Форум » Прочие острова и архипелаги » Остров Туманов. » Ответить
Остров Туманов.
Алисия Монтгомери:
Ответов - 33, стр:
1 2 All
Алисия Монтгомери: Алисия не так далеко отошла от берега, но заросли становились такими густыми, что приходилось прорубать себе дорогу мачете. Она была зла. очень зла. И больше всего ей хотелось сейчас срубить огромную палку и отдубасить ею Скорна. И к чёрту весь лоск, который она поневоле напускала на себя при виде него. Может быть, потому, что он сам прежде всего хотел видеть в ней леди, а не капитаншу с "безумного" корабля? Чёрт побери! Он узнает, что такое пиратка! Это надо было так напиться и стать за штурвал! Причалил он! Алисия в сердцах срубила ещё одну ветку, спугнув стайку разноцветных птиц. Он забудет, как пахнет ром! Лекаришка! И наплевать на его душевные переживания, которые он упорно выставляет наружу! Ах! У Скорни появилась складочка между бровей! Видно, вспомнил что-то печальное. Надо предоставить возможность побыть в одиночестве! (И налакаться рому!) Ах! У Скорни шрамы на запястьях! Да, в следующий раз только скажи, Блейм, я сама помогу тебе их сделать. И, будь уверен, я уж не промахнусь! Ещё и гвоздиком поковыряюсь! Мачете срезало толстые ветки, как масло. Позади жалобно крикнула птица. Алисия оглянулась. Синяя с оранжевым, крохотная пичужка вилась совсем близко к земле. Девушка подошла поближе и встала на колени. Птица и не думала улетать. Вот идиотка! В пылу гнева она срезала ветку, на которой было маленькое гнёздышко с тремя крохотными птенчиками. Осторожно подняла птичий домик и устроила на одной из веток. Той, что показалась надёжной. Потом села на землю под деревом и разревелась. Её "Безумная" ранена. Пробоина небольшая, но требует серьёзного ремонта. Сейчас поплачу немного, пока никто не видит, а потом всё-таки срублю большую палку..
Samanta Adams: - Hiho del puto! Стая экзотических пернатых шумно покинула близстоящие деревья. Саманта продолжала выкрикивать ругательства в глубь джунглей, где только что скрылся полупьяный здоровяк. - Рико, пьяная ты морда! Я сказала вернись! Но этот мерзавец даже не подумал ей ответить. Сэм зашипела от злости и метнулась следом за братом. Ну, Рико, я тебе оторву все, что можно. Что за самодеятельность? Гадюка действительно была в бешенстве, не успела она оглянуться, как вся команда разбрелась черт знает куда. Первым конечно свалил Джек. А Рикардо намылился следом. Ну ничего. Саманта неуклонно шла по их следу, да любой идиот нашел бы этих маскировщиков....по запаху. Свежий морской воздух смешанный с запахом гниющих растений и экзотических цветов не мог скрыть густого и терпкого аромата рома. Саманта зло пинала несчастные растения и камни, попадавшиеся ей на пути, сладостно представляя, что это голова ее братца. Неожиданно Сэм, запутавшись в то ли лианах, то ли в густых кустах, едва не выпала на чудесную поляну. Замечательную поляну. Там, где скрылась почти вся команда. Хижина Акатавы.... Мисс Адамс всегда недоверчиво относилась к этим гадалкам, предсказательницам, ведьмам и колдунам. Она считала всех их поголовно шарлатанами и ворами. Воров она уважала, но шарлатаны приравнивались к уличным попрошайкам, только более наглым и жадным. А что с такими надо делать? Правильно. Саманта так и поступала. Сначала пару пинков под зад, а потом на память о себе что-нибудь оставить. И сувенирчик взамен получить, ну там косу какой-нибудь девицы-предсказательницы, пару зубов колдуна. А здесь на Острове царила другая атмосфера. Тут не было лжи. Опасность. Сэм нутром ее чуяла. Опасность от неизвестного....что-то такое неподвластное пониманию человека. Второй помощник зло выругалась и сплюнула. Затащили ее черт- знает куда. Ну ладно.
