Форум » Тортуга » Таверна (3) » Ответить
Таверна (3)
Габриэль Гастингс: Именно здесь распускается дивный, тонкий букет жизни на Тортуге. Многочисленная выпивка, продажные женщины, необходимая информация - все что нужно бывалым морским волкам! Кроме того в таверне можно остановиться на ночлег и недорого перекусить. Но будьте осторожны! Драки, кражи, кровожадные головорезы и другие неприятные явления так же встречаются весьма часто!
Ответов - 63, стр:
1 2 3 4 All
Габриэль Гастингс: Габриэль повнимательней присмотрелся к девушке, сидевшей напротив. На секунду ему показалось, что в ней нет той вульгарности, которой отличались другие шлюхи этого заведения. Её глаза смотрели не так вызывающе, а голос был не таким развязным. Хотя, может это ему и вправду, только показалось. Канонир налил себе воды и с жадностью выпил целую кружку. Вода оказалась на удивление свежей и холодной. Такой, что даже зубы немного свело. Наверное, только что из колодца. Бывало, в море Габриэль мечтал именно о такой воде. Ты, что хранилась в трюмах, была затхлой и мутной. И её всегда было мало. От лепёшки, которую он взял с тарелки и поднёс ко рту, сладко пахло корицей. Она была мягкая и ещё тёплая. Запах детства. Смех отца, прерывающийся кашлем:" Ты - сладкоежка. Прямо, как девчонка, мой мальчик." Кто бы узнал сейчас того худенького мальчика со звонким голосом в этом широкоплечем пирате с огрубевшими руками и обветренным лицом. Габриэль снова посмотрел на девицу, за столик которой примостился и, протянув ей тарелку с оставшейся лепёшкой, проговорил: - Угощайтесь, мадмуазель. Простите, марципанов и медовых пирожных нет, но лепёшка свежая и сладкая. А может заказать вам вина? У меня в кувшине только вода. Боюсь, что вам не по вкусу
Захария Буркс: Зак увидел, что щёки капитанши слегка порозовели, а в глазах появился внимательный огонёк, она всматривалась в лист бумаги так, как будто от неё зависело будущее. Пальцы её поглаживали его, как будто прикасаясь к кому-то далёкому, кто держал листок в руках перед тем, как засунуть в бутылку. Видно, и правда в письме что-то важное. Интуиция не обманула Захарию и на этот раз. - Кэп! А если подержать листок чуток над огнём? На самую малость, чтобы он подсох. Грязь и соль, которыми он пропитался, высохнут, их легче будет очистить. Может, прочитаем ещё что–нибудь? Осторожно держа в пальцах бумажку, Зак поднёс её к свечке и стал держать на некотором расстоянии от огня. Виктория смотрела на его действия. Пламя свечи отражалось в её глазах полных надежды. Наконец, листок стал почти сухим. Зак положил его на стол, выудил из кармана мягкую кисть, которую купил, чтобы покрасить крышку своего сундука, краска на которой совсем облупилась, и стал осторожно счищать ею кусочки грязи и крупицы соли, выступившие на бумаге. Уже ясно можно было различить какие-то буквы, которые складывались в строчки. Зак посмотрел на капитана. Она жадно вглядывалась в листок, неслышно шевеля губами, как - будто умоляя раскрыть его тайны и загадки
Жизель: Жизель оказалась права в своих предположениях - Рикардо сразу же понял ее намерения, о чем и заявил, едва поднявшись с ней в комнату и удобно развалившись на кровати. Но не успела девушка сказать и слова, как в дверь вдруг ввалился, иначе не скажешь, боцман Черной Жемчужины, добродушный негр Амгнуибапт. Жизель улыбнулась, вспомнив его имя, которое когда-то долго пыталась произнести, а затем еще дольше - выучить. Сейчас Амгнуибапт представлял собой весьма занимательное зрелище. Через его плечо безвольной куклой была перекинута певичка из соседнего борделя. Брови Жизель в удивлении поползли вверх. Боцман же, вспомнив о правилах хорошего тона, вернулся в коридор и, постучав, зашел снова, подойдя к кровати и уронив свою ношу рядом с первым помощником. Жизель продолжала стоять, не двигаясь, ожидая объяснений. Боцман, известный своей несвойственной пиратам обходительностью, никогда бы не стал мешать чужому развлечению. Следовательно, у этого поступка должна была быть веская причина, которую он не замедлил объявить: - Искренне прошу меня простить, но дело не терпит отлагательств. У Саманты приступ, она лежит в соседней комнате. Мое почтение, мисс, - проговорил Джонни, после чего незамедлительно удалился. Жизель успела лишь кивнуть в ответ на приветствие. "Подавилась своей желчью красотка, не иначе", - подумала девушка с каким-то удовлетворением. Нет, она не желала ненавидящей всех и вся сестрице Рико смерти, но это известие как-то грело душу. Быстро подойдя к Рикардо, Жизель, придав своему голосу обеспокоенный тон, сказала: - Она и внизу выглядела неважно. Черт, как некстати, - девушка коснулась плеча первого помощника, - мне так нужно было поговорить с тобой. Ты оказался прав в своих догадках, как всегда, впрочем. Мне действительно необходимо плыть с вами, и, боюсь, только ты можешь мне в этом помочь. Но сейчас, конечно, крайне неудачный момент для этого разговора. Жизель села на кровать, приложив пальцы к вискам и закрыв глаза. Нечасто в ней можно было за известнейшей шлюхой разглядеть обычную женщину. Но сейчас был как раз один из таких моментов. Так удачно начавшийся разговор прервался неожиданным известием, и шансы Жизель попасть на корабль стремительно таяли на глазах подобно колечкам дыма, растворяющимся в воздухе. Все еще валяющаяся на кровати певичка вдруг пошевелилась и пробормотала что-то нечленораздельное, тут же схлопотав от Жизель хороший толчок в бок: - Ты хоть заткнись, - шикнула шлюха на нее и вновь повернула голову к Рико, все еще пребывающего в том же положении, что и раньше, ожидая его ответа.
Камилла Уинстон: Как же вкусно! Рагу, приготовленное Хуанитой прямо тает во рту, а вино, которое она принесла, было очень приятным, чуть терпким, но лёгким. Камилла выпила целый стакан. По телу разлилось приятное тепло, глаза заблестели, а уголки губ приподнялись в подобие улыбки. Даже не улыбки, а её тени. Подперев подбородок ладонью, она продолжала рассматривать посетителей таверны. Недалеко от неё, высокая рыжеволосая женщина и смешной толстяк рассматривали письмо, которое выудили из странной зелёной бутылки. Камилла присмотрелась. Бутылка показалась ей смутно знакомой. " Смотри, она немного плоская, но влезает в неё много. В кармане носить удобно. Тот, у которого я её…хм…позаимствовал, сказал, что это муранские стеклодувы сделали для тамошнего дожа. Иди дужа… Или дажа… У них там правитель так называется, смекаешь? Но как ни назывался, видно, выпить был не дурак! А смотри, какой узорчик. Птички, вроде воробьёв. Она всегда со мной, эта бутылка. -Ах, ты пьяница… Она, улыбаясь, посмотрела в его смеющиеся глаза и провела ладонью по смуглой щеке…" Эта бутылка была похожа. Очень похожа. Но мало ли бутылок на свете. Всё ей сегодня напоминает о нём… И черноглазая красавица. И… даже эта зелёная бутылка. Камилла оглянулась на тот столик, где сидела девушка, которая заинтересовала её. Она сдержанно разговаривала с темноволосой женщиной с хищным чувственным лицом, почти не поворачивая головы, роняя отрывистые фразы алыми губами. Вдруг, её собеседница побледнела, судорожно подняла руку к горлу, закатила глаза и упала без чувств. Она и раньше показалась Камилле не совсем здоровой. Надеюсь, что у неё ничего серьёзного, и это не эпидемия. Болезни распространяются здесь с поразительной быстротой. Да это и неудивительно в этом влажном, душном климате.Камилла слегка наморщила лоб. Но черноглазая девушка быстро взяла ситуацию в свои руки, распорядилась, чтобы бесчувственную женщину отнесли наверх… И тут, до слуха Камиллы донеслось имя, которое сегодня полностью завладело её мыслями. Настолько, что, казалось, она теряет рассудок, так всё здесь напоминало о нём. Это имя сначала произнёс смешной толстяк, пристально всматривающийся в листок бумаги, а потом взволнованно повторила высокая капитанша. Камилла прислушалась. Теперь было очевидно, что они говорили о нём. Рыжеволосая женщина произнесла его имя мечтательно, чуть с придыханием. « Я должна спасти его»,- говорила она. Камилла улыбнулась уголком губ: «Джек, Джек…Ты неисправим. Всюду оставляешь за собой шлейф разбитых сердец и память о своих огненных взглядах. Сколько ещё женщин горит желанием найти тебя и, бросившись на шею, сказать: «Это я спасла тебя, Джек! Наконец я нашла тебя!» А я не буду искать тебя, Джек… Не буду гнаться за призрачной удачей и смотреть потом, как она ускользает сквозь пальцы. Если судьбе будет угодно, она сама сведёт нас с тобой, как всегда. А если нет…Что же…Значит, так не угодно судьбе. А она порой преподносит удивительные сюрпризы.
Эпифания Аурэлио: Ну что вытворяет эта Пигалица! Скажите, пожалуйста! Это же она под столом сидела, высматривала, вынюхивала своим длинным носом. Когда-нибудь допрыгается, чертовка! Бомба подхватила широкой лапищей Сью за шиворот и поставила её на ноги. Дороти виновато поглядела на неё исподлобья, но Эпифания видела, что ей прямо не терпится рассказать её что-то. Как говорится, язык чешется! Ну что с ней делать? Не запереть же? Да и к себе не привяжешь - убежит. Эпифания насупилась и, молча, направилась у одному из столов, который показался ей наиболее крепким. Усевшись за него, она знаком показала Сью, чтобы та садилась поближе. Большой рот подруги расплылся в довольной улыбке, а маленькие глазки горели азартным огнём. Было видно, что впечатления переполняют её. Но Бомбе как будто захотелось помучить подружку. Она неспешно обвела глазами таверну, неторопясь, стала поправлять воротник на своём камзоле. Потом подозвала девчонку, которая разносила кушанья, и неспешно заказала целую гору снеди и не меньше ведра выпивки. Дождавшись еды, Эпифания спокойно положила в рот первый кусок и только после этого обратилась к подруге: - Ну и что ты вынюхала, Пигалица? Рассказывай!
Ricardo Adams: Рико молча изучал Жизель, ее полные надежды и отчаянья глаза. Дверь распахнулась внезапно, огромная фигура боцмана возникла на пороге. Рико даже не пошевелился, когда тощая шлюха упала на кровать с плеча Джонни. «Саманта больна?» Почему-то эта мысль не удивила Риккардо. Он знал, что в этом мире много подвохов. Но что он мог сделать, встать и уйти к ней? Она бы не одобрила этого. Их ненависть переплеталась с любовью, но извращенное сознание его сестры не позволяло почувствовать себя семьей. Поэтому первый помощник продолжал лежать, изучая потолок и краем глаза Жизель. Когда Джонни покинул комнату, Рико резко встал и подхватил девку, лежащую на кровати под локоть, вытолкал ту за дверь. Все так же молча, пират подошел к светловолосой женщине и нежно провел по щеке рукой. - Ты совсем не меняешься, моя прелесть! Все такая же…. Рико наклонился и осторожно коснулся губ шлюхи. Его руки легли на ее хрупкие плечи. Скользнули по спине. Умелые пальцы аккуратно потянули шелковую шнуровку корсета, но не спеши развязывать ее. - Мы обсудим все позже, моя радость! Губы Риккардо обжигали ушко Жизель. Пират усмехнулся. Хриплый смешок развеял тишину, едва нарушаемую дыханием. Мужчина легонько подтолкнул Жизель в сторону кровати. Его руки скользили вдоль изящного тела, наслаждаясь его теплом и покорностью. - Чтобы попасть на Жемчужину, надо заслужить это, Жизель! Ты готова это сделать? На что ты готова ради своего Капитана? Рико тихо проговорил вопрос, прижавшись губами к пульсирующей жилке на нежной шее. Он умел держать себя в руках. И обожал повторять каждой своей любовнице «Растянем удовольствие, моя прелесть!»
