая фигура щуплого мальчонки с чумазым лицом, одетого в рваные лохмотья. Вроде бы это было так давно и одновременно совершенно недавно. "- Забудь, Вик. Не нужно ворошить прошлое, это может привести к негативным последствиям. Сейчас нужно думать лишь о том, как вытащить Джека из лап осьминожьей башки." Сделав щедрый глоток рома, девушка поудобнее передвинулась на жестком стуле. Все тело ныло от шестичасового стояния за штурвалом, нестерпимо хотелось спать. - О чем ты? Если еще будут какие-то проблемы, обращайся. Я всегда рада помочь. А этот наверняка и так забрал у тебя последнее. Нет, мне ничего не нужно. - после небольшой паузы сказала она, продолжая смотреть куда-то вдаль. Затем, немного подумав, Виктория продолжила: - Знаешь, я конечно понимаю, что меня это совершенно не касается, но мальчику в твоем возрасте не место в этой пучине разврата и пьянства. Я подумала, что может жизнь на моем корабле покажется тебе более приемлемой, чем тут? Тем более во время одного сильного шторма мою "пороховую обезьяну" смыло волной, а без него приходится тяжеловато. Кстати, тебя как зовут? - Виктория сама не понимала, зачем говорит все это. Быть может потому, что почувствовала в этом одиноком мальчишке родственную душу? Так сходу предложить незнакомому человеку должность на корабле... Но девушка чувствовала, что может доверять ему. Вик сама незнала почему, но она была уверена в этом.
Габриэль Гастингс: Габриэль сидел за стликом у окна и лениво поглаживал ногу девицы, пристоившейся на его колене.Её волосы приятно шекотали шею, а рука ласкала широкую спину. Она смотрела в его глаза призывно и преданно. Габриэль похлопал её по щека: -Слушай, малышка! А не принесёшь ты мне выпить? В горле пересохо. И колено затекло Но это он,конечно, не сказал. Кажется пол-Тортуги собралось в этой пропахшей жареной рыбой и ромом комнате. Дым от трубок смешивался с чадом, исходившем из кухни. Габриэль приподнялся и поискал глазами кого-то из своей команды. Капитанша болтала о чём-то с каким-то мальчишкой. Ребятёнок смотрел на неё, как преданая собачонка, прижимаясь к её коленкам.Женщина всегда женщина, даже если она капитан. Габриэль посмотрел в окно. Надоело торчать в этой дыре. Ноги разучились ходить по суше. Даже ром здесь был не таким, как в море, когда смешивался с солёным воздухом моря и ветра. Что-то девка с ромом не спешит.
Жизель: Презрительно взглянув на трактирщика за за стойкой, Жизель сделала ему знак рукой и тут же возле нее возникла бутыль с ромом и чарка, которую тот протер почти черной от грязи тряпкой, прежде чем поставить ее перед девушкой. Жизель, брезгливо поморщившись, наполнила чарку и выпила залпом почти ее треть. Ром обжег горло, но девушка снова приложилась к чарке. Уже после пятнадцати минут таких манипуляций в голове Жизель основательно помутнело. Она положила голову на руки и закрыла глаза, не желая больше ни о чем думать и никого видеть. Однако, через несколько минут она приподняла голову и, за неимением других собеседников, начала невнятно бормотать трактирщику: - Долетался наш Воробей, - она скорбно взглянула на чуть размазанный силуэт за стойкой, - Ты понимаешь? Долетался. Был и нет его больше. Черт бы его побрал, такого мерзавца. На глаза Жизель вдруг навернулись слезы: - А какой был мужчина, одни усы чего стоили, - почему-то вдруг припомнила она. - Вот скажи мне, тебе тоже его не хватает, ну скажи, - снова настойчиво обратилась она к трактирщику. Тот, конечно, не ответил, махнув своей тряпкой прямо перед лицом Жизель. Видя, что с ним разговаривать бесполезно, девушка забормотала самой себе: - Я ведь знала, что добром это не кончится. И ведь как говорил...как говорил... «Милая, ты у меня единственная! Ты ведь мне веришь? Я капитан Джек Воробей, дорогая, а капитан Воробей не бросает слов на ветер, смекаешь?», - Жизель глубоко вздохнула, - А ведь колечко то реквизировал, и деньги за два последних визита....