Ricardo Adams: - Hiho del puto! Злобный вопль Гадюки разорвал прогретый полуденным солнцем воздух. Рикардо старательно пробирался в глубину джунглей, подальше от психованной родственницы. - Ага! Сэмми, ты забыла, что у нас мамочка одна была. Раз бросаешься такими ласковыми эпитетами! Второй помощник сдавлено засмеялся. В то время, как он сбегал от общества Саманты, его мозг видимо полностью отключился в силу того, что опасался полного самоуничтожения благодаря общению с мисс Адамс. Она то отлично выедала мозги. Как долбанный стервятник. Рикардо не следил за дорогой. Вообще. И теперь.... Рико потерялся. Как последний идиот. Впервые в жизни он оказался в такой передряге. В отличие от своей сестры, Рико Адамс умело контролировал свои эмоции, но сейчас неприятный холодок возник в области желудка. Рикардо боялся не того, что он не найдет выхода, а того, что если сестрица в ближайшее время вернет Джека на корабль, то команда Жемчужины радостно и быстро свалит в неизвестном направлении. Вряд ли Сэмми будет переживать за братца и спрашивать куда же он запропастился. Скорее уж она лично, своими руками вытолкает корабль в море, если не будет прилива. - Так-с, приплыли! Рико плюхнулся на заросший мхом камень и грустно вздохнул. - Плохой день, дружище! Второй помощник ласково ткнул пальцем большого волосатого паука мирно сидящего на корнях ближайшего дерева, от чего тот в шоке, видимо от такой откровенно наглости, застыл на месте. Наверное раздумывал, а с какого этот дылда лапает его своими корявыми ручищами. Рикардо широко улыбаясь еще раз ткнул паука пальцем. Тот в конец растерявшись, решил по быстрому свалить, но Рико не собирался так просто отпускать несчастного. Из-за того, что он оказался в такой нелепой ситуации, у пирата резко испортилось настроение, а этот чудо-зверь потихоньку его поднимал. Рикардо еще раз ткнул мохнатое тельце пальцем. Паук раздулся от злости и ужаса. Он недавно поел и спокойненько себе переваривал жирненькую колибри, пока не начался этот кошмар. Странный гигант весьма болезненно трогал его по всякому. И ядовитое членистоногое старательно пытался укусить этого мерзавца, но то был слишком проворен. Паук сдался. Лапки его подкосились и он безжизненно упал на землю, смирившись с позором, который происходил среди белого дня. - Твою мать! Рикардо потерял интерес, как пауку, подскочил с камня. Нервы были на пределе. Придется идти наугад. Рикардо Адамс верил в удачу. А еще он предвкушал встречу со своей сестрицей, по воли которой он оказался в нелепом положении. Если бы эта сучка не донимала его. Рико, грустно вздыхая потопал куда глазя глядят. Ах, хотя бы глоточек рома. Голова так болит.
Samanta Adams: /Хижина Акатавы/ - Джек, ты такой же, как и мой братец. Ненавижу вас двоих. И какого черта я с вами связалась? Мерзавцы, проклятые мужланы! Сэм нервно мерила пространство перед хижиной. Ничего, она дождется, пока важные господа закончат свою таинственную беседу. И дождется пока этот жалкий Крысеныш выйдет. Сэмми давно хотела преподать ему урок, но вс как-то руки не доходили. - Интересно, Воробей, а ты задавался вопросом, где твоя команда и как ты собираешься плыть без нее? Я на весла не сяду. Сам будешь грести! Хоть в Африку! Или на Край света! На корабле куча постороннего народа. Какие-то девчонки, жалкие сопляки, претендующие на звание героя. Осточертело. Ну хоть бы кто-нибудь сейчас под руку подвернулся. Такое настроение пропадает. Саманта пнула камешек, потом еще раз, и еще раз. Конечно, второй помощник была в бешенстве. Но при этом она предвкушала ту выгоду, которую возможно получить с этой очередной авантюры Капитана. Пусть Джек был всегда мягко говоря легкомысленным эгоистом, если успеть вовремя, то можно всегда было урвать вкусный кусочек. Правда, Рико тоже был начеку. Этот пройдоха везде успевал. На любую раздачу: и золота, и тумаков. Где он кстати сейчас?