Jean Jacobo: Чертыхаясь и охая в таверну вошла Джина, квартмейстер судна "Южная звезда". Причина недовольства заключалась в том, что в аккурат на пороге питейного заведения девушка упала и сильно ушибла колено. Нога у девушки побаливала уже давно - еще пару месяцев назад она неудачно оступилась на лестнице и потянула связки, после чего требовалось быть аккуратной, чтоб не пострадать. А сегодня, поднимаясь в таверну она засмотрелась на огромного рыжего кота, сидевшего траве, споткнулась невесть обо что и упала. Итак, нога болела и сильно. На вошедшую пахнуло запахом готовящейся еды, алкоголя и потных разгоряченых тел. Запах этот вступал в такой резкий контраст со свежим запахом утра, что девушка невольно поморщилась. "Ладно, привыкну", решила она и прошла дальше. Пришлось прищуриться - на улице было уже светло, солнце несколько раздражающе било в глаза, в таверне же царил полумрак. Присмотревшись, Джина увидела своего капитана - Викторию, первого помошника и боцмана. Остальных она не знала, а может быть просто не узнала. Из-за резкой перемены освещения девушка на несколько мину ослепла, а ко всему прочему, отличалась редчайшим склерозом в зрительной памяти. Запоминать людей она не считала нужным просто чтоб не забивать голову не нужной, порой, информацией, особенно когда нужно было упомнить кучу других куда более значительных вещей. Например травных рецептов. Девушка была травницей, можно назвать ее знахаркой, хотя обычно этот термин применяют к женщинам более зрелого возраста. Вот и сейчас. Стоило кораблю причалить на Тортуге, Джина, проверив состояние корабля, устремилась на маленький рынок с целью покупки различных трав. Ритуал этот девушка повторяла в каждом порту и команда "Южной звезды" уже не удивлялась, где первые несколько часов носят черти их квартмейстера. Сегодняшний поход был успешным - зверобой, мелисса, пустырник, мята и валериана в маленьких кожаных мешочках лежали в кармане, приятно его согревая. Завтра она снова собиралась навестить торговца, который обещал подготовить для нее настойку водяного перца и сушеную кору дуба. Купив бутыль рома, девушка направилась туда, где склонившись над каким-то листом бумаги, сидели ее капитан и первый помошник. Настрой у Джины был самый что ни на есть благостный, что вызвано было прежде всего удачными покупками. Подсев к Заку и Виктории, с легкой довольной улыбкой, Джакобо поприветствовала их.
Catherine Sparrow: Минуты ожидания решили сжалиться над нетерпеливой душой Кетрин и пролетели быстро. Чёрные глаза девушки не долго скользили взглядом по обшарпанным, местами покрытым плесенью стенам. Слева послышалось какое-то движение, сопровождаемое мебельным скрипом. Саманта поднялась и села на кровати. Лицо её всё ещё было бледно, а губы окрашены кроваю. Глаза болезненно покраснели и заблестели. - Кетрин? Неужели я оказалась тут благодаря твоей заботе? - сорвался еле разберимый хрип с сухих губ второго помощника. Странно, но несчастный вид беззащитной Саманты ничуть не трогал сейчас Кетрин, да и она старалась не смотреть в сторону мисс Адамс. Из опасной гадюки она превратилась в больного ужа, отравившись собственным ядом. - Верно, благодаря моей заботе о команде. Не дай Бог ещё кто-нибудь подхватит твою заразу или что там у тебя... - Отозвалась квартмейстер. Она чувствовала, как бывалая сила Саманты с каждой минутой угасала, открывая миру самую обыкновенную женщину, человека. - Ты упала в обморок прямо за столом. Мне пришлось попросить перенести тебя сюда и заплатить за комнату. - Кетрин снова обвела глазами помещение и поморщилась. Это и двух реалов не стоит. - Знаешь, Кети! - Эти слова отпечатались на лице квартмейстра недовольным выражением. - Я не думала, что умру от такого дерьма, как болезнь! Мне было бы проще пулю принять... И знаешь, что самое веселнькое...я не смогу помочь твоему братцу! Девушка усмехнулась и наконец-то посмотрела в глаза Саманте, всё ещё держа ухмылку на губах и в глазах. - Что ж, всегда буду рада протянуть пулю помощи....то есть руку помощи любому члену команды, - Кетрин помолчала и добавила уже серьёзно - Не думаю, что сейчас Джека волнует хоть одна душа команды Чёрной Жемчужины. Нет для Капитана Воробья ничего дороже моря, корабля и собственной шкуры. Но сейчас именно последнее находится под угрозой. Мы думаем о нём, а он даже н помнит о нас... - Девушка вновь опустила голову. Почему-то в памяти всплыл недавний сон. Квартмейстер всё ещё пыталась раскрыть его тайное значение.
Дороти Сью.: Дороти только и ждала этого вопроса. Она одарила Эпифанию лучистым взглядом, набрала воздуха в рот, потом посмотрела на потолок, чтобы сосредоточиться – с чего бы начать рассказ? Пигалица поднесла ко рту руку, укусила себя за безымянный палец, глубоко вздохнула и принялась палить, как из пулемёта, делая небольшие промежутки для того, чтобы отхлебнуть из кружки или положить в рот лакомый кусочек, который только что стащила с тарелки Бомбы. «Она всегда утверждала, что ей так вкуснее и больше «на пользу». Зная это, Бомба всегда заказывала двойные порции, если рядом маячила фигура подружки.» - Значит так! У меня дико болят коленки, но я узнала столько всего! Рикардо увела наверх белобрысая шлюха. Жизель, кажется. И если ты вздыхала об этом красавчике, то обломись, - после этой красотки, он долго будет, как в тумане. И не смотри на меня так! Видела я , как ты пялилась на него, думая, что никто не видел! Помнишь, когда он умывался на палубе? Сестрёнка нашего капитана стала совсем взрослой. Уже показывает зубки и характер. Даже Саманте. И знаешь? Наш красавчик Габриэль…Пигалица томно закатила маленькие глазки и прикусила губу.. - …Наш красавчик Габриэль, кажется знаком с ней очень давно. По его физиономии я поняла, что он рад бы продолжить знакомство, но Кетрин делает, кислую мину, так что в другой раз и не спросишь. Теперь Саманта. Вот эта меня серьёзно беспокоит. Нервная вся, прямо как на пружинках. Видно, что плохо ей было. А потом в обморок свалилась прямо на пол. Кажется, заболела чем – то. Интересно, в детстве у ней свинка была? По всем приметам она – свинка! И не улыбайся своими толстыми губами, я то лучше знаю! Ну да! Близко я не подходила, но почувствовала на расстоянии. Пускай свинка! Не дай то бог, что посерьёзнее. А канонир наш, сначала с ними сидел, а потом почему – то встал , взял чего –то за стойкой и подсел к какой – то шлюхе местной. Посмотри, вот он сидит, жуёт чего–то… Ох! Какой красавец… А обхождение - то какое! А сильный- то… Ну, это я увлеклась… Теперь вот что! На «Южной звезде» чего то задумали! Их толстяк несуразный притащил какую-то бутылку с письмом, сейчас разбирают – что в нём написано. Кажется, произносили имя Джека. Но это ещё проверить надо. Не дослушала пока. И знаешь, как сказали про Воробья - то нашего, та красавица за соседним столиком, погляди - вон она сидит! Так она прямо вся встрепенулась, и щёчки покраснели. А видишь юродивого Джо? Он всё лепечет что – то и лепечет, а глаза , прямо навыкате. Видать, знает что – то, а сказать не знает как… Вот это и узнала пока. Знаю, маловато, но условия-то, каковы? Вся, как на ладони. Пигалица наморщила лоб и деловито потянулась к тарелке Эпифании за ножкой каплуна. - Ну, к ночи может, ещё что узнаю. Ты, Эпифания, слишком быстро ешь, я за тобой не поспеваю. Да ещё и рассказываю. Вот этот кусок положи на место. Я давно на него глаз положила.
Samanta Adams: Саманта с улыбкой слушала Кетрин. Боль в желудке все еще мешала ей расслабиться, но в целом Саманта чувствовала себя намного лучше. Лишь бледная, словно прозрачная кожа да горящие глаза говорили постороннему, что с Сэмми явно что-то не так. - И во сколько я обошлась тебе, Кети? Надеюсь дороже портовой шлюхи? Саманта хрипло рассмеялась, забыв о том, что этого не стоит делать, поскольку смех сразу же перешел в кашель. Второй помощник вся выгнулась и давилась сухими лающими звуками. - Дерьмо…Дьявол… Немного успокоив свой организм, выдавила женщина. - Пулю? Ну что же…когда меня действительно припрет, то я намекну тебе, детка! Саманта сказала эти слова абсолютно серьезно, без намека на улыбку. «Он даже не помнит о нас…» С этими словами Кетрин опустила голову. Саманта хмыкнула. - Детка, тебе ли не знать Джека. Зачем ему кто-то кроме него самого? Хотя Мисс Адамс относилась спокойно к этой черте Капитана Воробья, но иногда даже и она не выдерживала. Саманта всегда разделяла дружбу и преданность. Но отношения к себе Джека она не понимала. И не хотела понимать, потому что боялась признаться в том, что Джеку откровенно все равно на ее преданность. Вот Рико мог спокойно положиться на Джека, поскольку сам был такой же. Два сапога пара. Лишь разница в том, что Рико не был так привязан к Жемчужине. - Тебе не кажется, Кетрин, что мы с тобой в одной упряжке? Что наши братцы не особо рвались высказать свою любовь? Гадюка сама удивилась вырвавшимся словам. Она мгновенно отвела глаза и уставилась в окно, но все же ждала ответа мисс Сперроу. «Кстати, жаль, что мистер Гастингс не предложил мне свои услуги по оказанию первой помощи!» Сэмми улыбнулась краешком губ.
Jack Sparrow: ООС: Хочу заметить, что Джек - вовсе не бесчувственный пенёк. Он может любить и заботиться о своей команде и о всех тех людях, которые ему преданы и ценят его. И если он этого не всегда показывает, то это вовсе не значит, что это не так. Мне кажется, члены команды понимают это, раз столько вместе с ним прошли. Уж родная сестра-то понимать должна
Камилла Уинстон: Jack Sparrow Точно сказано, капитан.)
Catherine Sparrow: Jack Sparrow Я удалю пост, если не нравится Вообще-то это всё олицетворение страхов Кетрин. И тот сон тоже.
Samanta Adams: А мне нравится пост Кетрин. Не надо его удалять. Джек, мы знаем, что ты нас любишь, но не показываешь это. Дай нам пострадать немного) Как только ты вернешься на ЧЖ, мы все покажем друг другу свою любовь))))
Жизель: Вопреки ожиданиям девушки, Рикардо не поспешил к сестре. Видимо, Жизель чего-то не понимала в их отношениях, но превый помощник остался недвижим. Более того, стоило только Джонни закрыть за собой дверь, Рико, стремительно вытолкав за дверь неудавшуюся боцмановскую любовь сегоднящней ночи, вернулся к Жизель как ни в чем не бывало. - Да и тебя время не меняет, дорогой, - ответила она пирату с довольно кислой улыбкой. Дальнейшие действия Рикардо не заставляли сомневаться в его намерениях. Тут же выкинув из головы историю с его сестренкой, Жизель улыбнулась куда более довольно. Такое развитие событий ее устраивало. Зарывшись пальцами в волосы пирата, она прикрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями. - Чтобы попасть на Жемчужину, надо заслужить это, Жизель! Ты готова это сделать? На что ты готова ради своего Капитана? - вкрадчиво произнес Рико, подтолкнув девушку к кровати. - Уж не удовольствие ли будет платой за путешествие? - шепнула она ему на ушко, чуть коснувшись его губами, - Я готова на многое, Рико, и ты знаешь это как никто другой, - руки Жизель уверенно скользнули по спине первого помощника, - Неужели у тебя есть в этом сомнения, дорогой?, - тесно прижимаясь к Рикардо продолжала она шептать ему на ушко мурлыкающим тоном. Посмотри сейчас пират Жизель в глаза, которые она тут же открыла, убедившись в том, что Рико не может их видеть, он не увидел бы там и доли той нежности, сквозившей в голосе. Взгляд Жизель излучал решительность, и в глубине ее глаз зажегся огонек, который нипочем бы не понравился первому помощнику. Но, увы, он не мог этого видеть, потому Жизель продолжала, переместив одну руку уже на грудь Рикардо, поглаживая ее. - Я сделаю то, что ты попросишь, Рико. Но ты должен обещать мне, - здесь Жизель на секунду обхватила губами мочку уха пирата, - Ты ведь не изменишь нашей старой....дружбе? - девушка вновь коснулась мочки его уха губами, одновременно сжав ногтями плечо первого помощника, - Обещай взять меня на корабль, Рико. Обещай это прямо сейчас, - Жизель жарко поцеловала шею пирата, улыбнувшись еле заметной дрожи, пробежавшей по его телу и закончив таким образом свою речь. После чего замерла в преддверии его слов.
Захария Буркс: Зак пристально всмотрелся в листок, лежащий на столе. Да, поистине капитан Джек, если, конечно это он, каллиграфией не страдал! Некоторые буквы походили на всё, что угодно, только не на буквы. Хотя, возможно, он писал это второпях, да и условия ещё неизвестно – какие были. Зак глянул на Викторию, которая мечтательно смотрела на письмо. Казалось, что для неё главное не то, что Воробей написал, а то, что ВООБЩЕ написал его. Хотя, её можно понять. Если написал, значит - жив-здоров. Дааа… Капитанша, кажется испытывает к Джеку совсем не дружеские чувства. Зак хмыкнул. Будь он отцом Виктории, одобрил бы он её выбор? О воробье ходили разные слухи, но цепкий ум Зака выхватывал из этих, порой самых невероятных слухов, главное – Джек не подлец, каких много среди пиратов, не кровожадное чудовище. Он храбр, умён и ,по-своему, честен. И ещё – он везунчик. Бывают такие люди, про которых говорят, что их при рождении поцеловала Фея Удачи. Такие выходят сухими из всех жизненных неурядиц. Им может быть трудно, их может снедать тоска, могут навалиться неприятности, но всё равно, обычно, всё заканчивается для них хорошо, к ним тянутся люди. Бывает, конечно, что кто-то их не любит, ненавидит, даже, но большинство – любит. Вот таков и капитан Джек. Наверное бы одобрил…Соединили бы два корабля и плавали одной большой командой…Зак мечтательно прикрыл глаза, но размышления его прервал стук упавшего стула. Захария опять уставился в письмо, водя по нему своим толстым коротким пальцем: -Прежде, чем Воробья отыскать, надо сперва письмо это прочесть попытаться. А там – видно будет. Вот здесь, кэп, посмотрите – кажется слово «остров». Вам не кажется?