проклятый мерзавец, чтоб тебе полипами обрасти! Здесь Жизель замолкла, сообразив, что на этот раз ее слова имеют очень высокие шансы воплотиться в реальности. «Что за ерунду я тут несу? Он ведь не умер! Плавает себе в компании Джонса. Разве такая компания намного хуже той, что окружала его раньше? Те же отбросы общества», - Жизель никак не могла понять, почему так зла на капитана, но, выговорившись, она тут же впала в тоску. Ярость, заглушающая ее раньше, испарилась. «Надо что-то делать. Почему все опустили руки? Или этот Дейви Джонс всемогущ?» - вдруг подумала она, - «Неужели не найдется подходящей цены, чтобы вызволить капитана? А если и нельзя вырвать его из лап Морского Дьявола, то мне уж все равно, где быть. Вряд ли есть на свете место хуже этой чертовой Тортуги. Только если в желудке у Кракена, но там хоть нет вокруг этих вечно пьяных рож. Решено. Нужно срочно поговорить с кем-то из команды, благо их не придется долго искать», - девушка оглянулась вокруг, пытаясь разглядеть хоть что-то дальше своего носа. «Первый помощник, мне нужен первый помощник», - пронеслось у нее в голове. Жизель попыталась припомнить, в каком углу таверны видела его раньше, раз уж зрение под влиянием ром подвело ее сейчас. Тяжело встав со своего места, девушка тут же схватилась за стойку, удерживая равновесие. Еще раз сообразила, в каком направлении нужно двигаться и сильно шатающейся походкой пошла к столику Рико и его собеседницы. Удача улыбнулась ей. Столик нашелся и первый помощник за ним тоже. Жизель попыталась изобразить на лице свою фирменную улыбку и сладко проговорила: - Рико, дорогой, а вот и ты. Тебя-то я и искала. Изобилие выпитого рома вновь дало о себе знать, и девушка, не в силах удерживать равновесие, оперлась о стол, предоставив первому помощнику удовольствие разглядывать одну из самых соблазнительных частей своего тела.
Ricardo Adams: Рико не сводил глаз с Ведьмы. Ее темные глаза словно загипнотизировали Риккардо. Но знакомый насмешливый голос заставил первого помощника отвлечься на говорившую женщину. Сладкая ухмылка расплылась на лице пирата. Старая знакомая. Мужчина повернул голову в сторону знакомки и его глаза уперлись в шикарный бюст. Тоже уж очень хорошо знакомый Риккардо. Впрочем, как и Джеку. - Дорогая, какая встреча! Какими судьбами? Не просто так ты явила свой прекрасный лик передо мной, или ты никак не можешь забыть жаркие ночи, проведенный в моей компании? Риккардо Адамс сохранял абсолютно серьезное выражение лиц, но глаза его смеялись. Неожиданная встреча доставила ему удовольствие. Хотя компания темноволосой красавицы, сидящей рядом, тоже был весьма и весьма приятной. Рико поднялся и галантно отодвинул стул, приглашая светловолосую красотку присесть. - Ну? – Риккардо вопросительно посмотрел Жизель глаза, - и зачем я тебе нужен? Хотя мне кажется, я уже знаю ответ. Смотри, милая, я могу приревновать…. Рико рассмеялся, но с мыслью том, что если будет все продолжаться в том же духе, то вскоре толпа орущих баба нападет на корабль Дейви Джонса и порвет Кракена на части. Мистер Адамс преувеличино радостно оглянулся. Находится в обществе двух красивых женщин, которые явно не были довольны присутствием друг друга, весьма и весьма приятно. Но еще больше Рико нравилось то, что обе красотки преследовали свои цели, но ключом к их начальному осуществлению был он – Риккардо Адамс. Главное чтобы сейчас не притащила свой зад его сучья сестренка. А то сразу все полетит в тартарары. Первый помощник поискал Саманту глазами, но в толпе ее не было видно. «Либо развлекается в компании смазливого матросика, либо пьет, либо опять нарывается» Больше занятий для своей сестры Риккардо и не мог придумать, поскольку они не блистали разнообразием. Саманта была педантичной в этом плане. Ни на милю не сдвинется в сторону. Не изменит планов и слов. В этом и было их отличие. Рико был легок на обещания в отличие от Гадюки. Но ему это не мешало жить, зато спокойной жизни мешала сестра, которая всегда требовала выполнять обещания. Ох, как она травила их с Джеком своими воплями. Но как можно требовать СДЕРЖИВАТЬ СЛОВА И ОБЕЩАНИЯ от мужчины??? Рико не мог этого постигнуть. - И так…. Его загорела рука легла на плечо Жизель, при этом второй рукой он обнимал Ведьму.