Скорн Блейм: Найти Алисию труда не составляло, благо за ней тянулся целый тоннель, гневной рукой вырубленный в почти сплошной стене экзотической зелени. Специально для слепых были так же звуковые подсказки в виде смутно доносившихся из свежепроложенного корридора теплых эпитетов в адрес угадайте кого. И приходилось признать, что доля правды - возможно, даже целая треть или четверть, - в сказанном все же была. Сомнительная честь украсить "Безумную" первой за плаванье пробоиной действительно выпала - фанфары! - мистеру Блейму. Ром, впрочем, был Алисией жестоко оклеветан, ибо в соучастниках Блейма на этот раз не состоял. На суше Скорн пил, как... ну, как пират на суше, на корабле же алкогольный рацион поневоле приходилось снижать по причинам обьективного характера. А управление Безумная потеряла еще до появления Скорна на палубе, и преркратить эту самоволку не удалось таки никому. Впрочем, не удалось и мне. И когда корабль получил травму, за штурвалом был именно я. А что до шрамов... Тьфу, черт, имею право! Моя шкура. Но не суть, не суть... Скорн оглянулся. Остальные "безумцы" несколько отстали, что радовало. За свою недолгую, но бурную жизнь, Скорн наслушался столько любезностей в свой адрес, что впору было составлять иллюстрированный словарь англо-карибской трехэтажной лексики для начинающих пиратов. Гораздо больше его смущал тот факт, что леди Алисия, Подруга Ветра, неуловимая атаманша "безумцев", судя по всему, несколько забылась. Что обещало жирный шанс легко и непринужденно стать предметом шуток собственной команды, ибо ранг капитана не прощает слабости. Метать громы и молнии свободно может тот, кто действительно страшен в гневе. Алисию же боялись капитаны тороговых кораблей, но не свои же "безумцы" - для этого у них была мисс Картер, безупречно дополнявшая очарование Подруги Ветра столь важными в море хладнокровием и суровостью. Команда была предана своей атманше и готова умереть за нее в бою, но чтобы заставить эту свору головорезов хоть как-то работать между боями, нужна была именно стальная хватка Змеи. Подбор кадров - за исключением, пожалуй самого Скорна - на главных должностях "Безумной" был великолепен. Но, увы, в гневе Алисия вызвала что угодно, только не ужас. Щупальца Кракена! Да она плачет! Якорь мне в глотку, надо ж было так довести ее клятой пробоиной... Увы и ах, легендарная капитан Алисия Монтгомери скромно сидела под деревом и трогательно, самозабвенно, совершенно не по-пиратски рыдала. И, как обычно, все из-за меня... Скорн подошел к Подруге Ветра, своей спиной загораживая ее от команды, которая могла появиться с минуты на минуту, наклонился к ней, бережно взял за руку, другую (свою) руку столь же бережно положил на плечо. Наклонился еще ниже, почти касаясь губами волос девушки, мягко, даже нежно и чуть виновато прошептал: - я виноват, леди Алисия, но... Мы залатаем пробоину и "Безумная" будет как новая. Это займет недолго... Простите меня. И, пожалуйста, не плачьте. Не нужно... Тысяча бешенных обезьян, как же она прекрасна... Даже сейчас... или особенно сейчас...
Алисия Монтгомери: Как же тихо он ходит. Умудрятся ступать бесшумно даже по сломанным веткам. Но, его присутствие она почувствовала всё равно. Почувствовала, пока он был довольно далеко. Гнала от себя эту мысль, утирая слёзы и всхлипывая, оправдывая себя тем, что очень зла на него. Мысленно представляла, как действительно вскочит и стукнет вон той узловатой палкой. Но, когда он оказался совсем рядом и коснулся волос дыханием, так и осталась сидеть, обняв руками колени, только подняла к нему мокрое от слёз лицо и снова, в который раз, чуть не зажмурилась, встретив стальной взгляд. Нет. Его побить она не сможет. Да, и никого из команды. Скорее, ударит себя. А с ним, с ним не нужно было следить, чтобы голос не дрожал от рыданий, он и так всегда видел, когда она плачет. Даже, когда глаза были сухими. И не было слов. - Ты понимаешь? У меня… у меня нет другого дома. И, такое чувство, что… что ей больно.. И, Алисия уткнула заплаканное лицо в грудь тому, кого недавно так нещадно ругала
Samanta Adams: Саманта подпирала спиной какое-то ветвистое дерево. Вот скука то. За дверью раздавался тихий бубнеж, потом звон падающей и бьющейся утвари. Гневные вскрики. Сэм самодовольно ухмыльнулась. Кое-кто в очередной раз натворил делов. И уж не трудно догадаться кто именно. - Ах, туман, туман, родная... Мисс Адамс уже почти успокоилась и принялась напевать под нос какой-то дешевенький мотивчик, внезапно всплывший в голове. Из команды что-то никто не подтягивался. Либо они нашли сокровища либо ромовые запасы, а может их просто сожрала какая-нибудь тварь. Гадюка похлопала себя по карманам и с удивлением нащупала табак, завернутые в потрепанную бумажку. - Все идет весьма неплохо, господа пираты! Тонкие изящные пальцы ловко скрутили сигаретку. Но тут Саманту настигла еще одна проблема. Огонь. Извечная проблема человечества. Где же добыть огонь на этом Богом забытом острове? Второй помощник расстроено вздохнула и швырнула своим творением в сторону. Настроение опять стало стремительно портиться.Но внезапно голоса в хижине смолкли. - Неужели? И главное так быстро! Сэм ядовито улыбнулась.