Эпифания Аурэлио: Дороти трещала, как пулемёт, без остановки, даже не переводя дыхания, но, не забывая при этом то и дело таскать кусочки с тарелки Эпифании и набивать ими рот. Бомба только и успевала подливать ей в кружку рома, чтобы не подавилась, не дай бог. Слушая подругу, она то улыбалась, то хмурила брови, а когда та, наконец, остановилась, немного подумала и изрекла: -Сведения, конечно, интересные. Но разве стоило ползать из-за них на четвереньках по всей таверне и собирать грязь? Можно было и за столом посидеть и послушать Знаю-знаю – тебе так интереснее, но… Ты же вчера час стояла перед зеркалом и наряжалась к выходу. Вон турецкие розовые шаровары напялила, с вышивкой. А посмотри – на что они теперь похожи? На грязную тряпку! Я не говорю уже о твоих руках, с которых ты так аппетитно слизываешь подливку сейчас. Да не смотри так жалобно и не вскакивай! Поздно уже их мыть! Всё, что было можно, ты уже проглотила! Да не бойся! Зараза к заразе не пристаёт! Теперь по делу. Больше всего меня Саманта беспокоит – тяжело ли заболела? Не дело ей болеть сейчас. Да и вообще! Свинка там у неё или чумка – надо разобраться. Хотя…слышала я как-то, как она кашляла, так мне этот кашель совсем не понравился. Ей бы лекарю хорошему показаться, так она же у нас – гордая! Всё терпит, да молчит. А братцу- то её и дела нет. Только шлюхи на уме! Тьфу, прости господи! То, что Кетрин подросла, я заметила и без тебя. А то, что девчонка, как ёжик колючая, так, знаешь, она столько пережила в жизни, что хорошо, что камнями не кидается! А не подпускает к себе – потому что не верит никому. Даже брату своему. Ей всё кажется – лишняя она и никому не нужна. Это пройдёт… А вот Габриэля ты не должна была к шлюхе отпускать! Отвлекла бы чем-то, да удержала! Неизвестно ещё, что у неё на уме! Он, конечно мужик серьёзный и разумный, (ты глазки-то свои особо не закатывай – не про тебя птица!) но , всё - одно – мужик, есть мужик! Так, что надо нам его как-то сманить оттуда. Придумывай уж, что сделать – тебе поручается! Ой! Только съешь чего-нибудь кисленького, больно рожа довольная! А вот письмо, которое в бутылке нашли – это важно! И видно оно и, правда, от Джека. Вон вижу бутылка его стоит любимая. Только странно – чего это капитанша его нам не показала сразу, а сама изучает. Этого Зака толстого я знаю! Тот ещё жук! А вот она чего замышляет? Так что, задание тебе ещё – узнать, что в письме, и что они там задумали. А красотка эта, что за столиком с негром сидит...- Эпифания улыбнулась. - Есть у меня одно предположение. Но тебе – сороке, я о нём не скажу! Проговорив всё это, Бомба снова уставилась в свою кружку.
Дороти Сью.: Дороти хмыкнула и, сделав рукой знак, означавший, очевидно: «можешь не говорить – сама всё узнаю», принялась ожесточённо отряхивать свои розовые шаровары. Она и правда забыла, что надела такую красоту. И, надо же, как замарала! Потом она плеснула на руки ромом, сполоснула их и потёрла лицо, не забыв при этом немного пощипать щёки, чтобы вызвать на них румянец. Впрочем, это было не так уж и нужно, потому что, в предвкушении встречи с канониром, они так горели, что можно было зажечь о них спичку. Запустив пальцы в причёску, Пигалица «расчесала» ими свои спутанные волосы, покусала губы и, оставшись вполне довольной собой, поспешила к столику, за которым сидели красавец-Габриэль и шлюха. Дороти окинула её взглядом и нашла совершенно невзрачной. Но что же сказать канониру? Только сейчас Пигалица поняла, что, слишком увлёкшись наведением красоты, совсем забыла придумать причину, по которой Габриэль должен последовать за ней. Она подумала и решила постоять немного поодаль, изображая, что с интересом рассматривает на стенке засохший плевок, а заодно послушать, о чём они говорят. А потом уже подключиться к беседе.
Алисия Де Браун: Старые деревянные двери таверны Тортуги распахнулись вновь. Неизвестно сколько народу вышло за то время, пока девушка была у моря, но явных изменений не было. Скорее людей только прибавилось. Все тот же старый уставший пират у стойки с выпивкой, все те же лица, которые омрачены потерей Джека, даже столы стояли по-прежнему, что было на редкость странно, ибо столько драк, вы не найдете ни в одном месте. Хотя… Может быть еще в Сингапуре, где вечное лето и жара. Но не будем отвлекаться от происходящего сюжета «немой» сцены в таверне. Алисия как раз уже успела протиснуться сквозь нескольких пьяных мужиков. Вдруг ее путь преградила какая-то высоченная каланча. Да-да, это был мужик больше двух метров, да и к тому же изрядно опьяневший. Он встал перед хрупкой невысокой черноволосой девчонкой и протянул к ней свои здоровенные ручищи. Но надо знать клерка «Жемчужины». Фраза « Отвали от меня, гадкий ублюдок! » не сработала. Пират все также пытался схватить девушку, но один момент, и юркая брюнетка врезала ему коленкой в самое мягкое место, да и треснула по башке кулаком. - Чертовы пираты…- пролепетала девчонка и вновь направилась вперед. Народ быстро обступил «пострадавшего» и тем самым частично освободил проход к стойке. « Минут пятнадцать я могу сидеть в тишине, пока эти любопытные разглядывают того козла.» Алисия села на свободную табуретку и быстро крикнула: - Эй, товарищ, налей-ка мне рому! Только полчарки!- и девушка закинула ногу на ногу. В таверне пока еще ничего оживленного не произошло, хотя внимание привлекла парочка пиратов, которые явно что-то пытались прочитать. Вроде, это была Бомба и...и… и еще один крупной комплекции пират. Девушка взяла свою чарку с ромом и сделала один единственный глоток, после чего быстренько встала из-за своего стола и направилась быстрыми шажками к Навигатору и ее другу, по-видимому. - Здрасте, всем. – сказала Алисия и пододвинула к себе табуретку. – А можно узнать, что вы тут делаете, если это конечно не особо секретно от меня.- девушка улыбнулась и принялась ждать ответа одного из пиратов.
Ricardo Adams: Рикардо обнимал Жизель, но странное было ощущение. Они с Жизель давно знают друг друга, но все же…Между ними никогда не было откровенного доверия, больше игра. О да, оба они любили поиграть. И вот сейчас они идут вперед. И цель их еще не понятна, но оба стремятся выиграть. - Никто не может изменить меня, Жизель! Разве, что смерть. Да и то лишь внешне! Рико хохотнул. Жизель покорно подчинялась его рукам, но вся эта страсть была фальшивой. И у нее, и у него. Оба знали, что сейчас не время. - Готова на многое, детка? Например? Я не говорю об удовольствии! Если бы я хотел его получать постоянно, то сгодилась бы любая брюнетистая потаскушка! Ты ведь знаешь, что я не ведусь на красивые глаза, Жизель! Если я возьму тебя на борт Жемчужины, то на это должны быть вески причины, моя дорогая! Рико отпустил девушку и сел на стул напротив нее. Его шея еще ощущала горячее дыхание шлюхи, но тело уже успокоилось. Сейчас перед светловолосой красоткой сидел известный Тортуге своим цинизмом Рико Лезвие, а не красавчик Рико – любимец женщин. - Я сделаю то, что ты попросишь, Рико. Но ты должен обещать мне! Ты ведь не изменишь нашей старой....дружбе? Жизель обожала этот чертов игривый тон. Рикардо нахмурился. Его руки уже извлекли на свет табак, и пальцы ловко скрутили самокрутку. Воздух наполнился терпким, ароматным дымом. Сквозь его клубы Рикардо внимательно наблюдал за Жизель, не сводящей с него глаз. - Обещать? И ты поверишь моему обещанию, детка? Пират откинулся на спинку стула, и потянулся. Обнаженный мускулистый торс напрягся, а татуировка на животе показался на секунду живой. Огромный скорпион казалось замер на животе мужчины. Рико обожал этот рисунок. - В общем так! Я знаю, зачем ты хочешь попасть на Жемчужину! – Рико помолчал, сделав затяжку, - я возьму тебя… в силу нашей старой дружбы. Но… Выражением лица сейчас второй помощник так напоминал свою сестру, лишь отличие было в том, что глаза его искрились смехом. - Но никак скандалов и драк! Саманту ты знаешь. Она долго думать не будет и перережет твое нежное горлышко. Я потом себе этого не прощу! Рико утер несуществующую слезу. - А сейчас нам пора! Пират поднялся со стула и одел свою черную рубашку. Не застегивая ее, он вышел в коридор, поманив за собой Жизель.
Samanta Adams: Внезапно в коридоре Саманта услышала голос Рико. Она соскочила с кровати и подошла к двери. Со скрипом та открылась, и Саманта кивнув Кетрин, вышла наружу. Она успела заметить лишь мускулистую спину брата, который вышел из комнаты. «Там точно сейчас эта белобрысая сучка!» С отвращением подумала Гадюка. Саманта медленно пошла к лестнице. Она ожидала, что мисс Сперроу пойдет за ней. Но та видимо не решилась на продолжение кратковременной дружбы. Сэм оказалась на балконе и внимательно оглядела таверну. Наверху воздух был посвежее, но все равно воняло потом и алкоголем. Риккардо уже садился за стол к Джо, Габриэль болтал со смазливой шлюшонкой, второй из компании Рико. Сэмми поморщилась. Ладно, с мистером Гастингсом она поговорит на Жемчужине. А пока пусть веселится. Не за этим ли они все пришли веселиться и забыть…. «Ты никогда не забудешь его, Саманта! Кто он тебе? Брат, друг?» Сэмми вновь подавила приступ боли, уже физической. Она не могла не думать о Капитане. Мисс Адамс стала спускаться по лестнице, но не успела она сделать шаг, как глаза ее наткнулись на мужчину. Он стоял в дверях таверны. Высокий, широкоплечий он сразу привлек внимание местных шлюх, но мужчине видно было не до того. Выражение его красивого лица было серьезным, а темные, глубокие глаза смотрели мимо всех. Сэм неожиданно для себя жадно рассматривала незнакомца. Чертовски хорош. Выше Рико, да и здоровее. Но лицо…лицо аристократа. И он так похож…. «Нет! Это невозможно! Он ведь мертв! Я сама убила его!» Вокруг Сэм все завертелось в бешеном танце, она сильнее вцепилась в перила. «Посмотри сюда…Черт! Это невозможно!» Мужчина поднял голову и их взгляды пересеклись.
Ведьма: Пряный запах корицы коснулся ноздрей. Ведьма слегка тряхнула головой, пытаясь отогнать неожиданно накатившую волну старнных чувств. Но тут табачный дым нещадно резанул по глазами и Жоссель зажмурилась... - Мадмуазель! Мадмуазель! - донесся запоздалый окрик гувернантки, - Немедленно вернитесь! Я все расскажу вашему батюшке, как только он вернется! Темноволосая девочка лет десяти задорно рассмеялась, обернулась, задорно показала язык высунувшейся из окна старой Франсуазе и бросилась наутек. Ее путь лежал на другой конец отцовского поместья, туда, где во множестве стояли хижины рабов. Запыхавшись и пытаясь завязать распустившуюся ленту, девочка остановилась у знакомой двери, толкнула ее и вошла. Знакомый запах корицы тут же подхватил маленькую госпожу и пронес к большому очагу, у которого хлопотала чернокожая стряпуха. Девочка подоспела как раз вовремя - Мухаба пекла коричные булочки. - Ааа! Мадмуазель Жоссель! - улыбнулась Мухаба, - как раз вовремя! Девочка рассмеялась, сватила горячую булочку и усвшись на высокий стул, принялась жевать, весело болтая ногами. Жоссель дружила с рабами. Ее всегда привлекали добрые люди, а те, кто работал в отцовском поместье, казались ей как раз такими. Старая Мухаба и ее сын ходили в лучших друзьях. А сын Мухабы - высокий, мускулистый, добрый мужчина тридцати лет - был и вовсе самым лучшим другом. Вот и сейчас он сидел неподалеку, чиня что-то и улыбался, слушая веселую болтовню маленькой госпожи. Запах корицы витал в воздухе, Жоссель чувствовала себя самой счастливой на свете... Ведьма открыла глаза. Наваждение исчезло. Хижина, Мухаба, ее сын пропали, стерлись, будто их и не было никогда. Остался лишь запах корицы, хоть и сделался едва уловимым. Темные глаза встретились с глазами пирата. Изящная рука скользнула по необтесанному столу, миновала тарелку с ароматным угощением, тонкие пальцы оплели запястье широкоплечего, весьма недурного собой незнакомца. - Вино? - тихо, без намека на томность или разврат, переспросила Жоссель, - неплохая мысль. А могу я узнать имя моего героя? Ведьма побоялась прикоснуться к манящей лепешки, страшась возвращения воспоминаний. - Как здесь шумно... - невзначай бросила шлюха, снова коснувшись ногой колена пирата, - кстати, меня зовут Жссель. Ведьма Жоссель.