Гадёныш: - О чем ты? Если еще будут какие-то проблемы, обращайся. Я всегда рада помочь. А этот наверняка и так забрал у тебя последнее. Нет, мне ничего не нужно. Девушка даже не взглянула на Миру, и это несколько задело его самолюбие, всё же ему мало кто отказывал, с другой же стороны Гадёныш почувствовал немалое облегчение, за сегодняшний вечер он чуть не нарвался. Губки паренька недовольно изогнулись, его бледное личико уже полностью высохло от слёз, правда на губе и подбородке остался красноватый след, а под левой скулой растёкся тёмный синяк, да пустой желудок доставлял некоторое неудобство. Гадёныш сообразил, что девушка не желает взять с него платы, а следовательно он зря теряет время, вдыхая удушливый запах перегара и дешёвого рома. Мира скучающе откинулся на кривоногий стул, и уже было собрался потихоньку шмыгнуть в сторону двери, однако рыжеволосая девица встрепенулась. - Знаешь, я конечно понимаю, что меня это совершенно не касается, но мальчику в твоем возрасте не место в этой пучине разврата и пьянства. Я подумала, что может жизнь на моем корабле покажется тебе более приемлемой, чем тут? Тем более во время одного сильного шторма мою "пороховую обезьяну" смыло волной, а без него приходится тяжеловато. Кстати, тебя как зовут? Мира плюхнулся назад, окинув девушку подозрительным взглядом. - Меня? Кира ни Сан. – Гадёныш выпалил это слишком быстро, чтобы молодая пиратка смогла раскусить его ложь, но поздно спохватился. Едва уловимое движение губ выдало его смятение, да потемневшие глаза, метнувшиеся в сторону дверей. Он заёрзал на стуле, шныряя глазами с одного незнакомого лица на другое. - На корабле? Не знаю, я никогда не был в море… почти… И я даже плохо представляю, какие обязанности должна выполнять… пороховая обезьяна? – Девушка кивнула. – Пороховая обезьяна… И знаете, за меня лучше не беспокоиться… Я благодарю вас за помощь… Знаете, мне пора… Не буду вас задерживать… Мира вскочил на ноги, послал девушке воздушный поцелуй, хитро улыбнулся и пробрался к двери, растолкав стоявших пиратов. Он оглянулся на девушку с огненными волосами, сидевшую за маленьким столиком, в какой-то момент он понял, что ещё чуть-чуть и ноги сами понесут его назад. Острое личико Гадёныша потемнело. Идиот, тут тебе лучше… Мира толкнул дверь, и вышел на улицу, вдохнув родной запах Тортуги.
Габриэль Гастингс: Габриэль подошёл к стойке бара и попросил рому. Выпил залпом. Горло обожгло, но он не пьянел. Голова оставалась светлой и ясной. Заказал ещё. Пристроившись у стойки, ГаБриэль стал наблюдать за посетителями. Метким глазом выделил завсегдатаев. Они вели себя по-хозяйски свободно. Случайные посетители были более сдержаны. Сидели за столами и посматривали вокруг. Взгляд Габриэля остановился на красивой черноволосой женщине. -Хороша. Какой то животной, хищной красотой. Скользнув по её фигуре глазами, Габриэль вновь уставился в свой стакан. Тёмная жидкость маслянно перливалась в нём, как ржавое жидкое железо. Ему надоело торчать здесь без дела. В море дни бежали стремительно, а здесь тянулись долгой однообразной чередой. Гаприэль допил ром и стукнул стаканом о стойку.
Samanta Adams: Пока Саманта пробиралась сквозь толпу пьяных мужиков, к столу подплыла уже очередная девица. Светлы волосы и огромное декольте сразу же сказали Саманте кто это может быть. Второй помощник Капитана зло прищурилась. «Чертова шлюха…Везде мелькает ее тощий зад! Ну сейчас я тебе устрою!» Гадюка Сэм не раз пыталась отучить своего брата и Капитана от привычки к этой даме. Но видимо у них была слабость к Жизель. Периодически они ее делили на словах, но Саманта то видела к кому больше тянет эту красотку не обремененную тяжестью поведения. Саманта Адамс стала расталкивать толпу, периодически отвешивая пинки то одному, то другому. Кое-где слышались возмущенные возгласы, но когда пираты узнавали в мрачной женщине второго помощника «Черной Жемчужины», то делали вид, что ничего не поизошло. Хотя в спину ей бросали многообещющие взгляды, как бы говоря: "Стоит тебе, деточка, остаться одной....Без свой команды!" Раньше на Жемчужине не было столь мрачных и жестких личностей, но видно, поговаривали на Тортуге, у Капитана Воробья появилась слабость к жестоким дамочкам. Саманта ненавидела все эти слухи. Правда сейчас она ненавидела всех и все. С момента исчезновения Джека, ее настроение завалялось в пыльном сундуке. Весь мир раздражал мисс Адамс. Так что сейчас ей хотелось крови…ей всегда хотелось крови…А сейчас крови вот этих двух шлюх! С такими мыслями Сэмми молча подошла к столу и села. Посмотрела на скривившееся лицо брата, растерянное- недовольное Ведьмы и ехидно-скалящееся Жизель. - Ну, здорово, девочки! Что, Рико? Тоскуешь по Джеку? Забыться пытаешься? Сэм кивнула на руки брата, что расположились на оголенных плечах шлюх. «Черт возьми, и это мой брат? Чем он отличается от шлюх, сидящих рядом?» Сэмми старалась не думать, что и Джек не особо отличается от Рико, но все же с Капитаном ее связывала более теплая дружба, чем с братцем.