James Norrington: Пост первый и вводный, поэтому позволил немного "графоманства". За полгода второй раз попасть в шторм и второй раз остаться наедине с угрызениями совести Норрингтон не просто не ожидал, а абсолютно не готов был. Корабль разнесло в щепки, на особо острые налетели как на копья некоторые несчастные из его команды, остальных смыло за борт или выкинуло. Джеймсу посчастливилось относительно – его вырубило ударом по затылку и как раз выкинуло прочь с судна. Гневные мысли голову посетить не успели, но он помнил, что сие была вина диверсантов, как оказалось, в большой численной массе на корабле. События уже плавно растворялись на фоне нового, как он надеялся, временного образа жизни…И до странности реалистичных галлюцинаций, одолевавших на вторую неделю. При всей благодарности, которую Норрингтон выражал спасшей его Жрице, оставаться на данном острове без признаков привычной цивилизации день ото дня становилось невыносимо. Косые взгляды в свою сторону командор уже не воспринимал всерьез, но готов был на многое, чтобы больше никогда не оказаться в таком положении снова. Его убивать Жрица, слава Богу, запретила, хотя местным очень хотелось. Поселившись неподалеку от своей спасительницы, Джеймс большую часть времени проводил бестолково, особенно, когда был один. И, не удивительно, что очень рад был общению с англоговорящей, пусть не без акцента, Жрицей, которую не смел называть иначе как Миледи. Пребывая в привычной депрессии, разглядывая окружающие стены с попыткой восстановить образ родного кабинета в форте Чарльз, командор в очередной раз почувствовал, что надо идти к Жрице. Ощущение это вначале его пугало, но теперь же даже радовало. Поднявшись с так называемой лежанки, Норрингтон незамедлительно покинул хижину, не забыв прихватить любимую шпагу. Расстояние от места жительства Жрицы было небольшим, потому наличие чужаков на территории стало заметно и отчетливо слышно сразу же. Вначале он услышал кем-то напеваемую незатейливую мелодию, обошел бесшумно несколько деревьев и увидел девушку, благо она его не видела и не услышала, так как стояла к нему спиной. - Все идет весьма неплохо, господа пираты! «Пираты? Так-так…» Ему стало становится ясно, зачем на этот раз Жрица решила позвать командора к себе. Мысль о присутствии на острове пиратского экипажа Норрингтона от чего-то позабавила. Он надеялся на встречу с кем-то еще из внешнего мира, но теперь, вспоминая о прямых должностных обязанностях, вдруг понял, что не очень и рад встрече. Приглядевшись к двери хижины Жрицы, командор вздохнул и отправился дальше, уже не маскируя шаг, пройдя мимо девушки на достаточном расстоянии, дабы ей вдруг не вздумалось напасть (ведь Джеймс, несмотря на явное запущение, форму все носил и даже старался сохранять подобающий англичанину чистый вид, соответственно, военного узнать можно было сразу). Предусмотрительно держа руку на эфесе шпаги, мало ли, он даже не взглянул на особу, а отправился прямиком ко входу... Где увидел человека, на встречу с которым явно не рассчитывал. Быстро оценив ситуацию (нападать на Воробья себе дороже в данный момент), Джеймс лишь красноречиво взглянул на ненавистную физиономию пирата, мол, мы еще с тобой пообщаемся, и без комментариев вошел в хижину. ---> Остров Туманов, хижина Акатавы
Jack: /из хижины Акатавы/ Итак, Джек и «Золотко» Блум спешно покинули хижину жрицы Острова Туманов. Оба были в довольно противоречивом настроении, но каждый по своей причине, и трудно сказать, чей повод был весомее. Хотя капитан «Жемчужины» ни на шиллинг не сомневался, что его дело было в сотню раз важнее. От исхода именно его дела зависело будущее всей дальнейшей кампании и, что самое главное, сохранность его бесценной жизни. Вряд ли та скупая на эмоции повелительница острова (или как там её? К чёрту, неважно) была легкомысленной особой, разбрасывающей слова об опасности направо и налево. Ох, а ведь умные женщины – большая редкость. И это, кстати, замечательно. На сей оптимистичной ноте Джек вдруг вспомнил, что рядом с хижиной гипотетически должна околачиваться мисс Адамс, прозванная за особые черты характера Гадюкой. Тот ещё фрукт… … фрукт, глубокомысленно подпирающий несчастное корявое дерево. Раз мачты нет, то хотя бы дерево, ну да, куда ж без благой привычки ничего не делать. Ничего, скоро найдётся дело для каждого. Немного щуря насурмленные глаза, ещё не привыкшие к яркому свету на поляне вокруг хижины, капитан отправился куда-то в сторону от Саманты, правдоподобно делая вид, будто совершенно её не заметил. Она и без того из вспыльчивых цыпочек, а под воздействием этого тумана и вовсе запросто может стать неуправляемой, при всей её сказочной преданности. Но образ Гадюки мерк, по сравнению с тем, с кем внезапно столкнулся Джек. Грязный китель с характерным ароматом, тщательно выбритое лицо и малость запущенный при дивной жизни в тропических лесах парик. И что, совсем-совсем неудивительно. «А вот и подвох пожаловал, - мысленно сказал себе Джек, с ухмылкой язвительно оценив своего давнего знакомого и преспокойно разместившись на поваленном дереве. – Это командор что ли у нас внебрачный сынишка дракона и человека? Вполне смахивает, то-то у него рожа такая подозрительная всё время была». Он сладко зевнул, блеснув фиксами из-под щетинки усов. Дико клонило в сон. Особенно при виде сонного Крысы... неужели в ром очередной микстуры добавил, гад? Так, не спать!