Christian Turner: Кристиан Тёрнер, навигатор корабля "Южная звезда", толкнул двери и не спеша прошествовал в небольшое помещение таверны. Но, сделав шаг вовнуть, он на мгновенье остановился, воистину сражённый буймым ароматом перегара и духотой, распахнувшей ему навстречу свои крепкие объятия. Воздух здесь был действительно сногсшибательный, какой, казалось, от души наваливается на тебя как мешок с картошкой. Не смотря на то, что на дворе стояло ранее утро (или поздняя ночь?), в таверне народу было хоть отбавляй. Равно как и в порту кораблей - их тоже было хоть отбавляй, а в этом зале, надо полагать, разом теснились все ихние команды. В частности, за одним из дальних столиков Крис углядел и членов своей команды во главе с красавицей-капитаншей, к коим и решил в данный момент присоединиться. Кажется, они все были там чем-то очень увлекательным заняты. Горделивой походкой хозяина жизни он, всё так же не спеша, пересёк зал, бросая по сторонам взляды, полные напускного безразличия, и с удовольствием примечая на себе, любимом, томные взгляды из-под длинных ресниц рассеяных по углам местных шлюшек. А эта, слева, ничего... И вот эта, светленькая.. Очаровательна. Стоит к ней потом познакомиться поближе. Но вот та дама с балкона выглядела как-то странно, да и шлюху совсем не напоминала. Бледная как полотно, словно привидение увидела, и взгляд её тёмных глаз был устремлён, без сомнений, прямо на него. Крис слегка замедлил шаг, раздумывая, как отреагировать на подобный выпад. Разумеется, он всегда пользовался недурным успехом в женских кругах, но чтобы так смотреть... Хотя, стоило признать, что эта женщина, вцепившаяся в балконные перила, была весьма недурна собой, не смотря на ошарашенный вид, и Кристиан всё-таки решил одарить её своей фирменной улыбкой, какая, по обыкновению, доставалась только тем дамам, которые были ему глубоко симпатичны
Габриэль Гастингс: Габриэль внимательно всмотрелся в глаза сидящей напротив девушки.Они друг затуманились, как будто она перенеслась куда – то далеко из этой дымной таверны. На губах появилась лёгкая улыбка, немного детская. Эта улыбка смягчила её лицо и сделала его ещё более привлекательным. Габриэль приподнял одну бровь, когда она назвала своё имя. Да! Креольская кровь чувствовалась в её осанке, том, как она небрежно, но изящно сделала взмах рукой, даже в этой загадочной улыбке. Жоссель….Красиво.. Это имя отчего–то вызвало неясные образы: белая шляпка, бросающая тень на нежное лицо, пара кружевных перчаток, в спешке брошенных на перила балкона, огонь свечей в бальной зале, тонкие духи.. Он заказал вина, каких-то закусок. Краем глаза заметил, что к столу, с очень серьёзным, даже немного торжественным лицом, вышагивает Пигалица. Наверное, опять что-то задумала… Но Дороти вдруг остановилась, на минуту подняла глаза к потолку, закусила губы и сосредоточено принялась разглядывать узоры на стенке. Она делала это так внимательно и заинтересованно, что Габриэль уже было, подумал – не встать ли ему рядом и не посмотреть самому. Может, тоже высмотрит что-то полезное. Канонир отвёл глаза и усмехнулся. Взгляд его невольно остановился на стройной ножке обтянутой чёрным чулком. Он поспешно поднял голову и, наливая обладательнице столь соблазнительной части тела полный бокал вина, спросил: -А почему вдруг - Ведьма? Характер или профессия?
Samanta Adams: Их взгляды пересеклись, и Саманта побледнела еще больше. Мужчина с улыбкой рассматривал ее. Давным-давно Саманта Адамс видела такую же улыбку. У человека, с которым делила постель и любовь. Единственную любовь в своей жизни. Любовь, в которую она собственнаручно вонзила охотничий нож. Этот парень, что стоял посреди зала, и расточал флюиды притягательности, не мог быть тем человеком. Но это невероятное сходство. А может…. Гадюка медленно спустилась по лестнице, все так же глядя на мужчину. Если бы прошло семь лет, семь лет тяжкой жизни, то мог бы Дэвид выглядеть так, как этот незнакомец (или знакомец?). Если это он, то Саманта может сама себя удавить. Дэвид никогда не прощал даже мелкой обиды, а убийца он был идеальный. Но сердце Саманты сжалось не от страха или предчувствии опасности, а от другого…странного, сладкого томления….. Мисс Адамс тряхнула головой, пытаясь прогнать наваждение, отчего копна густых волос скользнула по фарфоровой шее и кольцами упала на изящные, напряженные плечи. Сэм не слышала голосов, не видела людей. Она шла прямиком к высокому, улыбающемуся брюнету. В его глазах она видела удивление и симпатию, но там не было знакомых искорок. И Саманта вдруг ощутила безумно горькое разочарование. Она стояла теперь напротив красавца, улыбаясь в ответ, хотя отнюдь не была весела. Теперь этот образ незнакомца взбудоражил в ее измученной душе целый ворох воспоминаний. До встречи с Джеком….Они как пепел, жирным слоем взвились от дуновения сквозняка и заметались в ее голове. И теперь женщина стояла напротив пирата и не могла сказать и слова. Горло сдавило, но Сэмми все же выдавила одно слово, но не то, которое хотела сказать. - Дэвид? Внезапно ноги подкосились, и Сэмми упала прямо на мужчину. И стоило ей лишь коснуться его теплой груди, как она поняла, что это абсолютно другой человек. Он даже не похож на Дэвида. И этот мужчина разрушает перед всем сбродом, сидящем в этой таверне, ее образ, образ равнодушной суки. Поэтому Саманте ничего не оставалось сделать, как показать всем, что они якобы действительно знакомы. А для этого она знала лишь один способ… Обвив руками загорелую шею красавца, Саманта сначала нежно коснулась его рта, скользнула кончиком языка по нижней губе. Улыбка приподняла уголки чувственного рта. - Привет, парень! - прошептала порочная красотка,- даже не думай убегать! С этими словами Саманта прижалась всем напряженным словно струна телом к пирату, и практически повисла на его шее. Сил не осталось вообще.
Victoria: Поправив прядь волос, выбившуюся из под повязанного на голове платка, Виктория чуть прищурила глаза. И правда, над огоньком свечи парусина немного подсохла и мелкие крючки и точки начали проявляться сильнее, уже чем-то напоминая буквы. Затаив дыхание, девушка легким движением руки коснулась письма и придвинулась чуть поближе. "- Остров... Действительно, это слово "остров". Только при чем здесь это?" - Вик озадаченно посмотрела на Захарию; на ее лице застыло удивленое и одновременно растерянное выражение. Насколько она знала, Летучий Голландец в основном плавал только в открытом море, ведь Дэйви Джонс мог выходить на сушу лишь раз в десять лет. Если только... Пожалуй, здесь было лишь два варианта - либо письмо не от Джека(сердце Виктории болезненно сжалось при этой мысли), ведь это может быть и какая-нибудь карта острова сокровищ древних пиратов и их потомков, либо... Джеку удалось бежать. "- По-моему моя фантазия завела меня слишком далеко..." - грустно усмехнувшись, мысленно сказала она. - Да, похоже на то. Однозначно, это остров. Смотри, а вот это слово по-моему "корабль"! - воскликнула Виктория, жадно вглядываясь в проявляющиеся буквы. Первые два слова, кажется - "Мне удалось", но они едва различались на потемневшей парусине, так что Вик не стала произносить свою догадку вслух. Нетерпеливо поерзав на стуле, девушка быстро взглянула в окно - похоже, приближался рассвет. Небо на горизонте окрасилось в нежно-розовый цвет. Сколько времени она потеряла? Сейчас дорога каждая минута, так зачем же медлить? Когда Виктория снова посмотрела на письмо, ее и без того большие глаза удивленно расширились. В конце письма явно виднелось несколько букв - 17n27, 6. - Зак, это коорднаты какого-то острова! Они не полные, но все равно это уже мне многое дает. Думаю, медлить не стоит, я сейчас же отправляюсь в путь. Объяснишь остальным сложившуюся ситуацию? Все равно отговорить меня не получится, а прощаться я не люблю.
Ведьма: Жоссель посмотрела на пирата поверх полного бока и ее красиво очерченные губы искривила саркастическая усмешка. - Профессия?.. - тихо переспросила она и уже про себя ответила: "Как будто ты не понимаешь, какая у меня профессия!" Шлюха повертела бокал в руках и сделала небольшой глоток. Приятное тепло тут же разлилось по телу. Ведьма языком поймала маленькую красную каплю, желавшую соскользнуть с губы, поставила бокал на стол и слегка подалась вперед, смотря собеседнику прямо в глаза, и негромко проговорила: - Несложно понять, почему меня называют Ведьмой... Жоссель обожгла пирата выразительным взглядом хищных глаз и слегка приподняла бровь. Сегодня ей определенно везло на мужчин. Сначала красавчик Рико, теперь этот... Тоже весьма недурен собой, молод, а главное - от него не разило дешевым ромом. Что ж, Ведьма была весьма непротив повеселить этого пирата. За определенную сумму, конечно. А если удастья ему понравиться, то... Воображение тут же перенесло Ведьму на корабль, подальше от Тортуги и "Дикой Орхидеи", однако чей-то громкий пьяный вопль за соседним столом тут же заставил шлюху спуститься с небес на землю. Жоссель снова взяла бокал, внимательно следя за реакцией потенциального клиента и не отпуская его взгляда. Ну, что ты сделаешь дальше? - мысленно и не без удовольствия поинтересовалась Ведьма и улыбнулась пирату.
Габриэль Гастингс: Жоссель вдруг хищно, некрасиво оскалилась, и сразу волшебство, которое навеяло её имя, рассеялось, как туман, обнажив действительность во всей своей неприкрытой неприглядности. Габриэль прищурился, отхлебнул воды и посмотрел на собеседницу: Ведьма, так Ведьма… Кто бы стал спорить!? По мне, хоть Чудовище, если пожелает… И что это она так разозлилась вдруг? Впрочем, какая разница… Девушка отпила вина, облизала губы и произнесла: - Несложно понять, почему меня называют Ведьмой... Гастингс приподнял бровь… -Вы намекаете, что способны околдовать, опутать своими чарами, свести с ума про помощи волшебства? Девушка явно набивает цену.. Боже! Габриэль готов был отдать всё, что лежит у него в кошельке, только бы его избавили от этих ненужных намёков. Неужели людям так трудно быть такими, какие они есть? Особенно вот здесь, в этой таверне, где все, в сущности, ходят по лезвию бритвы, по острию ножа. И неизвестно, что будет завтра. Куда приведёт дорога - к несметным сокровищам или на виселицу. Хотя…Женщины…Они всегда остаются женщинами. Хотят быть загадочными, волшебными, неповторимыми. И всегда скрывают под улыбкой какое-то желание. Интересно, что же хочет вот эта? С таким необычным именем, при звуке которого он на минуту оказался в иной жизни.
Захария Буркс: Зак недоумённо вскинул мохнатые брови. "Она собирается на поиски Джека прямо сейчас? Одна? Вплавь, что ли? Или одна корабль поведёт? А команду бросит на берегу?. Капитанша или вправду перепила, или в голову ударила нечаянная радость от того, что увидела письмо Воробья. Там и, правда, цифры какие – то - похожи на координаты, а что это за координаты - не понять! Ежели он на корабле, то координаты за это время сто раз измениться могли! А если на острове? Как он попал туда? Хотя…от Джека можно всего ожидать!" Захария хмыкнул. "Три слова всего в записи этой различили, а Виктория готова одна Карибы пересечь, чтобы найти капитана." Первый помощник не выдержал и спросил скороговоркой: -Кэп! Вы что, одна поплывёте? Куда? Без команды что ли? И что мне объяснить ей? Сказать ,что капитан оставила их на берегу, ничего не объяснив, и укатила в неизвестном направлении, когда прочитала на бумажке, которую нашла в бутылке размытые цифры? И что подумают о вас? Да просто плюнут и разбегутся по другим кораблям! И правы будут! Или вам всё равно? Да и корабль, вообще-то починить не мешало бы! "И зачем я эту бутылку приволок?" – этими словами Зак обратился к самому себе, нервно почёсывая голову.