Габриэль Гастингс: Габриэль ещё раз обвёл глазами дымное помещение. Где же та красотка? Как же её звали.. Дженни? Милли? Эх! Не всё ли равно? Главное,что её голубые (или серые) глаза блестели так призывно, а маленькие пальчики были такие ласковые. И недорого. Проще сказать-бесплатно. Она наотрез отказалась брать у него деньги. Наоборот-подарила ему трубку и заштопала всё что могла найти. Надо купить ей что-то. Какую-то безделушку.Бусы или колечко.Что там любят девчонки? Габриэль ещё раз посмотрел на дно своего стакана. Перевернул его над стойкой. Чёт или нечет! Если упадёт две капли или четыре-закажу ещё рому.Одна или три-уйду. Густые капли не торопились падать на стойку. Одна, две, три. Всё. Габриэль пригладил ладонью волосы, провёл ладонью и шее, ещё раз окинул взгядом таверну и направился к выходу. Только сейчас он понял,что изрядно набрался. ноги не совсем слушались его и предательски натыкались то на то, то на другое. столы стояли так густо, приходилось пробираться между ними. Какой-то чернобородый толстяк резко отодвинул стул прямо под ноги Габриэлю, и он со всего маху налетел на столик, за которым сидела компания в составе мужчины и двух женщин. -Прошу простить. Я ничего не свалил? Если что-готов оплатить убытки.
Захария Буркс: У Захарии болели ноги. Проклятая суша давила на них, как груз, который привязывают к покойнику «или потенциальному покойнику». В море было легко и свободно. А здесь – этот груз. И ночью не спится. Душно. Нет морского ветра в ушах. Только москиты жужжат и кусают за бока. И жрать всё время хочется! Капитан смеётся, что Захарию корабль скоро не поднимет. А что делать? От безделья он поедает огромное количество снеди, оправдываясь тем, что в море они так долго сидели на солонине. Захария задумчиво впился зубами в жареную ножку каплуна. -Славно стряпают в этой таверне! Могли бы и похуже. Тогда бы столько не съел.Зак хлебнул из кружки большой глоток рому. -Сколько ещё им торчать на Тортуге? Неделю? Месяц? Он потянулся за куском ветчины. Хотя бы кто-то подошёл и остановил его!
Minerva Kinghton: Минерва, аккуратно толкнув дверь, вошла в таверну. Даже в столь ранний час, в помещении был народ. Старые пьяницы, страдающие похмельем, молодые и горячие пираты, желающие пристроиться на корабль получше и на местечко похлебнее, контрабандисты-трудоголики, желающие отплыть "на дело" пораньше, да и просто пара-тройка бродяг, выклянчивающих деньги на чарку рома. Минерва искала боцмана (кажется, его звали Джонни), который ещё днём ранее принял девушку в команду. Правда на должность матроса. Но для Минервы это не имело значения. Она рассчитывала покинуть команду как только найдётся дельце, или что-либо другое, повыгоднее, поинтереснее, чем просто выполнение грязной работы. Пусть и на палубе "Чёрной Жемчужины". "Команду без капитана", как звали состав команды "Жемчужины" на Тортуге, девушка заметила сразу. Вокруг них, словно материальное существо, царило уныние и тоска. Минерва странным образом прониклась их горем. Несомненно, о легендарном Джеке Воробье она слышала, хоть и немного. Сплетни редко содержат нечто стоящее и правдивое. Пиратка бесцельно направилась к полупустой стойке. Кивнув и бросив хозяину таверны нечто сухое и дежурное в знак приветствия, Минерва заказала чарку неплохого, но не самого качественного рома и нехитрый завтрак. Но не успела девушка даже начать трапезу, как один из "искателей приключений", зелёный паренёк, который ещё на корабле-то, наверняка, даже и не стоял ни разу, сел на стул рядом и, небрежно облокотившись на стойку, ленивым голосом пресыщенного жизнью любовника заговорил: - Что забыла такая девушка в столь ранний час в этой забегаловке? Минерва шумно выдохнула и перевела тоскливый взгляд на "морского волка". - Чего надобно? - грудным, томным голосом спросила она. Голос был подстроен специально. Хрупкая девушка не могла говорить как она из баб-домохозяек, хранительниц очага, что колотят своих мужей скалками и прочей утварью и развлекаются тем, что сплетничают на досуге, стоя у забора. Но парень поверил. Самоуверенный тон немного "сдулся", пиратик сидел на стуле уже не так непринуждённо и расслабленно. Минерва шумно прополоскала ромом горло, сплюнула на пол и "одарила" паренька улыбкой, больше похожей на оскал. И всё. Нежелательного собеседника как ветром сдуло. Изобразив срочное возникновение неотложных дел и плохое самочувствие, незадачливый соблазнитель пошёл пытать счастья с одной из портовых шлюх. Хмыкнув, пиратка обернулась и беглым взглядом оглядела лица присутствующих в таверне. Никого из знакомых не было, тех, кого можно было опасаться - тем более и Минерва, успокоившись, стала интересоваться у тавернщика незначительными мелочами вроде погоды и свежих новостей вперемешку со сплетнями.