Samanta Adams: Саманта отлипла от дерева и сладко улыбаясь, медленного пошла за Капитаном. Джек усиленно делал вид, что не замечает ее. Как бы не так... Неожиданно на горизонте нарисовалась еще одна прекрасная персона. Красавчик..ничего не скажешь. Грязный да лохматый. Вот только уж рожа у него больно знакомая. Да и Джек вроде бы узнал его. Капитан как раз устраивался поудобнее на поваленном дереве. Чтоооооо? Опять чего-то ждать? Второй помощник, едва не сбив Крысу, направилась к Джеку. - Капитан, никак мы приехали отдыхать сюда? Раньше вы не позволяли нам такой роскоши, как отдыха на островах, с мягким белым песочком и литрами рома. Сэм скептически усмехнулась, глядя на сонное выражение лица Воробья. Устал бедняга. Утомили его все эти магические штучки. Внезапно, Саманта поняла откуда знает этого небритого бродягу. - Норрингтон, какого черта? Джек, что ОН тут делает? Глаза Сэм сверкали от ярости. Это уж слишком. Еще этого тут не хватало. Авантюра набирает обороты. А Джек все отмалчивается. И Крыса точно что-то знает. Вот кого Сэм сейчас сможет прижать. Женщина хищно облизнула губы.
Кривой Крыса: Выполз Крыса весьма неудачно. Прямо к в какие-то колючки выполз. Маленькие, а впились так, что Бонифаций тихонечко завизжал. Доставать их было больно и обидно. так обидно, что даже за Джеком не увязался, по обыкновению. А только пыхтел, сопел и вынимал. Ненароком вспомнилось, как Джек в кустики бегал после его настоечки. Тогда тоже на колючки напоролся. Но те, в отличие от этих длинные окажалишь. Их доштавать легко было. Жаднича у Джека тогда навроде дикообража была. Крыша долго шмотрел, примеривалшя. Пока Капитан не окликнул: -Тяни, любуется ещё! Только вопил он шильно. Опять же Киллера напугал. Щенок, пошле этого, ночи три выл и пишалшя при виде Воробья. Ну и того жалко было. Шидеть шовшем не мог. Только ходил и ругалшя на Крышу. И пошылал его, ш его мажями прямо Кракену в... Туда, где у Джека колючки были. Но мажью вшё - таки помажать дал. Вот и прошло быштро. Крыса вздохнул, достал последнюю колючку и, напевая, принялся собирать яркие цветы, коих здесь росло великое множество, причитая над каждым и ласково причмокивая: -Ах ты, шиненький какой. Вот глажаштик! А жёлтенький и того краше. Набрав цветов в заранее припасённый платочек, сел под дерево и принялся плести капитану венок, перемеживая красные, жёлтые и синия цветы, с вкраплением ярко-оранжевых.
Jack: Как же приятно видеть сторонников своего мнения, которые, в отличие от тебя, с удовольствием готовы чуть что против пустить в ход кулаки. Даже если этот кулак - женский кулачок. Джек, сладко потянулся, вновь ну очень уж заразительно зевнув и при этом едва не навернувшись с бревна. Рядом с бревном росли дивные (но при этом изрядно вонючие) пёстрые цветочки и мерзопакостные растения с шипами, такими же как и те, что со вздохом сейчас вытаскивал из пальцев в стороне Крыса. Н-да. - Командор здесь прохлаждается, увиливая от закона, и, видимо, активно продолжает морально разлагаться. Отдых на островах с мягким белым песочком, литрами выпивки… ну и всё такое, - протянул с ехидцей пират, выписывая указательным пальцем в воздухе затейливые узоры. Что тут и говорить, он и сам был не прочь провести денька три в заслуженном отдыхе. Допустим, с той же какой-нибудь миловидной дамочкой из «Дикой Орхидеи». А не с этими доходяжными девицами, ни с того ни с сего наводнившими команду "Чёрной Жемчужины". - А может, всё гораздо проще. – Он покосился на хижину, откуда доносилось только невнятное бормотание знакомых голосов. Пират даже и сам не понял, сказал ли последнее вслух или подумал.