Камилла Уинстон: Толстяк с рыжеволосой капитаншей продолжали рассматривать листок. Женщина то краснела, то бледнела… Камилла сидела за столом, подперев рукой подбородок и, с интересом, наблюдала за ними. Изредка, она подносила к губам стакан с вином, но не пила, а только смачивала губы… Скоро ей стало казаться, что губы, как…вино, а вино, как губы… Они одно целое. Красные, терпкие, с приятной сладостью и чуть заметной горчинкой. Она понимала, что слишком засиделась в этой таверне, что наверное, уже обратила на себя внимание… Но уйти отсюда не было сил. Камилла улыбнулась. В голове вдруг появилась шальная мысль, становившаяся всё более навязчивой и ребячливой. Ей ужасно захотелось подержать в руках эту зелёную бутылку. Бутылку, которую она так часто видела в смуглых пальцах, унизанных кольцами и у губ, пахнущих ромом и табаком то улыбающихся, то – сжатых , в зависимости от того, в каком настроении находился их обладатель. Если он был в хорошем настроении, то доставал бутылку широким жестом и, посмотрев на свет через зелёное стекло, весело делал глоток и, блестя глазами, отпускал какую – то шуточку, от которой Камилла хохотала, как сумасшедшая. А если капитан был мрачнее тучи, то он, не глядя ни на кого, пил из этой бутылки, запрокинув голову, пока хватало дыхания. А потом, смотрел перед собой мутными глазами и молчал…Молчал… Чего боялась Камилла в жизни – так это его молчания. И вот эта самая бутылка стояла на самом краю соседнего стола. Сделав знак Паоло, что сейчас вернётся, Камилла встала и медленно стала двигаться между столами к стойке бара. Проходя мимо столика рыжей капитанши, она, как бы ненароком, задела бедром зелёную бутылку, которая начала падать на пол с угрожающей быстротой, но девушка наклонилась и ловко подхватила её на лету. Пальцы почувствовали знакомые узоры: «Птички ,похожие на воробьёв». Зелёное стекло не такое прозрачное и блестящее как всегда. На нём шероховатый налёт соли. Камилла легонько провела пальцами по выпуклому орнаменту. Не хотелось выпускать её из рук.. Она краем глаза взглянула на стол, где лежал размокший листок бумаги. Улыбнулась… Каракули Джека… Он мог писать красиво, если хотел… Он мог ВСЁ, если хотел… Но сейчас, там на бумаге – как раз тот случай, когда он не хотел, был зол, раздражён. Взгляд выхватил цифры 17n27, 6. - …Широта и долгота? Координаты отпечатались в памяти, как метка… « Я не буду специально искать тебя, Джек… Но, вдруг, станет необходимым проплыть именно по этой широте.. Может же такое быть?» Он что-то рисовал ещё, кажется… Наклониться бы поближе! Но… Две пары глаз удивлённо смотрели на девушку… - Простите! Я чуть было не уронила её, - сказала Камилла и протянула бутылку капитанше.
Christian Turner: Крис проследил за тем как девушка выпустила из рук перила, за которые секунду назад держалась так, словно опусти она их и мир выскользнул бы у неё из-под ног, и спешно спустилась по лестнице в наводнённый людом зал. За всю свою жизнь Кристиан усвоил относительно женской психологии одну единственную вещь - не стоит пытаться понять женщину, в любом случае ничего путного из этого не выйдет, а времени и сил будет убито несоизмеримо много. Поэтому Тёрнер по обыкновению не придавал странного характера дамским поступкам ровным счётом никакого значения. Хотя дальнейшее развитие событий в некоторой степени объяснило её странное поведение - она приняла его за кого-то другого. Сам Крис неслишком понимал, как можно принимать за кого-то другого, глядя прямо в глаза, но, опять же, женщине это можно было простить. Вполне возможно, что в их кругах это считалось делом обыкновенным и весьма посредственным. "Дэвид?" - выпалила она и в мгновенье ока, не церемонясь, свалилась Крису в объятия. В первую секунду Тёрнер опешил от подобного выпада настолько, что едва не выронил женщину, мысленно уже вообразив себе стук, с которым бы та ударилась об пол. Вот позору-то было бы. В особенности перед командой и собственным капитаном... Которые, впрочем, вряд ли в данный момент следили за тем, как там Тёрнер посреди таверны упражняется с очередной красоткой. "Привет, парень! Даже не думай убегать" Откровенно говоря, мысли именно такого характера сейчас роились в его голове. Раньше женщины ему в руки сами никогда не падали, и Кристиан не представлял, что именно следует в такой момент делать Он не отпрянул, когда прохладные губы этой странной особы соприкоснулись с его губами, но ответить всё-таки пока не решился - Голова закружилась, м, красавица?
Samanta Adams: Саманта отпрянула от мужчины, но не убрала его рук со своей талии. Вот так они стояли посреди таверны, периодически толкаемые пьяными пиратами. Сэм молча смотрела в глаза незнакомца, еще ощущая его губы, но, уже не касаясь их. «Голова закружилась, Красавица?» Слишком самодовольный голос, но Гадюке, как ни странно, нравились такие мужчины. Но она никогда не допускала их в свою душу. - Да нет, парень, просто подумала, что призрака увидела! Решила удостовериться, что ты не призрак! Вот удостоверилась…. Сэмми улыбнулась, с трудом подавив желание оскалиться. Оказавшись оба в дурацкой ситуации, кстати, по ее, Саманты, вине, теперь не знали, что делать. То ли разойтись в разные стоны, то ли продолжить знакомство. - Как ваше имя, мистер? Сэм легким движением откинула прядь волос, упавшую на лоб. Да, парень действительно хорош. Интересно, везде ли он так хорош, как снаружи. Женщина плотоядно облизнулась и оценивающе посмотрела на пирата. Особенно ей нравились его ярко-синие глаза. Такие глубокие и холодные. Вроде парень улыбается, но глаза вот смотрят серьезно. Взгляд опустился ниже, на красиво очерченные губы. Интересно, как он отреагирует на второй поцелуй? Сэм встала на цыпочки, так что ее губы почти коснулись губ синеглазого брюнета, и промурлыкала: - Итак? Как ваше имя….сэр?
Victoria: Виктория упрямо вздернула подбородок. В ее зеленых глазах плясали черти, а на лице застыла скептическая улыбка. Мало кто знал, что под женственностью и мягкими манерами скрывается дерзкая и отважная капитан, истинная пиратка. Вряд ли даже кто-либо догадывался, что эта невысокая милая девушка жестока и безжалостна в бою, а ее капитанское слово - тверже гранита. Вик просто не показывала свою настоящую сущность, предпочитая прятать свое лицо под такой маской. Настоящая девушка-загадка. Бережно положив письмо обратно в бутылку, Виктория посмотрела на Зака прямым ясным взглядом; ее напряженность угадывалась лишь в том, что Вик нервно постукивала ногтями по столу. В остальном вроде бы ничто не выдавало тревоги и волнения, словно разрывающих ее изнутри. - Джек - мой друг. И я ни за что не оставлю его в беде. Он написал письмо, не отрицай это. Значит, ему нужна помощь. И я помогу вытащить его с этого проклятого острова! - резко сказала она, сделав ударение на последнюю фразу. Тон девушки показывал, что спорить сейчас с ней лучше не стот. В самом деле, капитан она или нет? В некоторых ситуациях очень полезно уметь настоять на своей точке зрения, даже надавить на человека, если понадобиться. "- Нет, я не буду ни на кого давить. И даже забуду про пункт в пиратском кодексе, где ясно говорится, что если любой проявит трусость, команда должна высадить виновного на необитаемый остров с бутылкой пороха, бутылкой рома, бутылкой пресной воды и заряженным пистолетом. Выбор останется за ними. Пускай команда сама решает, поддержут они своего капитана в момент опасности, или убегут, как корабельные крысы перед бурей." - Захария, я ничего не спрашиваю у тебя и тем более ни о чем не прошу. Я просто ставлю тебя в известность, что собираюсь плыть на этот остров. Дальнейший выбор, оставаться на Тортуге или плыть со мной, остается за всеми. - решительно сказала Виктория, чуть встряхнув головой, отчего непокорная прядь ее рыжих волос упала на лоб. Но тут подошла к столу квартмейстер Южной Звезды, Джина Джакобо. Вик приветливо улыбнулась ей и чуть отодвинулась в сторону, чтобы девушка могла присесть. - Привет! Я уже даже не спрашиваю, где ты пропадала несколько часов, пока остальные члены команды отдыхали в таверне. - подмигнув, весело улыбнулась Вик. Джина блестяще справлялась с должностью, отведенной ей, и Виктория очень гордилась девушкой. С таким квартмейстером не стоило беспокоиться о "Южной звезде" - корабль всегда будет в порядке. Но дальше одновременно произошло несколько событий - возли их стола быстро прошла светловолосая девушка. У нее был такой вид, будто она преследовала какую-то определенную цель - об этом свидетельствовал странный огонек в ее светлых глазах и улыбка в уголках губ. Дальше, как показалось Виктории, незнакомка намеренно толкнула бедром бутылку, и уже через несколько секунд она оказалась в ловких пальцах той самой девушки. Но скорее всего, как потом решила Вик, ничего намеренного здесь не было - все посетители, отдыхавшие в этой таверне, уже через пару часов в некоторой степени теряли координацию и твердость движения. - Ну что вы, ничего страшного. В конце концов, это просто путая бутылка... - пробормотала Виктория, но все же, "просто пустую бутылку" бережно взяла в руки, а письмо, на всякий случай, переложила к себе в карман. Девушка не сводила взгляда с удаляющейся незнакомки. Уж слишком странным Вик показалось ее поведение...
Дороти Сью.: Дороти было так жалко, что у неё только одна пара глаз и два уха! Невозможно всё увидеть и услышать только тем, что есть. Какая досада! Пигалица готова была разорваться! С одной стороны, за столиком шлюха бросала на Габриэля убийственные взгляды. Смотри-ка, вина ей заказал и закуски разные. А сам воду пьёт с лепёшками. Могла бы тоже водички попить за компанию, между прочим! Так нет! Вон как винище хлещет! И ноги выставила напоказ в чёрных чулках! Ноги, правда…ничего.… Даже, надо сказать, очень даже ноги… Сью вспомнила свои – худые и чуть кривоватые и вздохнула. Хотя! У неё тоже вполне красивые – на любителя! Зато, какие у неё шаровары! Розовые, а золотом вышиты райские птички и цветы. Жалко, что чуть грязноватые уже. Права Бомба! Не надо было под столами лазать. А как Габриэль бровь вскидывает! Когда он это делает – сердце УХ! И проваливается куда то! И улыбается он так загадочно. Дороти уже хотела решительно направиться к столу, за которым сидел канонир, но тут произошло непредвиденное. В таверне вдруг появился незнакомец. Дороти никогда его не видела и ничего о нём не знала. Незнакомец был чудо как хорош! Он лениво прошагал между столами к бару, оглядывая помещение синими глазами. И вдруг, прямо к нему на шею, как с неба, свалилась Саманта. (Никак выздоровела уже? Значит, не свинка у ней! Хотя, кто знает, как эта болезнь протекает? Вид у Саманты был, прямо скажем…не очень. Нездоровый вид.) Первый помощник смотрела на незнакомца так, как будто увидела привидение! Глазищи вот-вот из орбит повылезают. Облизнула губы. (Точно свинка – губы сохнут!) Произнесла что – то.(Ну не слышно же ничего!!! Неужели в таверне не могут говорить потише?) А потом, полезла целовать его прямо в губы. (У неё же свинка! Куда она?? Заразит парня!) Впрочем, он не особо сопротивлялся. Дороти ещё раз поразилась особенностям мужской натуры. Что бы она стала делать, если бы на неё, ни с того, ни с сего, свалился какой- то чужой мужик и принялся целоваться? Наверное, подняла бы визг на всю таверну! Хотя…Если бы он был похож на Габриэля… Не знаю… Подождём, пока свалится, а там начнём действовать по обстоятельствам. Но что же делать?? Не может же она разорваться? Габриэля оставлять нельзя. Это точно. Да и там происходит такое, что никак невозможно пропустить! Недалеко от разворачивающихся событий сидела Бомба. Пигалица немного успокоилась. На Эпифанию можно положиться. Если уж она что узнает, то ей – то непременно расскажет.
Роберт: Де Графф вошёл в таверну и остановился на пороге, чтобы дать глазам привыкнуть к тусклому свету и осмотреться. Откуда-то из глубины зала раздавался басистый рокот знакомого голоса. Да, сомнений быть не могло, это мисс Аурэлио беседовала с одной из своих приятельниц. Неподалёку от Бомбы Роберт увидел сутулую спину Захарии Буркса. За тем же столом, напротив толстяка сидела Виктория и ещё кто-то. Судя по единственной откупоренной бутылке, они ещё не успели особенно «отдохнуть». Неторопливой походкой де Графф направился к стойке бара. По ходу он обронил короткое: «Приветствую!» в сторону Виктории и Буркса, которые были всецело заняты своим разговором. Проходя мимо стенда с мишенью для дротиков, Роберт по привычке потянулся в карман за маленьким футляром, в котором всегда носил пару «пернатых» пуль. - Стрелок! – весело позвал его хозяин таверны, - Давно не заходил, бродяга! Ну что, сыграем? - Позже, - на лице Роберта появилась улыбка, - Рад тебя видеть, старина. Он сел на высокую скамью у самой стойки и ещё раз оглядел таверну. - Не очень-то много народу у тебя сегодня, Бенни. - Да, не густо. Говорят, в Порт-Ройяле пару судов перехватили таможенники. - Стоило же туда соваться, - усмехнулся де Графф. По своей старой службе он знал, что губернаторские таможенники редко упускали возможность под видом проверки груза шпионить за всеми входившими в порт кораблями под каким бы флагом они не шли. - У меня для тебя особенное вино, Стрелок! – хозяин с гордостью водрузил на стойку тёмную запечатанную бутыль, - Старое альзаское, твоё любимое. - Откуда такая роскошь? – де Графф с восхищением покрутил бутыль в руках, прежде чем срезать пробку. - Да тут кое-кто голландцев взял, - нехотя ответил Бенни, вытирая руки от пыли. На короткое мгновение лицо де Граффа потемнело, а из-под бровей блеснул недобрый огонёк. - Торговое судно было? - Да кто его знает, Роберт. Я только слышал, что само судно реквизировали, у голландцев ведь сам знаешь, плохие посудины не ходят, а команде предложили, как всегда – либо заселять какой-нибудь остров, либо податься на Тортугу. - Да, Бог с ними, - Стрелок бросил на стойку пару монет,- Держи, Бенни. - Может, тебе приготовить чего-нибудь, земного, а? - Нет, не нужно. Я посижу с этой мисс пообщаюсь, - де Графф с нежностью провёл рукой по тёмному стеклу бутыли. - Ну как знаешь.