Catherine Sparrow: Что ж, Север ушёл, буду отыгрывать, как будто его и не было. Может быть, получится несколько глупо, но пока главное наличие каких-либо действий. Вино не самым благоприятным образом влияло на сознание Кэтрин. Впрочем, разве могло быть иначе? Человека, не привыкшего к алкоголю в общем, не сложно было сломить даже разбавленным вином, особенно в таком количестве. Нет, сегодняшний вечер явно не был приятным, хотя бы из-за того, что в голову бесконечно лезли воспоминания, причём обязательно не самые приятные. Странный звук. Очередная драка? Нет, всего лишь какой-то пьяный пират налетел на столик так называемого руководства Чёрной Жемчужины в метре от Кэтрин. - Прошу простить. Я ничего не свалил? Если что - готов оплатить убытки. – Послышался его отдалённо знакомый голос. «Сегодня вечер встречи дальних знакомых?» - Проскользнула мысль в голове девушка, а вскоре её взгляд наткнулся на лицо того самого пирата. - Оплатить убытки? Вы так богаты, мистер Гастингс, что способны разбрасываться деньгами? – Сказала Кэт, и губы девушки сложились в лёгкой усмешке. С Габриэлем Гастингсом она была знакома совсем немного, но уже была многим обязана. Тот человек когда-то спас Кэтрин жизнь, когда та ещё не знала запаха моря и скиталась по улочкам и трактирам Тортуги. Шальная пуля в одной из местных перестрелок чуть не встретилась со спиной девушки, но некто помог этого избежать. После чего они успели обменять лишь парой слов и узнать имена друг друга. Кэтрин почему-то вспомнила, что тогда не сказала даже «спасибо». Странная это штука – хорошая память.
Габриэль Гастингс: Габриэль поднял голову, сконцентрировал взгляд, который никак не хотел слушаться, хотя голова оставалась ясной. Знакомый голос. И это лицо. Лицо из прошлого. Узенькая улица. Темно и сыро. Моросит мелкий противный дождик. Габриэль так спешил тогда. Его ждала женщина. Она была старше его. Опытная и немного вульгарная. Но в её доме ждал тёплый очаг, ужин, вино и мягкая постель. Он чертовски озяб и устал. Какой-то неожиданный звук. Что-то пронеслось мимо, а позади послышался шум. Это что-то забилось в тупик между домами, не разглядев сбоку узкой щели. Габриэль присмотрелся. Худенькая темноволосая девчонка, с огромными чёрными глазами дрожала, как загнанный зверёк.. Ротик был полуоткрыт. Она тяжело дышала. Позади послышался глумливый смех и звук выстрела. Габриэль, стоящий в тени схватил девчонку за руку и рванул в узкий незаметный проход. Они мчались по извилистым улицам, которые он знал, как свои пять пальцев, пока не попали туда, где преследователи не могли достать их. Тогда он наконец заговорил с ней. - Ну и как ты влипла в такое, Малыш? Если бы старина Габриэль не оказался рядом, ты лежала бы со свинцовой конфетой во лбу. Из её большущих глаз хлынули потоки слёз. Габриэль погладил её по голове ссторожно: - Как тебя зовут, маленькая? И вот сейчас на него смотрели те же глаза, только немного повзрослевшие. - Кетрин? -прошептал он.
полная версия страницы