Джулия Картер: Джулия Картер никогда не понимала, каким беспробудным кретинизмом надо страдать, что бы лезть в самые чащи, когда рядом есть тропинка бизнес-класса. Впрочем, Алисию можно было понять. Она злится на Скорна, а то как же... Ну, вот такая у неё медитация. Рубить джунгли. Следы гнева капитана "Безумной" были впечетляюще-удручающи. Самозабвенно нарушенная гармония в природе, туннель в зарослях, из глубины которого доносится таинственное щебетание невнятных пернатых и шорох малопонятных растений. А рядом тропинка. Бизнес-класса. Якорь в глотке Скорна... Это ведь лекарь был за штурвалом и работал над той прелестной декоративной пробоиной? Как бы там ни было - якорь в глотке Скорна знает, кем протоптана сия тропинка, но факт остается фактом. Вслед за Алисией, по долгу службы, ломанулся виновник торжества. Джулию это ничуть не удивило, как и то, что команда, аки стадо баранов, зашагала по зеленому туннелю. А вас, господа, там вообще не ждут. Там Алисия. И Скорн. И тишина с покоем. Так что им мешать не надо. Среднестатистической командой, коей была команда "Безумной" легко управлять. Поэтому достаточно было Змее сделать несколько шагов в сторону пресловутой тропинки, как команда обнаружила все удобства сего средства передвижения. А капитан со своим сердечным другом не потеряются. В крайнем случае, на голоса пойдут. Было душно. Джулия погрузилась в свои среднестатистические мысли о бытие и смысле жизни, впитывая окружающую среду и пятницу. Она не отдавала себе в этом отчета, но точно знала, куда нужно идти, где свернуть и какую лиану отодвинуть. Духота и непривычные запахи плохо сказывались на вестибулярном аппарате квартмейстера, но сейчас это было как будто неважно. Ну чего? Хотела же приключений... Вот, пожалуйста. На блюдечке. С голубой каёмочкой. Не то. Всё не то, всё не так, как хотелось. Хотелось в море, хотелось ветра, ограбить судно-другое, выстрелить в спину... Остров был подозрителен. Джулии он откровенно не нравился всей своей биологией и географией. Слишком душно, слишком влажно, слишком подозрительный кокос на пальме, слишком странный таракан ползет по её руке. Таракан - или кто бы это ни был - невинно шевельнул было усиками но... Не успел. Отправился в мир иной.
Скорн Блейм: Скорн стоял,одной рукой обнимая Алисию за плечи, мягко прижимая ее к себе, другой - нежно, даже осторожно перебирая пряди роскошных волос девушки, как бы играя с ними и одновременно еле заметно гладя ее по голове. Его собственная голова сейчас была запрокинута, взгляд спрятан в смыкавшихся над странноватой парой ветвях и листьях, чтобы не выдать виноватый, растроганный и в то же время грустновато-смешливый огонек в глазах. Она... невероятна. У нас полкоманды головорезов, у которых руки по локоть в крови, - черти морские, да ведь я сам же когда-то своими руками вырвал человеку глаза! - и она может плакать из-за того, что... больно кораблю? Деревянному? Который не может - просто не может! - испытывать боль... И все же... Кажется, я понимаю ее... Ведь это не "Безумной" больно - больно ей самой, Алисии, больно за "Безумную"... Она уже сроднилась с этим кораблем... В каком-то смысле Алисия и есть "Безумная". Чем был бы этот корабль без нее? Обычной деревянной посудиной... И... "...у меня нет другого дома," - сказала Алисия. "Дом". Может быть,самое страшное, самое ненавистное слово, которое знал Скорн. Одно из самых страшных и ненавистных, во всяком случае. "Дом", "семья", "боль", "ненависть", "унижение"- для него все эти слова значили примерно одно и то же. И, больше того, "дом" и "семья" значили тут степень унижения, бессильной ненависти и бессмысленных страданий, перед которыми просто "ненависть" и просто "боль" бледнели и торопились тихо стушеваться куда-нибудь в уголок. - я понимаю, леди Алисия... - тот же мягкий, нежный, с чуть большим чем минуту назад оттенком горечи шепот, - у меня тоже нет другого дома... никогда не было... И, пару мгновений спустя, добавил - То есть того, что принято называть домом. Крыша над головой, конечно, была... А "Безумная"... - Скорн улыбнулся, по-прежнему глядя в спрятавшееся за зеленым занавесом небо,- ...она, наверное, еще переживет нас с вами. Шагов команды позади слышно не было, и недолекарь ощутил прилив острой, колючей благодарности к тому, - кому быто ни было - кто догадался дать им немного времени, придержав "безумцев" на дороге или направив их по другому пути. Догадываюсь даже, кто именно... благо выбор-то небольшой. Тишина. Хрупкая, условно-относительная тишина тропического леса, прерываемая только вскрикиванием птиц, шелестом листьев, шебуршанием каких-то мелких животных, жужжанием насекомых... И она - так рядом... И никого кругом. Да, в этом есть что-то волшебное...