Эпифания Аурэлио: "Кажется, Саманте уже получше стало!" - подумала Эпифания отхлебнув из кружки изрядный глоток рома. "Смотри-ка, стоило увидеть незнакомого мужика, и болезнь, как рукой сняло. Глаза так и сверкают, а на щеках – румянец пылает. Ой, бабы… " Бомба вспомнила, как Чарли обхватывал её своими мощными лапищами и приподнимал немного над землёй в порыве страсти. Вот был мужчина! Её, Эпифанию поднять – это какая силища нужна! Хотя, при желании, и она могла легко поднять , но не делала этого… Уважала она его. И любила без памяти. Что там любила… И любит до сих пор. Где там её Соколик? Видать, на острове каком-то заделался туземным королём и ждёт, когда подойдёт корабль и вызволит его оттуда. Гм… Небось от желающих королевами стать отбою нет. Вот поганки! Эпифания нахмурилась и осушила кружку до дна. Потом встала и, размашистым шагом подойдя к бару, так стукнула пустой кружкой о стойку, что стоящие на нём бутылки и стаканы жалобно зазвенели, а трактирщик схватился за голову. - Рому! Да побольше! И если я почувствую, что ром, хоть на йоту разбавлен – откручу тебе голову к чертям собачьим. Кружка наполнилась так быстро, как по- волшебству. Эпифания изволила смилостивиться. Она ласково улыбнулась толстыми губами и, потрепав трактирщика по щеке, произнесла: - Молодчина! – И чуть понизив голос, добавила: -Ты не знаешь, что это за красавчик рядом с Самантой?
Ведьма: -Вы намекаете, что способны околдовать, опутать своими чарами, свести с ума про помощи волшебства? Ведьме было не привыкать к сарказму. За несколько лет работы на Тортуге волей-неволей окукливаешься, закрываешься в себе, обрастаешь плотной корой, не пропускающий обиды, боль и насмешки туда, что когда-то было душой. Вот и сейчас тонкая подколка послужила лишь разрешением на активные действия. Жоссель хитро прищурилась, залпом выпила оставшееся вино, поставила бокал на стол и улыбнулась хищной улыбкой властительницы мира. Наверное, Агата уже хватилась своей лучшей работницы, а значит... Пути назад не было. Или сегодня, или никогда. Вряд ли после сегодняшней пропажи ее когда-нибудь снова выпустят из борделя. Будь ты проклята, старая вешалка! - задорно пожелала Жоссель хозяйке "Дикой Орхидеи" и... Резким движением руки смела в сторону все, что стояло на столе. С тихим звоном упала и разбилась бутылка. Каким-то неуловимым грациозным движением шлюха оказалась на освобожденной столешнице. Она вальяжно закинула ногу на ногу, наклонилась к самому лицу пирата, нежно взяла его за подбородок и тихо, вкрадчиво шепнула: - Свести с ума я могу и без помощи колдовства. Можешь сам в этом убедиться... - Ведьма снова улыбнулась своей странной улыбкой, - если, конечно, не пожалеешь золотых. Не дав Габриэлю возможности опомниться, Жоссель приникла к его губам жарким поцелуем. Ну, что ты скажешь теперь, красавчик?
Габриэль Гастингс: Габриэль был ошарашен. Кажется, эта девушка..хм..очень темпераментная. Она смахнула со стола всё, что там было. Стаканы, тарелки покатились с шумом и грохотом. Все посетители таверны невольно обернулись в их сторону… Да! Кажется, сегодня день опрокидывания столов. Недавно, он чуть было не свалил стол, за которым сидела команда «Жемчужины», а теперь эта Жоссель громит всё, что стоит на их столе… Девушка, между тем, взобралась на освободившееся пространство и приблизила своё лицо так близко к лицу Габриэля, что он почувствовал запах вина, исходивший от её губ. Этим Ведьма не ограничилась. Взяв Габриэля за подбородок, она с жаром впилась в его губы. Она, очевидно, считает, что этот поцелуй разожжёт в нём пыл и околдует его на веки вечные? На глазах у всех пиратов, которые смотрят на них, показывают пальцем и хохочут во всю глотку? Можно было, конечно, крепко прижать её к себе в страстном объятии и сделать вид, что он уже околдован, но Габриэль предпочёл немного отстраниться и, прищурив глаза, спросить: - И сколько же стоит такое колдовство? Золотой, два, три? Если уж мне быть околдованным и зачарованным, я хочу узнать сначала - во сколько мне это обойдётся? Я обычно довольно щедр, так что, не стесняйся, Жоссель, называй свою цену. А он то решил, что её волшебство в другом… В том мимолётном видении, которое посетило его в тот момент, когда она назвала своё имя… Краем глаза, Габриэль увидел Саманту, которая нежно целовала какого – то незнакомого пирата. Канонир усмехнулся. Кажется, Бог послал старшему помощнику неожиданное лекарство. Прекрасно… Ему не нравилось её состояние в последнее время.
Natalie Brenner: /Порт/ Натянув шляпу еще ниже на глаза, так, что лица практически не было видно, Натали вошла в прокуренный зал таверны, распахнув дверь мощным, никак не вяжущимся с внешней хрупкостью девушки ударом ноги. Обведя зал взглядом янтарно-карих, чуть прищуренных глаз, Рысь глубоко вдохнула и... оглушительно чихнула. От резкого, невыносимого запаха перегара заслезились глаза. Чертыхнувшись, девушка, лавируя между плотно стоящими столиками, пьяными пиратами и дамами легкого поведения, уверенно пробиралась к барной стойке. - Эй, красавчик! - окликнула-было ее одна из шлюх. - Не сегодня, детка... - не своим, грубым, хриплым голосом произнесла Натали. На Тортуге, да и вообще среди пиратов ее знали, как Филлипа. Это было первое мужское имя, пришедшее на ум четырнадцатилетней Рыси, когда та впервые в жизни поднялась на палубу корабля. Столкнув со стула какого-то в хлам пьяного, спящего пирата, Натали, буркнув что-то типа: "Надо же, какой я неуклюжий", присела на стул и оперлась локтями о стойку. - Две чарки рома. Для начала... - буркнула Рысь, бросая на стойку звонкую монету. Мгновение - и вместо монеты на стойке стояли две грязные деревянные кружки, наполненные какой-то сомнительной жидкостью. Скривившись, чего, конечно же не было видно из-за шляпы, Натали, придерживая одной рукой полу шляпы, залпом выпила одну чарку и, крякнув, придвинула к себе вторую, однако, пить не торопилась. Слегка замутненный алкоголем взгляд скользил по всем присутствующим. Рысь заметила своего капитана и еще несколько человек из новой команды, но беседовать с ними сейчас не было решительно никакого настроения, да и к тому же не весь ром еще был выпит... Пальцы привычно стучали по дереву, пытаясь повторить какую-то мелодию. Как же мне надоели все эти пьяные рожи! - с презрением подумала Натали, заливая свои мысли еще одной кружкой рома. Напиток сильно обжег внутренности, заставляя Рысь слегка поморщиться. Надоело! В море, в море!!! - подумала Натали и рывком встала. Через мгновение она поняла, какую большую ошибку совершила... Перед глазами все плыло, земля уходила из-под ног, а голову словно сжало раскаленными тисками. Схватившись за стойку, девушка обрела относительное равновесие и, продолжая придерживаться, направилась в сторону капитана "Южной Звезды". - Доброе утро, кэп - стараясь говорить как можно меньше длинных, трудновыговариваемых слов, сказала Рысь - Извините, что отвлекаю... Но, можно вас спросить? Когда мы отправляемся в плаванье? - не дожидаясь разрешения, задала свой вопрос Натали.
Ведьма: Ведьма продолжала сладко улыбаться. Этот парень ее вполне устраивал. Молод, красив, явно при деньгах, да еще с высокородными замашками. Не лез лапать, не был пьян, не отпускал сальных шуточек... В сущности, Жоссели было все равно, однако грязные вонючие матросы не доставляли никакого удовольствия. "Общение" с Гастингсом обещало быть весьма неплохим. Шлюха отлично разбиралась в людях и, если еще не ослепла, то прекрасно поняла, что пират догадался о том, что ее целью в даный момент было не простое зарабатывание денег своим телом. Однако... Разговор стоило отложить до лучших времен. Пускать незнакомца в свои мысли, переживания и беды не было никакого смысла. Все равно не поверит. О, да! Сколько раз поначалу бедная девчонка кидалась к своим клиентам за помощью, надеясь, что они действительно "благородные пираты"! ...Сейчас, спустя несколько лет, вряд ли кто-нибудь из них узнал бы в шикарной шлюхе с кольцом в нижней губе и густо накрашенными глазами ту щуплую девчонку, едва успевшую стать девушкой. Жоссель давно не уповала на везение, прекрасно понимая, что за все надо платить и нчего не бояться. Терять давно было нечего, но и подохнуть, исчерпав свои силы, постарев к тридцати годам Ведьме ой как не хотелось. Ей нужно было вырваться из этого ада. Куда угодно, лишь бы подальше от Тортуги. Что будет дальше - шлюха предпочитала не задумываться, в глубине души понимая, что возвращаться домой бесполезно. Что делать дома, если тебя продал родной отец? Проклятье! - про себя выругалась Жоссель, спохватившись, что снова унеслась куда-то в воспоминаниях. Успел ли Габриэль увидеть что-то в ее глазах?.. - Знаешь, красавчик, в "Дикой Орхидее" меня явно недооценивали... Я не обижусь, если ты заплатишь столько, сколько посчитаешь нужным, - усилием воли Жоссель попыталась выгнать из выражения глаз холод, - Во сколько ты оценишь Ведьму, а?.. Она перекинула ноги, соскользнула со стола и оказалась на коленях у пирата.
Роберт: К бару с шумом подвалила Эпифания Аурэлио. Она грохнула на стойку свою кружку и потребовала налить ей ещё рому. Её голос раздавался как рокот водопада, и те немногие, кому случилось сидеть у барной стойки, с тоской оглянулись на зал, ища более спокойного угла. - Мисс Аурэлио! Осторожнее, своим голосом вы заставите протрезветь всё почтенное собрание! Бенни придётся налить всем по штрафному кругу в счёт заведения, – де Графф со смехом подошёл к Бомбе, и приветственно протянул ей руку, - Какими судьбами? Несмотря на её экстравагантный даже для пиратского общества голос и внушительный вид, мисс Аурэлио пользовалась заслуженным уважением среди бывалых моряков из-за своего немалого опыта и умения подтянуть даже самую разнузданную команду с капитаном во главе. - Налей для дамы, я угощаю! – де Графф подкинул трактирщику монету. Эпифания нагнулась к уху Бенни и, как ей это казалось, шёпотом поинтересовалась о вошедшем в трактир молодом пирате. Роберт сделал вид, что не слышал разговора и пропустил мимо ушей комментарии мисс Аурэлио, которая между делом сдавила его ладонь в своей большущей пятерне.
Габриэль Гастингс: В глазах у девушки промелькнуло что-то неуловимое. Что-то не похожее на те слова, которые она говорила. Как будто губы произносили одно, а глаза - совсем иное. Габриэль лениво откинулся на спинку стула, вскинул бровь и произнёс: - Не в моих правилах оценивать женщину, красавица. Какой бы она не была. Женщина – это не кобыла и не предмет утвари. Женщина – это женщина. И, знаешь, милая.. Габриэль нагнулся поближе, к её уху: - По женщине сразу видно, как она сама себя оценивает. Это сквозит во взгляде, в походке, в улыбке. В том, как она говорит, как ведёт себя. И чем выше оценивает себя она сама, тем выше оцениваю её я, в своих мыслях. Но дело здесь не в деньгах, хоть я и могу отдать тебе весь мой кошелёк, если ты посчитаешь, что деньги – мерило твоей оценки. Но то, что я буду думать тогда – останется при мне. Я понимаю, когда что-то продаёшь, даже себя, невольно накидываешь цену. Я не привык торговаться, да и покупать «любовь» тоже. Но мне отчего-то кажется, что ты не всегда ценила себя так низко.
Эпифания Аурэлио: Эпифания обернулась на голос, который окликнул её. Перед ней стоял молодой канонир с «Южной звезды» . Высокий, красивый молодой человек с такими синими глазами, что в них, казалось, отражалось море и небо. Одет–то всегда, как с иголочки. И как это только ему удаётся? Надо поставить его в пример Дороти. Он, небось, не стал бы ползать по полу таверны. Роберт улыбался своей открытой мальчишеской улыбкой и протягивал ей руку для пожатия. Бомба невольно заулыбалась в ответ. - Здорово, милок! Рада видеть тебя живым и здоровым. А руку-то, давай, легонечко пожму, а то, знаешь, я чего-то не в настроении сегодня. Ненароком, глядишь и покалечу. А тебя мне совсем не хотелось бы калечить. Ну не обижайся на старуху. Шучу я, шучу.. И Эпифания крепко сжала Роберта в своих медвежьих объятиях. Налей для дамы. Я угощаю! Эпифания зарделась, как маков цвет.. Для дамы…!!!! Этот мужчина знает толк в обхождении.. Когда принесли выпивку, Бомба, деликатно (Как дама! Двумя пальчиками- «огромными толстыми пальцами») подхватила чарку и томно произнесла:: - Благодарю вас! И залпом выпила ром, утерев рот рукой. Потом хлопнула Роберта по плечу и спросила: - Ну как дала? Что расскажешь старой знакомой?