Алисия Монтгомери: Скорн нежно поглаживал и перебирал её волосы, будто успокаивал ребёнка. Его дыхание согревало и щекотало макушку, а от одежды, которую она обильно поливала слезами, пахло немного дымом, немного ромом и чуть –чуть лекарствами. Пахло самим Скорном. Плакать уже не хотелось (правда, она ещё повсхлипывала некоторое время и несколько раз горько вздохнула. Так, для порядка). Хотелось поднять лицо, взять в ладони его небритую физиономию и, пожалуй, даже поцеловать. Но… - Алисия нахмурилась-… кажется, это будет уж совсем непоследовательно. Девушка заметила, что размышляя, таким образом, держит руку лекаря и поглаживает легонько те самые пресловутые шрамики на запястьях. -Он один из немногих, кто может меня успокоить, не заставляя при этом становиться сильнее, не корит за слабость, не обращает внимание на абсолютное отсутствие в моих поступках логики и здравого смысла. Просто, принимает такой как есть. Гнев куда-то улетучился, оставив после себя лишь лёгкую досаду, да боль в ладони. Она так усердно орудовала мачете, что у основания пальцев образовалась небольшая ранка, которая изрядно саднила. Алисия поднесла ладонь ко рту и слизнула выступившую на ней алую капельку и , всё так же не поднимая глаз, произнесла: -Я вела себя глупо. Но, - она закусила губу, - на это были причины. И потом, в конце то концов, не столь я умна и рассудительна, чтобы, хоть изредка, не вести себя глупо. Я же имею на это право, Скорни? И, уже лукаво посмотрев на него, улыбнулась и подула на упавшую на глаза прядь волос, от чего та взлетела, распушилась и..вернулась на то же место, где была. -А где все? Пошли туда? - Алисия неопределённо мотнула головой в неизвестном направлении : -В глубь острова?
Скорн Блейм: ООС: пардон, не успеваю много букав напейсать Косная "объективная реальность", по-видимому, имела над Алисией не больше власти, чем над остальными людьми. Власть имела минута. Только что плакавшая, девушка уже вновь улыбалась и сражалась с осаждавшей лукаво поблескивающие глаза прядью волос. Блейм скользнул по лбу Алисии кончиками пальцев, едва коснувшись ими кожи и аккуратно заправив ей за ухо мятежный локон, и, глядя девушке в глаза и чуть заметно - но заметно - улыбаясь, ответил: - я ничего не знаю о правах, Алисия. Это по части законников и адвокатов, а я просто пират. И... вы умны, и сами это знаете. Как и то, что никто на этой земле не живет одним умом... Одновременно с этими словами руки Скорна искали в старой верной сумке склянку с иодом и бинт. Найдя искомое, и проводя над чуть подраненой рукой девушки двухминутную процедуру дезинфекции-бинтообмотки, пират продолжил - На всякий случай... Все чуть сзади нас и, кажется, вышли на другую тропу. Да, вероятно вглубь острова. Пойдемте, Алисия.
Джулия Картер: Остров был мастером двуличия - он был скучен и оригнален одновременно. Джулия нигде не видела таких растений, но за несколько минут неспешного променада они успели ей порядком надоесть. Птицы заливались так, будто у них был брачный период, провоцируя смерть от черезмерного белого каления. Видать, потому и заливались, что самки все вокруг повымерли от их концертов. Капитана с сердечным другом (который, к слову, иногда мастерски из сердечного превращался в печеночного) не было ни слышно, ни видно. И слава богу. Давай анализировать ситуацию. Жарко, мокро, пусто. Проанализировала. Признаки здравомыслящей жизни отсутствовали. Напрочь. И тут вдруг они появились. Послышался шум, оказавщийся синтезом активного хруста веток, бессистемного деревянного стука и неразборчивых выкриков. Команда, разумеется, изумилась. Со всех сторон послышалось "Люди?", а вот квартмейстера охватила тревога. Если это люди, то Скорн должен из сердечно-печеночного превратиться обратно в мастера изящной словесности и не оставлять суровую задачу парламентёра на неразговорчивую Джулию. Змея предпочитала слушать, при случае стрелять (желательно в голову или грудь), ну, если нужно, бежать. Но без Скорна с Алисией никак нельзя. Гениев риторики, кроме этих двоих, в команде не было. Однако, невидимые пока ещё люди, видимо, не собирались обнаруживать на своей территории странных чужаков. Скорее всего, "безумцев" просто не заметили. Нельзя сказать, что Джулия расстроилась - беседа с аборигенами не входила в её планы. Она уже почти убедилась, что наткнулись они именно на спещащих куда-то аборигенов, ибо ни звука из их "речи" она не понимала, а мозг подсказал, что деревянный стук принадлежит их примитивному оружию. Уровень примитивности Змее был неитересен. Не любила она этого, но пора было свершать великое воссоединение команды с капитаном и Великим Дизайнером Пробоин. Сделать это было просто - капля озадаченности на лице, беглый осмотр окружающих лиц и, наконец, довольно громкий голос. -Капитан?