Ricardo Adams: Рико сбежал по лестнице на ходу застегивая рубашку, правда, он с усмешкой отметил восхищенный взгляд парочки шлюх, успевших насладиться видом его загорелого торса, украшенного черными рисунками. Вначале, первый помощник направил свои стопы к стойке, где кивнув хозяину таверны, ухватил кружку с ромом и залпом опустошил ее. - Вот так то лучше! Пират довольно вздохнул и вытер рот рукой. Он повернулся лицом к залу, и оперевшись локтями на деревянную стойку, принялся изучать перемены, произошедшие за время его отсутствия. Ага. Саманта не теряет даром времени. Осторожно, красавчик, она тебя сожрет и не подавится. Та черноволосая красотка, в объятиях которой он нежился до появления Жизель, уже радостно восседала на коленях мистера Гастингса. До чего же переменчивы красавицы, особенно шлюхи. Звон монет купит любую. Как жесток этот мир. Рико сделал страдающий взгляд и подмигнул проходившей мимо служанке. Та засмущалась, но улыбнулась в ответ. Поднос в ее руках угрожающе накренился. Рико подскочил и поддержал девушку: - Осторожно, милая! Не стоит падать здесь! Я могу не успеть поймать тебя! Девушка молча поставила поднос на стол и все так же скромно улыбаясь со всей дури отвесила Риккардо пощечину. - Ты! – красотка наставила на ошарашенного пират аккуратный пальчик с грязным ногтем, - ты чертов подонок! Ты и твой патлатый дружок! Ак его там…аааа…Воробей! Риккардо усиленно принялся вспоминать, где они могли встречаться с этой дамой. Но память никак не хотела помочь ему. - А, сладенькая! Не узнал тебя. Ты так похорошела, что блеск! Вся расцвела! Не напомнишь, как твое имя? Мимо просвистела кружка, Рико к счастью успел среагировать. Вокруг раздался радостный гогот. - Детка, а ты все также горяча! Вторую кружку он поймал. Разгневанная дамочка уже не могла остановится. Рикардо краем глаза отметил, что на подносе еще 4 кружки. «Время мотать!» С этой мыслью Рико резко развернулся и метнулся в сторону черного входа, расположенного справа от стойки, но внезапно путь ему преградила..хмммм…знакомая грудь. В которую Рико едва ли не ткнулся головой. - Эпифания! Радость моя, какая встреча! Вижу, вы не одна, но возможно не откажете в помощи бедному пирату, которого преследует абсолютно незнакомая дама с намереньем совершить над ним ритуал лишения его всех мужских достоинств! Рикардо Адамс аккуратно пожал руку негритянки и нервно оглянулся.
Роберт: - Да вы и сами, небось, уже видели, - нехотя ответил Стрелок, - нашу посудину здорово потрепало во время последнего перехода, так что, думаю, мы долго будем топтать сушу на Тортуге. Зак с Викторией наверное об этом и толкуют сейчас. Он посмотрел на слегка побледневшее и осунувшееся со времени их последней встречи лицо мулатки. Вокруг её живых горящих как два уголька чёрных глаз добавились новые морщины, которые, однако, совсем не старили её, а напротив добавляли веселья и дружелюбия в выражение её лица. Её улыбка была всё такой же заразительной и яркой как маяк. - Вы, как я посмотрю, уже давно здесь обретаетесь, мисс Аурэлио. Что-нибудь слышно о Джеке? Не желая, чтобы Эпифания вновь оглушала своим громоподобным голосом Бенни, который исподлобья следил за ней, вытирая видавшим виды отрезом полотна пустые кружки, де Графф сделал ему знак глазами и в тот же миг под рукой навигатора «Чёрной Жемчужины» оказалась доверху наполненная кружка рома.
Эпифания Аурэлио: Эпифания благодарно посмотрела на Роберта, который протягивал ей кружку, доверху наполненную ромом. Она пригубила напиток, выслушивая Рико, который только что подошёл к ним, получив перед этим, изрядную оплеуху, от какой – то здешней девицы. За дело, видать! - Да моя - б воля, Рико, твои достоинства давно бы уже висели в центре Тортуги, украшенные цветочками и ленточками, в знак назидания другим жеребцам и на радость обманутым девушкам. Так что радуйся, что это давно не пришло в голову никому. Да не хмурься так… Она потрепала Рико по щеке. - Своих мы в обиду не дадим. Держись поближе ко мне. И пусть только сунутся. Рука у меня тяжёлая… Ну ты знаешь, чего тебе объяснять..И Бомба залилась раскатистым смехом, запрокинув голову. Трактирщик в спешке прикрыл собой стаканы на стойке, которые стали угрожающе дребезжать. Затем, Эпифания снова обратилась к Роберту: - Как видишь, милок. Сидим на Тортуге, как крысы какие сухопутные. Ни качки тебе, ни шторма – скукота одна. А от Джека вестей нет. Как сгинул наш Соколик. Но чует моё сердце – жив он. И Бомба залпом опрокинула ром, оставшийся в кружке.
Ricardo Adams: Рико криво усмехнулся, когда Эпифания потрепала его по щеке. Он поймал ее руку и легонько пожал: - Я знаю, детка. Ты молодчина! Но вот этого не надо! Галантно кивнул и отпустил пухлую ладонь Эпифании. Разгневанной служанки рядом не наблюдалось. Рико позволил себе расслабиться и слегка приобнял (...или попытался...) мулатку. -Красавица, может ты нас представишь? Рикардо кивнул в сторону молодого человека. Тем временем разговор зашел про Джека. - О! Все те же люди, все те же темы! И вы спасать пройдоху? Рикардо помрачнел. Все вновь вернулось к тому, с чего начался их вечер в таверне. Только вот половина команды разбрелась. В задумчивости пират принялся накручивать на палец упругий локон Эпифании. "И все же...что нам теперь делать? Джонни куда-то пропал. Влетел, как бешенный, а теперь исчез. Саманта повисла на том смазливом мужике. Алисии вообще не видно. Кети тоже сгинула. Они что думают, что он, Рико, один всех спасать будет? - Где все наши? Такое ощущение, что господа пираты забыли какого черта они тут делают. И решили, что пришли на отдых! Рикардо Адамс запомятовал, что он сам недавно нежился в жарких объятиях светловолосой шлюхи. Сейчас в нем поднималась волна гнева. Это можно было лишь понять по горящим глазам. А вот, когда первый помощник злился, то крови лилось много.
Эпифания Аурэлио: Ricardo Adams ООС Запомни, милок, что я не негритянка, а мулатка. Разницу знаешь? Исправь, пожалуйста. И не знаю, дотянешься ли ты меня "приобнять"? Я вообще то фамильярностей не люблю, за это и схлопотать можно.
Ricardo Adams: Эпифания Аурэлио Горячий женщин)))Ок)))
Роберт: - Не думаю, чтобы Джек просто так пошёл рыб кормить, - согласился Роберт, потягивая вино из отбитого горлышка бутылки, - Прекрасная вещь, альзаское, у Бенни может найдётся ещё пара таких, если желаете, мисс Аурэлио. Он посмотрел на подошедшего к стойке пирата. По его походке и манере говорить было видно, что он долго ходил под командой Джека Воробья, но де Графф не мог вспомнить его имени. Он улыбнулся полушутливой угрозе Эпифании, взявшей молодца под свою протекцию. Вряд ли бы кто-то заметил его за её широкой спиной, и уж точно не посмел бы оспаривать. - Бенни, надеюсь, эта бутылка не была последней в твоём погребе? – спросил он трактирщика. - К счастью, нет, - радостно отозвался тот, исчезая за маленькой дверью, ведущей в погреб. - Не откажите, мисс Аурэлио. Это моё любимое вино. С тех пор как голландцы и французы стали всё чаще ходить в Новый Амстердам, мне редко доводится пить настоящее вино, чаще испанская кислятина или английский эль. Бенни вернулся из погреба, неся в руках корзинку с тремя бутылками альзасского вина , куском ветчины и головой сыра. С довольным видом он выложил их на стол и, не дожидаясь одобрения де Граффа и Эпифании, откупорил одну из бутылок и разлил её содержимое в три кружки. - Это, лично от меня. За встречу!
Эпифания Аурэлио: Эпифания прищурилась, сверху вниз взглянула на распоясавшегося Рико, который пытался…приобнять её за талию… Или, точнее, за то место, где она должна была бы находиться… - Послушай, милок. Не распускал бы ты ручонок со старухой Эпифанией. Всё понятно, что ты рому перебрал и, что хочешь показать другим, что под моей защитой, но, если я тебя вдруг ненароком задену в сердцах, лекарь наш без работы не останется! А тебе ещё зубы понадобятся – охмурять своей улыбкой здешних дурочек, да окорок жевать!А представить своего знакомого – представлю как есть. Познакомься, Рико! Это канонир с «Южной звезды» Роберт де Граф. Она повернулась к молодому человеку, которого только что представила, и лицо его озарилось ласковой улыбкой: - Винцо, Робби? Я люблю хорошее винцо! Хотя Чарли говорил мне всегда: « Эффи! (Это он меня называл так).Так вот. Он говорил : «Эффи! Никогда не смешивай ром со всякой дрянью. Голова разболеться может!» Но от хорошего винца не откажусь! И Бомба подставила свою кружку Роберту. Потом снова обратилась к Рико: - И не говори! Сидят целыми днями в таверне! Все лавки задами отполировали, скоро скользить, да падать будут, а толку – ни на грош! Вон Дороти только шнырит по залу, всё вынюхать хочет что-то.
Дороти Сью.: Дороти чуть не свалилась на пол. Рот её раскрылся так широко, что какая-то заблудившаяся птичка, залети она в таверну, легко свила бы там гнездо. И как было не остолбенеть, когда в девку, сидящую рядом с Габриэлем, как бес вселился. Она вдруг скинула со стола всё, что там стояло, взгромоздилась туда и, вцепившись в канонира мёртвой хваткой, стала целовать его прямо в губы! Она говорила о своей цене, ещё о чём-то, чего Пигалица не разобрала, а потом прыгнула Габриэлю на колени и устроилась там с видимым удобством. Ну этого так оставить было никак невозможно! И Дороти, забыв о Саманте, о незнакомом пирате и о других интересных вещах, которые занимали её недавно, засопела и двинулась к столику, за которым восседала парочка. Подойдя к столу почти вплотную, она вскинула острый подбородок, и с вызовом посмотрев на шлюху, обратилась к Габриэлю: - Привет, канонир! Ты я вижу не скучаешь? Потом помолчала секунду, уставившись в потолок и пошевелив губами, и, не моргнув глазом, соврала: - Там Эпифания пришла! Тебя спрашивала! Где, говорит, Габриэль? Он мне так нужен!
Роберт: Роберт оглядел таверну скучающим взглядом. Ничего не изменилось, люди приходили сюда с единственной целью оторваться так, чтобы даже на суше их штормило и раскачивало во все стороны, многие при этом успевали изрядно перебрать и тогда помимо штормовой качки, им казалось, что они должны идти на абордаж и влепить изо всех сил по вражьей морде. На случай «абордажных боёв» хозяин держал в таверне четырёх молодцев африканцев, снятых с какого-то корабля работорговцев. На судне от них толку было бы мало, так как парни были слишком огромными для того, чтобы залезть на мачты и ставить паруса, и неуклюжими, чтобы разбирать канаты, но зато в самый раз сгодились помощниками для «разбора полётов» у Бенни. Тут он невольно прыснул от смеха, услышав новую хлёсткую шутку мисс Эпифании. «Да, имея такого навигатора, нигде не потеряешься» - подумал Роберт. Бомба представила ему своего нового протеже, и де Графф сдержанно улыбнулся. Как раз в этот момент мимо стола, где сидела Виктория с Заком, прошла молодая пиратка. В том, что она была пираткой, де Графф ничуть не сомневался, видя с какой уверенностью она прокладывала свой маршрут между компаниями подвыпивших и обнаглевших пиратов. Но в ней было и нечто, что, несомненно, выделяло её из общей толпы. Тонкие и изящные кисти рук выдавали аристократическое происхождение, а манера смотреть прямо в глаза говорила о независимом и гордом характере. Эта Леди, как окрестил её тут же де Графф, притягивала к себе взгляды, но держала себя с таким достоинством, что ни один из присутствовавших в таверне пиратов не осмеливался протянуть к ней свои руки или сказать какую-нибудь пошлость, какие они обычно отпускали при виде любой портовой девицы. - Мисс Аурэлио, кто та леди, которая только что прошла мимо Виктории? – не удержался Роберт от вопроса.
Габриэль Гастингс: Пигалица стояла с таким вызывающим видом, задрав кверху подбородок и выпучив глаза, что Габриэль чуть не расхохотался. Отчего – то, он был уверен, что просьбу Эпифании Дороти только что придумала сама. Если бы Бомба и вправду звала его, то Пигалице незачем было торчать полчаса у стенки, сосредоточенно разглядывая её и навострив уши. Нет! Это её собственная инициатива конечно! Поэтому, канонир посмотрел на Пигалицу, чуть прищурившись и пряча улыбку, сказал: - Знаешь, Дороти, у меня очень важный разговор сейчас. Скажи Эпифании, что я чуть позже подойду обязательно. Тем более, я вижу, что она занята сейчас. Вот Рико подошёл и ещё кто-то там с ней разговаривает. Нехорошо прерывать дружескую беседу. Кстати, а ты не знаешь, с кем это Саманта обнимется? Неужели нет? На твоём месте я бы ни на шаг от них не отошёл, пока не узнал бы. Может, разведаешь, малышка Сью? А я поговорю с….дамой и подойду сразу. Договорились? И Габриэль вновь повернулся к Жоссель.
Эпифания Аурэлио: Эпифания посмотрела в ту сторону, куда указывал Роберт. Не та ли это красотка, про которую Дороти говорила? По всему – она, кажется… - Нет, милок. Эту барышню я не знаю. Наверное, она с какого – то другого корабля. И каким ветром этакую кралю в таверну нашу занесло? Леди… это ты верно подметил. Глаз у тебя, видно, наметанный. Может, Дороти узнает что? Она у нас девка прыткая!И Бомба широко улыбнулась, вспомнив, как Пигалица вылезала из-под стола… - Правда, методы у неё…своеобразные…зато – результат точный.Мулатка басисто расхохоталась и сделала из кружки большой глоток. - Подлей-ка мне винца. Больно хорошее. Давно такого не пивала.
Роберт: Стрелок разлил вино по кружкам. Он повернулся к стойке, но время от времени бросал короткие взгляды через плечо назад, проверяя, не ушла ли незнакомка из таверны. Он заметил, что рядом с ней сидел лишь огромного роста парень, чьё общество вряд ли служило развлечением для Леди. Поймав на себе подзадоривающий взгляд Эпифании, Роберт глухо кашлянул и, как бы невзначай спросил у Бенни: - У тебя ведь есть свежие фрукты, старина? - Ну, для тебя найдутся, - трактирщик заговорщически подмигнул Эпифании, - наш Стрелок, кажется, решился идти на абордаж. Де Графф сделал вид, что не расслышал последнее замечание и извиняющимся тоном заговорил с Эпифанией: - Простите мисс Аурэлио, но коль скоро я свободен, то чего ради утруждать Пигалицу, я и сам могу узнать всё. Бенни, вели подать корзину с фруктами к столу той леди. Сказав это, Роберт круто развернулся и направился к столу незнакомки. По пути он пытался придумать, что бы сказать ей вместо обычного приветствия, но в голову приходили лишь банальные пожелания доброго дня, или, что хуже попутного ветра. Несколько футов, отделявших его от цели, заняли у него уйму времени, как ему показалось. В голове нарастал неприятный шум, а на последнем шаге ноги стали вдруг совсем как ватные. Странное ощущение неловкости не покидало его с того момента, как незнакомка обратила на него взгляд своих больших зелёных глаз. - Роберт де Графф, - при звуке собственного голоса, спокойного и твёрдого, он забыл о своих переживаниях и приветственно протянул ей руку.
Tina MacShein: Мулатка проскальзнула в таверну черной, быстрой тенью, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Прокуренный воздух и многоголосый шум ударил в голову. Тина замерла с легкой ухмылкой на губах. Заходя сюда с улицы, казалось, словно попадаешь в другой мир. Она тряхнула головой, взлохматив и без того, растрепанные волосы, привыкая к обстановке и оглядываясь по сторонам. - Давненько я здесь не была, - промелькнуло у нее в голове. МакШейн поправила сумку с медикаментами на плече и двинулась к стойке, аккуратно обходя не трезвых личностей и предметы мебели. - Вина, - коротко бросила Тень, трактирщику. Он оглядел ее пристальным взглядом, стараясь определить ее платежеспособность. Темнокожая женщина в драной белой кофте с засучеными рукавами, выглядела не презентабельно. Почувствовав его сомнение, Тина посмотрела на него своим тяжелым, пронзительным взглядом карих глаз и перед ней тут же опустился бокал с вином. Мулатка довольно усмехнулась. - Вот так то, - она отвернулась от стойки, разглядывая помещение и находящихся в нем людей,- знакомых не наблюдается. Плохо. Тень глотнула вина. На вкус оно было кислым и МакШейн бросила еще один недовольный взгляд на трактирщика. Тот притворился, что ничего не заметил. Тина закусила губу, решая что делать дальше. - Ладно, пока обстановка не требует активных действий, я могу побыть в роли постороннего наблюдателя. Пока не объявится кто-нибудь, кто может быть мне полезен.
Дороти Сью.: Дороти ошалело смотрела на Габриэля. Кажется, её культурно отсылают куда подальше… Хитрый канонир, наверное, раскусил её маневр с Эпифанией. А девица эта! Расселась на коленях у парня, как будто так и надо. И смотрит на неё торжествующе. Как же быть? Просто уйти – это равносильно поражению, но и оставаться тоже нельзя. Не хватало, чтобы Габриэль прямым текстом послал её…погулять. Поэтому Пигалица, упрямо мотнув головой, произнесла скороговоркой: - Ну как знаешь, Гастингс! Моё дело было тебя предупредить. Ты сам понимаешь, с Бомбой шутки плохи. Хотя, она благоволит к тебе, но лучше её не сердить сейчас. Тем более, в этот прискорбный для всей команды момент, когда наш бедный капитан томиться в плену у проклятого чудовища, терпит беды и лишения, недоедает и недосыпает, может быть (Дороти смахнула слезу), не дело предаваться…хм…излишествам . Пигалица чувствовала себя почти каноником. Она даже казалась себе чуть выше ростом. - Сейчас у каждого из нас должна быть одна благородная миссия – вытащить капитана из проклятой неволи. Подумай об этом на досуге и этой…девушке расскажи. А я пожалуй и правда пойду узнаю, что это за парень так лобызает нашу Саманту. Может, какой – то её старый друг, а – может, так…приблудный. Просто понравился ей, вот и поцеловала. Что? Только вам мужчинам можно что ли? А вот и нет! Мы – женщины Тортуги, тоже имеем право целовать того, кто нам приглянется. Вот.С этими словами, полными несказанной патетики, Дороти повернулась и, с видом победительницы отошла от стола, думая про себя, что она сюда ещё вернётся.
Камилла Уинстон: Паоло немного приподнялся и вопросительно посмотрел на Камиллу, но она сделала ему знак успокоиться и сесть снова. Обращённое к ней лицо незнакомого пирата было весьма приятным, глаза лусились вниманием и дружелюбием. Кроме того, его поступок так не вязался с окружающей обстановкой. В нём не было развязности и бесцеремонности, присущей многим из здешних обитателей. Напротив, казалось, он был немного смущён. Скорее, незнакомец вёл себя, как джентльмен в некоем светском салоне… Поэтому, Камилла, слегка улыбнувшись ему, проговорила в той же манере: - У вас необычное имя, сударь… Тем не менее, мне весьма приятно его слышать. Эти фрукты…Они великолепны…Благодарю вас за любезность, но, право не стоило… Но раз уж они на столе, прошу вас присесть с нами и разделить трапезу. Может, предложить вам вина? Взглядом, она показала Паоло, чтобы он наполнил стакан для незнакомца. Камилла не спешила называть своего имени. Может быть позже, когда она узнает об этом человеке побольше… Кажется, он был одним из членов команды «Южной звезды» Впрочем, она могла ошибаться…
Роберт: - Благодарю вас, миледи. Простите, но я буду называть вас так, потому что не знаю вашего имени. В моём имени нет ничего необычного, я унаследовал его от своего отца голландца, вместе с забавным акцентом. Это слегка выделяет меня, - Роберт улыбнулся собственным словам и добавил, - Что, впрочем, мне только на руку, ни моим друзьям, ни врагам не приходится долго разыскивать меня. Он сел напротив неё и достал свой нож, чтобы разрезать им ананас, увенчивавший композицию из фруктов, искусно составленную Бенни. Спелый плод мягко поддался острому лезвию, и через минуту яркие сочные дольки ананаса лежали на тарелке рядом с корзинкой. Какое-то время де Графф молчал, с интересом разглядывая свою собеседницу. Её светлые прямые волосы лёгкой волной падали на плечи, обрамляя красивое лицо, оливковый цвет которого выдавал в ней любовь к солнечным лучам кариббских просторов. Кожа её была чистой и свежей, и совсем не похожей на загрубевшую и обветренную дублёную кожу моряков и портовых девиц, которых Роберт привык встречать. Необыкновенно большие зелёные глаза спокойно смотрели на него, словно она знала его всю жизнь. Впервые в жизни Стрелок не чувствовал своего превосходства над женщиной, это и удивляло его и ещё больше заинтересовывало. - Я думал, что знаю всех на Тортуге, но вас встречаю впервые, миледи, -неожиданно для себя, Роберт заговорил языком из книг, до которых был большой охотник, чем вызывал иногда насмешки других пиратов, - Вы позволите мне узнать ваше имя, или предпочтёте остаться таинственной незнакомкой, призраком прекрасной мечты, ослепившим глаза пирата, привыкшего видеть перед собой лишь цель для наводки орудий?
Габриэль Гастингс: Дороти сказала пылкую речь, меча в сторону Габриэля и Ведимы гневные взгляды, а потом наконец, удалилась. Канонир снова обратился к девушке, чтобы продолжить беседу, которую прервали так некстати: - Вот слышала, как наша Дороти ратует за права и свободу женщин Тортуги? Однако, мне кажется, свобода-свободой, но она отчего-то не одобряет того, что я с тобой здесь сижу.Габриэль рассмеялся. - Ну, впрочем, Пигалица – это особый случай.. Так, что ты хотела мне сказать, …Жоссель?
Ведьма: Ведьма с самодовольной полуулыбкой выслушала сбивчивую речь нелепой дамочки, так долго ошивавшейся у них с Габриэлем столика и еле0еле сдержалась, чтобы не захохотать в голос, провожая "красотку" взглядом. Как только нескладная женщина удалилась, улыбка сама собой сползла с губ Жоссели и она пристально посмотрела пирату в глаза. - Свобода, свобода... - зло пробормотала она, облизывая губы, словно пробуя это давно забытое слово на вкус. Габриэль смотрел на нее с хитрым интересом. Чего можно было ждать от этого пирата с манерами аристократа? Наверняка того же, что и от всех остальных. Ведьма в своей жизни встречала мужчин и поблагороднее на первый взгляд. "Да, любимая! Я увезу тебя отсюда, ты забудешь эту жизнь, как кошмарный сон!" - обещали они, а потом... небрежно бросали на постель деньги и уходили, каждый раз обещая вернуться. Первое обещание принесло боль, воторое - разочарование, третье заставило пренебрежительно кривиться и не уповать больше на чьи-то слова. Но сейчас терять было уже нечего. Либо этот красавчик поможет ей (во что практически не верилось), либо... Мысли об одной из прибрежных скал приходили все чаще и сейчас крепко засели в черноволосой голове шлюхи. Агата уже наверняка хватилась ее, а значит... Ведьма глубоко вздохнула и тихим, лишенным всяких эмоций голосом продолжила: - Красавчик, мне нечего терять. Выворачивать перед тобой душу наизнанку нет смысла. Тебе все равно нет до меня никакого дела. Я смазливая шлюха, у которой нет ничего, кроме пары золотых монет и продажного тела. Я пять лет на Тортуге, и представь на мгновение, что это такое, - хотя Жоссель смотрела Габриэлю прямо в глаза, она вновь уносилась в прошлое, вся жизнь на проклятом острове проплывала перед глазами, - у меня больше нет сил. Сегодня ночью, когда Агата выпустила меня в таверну, я решила для себя, что в "Орхидею" больше не вернусь, - она тихонько сказала что-то по-французски и снова продолжила, - я много раз просила помощи. Мне всегда отказывали. В то, что ты меня поймешь, я уже не верю, и говорю тебе это все только потому, что больше не могу молчать. Посмотри на меня, красавчик! Мне всего двадцать лет! Сейчас я была бы женой какого-нибудь молодого графа, имела сотню слуг, танцевала на балах и в ужасе вздрагивала от одного слова "пират", если бы меня не продал собственный отец. Ведьма судорожно вдрхнула, пытаясь избавиться от непонятного кома, застрявшего в горле. Она больше не говорила ни слова, только жгла Гастингса взглядом черных глаз.
Габриэль Гастингс: Ведьма сказала это на одном дыхании…Её чёрные глаза, как будто жгли его изнутри. В них было столько горечи, невыплаканных слёз и …гордости. Кажется, каждое слово даётся ей очень тяжело. По всей видимости, она говорила искренне сейчас. В какой-то момент, наверное, у каждого человека бывает минута, когда нет сил прятать своё лицо, хочется открыть его, таким, какое оно есть, без прикрас.. Бывает, что совершенно незнакомый человек может быть именно тем, кто видит это лицо, а самые близкие люди упорно не хотят видеть его, отворачиваются. Сейчас, кажется, была именно такая минута. Минута …обнажения души. Габриэль не прерывал Жоссель, боясь спугнуть поток откровенности, который нёсся с её уст. В его душе боролся сейчас пират, загрубевший лицом и душой от колючего морского ветра, солёных брызг, схваток и вечной борьбы за выживание и тот пытливый юноша с чистой душой, внимавший рассказам отца о чести, доброте, о высоких моральных догмах…О том, кто сейчас было где-то за чертой, что только иногда приходило в снах, которые сразу забывались. Габриэль взял Ведьму за руку. Её колотила дрожь. Глаза смотрели на него дерзко и вопросительно. - Я не хочу сейчас расспрашивать тебя о подробностях, может быть, ты сама расскажешь мне потом, что привело тебя сюда. Но я понял одно – тебе нужна помощь. Ни мои деньги, ни это вино, ни мои объятия, а именно помощь. Чем тебе помочь, Жоссель? Отныне, я буду называть тебя именно так. И только так.
полная версия страницы