Алисия Монтгомери: Йод обжог палец, и Алисия, по привычке, поднесла руку к губам и подула на ранку, после чего терпеливо выдержала процедуру бинтования. Улыбнулась тому, что Скорни завязал концы бинта кокетливым бантиком. Потом, ещё раз посмотрела на хмурую физиономию лекаря и, слегка проведя по его груди кончиками пальцев, сказала: -Ну, умная так умная. Так мне выпало – быть умной и сильной, даже, когда очень хочется обратного. Потом отступила на несколько шагов назад и присела на корточки перед каким- то предметом, издали показавшимся смятой бумажкой: -Посмотри-ка. Мне кажется это…хм..след цивилизации. Причём, совсем свежий. Если я не ошибаюсь, это обрывок листа из судового журнала, в который что-то заворачивали, либо затыкали им бутылку. Отсюда вывод, что, возможно, скоро мы встретимся с… Вот уж не знаю с кем.. Алисия задумалась. -Но, так или иначе, встреча неизбежна, да и отступать некуда… Она хотела сказать ещё что-то, но замолкла, услышав голос Джулии Каотер.
Акатава: /Остров Туманов. Хижина Акатавы/ Ведомая Норрингтоном, Акатава вышла из хижины. Несмотря на всю скупость и скованность её движений, было заметно, что она спешит. Однако это не была суетливость, свойственная обычным людям. Даже нервничая, Жрица сохраняла свои царственные черты и величественную осанку. Пираты, остававшиеся до этого снаружи и не удостоившиеся чести лицезреть Ту, что грезит, при виде Акатавы замерли и боязливо попятились назад. На какое-то время вокруг воцарилась тишина. Напряжённая, преисполненная ожидания… - Я готова, Джек, - в этом безмолвии голос женщины казался каким-то чужим. Воробей собирался было что-то ответить, но тут на поляну выбежал один из пиратов. Задыхаясь от быстрого бега, он поведал, что к хижине Жрицы движется толпа вооружённых до зубов островитян. - Судя по всему, по наши души они сюда спешат! – упершись ладонями в колени и тяжело дыша, просипел пират. Жрица лишь плотно сжала губы, да Норрингтон почувствовал, как напряглась её рука, которую он сжимал в ладони. - Бежим! – встревожено произнесла женщина. – Они не позволят нам уйти! Наконечники их стрел и копий пропитаны ядом, а их меткости и ловкости может позавидовать любой. Акатава повернулась на запад, где солнце постепенно уходило за горизонт, окрашивая небо в багряные тона. - Туда! Соревнования за звание сильнейшего мужчины племени проходили обычно на восточном побережье Острова, а значит, опасность сейчас им грозила именно с той стороны. И бежать надо было на запад, где как раз и стояли на рейде корабли.
Кривой Крыса: Гошподи! Крыса так было увлёкся собиранием цветов и плетением венка, что пропустил некоторые довольно важные события. Когда же он поднял глаза, они приняли стойкое положение у переносицы, ибо узрели жрицу, выходящую из хижины с каким-то высоким мужчиной непиратской наружности. Этот то как шюда попал? Между тем, особенно долго разглядывать пришествие Акатавы не пришлось, ибо вся атмосфера на поляне становилась всё тревожнее и тревожнее. Крыса это спинным мозгом чувствовал. Беспомощно взглянув на Джека, Бонифаций убедился, что капитан не обращает на него никакого внимания, потому не придумал ничего лучшего, как смертельно обидеться. Даже пару раз явственно шмыгнул носом. Реакции не последовало. Потому наш герой стал прислушиваться к тому о чём вообще говорят присутствующие, и как это может затронуть его дальнейшее безмятежное существование в пределах данной поляны. Оказалось, что благополучия и безмятежности никаких давно и нет, а, напротив, следует бежать куда-то, спасаясь от чего-то очень страшного. А в этом Блум не знал себе равных. Тихонько завереща, он ринулся прямо вглубь кустарников, окружающих поляну, тщетно ища тропинку, откуда они сюда вышли. Ткнувшись пару раз в толстые ветки и чуть не разодрав себе лицо, Крыса, наконец выскочил куда-то, зажмурившить и продолжая вопить. Внезапно на пути его случилась какая-то преграда. По всей видимости, эта преграда служила кому-то широкой грудью. Но, это Бонифация не успокоило. Напротив, он принялся вопить ещё громче, так и не раскрывая при этом глаз.
полная версия страницы